Лига Хранителей 2

III. Одна из восьми

— Императрица позаботилась о том, чтобы жители вернулись обратно в нашу планету. Сейчас хранители занимаются обустройством своих домов. Сегодня начнется коронация, — говорила Анахита, гуляя по коридорам дворца Авендал вместе со своим отцом.

— Подготовкой к коронации я займусь сам. Теперь твоя жизнь изменится. Ты больше не будешь той беззаботной девочкой, на которой не лежала ответственность ни за чью жизнь, кроме своей. На твоих плечах ответственность за твой народ. Теперь у тебя будет своя армия, гвардейцы, охрана и прислуги. Тебе придется многому научиться. Корона не дает тебе лишь одного права на власть. Ты должны быть лидером для своего народа, который воодушевляет их на подвиги и на верность.

— Я надеюсь на твою помощь, отец. Ты поддерживаешь меня как никто другой. В мире, где я не могу довериться никому, появился ты и раскрасил мою жизнь. Теперь мне есть на кого положиться.

Торкес дотронулся до плеча дочери и улыбнулся.

— Ты частица своей матери. Я рад, что ты у меня есть.

— Я была бы рада, если бы моя подруга Фэй и мой друг Дэвид были здесь. Они мои единственные друзья, которые еще никогда не предавали меня. Печально, что они не могут разделить со мной такую радость прямо сейчас.

— Не беспокойся. Они обязательно навестят тебя, как только приедут сюда.

— Конечно.

— Тебе стоит подготовиться к коронации. Девушки помогут тебе одеться. Я подготовил для тебя очень красивый наряд.

— Правда? Пока ты рядом, мне не нужно ничего решать. Ты делаешь все за меня, — смеялась она и обняла отца, искренне радуясь за то, что они смогли найти друг-друга.

В новой комнате Анахиты уже находились её новые слуги. Четыре девушки были готовы помочь Анахите с её образом к коронации.

— Как вас зовут? — спрашивала Анахита, каждую из них.

Четыре девушки были абсолютно разными.

Влияние. У одной из них были распущенные рыжие волосы, собранные по бокам в косичку. Её именовалиАдалин, женщиной небес и благородной девицей. Адалин была воплощением утончённой грации и изящества. Её рыжие волосы струились, словно потоки расплавленного золота, каскадом спускаясь по спине и переливаясь в лучах света оттенками меди и янтаря. Лицо Адалин, с тонкими чертами и высокими скулами, напоминало о древних богинях, чья красота была воспета в легендах. В её глазах, цвета весенней зелени, таился тихий свет спокойной мудрости, и каждый её взгляд был словно мягкий, но проникающий луч света. Она двигалась с лёгкостью, словно тень, скользящая по воде, её шаги были едва слышны, но каждое движение вызывало восхищение своей безупречной точностью. Адалин редко говорила, предпочитая выражать свои мысли в мелких жестах и знаках, и её голос был тихим, как шелест листвы, но каждое её слово несло в себе силу убеждения.

Она была очень утонченной, элегантной и красивой. Зеленое скромное платье делало ее похожей на эльфийку. Адалин обладала тонким вкусом и теперь ей было положено помогать Анахите со сборами. Уроженка планеты Ларниз обладала лучшими знаниями о том, как должна вести себя девушка из высших сословий. Манеры, поведение, хорошая речь — Адалин была избрана для того, чтобы научить всему этому будущую королеву.

Хитрость. Вторая девушка — Фрейя, дочь моря и ветра. Хранительница прибыла из Эстринора — планеты морей и океанов. Вьющиеся черные волосы делали ее похожей на ведьмочку. Сдержанная на вид, девушка улыбалась так, словно вовсе не являлась таковой. Глаза блестели как звезды в ночном небе. Казалось, что её речи всегда наполнены загадками. Она и сама была сплошной загадкой. Фрейя, напротив, была полной противоположностью Адалин. Её черные как ночь волосы падали на плечи волнами, обрамляя лицо, которое отражало хитрость и лукавство. В её глазах, темных и глубоких, словно омуты, часто мелькал лукавый огонёк — словно она знала что-то, что другим оставалось недоступным. Улыбка Фрейи была тенью — неуловимой, с намёком на тайну, всегда готовая превратиться в коварный смех. Её движения были быстрыми и точными, как у хищника, скрывающегося в ночи. Фрейя могла проникнуть в душу хранителя одним лишь взглядом, а её голос, низкий и тягучий, звучал так, будто она всегда шептала секреты, от которых никто не мог устоять. Фрейя смотрела на Анахиту не отрывая глаз. Ей предстояло помочь ей во многих ситуациях, начиная от простых жизненных советов до важнейших политических решений.

Сила. Третья девушка казалась очень уверенной в себе и в своих силах. Красивая как звезда, Астридне была похожа ни на одну из присутствующих. Несмотря на миловидные черты лица, в ней не было столько нежности, теплоты и радости. Астрид — смелая блондинка с волосами цвета пшеницы, которые светились, словно летнее поле на рассвете. Её голубые глаза были ясными, как небо после грозы, полными решимости и уверенности. В чертах лица Астрид читалась открытость и сила духа, а её улыбка была честной и прямолинейной, как она сама. Астрид двигалась быстро, с энергией и уверенностью в каждом шаге, как хранитель, привыкший идти вперёд, невзирая на преграды. Она всегда была готова к действию, её душа горела жаждой приключений и битв, и ничто не могло заставить её свернуть с выбранного пути. В ней было что-то первобытное, неукротимое, как в стихии, и в то же время — непоколебимое, как скала. Ей не нравилось здесь находиться. Помогать принцессе в быту было не её стихией. Хладнокровная блондинка не вписывалась в такую атмосферу. Жестокость, что царила на планете Эйнида при правлении короля Меркуса многому их научила. Она приберегла для себя клинок с тонким лезвием, который она ни от кого не скрывала, а держала при себе, прикрепив к боку. Именно благодаря её напористости и храбрости, она была избрана для того, чтобы защищать Анахиту.

Разведка. Ее сестра-близнецСелестабылапохожана нее, но она не казалась столь воинственной. Покровительница небес была очень бдительна, осторожна и незаметна. Селеста — шпионка и искусная красавица, обладавшая той внешностью, которую невозможно было забыть. Её длинные, светлые волосы спадали волнами на спину, словно лунный свет на ночные воды. Лицо Селесты было безупречным, с точёными чертами и кожей, подобной перламутру, гладкой и сияющей. Но её истинное оружие заключалось в глазах — глубоких и прозрачных, которые могли разглядеть каждую мелочь и ввести в заблуждение любого, кто осмеливался заглянуть в их глубину. Селеста умела менять облик так же легко, как и маски на своих баловских праздниках, и её обаятельная улыбка могла затмить любое подозрение. Она владела собой до совершенства, её речь была как музыка — сладостная, завораживающая, но несущая в себе угрозу для тех, кто попадался в её ловушки. Анахита заметила её позже всех. Она стояла с краю, не задавая лишних вопросов и не предлагая своей помощи. Селеста не была робкой, она была ловкой. Ее одарили прекрасными качествами, которые она использует, когда придет время. Она здесь не для того, чтобы помогать в Анахите с женскими делами. Селеста была опытным следопытом и сыщиком. Она была прекрасной охотницей, так как обладала хорошим слухом и внимательностью.

