Лиат душа Эсхейма

Глава 38

В ту ночь я так и не нашла правильных слов и промолчала. Но коннетабль, по-моему, и не ждал от меня никаких жалостливых фраз. И как бы для меня это ни было странно, тишина и близкое соседство нас обоих успокоило.

По крайней мере, мужчина спустя полчаса молчания поднялся с кровати, сказав, что мне нужен отдых, улёгся не раздеваясь на свою и через пару минут засопел. А вот у меня сна не было ни в одном глазу, я так и провалялась поперёк кровати до самого рассвета, раздираемая давно забытыми ощущениями и мыслями, которые так усердно столько лет гнала от себя прочь.

Утром выглядела чуть получше вурдалака, но всклокоченные волосы, припухшее лицо и залёгшие под глазами тени не напугали мужа, он лишь укоризненно покачал головой и распорядился подать отвар и плотный завтрак для нас обоих.

Спорить не стала, решив поменьше реагировать на маниакальную заботу мужчины (в конце концов, на то были веские причины) и принимать его таким, как есть. Вообще, я тоже не без тараканов, а бессонная ночь и самокопание подтвердили мои опасения. Я боюсь сблизиться с человеком. Смерть мужа, бесконечные дни и ночи, проведённые в одиночестве, всё же дали о себе знать. С трудом свыкнувшись с этим, теперь я не хотела нарушать то жалкое существование, к которому так привыкла. А осознание, что сына и внучек я больше никогда не увижу, лишь укрепило мою уверенность в том, что быть одной намного безопаснее. И как ни больно признаваться, мои эмоциональные качели по отношению к малышу – итог трусости, и сейчас меня это буквально сгрызало изнутри…

Конечно же, моя задумчивость и притихший вид перепугали мнительного мужа, отчего я опять почувствовала себя виноватой и позорно разрыдалась.

– Лиат… что с тобой? Тебе плохо? Больно? – тут же всполошился мужчина, подрываясь с кресла так, что довольно тяжёлая махина была отшвырнута на добрых два метра. Рейнир коршуном навис надо мной, боясь прикоснуться.

– Сломаешь, – сквозь плач пробурчала, быстро вытирая слёзы, бегущие так, словно кто-то открыл вентиль и забыл про него. Однако пара минут судорожных вдохов привели меня в чувство, и я поспешила проговорить, – это так, просто с беременными бывает… не переживай.

– Лиат, позволь мне тебя обнять…

– Конечно, в твою белую хлопковую рубаху куда приятнее рыдать, нежели в эту шелковую тряпочку, – шмыгнула носом, тотчас уткнувшись в грудь мужчины, и приглушённо пробормотала, – Рейнир, я просто не выспалась, правда, всё в порядке. Если замечу, что что-то не так, обязательно тебе расскажу.

– Обещаешь?

– Да, но ты не уходи, я ещё не закончила, – сквозь слёзы хихикнула, вцепившись в рукава мужниной рубахи, и продолжила подвывать. Стыдно было ужасно, но я ничего не могла с собой поделать, сдавалось, покажи мне сейчас котёнка – я и над ним буду рыдать от умиления.

– Не уйду, – едва слышно проговорил Рейнир, заключая меня в свои крепкие объятия.

В такой скрюченной позе – я в кресле, полуразвернутая к мужчине, он, склонённый надо мной и обнимающий на чуть согнутых ногах – мы пробыли, наверное, минут тридцать. С трудом представляла, как удержался Рейнир, ведь даже у меня затекла шея. Я, пряча за насквозь промокшим платком свой распухший и гундосый нос, чуть отстранилась от мужа и прерывисто проговорила:

– Садись, я всё… завтрак остыл.

– Ничего, я рад, что тебе стало лучше.

– Прости, сама не понимаю, чего меня так разобрало.

– Твой дар и дар ребёнка выплеснулись, я чувствовал их силу, – с улыбкой произнёс мужчина, подав мне остывший, но не менее вкусный отвар.

– Почувствовал?

– Да, как и тебя… ты ещё не знаешь, противишься и не принимаешь, – усмехнулся лорд Рейнир, накрывая своей ладонью мою, – одарённые сливаются воедино и всегда ощущают то же, что и их пара. А если открыться, то нас будут чувствовать все одарённые в Валааре.

