Личность

Я не жил внутри земли, под горячей шапкой террикона,

в чаду нор не чернел от угля и голода.

Я ходил по поверхности, топча муравейники штолен,

Мой отец не знал вкуса цепей и пули.

Две пары рук мостили дорогу к белому воротничку,

чтобы я стал чем-то лучшим, чем эти внизу.

Над кротовьими норами шахт оставлял я сеть глаз,

и увиденное росло во мне, поднималось,

словно я оборвал все яблони рая,

чтоб познать причину добра и зла.

Я знал с самого начала, что буду учить других,

и в ожидании этого искал подлинных знаков,

готов верить каждому, кто скажет, кто я такой.

Я рос в бурные годы, видел знаки крови,

увлекаемый толпами, песнями и походами,

бился лбом о стену спокойствия, призывал братьев,

искал общий язык да-да, нет-нет,

пока не оказался там, где на Мадрид

шла фаланга убийц,

и меня не позвали на помощь, дав в руки винтовку,

винтовку слова.

Я уверовал в ход времен, я увидел весну человека,

зная, что, пока я существую,

я добровольный коммунар,

доброволец великой надежды,

и зная также, что недаром дали мне в руки винтовку,

что недаром зовусь человеком,

что я должен платить собою,

чтоб собою остаться.

Все стало так просто, даже молодость,

когда я, путеводной звездою ведомый,

шел, пока одинокий, до скрещенья дорог,

где шли товарищи, живые и мертвые.