— Вы здесь для того, чтобы служить мне. Уверена, вы знаете о своих обязанностях и мне не придется тратить время на то, чтобы вводить вас в курс дела. Давайте начнем приготовления.

Астрид держала в руках голубое платье Анахиты, которое было украшено золотыми украшениями и узорами. Прежде наследная принцесса не одевала таких роскошных нарядов. Платье было соткано из самых дорогих тканей в измерении, какие носили истинные королевы. Высокая белая корона, украшенная драгоценными синими камнями и узорами, стояла напротив нее. Анахита смотрела на нее, представляя, как оденет её на коронации. Она будет выглядеть очень внушительно и её подчиненные склонят перед ней колени. Наследная принцесса никогда бы не подумала, что станет королевой. Еще несколько дней назад её мысли занимал лишь турнир. Адалин собрала волосы Анахиты в красивую прическу.

— Я слышала, такую прическу делали ваши предшественницы. Истинные королевы планеты Авендал собирали волосы именно так, — объясняла Адалин, поглаживая косы над распущенными и завитыми волосами.

— Откуда тебе это известно? Очевидно, ты была очень маленькой когда Авендал обратился в лед.

— Вы правы, Ваше Высочество. Моя мать служила при дворе королевы Милены — вашей бабушки. Она делала то же, что делаю я сейчас.

— Правда? Неужели это просто совпадение?

— Когда эта планета погрязла во льду, а волки Абисса стали прогонять каждого, кто оставался на этой планете, моя мать покинула дворец. Она была родом из планеты Ларниз, куда мы вернулись после жестоких событий тех лет. Ее звали Дафной. После того, как мы вернулись на планету Ларниз, король Адонис с почестями принял нас в своей обители. Дворцов на планете нет, как вам известно. Но аристократы там все же есть. Моя мать использовала все свои умения, которыми овладела во время пребывания возле королевы Милены. Она была очень молода. Моя мама делала такую прическу лишь королеве Милене. С тех пор эта прическа не красовалась на волосах ни одной хранительницы. Она описала мне в словах, как это делается. Мама рассказывала мне о том, что девушки правящей семьи Авендала являлись храбрейшими хранительницами нашего измерения. Принцесса Мелисса является ярким примером этого. Никому кроме нее из её команды не удавалось обрести покровительство над драконом. Принцесса была вожаком своей команды и привела команду к победе. Я не верю, что она предала измерение. Я уверена в том, что это наглая ложь. Она была готова до последнего вздоха защищать империю.

При последних выражениях Адалин слишком сильно сжала волосы Анахиты в руках. Анахита взвизгнула от боли.

— Простите, Ваше Высочество, я не хотела. Я сделала вам больно? — забеспокоилась она, вглядываясь в её лицо.

— Нет. Все в порядке. Ты тоже злишься на тех, кто оклеветал ее? Вероятно, твоя мама очень любила принцессу Мелиссу.

— Судя по ее рассказам, это действительно так. Они много времени проводили вместе. Мелисса была очень доброй и красивой. Мне жаль, что её судьба сложилась таким образом.

Анахита не хотела продолжать этот разговор.

— Давай поспешим. Меня уже заждались, — говорила она, поднимаясь с места.

— Главное — вести себя естественно. У вас доброе сердце. Именно за это ваш народ полюбит вас. Всегда следите за осанкой, особенно, когда войдете в тронный зал. Не теряйтесь, когда увидите столпотворение. Они все будут в тронном зале, чтобы увидеть свою королеву. Не опускайте голову вниз. Смотрите только перед собой. Стоит слегка вытянуть подбородок вперед. Так вы сможете показать свою силу и стойкость. Хоть вы и молодая, вас будут уважать, если вы создадите правильное впечатление. Шагайте медленно. Не спешите, иначе упадете. Не стоит обрекать себя на такое. Вы прежде не носили такие тяжелые наряды. Меха дополняют ваш образ. Один ваш взгляд говорит о том, что вы внучка короля Рафаэля. Вы продолжаете королевский род и от вас зависит жизнь народа. Народ обязательно полюбит вас, — объясняла Фрейя.

— Когда вы войдете в тронный зал, ваш десница передаст вам королевский трезубец, — объясняла Адалин, — Стоит взять его в правую руку. Как только вы шагнете к трону, не стоит садиться сразу. К вам подойдет десница и оденет на вас корону. Как только народ перестанет кричать ваше имя, вы можете сесть на трон. На этом коронация завершится и начнется праздник в вашу честь. Ведите себя подобающе. Не танцуйте слишком много. Вы теперь не просто хранительница. Вы — королева. Одна из восьми. Если вы не будете себя уважать, никто не станет. Теперь вы готовы. Мы будем рядом. Но постарайтесь сделать так, чтобы мы вам не понадобились.

— Астрид и Селеста будут защищать вас. За вашу безопасность мы отвечаем с головой, — сказала Фрейя.

— Идемте, — сказала Анахита, двинувшись к выходу.

Никогда прежде она не ощущала себя столь величественной, когда шла по коридору. Никогда прежде ей не хотелось убежать так сильно, как сейчас, когда она стояла у ворот тронного зала. Сердце бешено колотилось, она стала чаще дышать. Руки вспотели и стали дрожать.

— Не волнуйтесь, принцесса. Вы подготовлены к церемонии, — сказала Адалин, взяв ее за руку.

Анахита молча кивнула и дала привратникам знак открыть ворота. Ей открылся вид в тронный зал, в котором её ждала толпа. Хранители стали радостно визжать при виде наследницы трона. Анахита вошла в тронный зал, подготовленный и украшенный специально для коронации. Белые и синие цветы были повсюду. Они прекрасно сочетались. Вдохнув аромат цветов, Анахита попыталась отвлечься. Народ открыл ей дорогу к трону. Анахита шла медленно, как ей советовали её помощницы, которые всюду следовали за ней. Хранители молча разглядывали свою новую королеву, которая гордо передвигалась вперед к своему серебряному трону. У подножья возвышенности, на котором был расположен трон стоял десница — ее отец. Торкес с гордостью смотрел на свою дочь. Когда она подошла ближе, он передал ей серебряный трезубец её деда.

— Отлично держишься, — заметил он, улыбнувшись.

Анахита тоже ответила ему улыбкой и кивнув, стала подниматься вверх по лестнице к своему трону. Она обернулась лицом к народу. Торкес короновал свою дочь и народ стал радостно кричать имя своей новой королевы. Королевы Авендала.

IV. Посланница Авалона

Граница миров. Термитник.

Эпицентр жестокости и отсутствия жизни. Все посланники до единого были бессмертными. Темный и холодный город не внушал добрых чувств. Дома в этом городе были полностью сооружены из камня. Им не нужны были тепло и свет.

— Я рад, что ты хочешь быть рядом со мной. Но это очень опасно. Ты не должна быть здесь и подвергать себя опасности. Я не переживу, если с тобой что-то случится, — твердил Азур, глядя на только что прибывшую дочь.

— Но ты ведь тоже подвергаешь себя опасности. Как нам быть с мамой, если с тобой что-то произойдет? — возмущалась Фэй в ответ.

Дэвид, прибывший вместе со своей подругой, молча стоял позади нее. Азур был в сопровождении других посланников.

— Мой выбор — моя ответственность. Я не позволю, чтобы со мной что-то случилось. Не волнуйся за меня и возвращайся назад.