– Какой кошмар, – промолвила, не особо желая ощущать эмоции какого-нибудь одарённого, находящегося далеко от Эсхейма, а если их сотня, а то и две…

– Лиат, – рассмеялся Рейнир, видимо, заметив на моём лице полную гамму чувств, хотя, может, и ощутил что-то, – ты всё поймёшь, когда сила в тебе пробудится, сейчас в тебе лишь её отголоски.

– А какая она?

– Не смог определить, но что-то тёплое и ласковое.

– Я сейчас опять разревусь, – просипела, быстро схватив кружку, стала жадно пить, проталкивая застрявший в горле ком, и только выпив отвар до последней капли, вновь заговорила, – Рейнир, так всегда?

– Нет, отец рассказывал, что случившееся с Эммой было впервые. После с тремя одарёнными подобное происходило, двоих не удалось спасти, а вот Орли мой брат Эдар сохранил жизнь, – с грустной улыбкой проговорил мужчина и, чуть помедлив, добавил, – он находился с ней неотлучно.

– Но я не была одарённой, да и сейчас нет тому подтверждения. Покойный муж тоже не был одарённым, значит, и ребёнок не может им стать.

– Однажды такое случалось… Владычица наградила даром Великую Милаш, благодаря её силе в Валааре нет чудовищ Элка.

– Только не говори, что она ценой своей жизни закрыла ворота или что там ещё, чтобы изгнать тёмных.

– Нет, она прожила долгую жизнь, – рассмеялся мужчина, подав мне бутерброд, – я её потомок.

– Это радует, – с облегчением выдохнула, зная, что моя душа из иного мира. Ещё и наслушавшись Марен и её теорию о великих подвигах, признаться, мне стало немного страшно, – а у Марен? У ней есть дар?

– Нет, я ничего не чувствую.

– Хм…

– Ульфу нравится Марен, и он никогда её не бросит, а встретить свою одарённую, к сожалению, сейчас очень непросто, – по-своему понял мой интерес коннетабль, намазывая подтаявшее масло на булку.

– Надеюсь, – натянуто улыбнулась, решительно поднимаясь из-за стола, так как ещё немного, и я от такой заботы в скором времени не смогу пролезть в дверной проём, хотя, может, этого Рейнир и добивается, – пора заняться делами. Если не проконтролировать ремонт, он может затянуться.

– Я буду не против, – усмехнулся мужчина, поднимаясь следом за мной, пристально в меня всматриваясь, а я вдруг смутилась, мои щёки тотчас опалило жаром, и что-то тихо пробурчав, я рванула к шкафу.

Остаток дня прошёл быстро, между работой и ежедневными делами мы вместе пообедали. После я укрылась от пронзительного взгляда в мастерской и отвела душу, слушая сплетни Норы и молоденькой девушки, которая вызвалась быть моей ученицей.

Марен и Ханна разместились поодаль от нас. Молчунья снова вязала, на этот раз красные и чёрные цвета были разбавлены зелёной ниткой, и полотно выглядело веселее. Землячка снова зарылась в бумаги, то что-то чиркая и сердито ругаясь, то с довольной улыбкой быстро записывая.

После был ужин, который прошёл в тёплой дружеской обстановке, ну мне хотелось так думать, на деле же Марен, Ханна и Рейнир явно чувствовали себя неловко. Я тоже, но не подавать же виду, что моя идея не удалась, так что пришлось отдуваться и развлекать народ подслушанными в казарме байками. Странно, однако и это мужа от меня не отвратило, наоборот, судя по его восхищённому взгляду, ему понравилось. Хотела было рассказать пару историй из прошлой жизни, были у меня на примете самые подходящие, но предостерегающий взгляд Марен меня остановил.

После ужина муж предложил прогуляться, я не стала отказываться, и мы чудно провели время вдвоём. Как это ни прискорбно признать, но лорд Рейнир был очень учтивым и галантным мужчиной, интересным собеседником и вообще красивым коннетаблем. И я неплохо провела время, при этом узнав много нового и занятного о мире Валаар и одарённых.

А по возвращении в замок, мы не сговариваясь направились в совместные покои. Я – смущённо, он – с довольной улыбкой, привели себя в порядок и легли каждый на свою кровать. И едва слышно переговаривались о разных глупостях, пока сон всё же не сморил меня.