Лейтенант милиции Вязов. Книга третья. Остриё

ИЗ ДНЕВНИКА НАДИ

Ночь на исходе. Которая ночь! Вначале не думала записывать свои тревоги, страхи, вздохи и охи, а потом не выдержала, села за стол.

Когда Миша уходит на задания, я всегда читаю, да что-нибудь такое, что увлекает. На этот раз читала «Чрево Парижа».

Ах, Париж, Париж! Мечта женщин всех времен. И нашего времени. Мне тоже до чертиков хочется побывать в Париже. Я уже намекала Мише: может, соберем деньги и поедем туристами? И он согласился, засмеявшись: «Детективов там уважают…».

Только вот денег накопить, ох, как трудно. У меня на сберегательной книжке всего пять рублей. А у Миши и того меньше. Тоже мне Крезы! Когда уж я закончу институт и буду работать?!

А где сейчас Миша? Пытаюсь представить. Вот он подкарауливает бандитов - стоит за углом, курит. Или - нет. Он бежит по улице за бандитами, те отстреливаются, пуля попадает в Мишу …

У меня холодеют ноги и руки.

Но фантазия уже разыгралась. Теперь я представляю Мишу в борьбе - бандитов трое, а он один. Бандиты с ножами. Он бьет одного, второго, а - третий … наносит удар ножом, Миша истекает кровью …

- Телефон! .. Схватила трубку.

Звонил капитан Акрамов.

- Надежда Семеновна,- сказал он устало хриплым голосом,доброе утро! Беспокою я вас по просьбе Михаила Анисимовича. Он просит вас приехать. Я сейчас пришлю за вами машину. Вы не возражаете?

- Нет, конечно, нет!- поспешно ответила я. И только, когда повесила трубку, спохватилась: а в чем, собственно, дело? Почему не позвонил сам Миша?

Тревога подтолкнула, я бросилась переодеваться, продолжая мысленно спрашивать: «Позвонить и узнать? А зачем? Надо поехать и узнать все самой. А скоро ли Акрамов пришлет машину?..»

Я оделась, выбежала на улицу, и тут же подъехала машина. Этот, видавший виды газик я знаю - обшарпанные бока, помятая фара, погнутая ручка, пробитая пулей дверка. Именно машина еще больше меня взволновала.

Поехали.

Как-то, когда я была еще маленькой, заболела мама, и ее отправили в больницу. Мама была без сознания. А дня через два меня повезли к ней. И вот тогда было такое же тревожное состояние, как сегодня в машине, рядом с молодым, но угрюмым - а может быть, переутомленным шофером. Мы не свернули на ту улицу, по которой надо ехать в отделение, а покатили направо, в противоположную сторону.

- Куда вы меня везете? ..

- Как куда?- сказал шофер, и, как мне показалось, равнодушно объяснил:- В больницу.

Тут-то и зашлось у меня сердце. Наверное, я вскрикнула, потому что шофер затормозил и спросил с тревогой:

- Разве вам не сказали? Да вы не волнуетесь, Надежда… По отчеству не знаю, как. Михаил Анисимович вполне живой… Сейчас я вас доставлю к нему, и пройдут все страхи.

Женщина - дежурный врач сказала:

- Сюда,- и пошла впереди.

Вот и палата. В ней четыре койки, а больных двое. Около одного, склонившись, стоит сестра в белом халате. Другой - Миша. Он лежит вверх лицом с закрытыми глазами. Бледный. Нет, он не спит,- веки вздрагивают и губы крепко сжаты.

- Пожалуйста, недолго,- говорит врач и уходит.

Я стою у двери и ничего не вижу, кроме белого лица Миши!

А Миша открыл глаза, посмотрел на меня и улыбнулся по-домашнему. Не помню, как я бросилась к нему, как упала на колени и заревела громко. Ревела от радости. Живой, живой мой Миша! Он улыбался, значит, ему не очень больно. Я целовала его руку, а Миша гладил мою голову и тихо и нежно говорил:

- Ой, какой дождик пошел! Хорошая ты моя, зачем так расстраиваться? Ведь ничегошеньки со мной не случилось. Один паршивец чуть-чуть задел перочинным ножичком, а врачи - сама знаешь - раздули кадило, едва в морг не отправили … Я отбивался руками и ногами.

- Мишенька, над чем же ты смеешься?- взмолилась я, и радуясь его шуткам, и пугаясь его непонятной бодрости.

Успокоил он меня немного, да и сестра подтвердила, что рана не страшная. Полежать, мол, надо для профилактики,- кто его знает, какой был нож.

Из больницы я побежала на базар, накупила фруктов и - опять в больницу.

И вот сижу я дома одна … День выдался хороши, солнечный и теплый , а я сижу и плачу, записывая в дневник свою утреннюю поездку в больницу и заново все переживая.