— Я не стану. Почему ты вдруг решил, что станешь посланником? Что сподвигло тебя на это?

Азур не хотел говорить, что хочет отомстить Ориане за то, что она с ними сделала.

— Пока я жив, я не позволю сидеть на троне хранительнице, предавшей своего императора и императрицу. Я сделаю что угодно, чтобы в нашей империи была справедливость. И вместе с посланниками мы доберемся до правды. Ориана что-то замышляет. Нужно разузнать это пока она не совершила еще одно злодеяние. Мне не будет покоя если ты останешься здесь. Каждая секунда пребывания здесь будет заставлять меня беспокоиться о тебе. Вернись назад, — требовал Азур, — Ты не должна быть здесь из-за меня. Граница миров — слишком опасное место.

— С чего ты взял, что я здесь только из-за тебя. У меня есть дело к посланником. Чтобы выполнить последнее задание турнира, одному хранителю из моей команды нужно стать посланником или же сразиться с блюстителем. Только так я смогу стать бессмертной.

— Я не могу подвергать тебя такой опасности. Мне легче запретить тебе участвовать в турнире.

— Хранители много веков подряд участвуют в турнире и выполняют сложнейшие задания. Здесь невозможно победить, если бояться всего подряд. Я не стану бояться. Моя команда надеется на меня и я оправдаю их надежды. Чтобы достичь победы нам осталось пройти совсем чуть-чуть и я не стану отказываться от поставленной задачи из-за твоих запретов, отец, — доблестно ответила Фэй, — Все сложное позади. Ты должен верить в меня, а не убавлять мою уверенность в себе.

Азур задумался над её словами. Фэй уже не та маленькая девочка, которую нужно оберегать от всех бед. Взрослая девочка теперь сама принимает решения. Азур подошел к дочери и крепко обнял её.

— Ты должна пообещать мне, что не будешь глупой и отчаянной. Если хочешь остаться здесь, всеми силами избегай опасности. Ты должна перенять мой трон. Других наследников у меня нет.

— Хорошо, отец. Я никому не позволю себя обидеть.

— Идем. Правитель Термитника должен принять каждого нового посланника. Нам нужно отправиться к нему.

После этого Фэй и Азур в сопровождении других посланников направились в особняк правителя города. Особняк в готическом стиле внушал страх и смятение. Фэй не хотелось входить внутрь. Интуиция заставила её остаться стоять на месте. Посланник, который шел сзади толкнул её в спину, чтобы та двигалась дальше.

— Что привело вас в город бессмертных? — спрашивал силуэт в тени, сидящий на железном стуле.

— Мы прибыли для того, чтобы получить твое благословение. Я и моя дочь желаем стать посланниками блюстителей.

Силуэт выглянул из тени. Лысый старик без бороды злобно оглядывал их обоих. Что-то в них ему не понравилось. При горящей в глухой темноте свече Азур и Фэй сумели разглядеть искаженное морщинистое лицо, худощавое, но сильное тело старика.

— Для чего вам становиться посланниками?

— Мы желаем освободить измерение от несправедливости, — ответил Азур.

Его белоснежные крылья оставались неподвижны.

— Вы здесь совсем не за этим и вы сами это прекрасно знаете. Граница миров не то место, куда приходят для того, чтобы утолить свою жажду. Зачем было лгать? Кого вы хотите провести?

— Мы никого не проводим. Я сказал все как есть. Измерение уже много лет находиться под властью хранительницы, которая…

— Которая бросила тебя в пользу другого? Я наслышан о проделках повелительницы измерения. Ну и что с того? За это ты собираешься скинуть её с престола, которого она так отчаянно пыталась добиться? Этим должен заниматься не ты заносчивый слабак.

Фэй не стала терпеть оскорбления неизвестного хранителя, которого они видели впервые.

— Мой отец не имеет никакого отношения к императрице. Что за бред вы несете?

— Ты уже взрослая, но все равно не видишь дальше носа. Все карты открыты перед тобой, а ты не хочешь смотреть. Твой отец не может забыть свою бывшую невесту. Разве даже мысленно быть с другой не является изменой?

— Да кто ты такой? По какому праву ты говоришь такие вещи? Как ты смеешь влезать в личные дела чужих?

— Я говорю все, что считаю нужным. Почему я должен давать благословение хранителям, которые даже не знают как и от кого нужно защищать измерение? За этой границей есть мир, который намного опаснее, чем этот. Вы ничего не знаете о справедливости. Хранитель, который желает стать посланником из-за любовных страданий и девчонка, которая желает стать главной хранительницей, не зная при этом даже того, что творится в стенах её дома.

На глаза Фэй навернулись слезы. Она не ждала столь сильного удара и таких оскорблений.

— Какой бы не была правда, я ее принимаю. И я не отступлю от своей цели, даже если правитель этого безжизненного города, благословение которого я должна получить, является нахальным стариком, который не знает своего места. Как давно тебе на него указывали? Уверена, ты такой смелый потому что считаешь себя всемогущим. Что или кто дает тебе такую уверенность в себе и отсутствие страха? Хочешь я покажу тебе твое место? Оно там — в долине падших. Будь ты хоть трижды самым сильным хранителем в этом измерении, с отсутствием ума ты долго не протянешь, — твердила Фэй без малейшей запинки.

— Если бы ты знала с кем ты на самом деле сейчас разговариваешь, та уверенность, которую ты приобрела, исчезла бы в один миг.

— Я не желаю знать кто ты. Мне хватает того, какой ты.

— И какой же я?

— Мне интересно какой пост ты занимаешь. Наверняка в нашем измерении царит несправедливость из-за того, что оно полно дураков подобных тебе, у которых нет ничего кроме власти?

Фэй не на шутку разозлила старика. Он в один миг поднялся с места, приготовился и направил в хранительницу поток мощной энергии. Фэй вовремя отпрыгнула в сторону, а энергия ударила в посланников, отбрасывая их прочь.

— Сумасбродная девчонка! Что ты о себе возомнила? — кричал он, приготовившись атаковать.

— Кем ты себя возомнил? Мне плевать кто ты такой! Если ты не умеешь держать язык за зубами, я научу тебя, как это делать! — отвечала она, поднимаясь с места.

Когда старик вновь хотел ударить ее с помощью магии, Фэй в одну секунду исчезла из виду и магия разрушила стену его дома.

— Значит ты невидимка. Я сражался и не с такими хранителями. Знаешь сколько из них погибли от моих рук?

Что-то ударило старика в спину. Острая стрела вонзилась в спину старика, повалив его на пол. Магия исходившая от стрелы абсорбировалась в тело старика, блокируя его энергию.

— Хоть я и не сражалась с другими хранителями, я буду рада преподать тебе урок. Наверняка ты бессмертный, раз являешься правителем Термитника. Не беспокойся, ты ведь знаешь, что не умрешь.

— Многие пытались склонить меня, но я не сгибаем.

— После поражения в нашей битве ты станешь очень даже гибким.

Фэй заметила, как старик резко развернулся и вновь атаковал её. Реакция Фэй сработала и она отразила удар, создав воздушный щит. Она никогда прежде не ощущала таких сильных энергий, что исходят от магии хранителя. Щит не пропустил поток энергии через себя и вернул магию его хозяину в двойном размере. Анклет Фэй показал себя в деле. Не понимая, кто лежит перед ней, Фэй опустилась на пол из состояния левитации.

— Кто ты такой? Почему от тебя исходят такие вибрации? — спрашивала она, не страшась подойти к нему.

Победа в этом сражении была в ее руках.

— Ты не сразу поняла кто перед тобой? Кто может говорить такие слова кроме самого блюстителя разрушений?

— Что? Ты — блюститель Авалон?

— Именно.

— Ты — лишь самозванец. Блюстители выше такого поведения.

— Ты так считаешь? Почему ты решила, что станешь бессмертной и выбрала самый легкий путь? Тебе было не так уж и сложно сразиться с блюстителем.

— Ты сделал это специально? Как ты посмел задеть честь моей семьи?

— Только так можно было заставить тебя захотеть уничтожить меня. Я покушался на самое сокровенное. И тебе не помешает овладеть этим навыком. Кто знает, может быть ты посоветуешь парочку подобных трюков своим друзьям-блюстителям.

— Ты знал, что я не смогу причинить тебе вред. Неужели все посланники проходят через это? Неужели чтобы стать посланником, нужно сразиться с блюстителем и хотя-бы отразить его удар?

— Да. По-другому бессмертным не стать. Те, кто выбирает сразиться со мной, зачастую не достигают победы из-за переоцененных сил. Тех же, кто выбирает стать посланником, я задеваю за самое сокровенное, пробудив в них злость и ярость. Только так они могут по полной задействовать свои силы.

— Не могу в это поверить.

— Ты услышала то, чего тебе никто никогда бы не сказал. Тебе было сложно, больно и грустно, но зато ты стала сильнее и приобрела бессмертие. Теперь ты и твоя команда — победители турнира.

— Ты очень разозлил меня.

— Я знаю.

— Я не думала, что бессмертие обретается таким образом.

— Посланники, которые об этом знают, не говорят этот секрет никому. В случае, если они хотят проболтаться, они сразу же умолкают, потому что сразу же вспоминают то, что им пришлось пережить. И врагу не поделаешь таких оскорблений, правда?

— Откуда ты столько всего обо всех знаешь?

— Это секрет фирмы. Ты этого никогда не узнаешь.

Фэй умолкнула. Это событие потрясло ее не на шутку. Она попыталась вдохнуть побольше воздуха и оперлась рукой об стену.

— Что нам делать дальше? Каковы наши планы? Как мы будем действовать?

— Пришло время ополчаться. Скоро нас настигнет новая битва. Из-за Орианы в империи вновь развяжется война. Мы должны быть готовы.

— Как же? Нужно остановить это. Вы ведь блюститель! Вы должны что-то с этим делать.

— Блюстители не вмешиваются в дела хранителей ниже себя. Горе-императоры сами не знают чего хотят и заставляют страдать свой народ. Они многое потеряют. Ориана думает, что она сможет стать сильнее если получит камни и уничтожит блюстителей. Об этом мы знаем давно. Еще никому не удавалось это сделать.

— Мы не можем подвергнуть измерение опасности снова. Вы забыли, что произошло двадцать лет назад?

— Это не наша война. Мы будем лишь молча наблюдать за ней. Ты теперь агент карателей диверсии и ты будешь делать то, что прикажет Думан. Ты теперь моя посланница. Тебе не стоит забивать голову не нужными вещами.

V. Новая эпоха

Анахита и Торкес обсуждали политические вопросы в тронном зале. Утомленная большим количеством вопросов, которые ей нужно было обсудить и принять верное решение, Анахита внимательно слушала советы своего десницы.

— Нам столько всего нужно предпринять, чтобы вернуть Авендалу было могущество. Как королева я должна сделать все возможное и приложить все свои усилия к этому.

— Конечно. Нам предстоит избрать членов совета, которые будут помогать тебе в дальнейшем и служить. Они должны быть твоими верными подданными и не действовать за твоей спиной. Ты должна научиться распознавать предателей, преследующих собственные цели. Будь внимательна в делам государства. От твоих решений зависит то, как долго ты усидишь на этом троне. Постарайся заслужить любовь и доверие своего народа. Делай все, что нужно для их благополучия и безопасности, но не позволяй им наглеть. Порой народ не знает границ, считая, что только от правителя зависит их благополучие.

— Королева! У меня срочная весть к вам! — кричал посол из планеты Старвелл, врываясь в тронный зал.

— В чем дело? — спрашивала Анахита, глядя на обеспокоенного посла.

— Императрица Ориана в опасности. Несколько хранителей, которые высвободились из планеты Колониада направились на планету Старвелл и теперь они желают захватить замок. Вам нужно спешить.

— Нам нужно немедленно отправляться туда. Приготовьте космический корабль, мы отправляемся в путь.

— Не спеши, Анахита. Ты только вчера стала королевой. Это может быть ловушкой, — предупреждал Торкес.

— Как мы можем тебе верить? — спрашивала королева у посла.

— Планета Авендал ближе всех находится к планете Старвелл. Ваше королевство всегда было оплотом и поддержкой императорских семей любого поколения. После золотого трона Старвелл по степени власти и уважения находится серебряный трон Авендала. Другие хранители могут прибыть гораздо позднее вас. В ваших руках огромная сила и если вы не успеете, все измерение будет в опасности. Если злодеи захватят власть в измерении, наше дело будет худо, — говорил посол, искренне волнуясь за императорскую семью.

— Отец, нет времени ждать. Никто не посмеет покушаться на мою жизнь. Я могу за себя постоять. Со мной будут гвардейцы и я буду находиться в сопровождении своего дракона. Я обязана перед своим народом и перед жителями измерения, — объяснила Анахита, двигаясь к выходу быстрым шагом, — Где принц Тристан, принцесса Фэй и Дэвид? Они уже приняли меры для защиты императорского замка?

— Да, Ваше Величество. Я видел их в замке, — сказал посол, еле поспевая за Анахитой.

— Отлично. Не стоит волноваться. Императорская гвардия очень сильна, а вместе с нашим подкреплением мы с легкостью подавим мятеж.

Анахита стремительно двигалась вперед, держа в руках трезубец, обладающий мощной энергией. Синяя королевская мантия, украшенная белоснежным мехом и длинным шлейфом замедляла её движения. Она сбросила корону и мантию с себя и передала их в руки Астрид, которая тоже последовала за ней в замок Старвелл. Теперь Анахита осталась в легком синем плаще и с синей повязкой на лбу. По бокам она нацепила свои саи, которые именовались играми смерти. Снарядившись в боевую экипировку, Анахита залезла в экипаж. Несколько десятков космических кораблей взмыли в воздух и двинулись в сторону столичной планеты измерения. Эхтрос возвышался над всеми суднами, защищая их от возможной непредвиденной опасности. Взмахивая черными крыльями, Эхтрос слегка поглядывал на судно своей хозяйки, словно малое дитя, поглядывающее на мать. Не прошло много времени, как судна стали один за другим приземляться недалеко от замка. Анахита, легкая как перышко, выпрыгнула из космического корабля и побежала в сторону замка, который был в засаде. В стенах замка образовались огромные дыры, ворота были разрушены, а снаружи в воздухе парили неизвестные хранители. По всей видимости это были они. Заключенные Колониады.

— Они пришли за императрицей? — спрашивала Анахита, приготавливаясь к бою.

— Похоже на то.

— Эхтрос! — призывала Анахита своего дракона, который немедленно приземлился на землю.

Она с легкостью оседлала его и они вместе взмыли в воздух. Анахита стала оглядывать свою цель. Несколько сотен захватчиков окружили замок, разрушая его с разных сторон. Императорской семьи не было видно. Захватчики стали пробираться в замок. Метательный кинжал Анахиты вонзился в спину одного из них. Эхтрос стал направлять в них лазерные лучи, которые сопровождались взрывом, по мере достижения своей цели. Анахита не видела своей команды. Фэй и Дэвид выводили слуг и хранителей из дворца. Гвардейцы сопровождали их, защищая от захватчиков. Тристан направился в поиски Орианы, но тронный зал был пуст, как и её покои. Затем он стал проверять каждую комнату, однако это было тщетно. Ребята следили за тем, чтобы никто не остался в стенах замка, который вот-вот развалится. Ребята собрались в холле дворца.

— Не паникуйте! Держитесь вместе и не спешите! Мы с гвардейцами защитим вас, — кричал Тристан, призывая юных хранителей и слуг сохранять спокойствие.

Многие из них еще были неопытны и не достигали ступени старших хранителей. Большинство из них уже не думали о победе в турнире.

— Нам необходимо создать защитную сферу, чтобы защитить вас от обломков, которые могут упасть на вас. Никто ведь не хочет умереть под завалами, — запугивала их Фэй.

— Ты так говоришь, потому что ты бессмертная, да? — подшутил Дэвид.

Тристан, Фэй и Дэвид объединили свои силы и создали непробиваемую защитную сферу, которая временно укрывала хранителей от опасности. Спустя время им наконец-то удалось выбраться из дворца. Через несколько секунд потолок холла обрушился на пол, перекрыв вход во дворец. После того, как хранители выбрались из замка, они стали в слезах благодарить своих спасителей. Часть гвардейцев осталась защищать хранителей, а другая часть поспешила на помощь к Анахите, которая сражалась с заговорщиками вместе со своей армией.

— Эзрион! — кричал Тристан, призывая своего дракона с горных вершин.

Он мог услышать его с другого конца света. Далеко на горизонте появилось ярко-желтое пятно, которое надвигалось прямо к своему покровителю. Эзрион со всей скоростью мчался к Тристану. Фэй взмыла в воздух и подхватила Тристана на лету. Когда дракон приблизился к ним, Фэй скинула его в воздух и он приземлился на спину Эзриона.

— Такие трюки опасны. Ты решила что я умею летать? Я ведь наследник престола этого измерения. Что бы ты делала, если со мной что-то случилось? — спрашивал он с иронией в голосе.

— Раз уж ты наследник, то тебе лучше защищать своей будущий престол. Иначе эти захватчики заберут его у тебя, — отвечала она улыбаясь.

Схватив свой арбалет в руки, она стала целиться на врагов. Стрела вонзалась в каждого, кто попадался ей на глаза, лишая его возможности двигаться. Стрела Фэй обездвиживала любого хранителя. Дэвид тоже не стоял на месте. Смешиваясь с воздухом вокруг, возле Дэвида стал появляться газ, который сопровождался красным цветом. Направив на газ свою магию, в один миг он поджег его и на месте, где стоял Дэвид, появился красный дракон. Метис был гораздо больше и сильнее Эзриона и Эхтроса. Страх восьми планет надвигался на сотню захватчиков, опаляя их пеплом. Враги стали разбредаться в разные стороны, пытаясь потушить огонь, который охватывал их один за другим. Три дракона окружили замок, спасая его от заключенных в темный мир за тяжкие преступления. Четыре хранителя обладали невероятной силой. Никто другой кроме них и гвардейцев не осмелился вступить в оборону. Юные хранители стали разбегаться в разные стороны в поисках укрытия. Больше половины захватчиков были повержены, однако потери защитников были не меньше. Замок был полностью разрушен. Захватчики оказались не такими уж и слабыми. Они давали достойное сопротивление. Тристан ослеплял их с помощью силы света, Фэй обезвреживала их с помощью арбалета, Дэвид поджигал захватчиков на ровном месте, а дракон Анахиты взрывал почву под ногами врагов и сбивал их с ног, уничтожая некоторых из них.

— Эти черти очень сильные. Осталось совсем немного, чтобы их одолеть! Не останавливайтесь, — приказывала Анахита своим гвардейцам.

Она воодушевляла их на победу, сражаясь вместе с ними. Армия послушно выполняла её приказ, не отступая назад. Эзрион был очень быстрым и ловким. Копье Тристана пронзало одного за другим. Анахита спрыгнула со своего дракона и стала биться с помощью своих клинков и магии. Это было похоже на настоящую войну. Никто не смог предвидеть такой трагедии. Императрице стоило предпринять должные меры, когда заключенные освободились из темного мира. Теперь опасность грозила ей и всем остальным. Количество оставшихся захватчиков было около тридцати. Из развалин замка выходили император и императрица, а сзади них, приставив кинжалы к их шеям, выходили заговорщики. Все в один миг перестали сражаться.

— Опустите оружие и не смейте нападать! У императрица есть важная новость для всех вас. Сейчас она передаст власть в наши руки! Вы все станете свидетелями этого! Слушайте каждое её слово! — кричал один из них, уже возомнив себя правителем.

— Нет, — шепнула под нос Анахита, не желая слышать таких слов, — Она не сделает этого.

Как бы им не хотелось, похоже императрица действительно собралась это сделать.

Гвардейцы кричали и просили её не делать этого.

— Я — Ориана, именуемая тридцатой императрицей империи Эллида, передаю свое место…

Императрица замешкалась. Доверить трон незнакомцу было сложно и непростительно. Заговорщик сильнее приставил к её горлу кинжал.

— А ну поторапливайся! Долго мы будем слушать твои вопли? — злился он.

Ориана сглотнула ком в горле и ощутила, как холодное лезвие оставило след на её коже.

— Ты будешь ждать вечно, — ответил нежный голос неизвестной девушки.

Перед ними вдруг из ниоткуда появилась Фэй, которая машинально схватила императрицу и императора за руки и исчезла вместе с ними из виду. Заговорщики стали оглядывать все вокруг в оцепенении, не понимая куда они исчезли. Ориана и Доминик уже залезли на Эзриона и взлетели вверх. Фэй не теряла ни минуты. Две стрелы пронзили двоих хранителей, которые взяли Ориану и Доминика в плен. Враги повалились на землю. Победа была за принцом Тристаном и его друзьями.

— Ваши вожди повержены! — кричала Анахита, призывая их сдаться.

Заговорщики опустили оружие и больше не нападали. Гвардейцы поспешили арестовать их. Анахита поспешила к Тристану, который приземлил своего дракона на землю. Ориана и Доминик слезли с дракона вслед за ним.

— Ваше императорское Величество! Вы не ранены? — спрашивала она, придержав ее за локоть.

— Нет, все в порядке. Эти подлецы посмели угрожать мне. Они буду наказаны по всей строгости и я вновь заточу их в темный мир, как сделала это прежде.

— Кто они? Зачем они напали на вас?

— Это глупцы, жаждущие мести. Они были наказаны за свои преступления.

— Дворец в ужасном виде. Позвольте мне вернуть его в прежнее состояние, — просила Анахита.

— Благодарю за содействие, королева Авендала. Я буду рада, если вы окажете мне эту честь.

Анахита кивнула в знак благодарности и направилась в сторону замка. Закрыв глаза, она вскинула руки вверх и на её ладонях появился сияющий голубой камень.

— Силой камня Одентрис, вернись в свое прежнее состояние. Пусть сила камня поможет тебе вернуть былую роскошь, которую ты лишилась сегодня из-за злобных захватчиков, — шептала она.

У подножия замка появилась голубая дымка, которая постепенно окутывала весь замок, поднимаясь вверх. Дымка сопровождалась сияющими блестками и стразами, которые вновь возвращали дворец к жизни снизу доверху. Замок планеты Старвелл за считанные секунды вернулся в свое прежнее состояние, словно он вовсе не был разрушен. Анахита радостно обернулась назад, увидев гордость за подругу в глазах своих друзей.

— Теперь вы можете возвращаться к своим делам. Я уверена, враги будут наказаны по всей строгости, — отметила Анахита.

— Верно. Вас тоже ждет кое-что важное, — сказал Доминик.

— О чем это вы? — спросил Тристан, не понимая что их ждет.

— Вы ведь теперь главные хранители. Вас ждет церемония посвящения, которая состоится на планете Ларниз.

— Мы многим благодарны Фэй. Она обрела бессмертие за один день. Благодаря ей мы очень быстро достигли победы.

— Вы — настоящие главные хранители, которые заслужили честь и уважение народа. Сегодня вы доказали, что вы настоящая команда. Пока измерение находится под вашей защитой, ей не грозит опасность. Теперь вы уже не те юные хранители, которые ступили за порог этого замка слабыми и беспомощными. Вы настоящие хранители, которые нашли свое место в этом измерении и обрели силы и небывалую мощь. Сегодня вы смогли показать себя. Я горжусь вами и вашими способностями. Из вас выйдут выдающиеся правители и полководцы. Наступила ваша эпоха. Вас ждет много нового. Ведь это было только начало, — сказал Доминик.

VI. Политический брак

— Турнир завершился быстрее, чем мы думали, — твердила Ориана, пригласившая королеву Авендала на трапезу, — Теперь он официально завершен. Несколько дней подряд жители планеты Ларниз будут готовиться к церемонии. Лишь после этого вы со своей командой будете посвящены в главные хранители.

— Да. Я и моя команда с самого начала верили в то, что станем победителями.

— Удивительно, не правда ли? Отец Фэй и твоя мама были победителями турнира прошлого сезона. Теперь ясно чей характер вы унаследовали.

Анахита не ждала разговора о своей матери. Она лишь опустила взгляд и спросила:

— Какой она была?

Этот вопрос был задан не из корыстных целей или из-за желания пристыдить Ориану. Анахиту и вправду не знала своей матери. Какой она была, какими были её цели и желания. Ей хотелось узнать, какой матерью бы она стала для нее, какой была бы жизнь сейчас, если бы она была жива. Ориана была спокойна, когда хранительница задала ей этот вопрос.

— Мы были близкими подругами. Мелисса всегда была рядом со мной, так как наши семьи были очень близки. С древних времен дом Авендала находился в тесной связи с домом Старвелла. Авендалл был родиной императрицы Олеан. Мы с Мелиссой были знакомы с детства. Мы вместе проводили много времени, играли, участвовали в турнире и одержали победу. Задания турниров каждого сезона меняются. Поэтому мы не бессмертные. Она знала все мои секреты. Однако из-за стечения обстоятельств мы очень отдалились друг от друга. Она единственная из моих подруг, которая поддержала меня в трудную минуту. Я была сломлена, когда меня захотели выдать замуж, чтобы избавиться от меня. В то время мы с отцом Фэй были помолвлены. Все измерение знало о нас, однако это им не помешало вынести решение выдать меня замуж. Мелисса не простила предательства императора Соломона и императрицы Олеан. Она была готова на всё, чтобы мне помочь. Ведь она была свидетельницей нашей любви с самого начала и до самого конца. Война разрушила много всего сокровенного. Она унесла нашу дружбу, мою любовь и мои мечты.

Ориана улыбнулась краем губы.

— Однако, я ни на что не жалуюсь. То время было поистине прекрасным. Рядом со мной были любимые друзья, которые подарили мне самый счастливые воспоминания в моей жизни.

— Разве вы не любите императора? — спросила Анахита, глядя прямо на нее.

Этот вопрос волновал её с самого начала.

— Мы уважаем друг-друга и у нас есть сын. Я отвечу на этот вопрос только тебе. Я никогда не любила его и возможно, он меня тоже. Но, как видишь, это не смертельно и мы все еще вместе. Мы всегда даем друг другу советы, знаем все друг о друге. У него ведь тоже была невеста до меня. Он любил её, но им не было суждено быть вместе.

— А где сейчас его невеста?

— Она была темной разбойницей и погибла от рук святочников во время войны.

— Почему вы так спокойно реагируете на то, что не любите друг-друга? Разве для вас это не имеет значения? — спрашивала Анахита, искренне не понимая её.

— Я любила лишь раз в жизни и больше никогда. Возможно мои чувства не угасли, но я никогда не вернусь туда, откуда я ушла сама.

— Почему вы его оставили? Вы ведь могли пойти до конца, раз вы так сильно любили друг-друга. Разве это не стоило того?

— Поверь, в этой жизни есть вещи, которые играют гораздо

более важную роль, чем бескорыстная любовь. Зачастую, последняя не дает ничего.

Анахита задумалась. В её словах была доля правды, ведь в её жизни тоже была такая любовь.

— Как раз об этом я и хотела с тобой поговорить, — начала Ориана, сменяя тему, — Скажи мне, в твоей жизни есть тот, кого ты очень сильно любишь и хочешь пойти до конца?

От такого вопроса Анахита поперхнулась и еще долго не могла остановиться.

— По всей видимости, есть, — заметила императрица.

— Что вы, нет. Если бы был такой хранитель, вы бы об этом знали.

— В том то и дело, что я не знаю. Возможно это и к лучшему.

— Почему вы спросили об этом?

— Ты теперь королева, а значит благополучие твоего народа для тебя должно дать превыше всего. Королевская семья должна продолжать свой род, особенно, когда у него есть только один кандидат на роль правителя. Ты одна. У тебя нет ни братьев и сестер, ни мужа, ни детей. Очень редко в столь юном возрасте хранители садятся на трон. Тебе стоит позаботиться о том, чтобы род короля Рафаэля не оборвался на тебе. Империя слабеет без влияния вашего рода. Как тебе уже сказали, ваш род очень значимый как для императорской семьи, так и для всего измерения. Именно по этой причине я бы хотела тебе помочь. Я и сама проходила через это и я понимаю, какой будет твоя реакция, когда ты услышишь то, что я тебе скажу. Однако, как я уже сказала ранее, все не так страшно, как думают молодые хранительницы.

— Вы хотите выдать меня замуж? — спросила Анахита без запинки.

— Я думаю, ты подумаешь над моим предложением и не станешь сразу же отказываться.

— Я считала, что через некоторое время сама приду к этому и выберу достойного кандидата в свои мужья. Я не могу доверить вам выбор, который определит мою судьбу.

— Анахита, ты — завидная невеста и заветная мечта любого хранителя. Ты — внучка короля Рафаэля, королева Авендала, блюстительница и нимфа жизни и бессмертия и совсем скоро ты станешь главной хранительницей. Разумеется, я постаралась выбрать для тебя достойную кандидатуру. Политические браки имеют очень большое значение. Раньше я тоже этого не понимала.

— Как вы можете обрекать меня на то, через что прошли вы сами?

— Тайвин — хранитель печати детей блюстителей. Он является сыном блюстителя камня Фанторес — Винченцо. Тайвин старше тебя на семь лет, однако он с юного возраста является хранителем планеты Остелор. У него девять магических способностей. Столько способностей еще не было ни у одного хранителя в этом измерении. Он не один из восьми, так как Остелор не населенная планета и не может находиться под управлением короля. Он много лет отвечает за безопасность ореола первостихии. Благодаря ему камни всегда находятся в безопасности.

— Но ведь камень Ноэдар был похищен из ореола первостихии совсем недавно. Так он охраняет ореол?

— Не забывай, что предательницами оказались нимфы, которые в любой момент могут появляться в ореоле. В это время Тайвин находился на границе миров, чем они и воспользовались. Его заместитель не справился с его поручением охранять камни должным образом. Но они были пойманы благодаря его мастерству и опыту. Если вы соедините ваши дома и сочетаетесь узами брака, то ты обретешь невероятную поддержку и станешь еще сильнее. Это будет полезно и для императорской семьи, так как сила Авендала напрямую влияет на силу Старвелла. Враги больше не посмеют соваться на нашу территорию, покушаться на наши жизни, а уж тем более, засматриваться на власть, что находится в наших руках.

— Мне не важно, чей он сын и сколько у него магических способностей. Я не знаю его от слова совсем и его имя я слышу впервые из ваших уст. Слепо верить в его могущество и силу я не стану. Так как сила, которую ценю я заключается не в этом, — ответила она.

— Я попрошу тебя лишь об одном. Пообещай, что постараешься узнать его получше. Он не плохой хранитель и я считаю, что он сделает все, чтобы тебе понравится. Ты не обязана выходить за него и если он тебе не понравится, ты будешь в любой момент отказаться от этого брака. Я никогда не буду тебя принуждать к этому, как это делали мои предшественники. Ты вольна сама принимать такое решение. Но я бы хотела, чтобы ты хотя бы раз поговорила с ним. Хотя бы из-за уважения к императорской семье, — просила Ориана.

— Пригласите его в мой дворец. Я хочу взглянуть на хранителя, который решил, что достоин моей руки. Нам предстоит многое обсудить. Даже если он мне не понравится, может быть он станет мне хорошим другом и соратником. Если он окажется полезным для меня и моего народа, я найду для него место среди моих советников. Новое знакомство будет только полезно. Для него будет честью познакомиться с первой блюстительницей, а для меня с сыном блюстителя Винченцо. Я благодарю вас за приглашение и теплый прием. Но меня ждут дела. С вашего позволения, — сказала она, поднимаясь с места.

Ориана кивнула в знак благодарности и Анахита направилась к выходу из тронного зала. Ворота тронного зала резко отворились и она чуть не столкнулась с принцем Тристаном. Обычаи не требовали поклона Анахиты наследному принцу. Наследный принц измерения и восемь правителей планет находились на одной ступени по значимости. Выше них были только императрица и император. Тристан и Анахита отделались лишь легким кивком и прошли мимо друг друга словно чужие незнакомцы. Тристан обернулся ей вслед и не отрывал взгляда от статной королевы, которая только недавно была лишь взбалмошной хранительницей с неизвестным прошлым. Как только Анахита ушла, Тристан сел за стол рядом с императрицей.

— Зачем она здесь? — спросил он, теряясь между радостью и недовольством.

Ориана с интересом оглядела наследника престола.

— Почему тебя это интересует?

— Разве я не могу знать, что обсуждают королева и императрица. Политические дела ведь касаются и меня тоже.

— Дело не только в политике.

— Тогда о чем вы беседовали?

— О предстоящей церемонии, об ее матери и…

— И? К чему была эта пауза?

— Ты наверняка знаешь ответ. Я желаю выдать ее замуж.

Он стоял неподвижно, как будто время вокруг него замерло, и весь мир сжался до одного-единственного момента. В груди что-то болезненно сжалось, словно сердце внезапно стало тесным в своей привычной клетке. Лицо его побледнело, а глаза, ещё мгновение назад светившиеся тёплым светом, теперь наполнились тяжёлой, едва сдерживаемой болью. В голове, будто в нескончаемом вихре, кружились мысли, теряя чёткие очертания — всё его существо отвергало услышанное, но холодная реальность впивалась в сознание острыми когтями.

Его руки непроизвольно сжались в кулаки, ногти впились в ладони, но он этого не чувствовал. Перед внутренним взором вспыхнули картины: её светлая улыбка, нежный взгляд, то, как её волосы колыхались на ветру, когда она смеялась рядом с ним. Теперь всё это было омрачено, словно наложено на теневую пелену. Он хотел кричать, разбить этот невыносимый образ её в чужих руках, но вместо этого остался стоять, не в силах даже сделать вдох.

Наконец, он с трудом вырвал себя из ступора, пытаясь найти какое-то решение, зацепку, любой способ, чтобы всё вернуть на свои места. Но в глубине души уже начинало разрастаться отчаяние. Вопросы, один страшнее другого, возникали в сознании: может ли он её спасти? Или слишком поздно? Что будет, если она уйдёт к другому, навсегда? Мысли об этом рвали его изнутри, но снаружи он оставался внешне спокойным, собирая остатки самообладания в кулак.

Скоро надо будет действовать, бороться за свою любовь, и он знал, что сделает всё возможное. Но в этот момент, стоя наедине с тяжестью своей утраты, он чувствовал, как перед ним открывается бездна, где всё, что он любил, может исчезнуть навсегда.

— Я не дам согласия на этот брак.

— Но ты ведь даже не знаешь, кто жених.

— Зачем мне это знать? Я не доверю Анахиту никому. И не называй его больше женихом. Он еще не стал им и ни за что не станет.

— Почему ты так о ней волнуешься? Ты к ней что-то чувствуешь? Я уже слышала сплетни об этом и твои слова подтверждают мои догадки.

— Раз уж знаете, то отмените свои планы на этот счет. Этой свадьбы не будет.

— Я напоминаю тебе, что у тебя уже есть невеста и ты не посмеешь оскорблять её семью и её в первую очередь. Решение о вас уже принято и вас с Анахитой ничего не должно связывать кроме того, что вы были в одной команде. Она будет тебе другом, не более.

— Каким был её ответ? Она согласилась на эту чушь?

— Она обещала подумать. Кто знает, может у них с Тайвином действительно что-то выйдет.

Тристан не стал отвечать на её колкости и в бешенстве покинул тронный зал. Оглядев наследного принца, правая рука Орианы вошла в тронный зал.

— Что это на него нашло? — смеялась она.

— Он узнал о том, что я нашла нашей королеве жениха.

— Не зря Аннабель беспокоилась за их взаимоотношения. Чего он ждет от нее? Он ведь помолвлен с другой.

— Зачем ты пришла?

— Анахита подумает над твоим предложением?

— Она попросила пригласить его в замок Авендала. Анахита желает с ним побеседовать.

— Правда? Она почти попалась на крючок. Мы должны постараться убедить её выйти замуж за Тайвина. Он наш верный соратник, который не раз приходил к нам на помощь. Если Анахита выйдет за него замуж и родит наследников, мы можем с легкостью избавиться от нее и планетой будет управлять лишь Тайвин. Будет хорошо, если наш план удастся. На троне должен сидеть доверенный хранитель. Кто знает, почему оракул не выполнил твой приказ. Если бы не он, Анахиты бы уже не было в этом измерении.

VII. Хранитель Тайвин

Она стояла на краю лесной поляны, утопая в легком вечернем тумане. Тренировочный плащ из плотной ткани свободно облегал её стройную фигуру, не скрывая движения и не утаивая ту скрытую силу, что скрывалась под ним. Плащ был синего цвета, и только тонкая, почти незаметная серебристая вышивка по краю указывала на его изысканное происхождение. Из под повязки, натянутой на лоб, выбивались несколько прядей волос, оттенка светлого каштана, которые свободно колыхались в такт движению ветра. В её глазах, полуопущенных, но внимательных, читалось сосредоточение и внутренняя сила, которые она пыталась обуздать в это тихое время перед тренировкой. Рядом с ней, не спеша, играл дракон, излучающий мощь и грацию. Его чешуя отливала серебром и лазурью, переливаясь в лучах света. Окрепшие крылья трепетали от возбуждения, и каждый взмах был напоминанием о том, что эти крылья скоро поднимут его высоко в небо. Дракон поднимался на задние лапы, будто пытался поймать воображаемую добычу, и потом резко опускался на землю, создавая вокруг вихри листьев и пыли. Его игривые движения казались столь несоответствующими его мощному облику, что невольно возникало ощущение, будто перед тобой не опасное существо, а беспечное дитя, наслаждающееся мгновением свободы.

— Довольно! Прекрати дурачиться! — требовала Анахита, нервно вздыхая и поднимаясь с грязной лужи, в которую её столкнул её дракон Эхтрос своим крепким хвостом.

Селеста и Астрид испугались за свою королеву и подбежав к ней, немедленно помогли ей подняться с места.

— Ваше Величество! Такие падения и удары опасны для вас! Вам лучше прекратить тренировку, — советовала Селеста, отряхивая грязь с плаща королевы.

— А ну-ка остановись! — кричала Анахита, не замечая своих слуг и свой запачканный плащ, который предназначался для тренировок, а не для купаний в грязи.

Дракон лишь весело зарычал, радуясь собственной шалости. Анахита погналась за ним, чтобы преподать ему урок, но дракон, который мог с легкостью её убить, наоборот, стал убегать прочь от нее. Эхтрос должен был изучать новые трюки и выполнять указания хозяйки, однако он наотрез отказывался это делать. Время, отведенное для боевой готовности дракона было потрачено зря. Анахита никак не могла заставить дракона сделать того, чего она требовала. Томно вздохнув, она стала смотреть на убегающего дракона. Наблюдать за его выходками было куда забавнее, чем гнаться за ним. Заметив, что хозяйка остановилась, дракон прекратил бежать. Взмахнув крыльями, он взлетел в небо и приземлился прямо перед ней.

— Почему ты не слушаешься? Ты должен выполнять эти задания, чтобы быть обученным и подготовленным драконом. Королева не сможет победить, если её дракон не сможет совершить трюк, который она задумала.

Дракон склонил голову и помотал головой, намекая на то, что он делает это не специально.

— Хорошо. Давай попробуем еще раз. Через не хочу и через не могу.

Анахита представила, как дракон взлетает в небо и начинает уворачиваться от фальшивых стрел, из которых стреляют подготовленные заранее лучники. Послышался тихий звук в виде мурчания, после которого дракон толкнул Анахиту своей лапой и снова принялся убегать.

— Ты хочешь играть? Тогда давай поиграем!

Заинтригованный дракон стал убегать еще быстрее, но Анахита быстро его догнала. Дракон резко остановился и Анахита, сделав кувырок вперед, плеснула в его морду сильный поток воды с помощью магии. Эхтрос запнулся и стал мотать головой, чтобы увернуться от воды. Когда он снова и снова стал отпрыгивать в сторону, Анахита всеми силами старалась попасть в него вновь. В тот момент, когда ей почти удалось ударить дракона водой, он взлетел вверх и Анахита не смогла остановится, из-за чего плеснула воду в неизвестного хранителя, которого прежде здесь не замечала. Он промок до нитки и капли воды стали стекать с его серых пепельных волос. Его высокий и стройный силуэт величественно возвышался над землёй, словно тёмная тень, брошенная древним дубом. Лицо, несмотря на суровость, сохраняло отпечаток благородства и решительности. Глаза его были цвета застывшего янтаря — глубоко посаженные, они смотрели с холодной уверенностью и безмолвной мудростью того, кто пережил не одну битву. В каждом его движении ощущалась скрытая сила — лёгкость и мощь хищника, готового в любой момент броситься в бой. Доспехи, украшенные тонкой гравировкой, слегка поблескивали в лучах угасающего света, придавая ему вид древнего героя, вышедшего из преданий, чтобы сразиться с врагами, чьи имена давно забыты. Незнакомец сердито взглянул на Анахиту и откинув руку в сторону, вытянул из одежды и волос всю воду, которую направил в Анахиту. Вода стала приближаться к ней с очень быстрой скоростью и остановилась в нескольких сантиметрах от её лица. Анахита опустила руку и расплескиваясь в разные стороны, капли воды разбились у её ног. Теперь сердитый взгляд был направлен на него.

— Я бы извинилась перед вами. Вы знали, что это произошло случайно, но все равно решили мне отомстить? Если вы хотели меня напугать, вам это не удалось.

— Я… — начал говорить хранитель, однако не успев закончить свою мысль, оказался прижат на землю чем-то огромным.

Эхтрос грозно зарычал на хранителя, который напал на его хозяйку. Хранитель, который считал себя бесстрашным, впервые в жизни ощутил страх. Дракон сильнее прижал хранителя к земле, но вдруг он дотронулся до лапы Эхтроса. Зрачки дракона увеличились и он резко отпрянул назад, освобождая хранителя от своих лап. Дракон стал очень быстро мотать головой в разные стороны и нервно прыгать на месте. Анахита прежде не видела Эхтроса в таком состоянии.

— Что ты с ним сделал? — спрашивала Анахита, беспокоясь за дракона.

Примчавшись к нему, она стала думать о том, чем бы ему помочь. Однако, спустя несколько секунд дракон вновь пришел в себя и взглянув на лежащего на земле хранителя, определил для себя, что больше ни за что не приблизится к нему.

— Всего лишь небольшой трюк. Хотите я вас научу? — спрашивал он, поднимаясь с места, — Я собирался остановить воду до того, как она до вас доберется. Вы меня неправильно поняли.

В его присутствии чувствовалась неукротимая воля, а голос, когда он звучал, был подобен тихому, но грозному гулу далёкого грозового неба.

— Кто вы такой?

— По неизвестным мне причинам, вы напали на меня и натравили на меня своего дракона. Вы очень гостеприимны, Ваше Величество, однако, если вы хотели сказать мне о том, что не хотите выходить за меня замуж, могли бы воспользоваться обычными словами, — говорил хранитель, широко улыбаясь.

— Хранитель Тайвин? — спрашивала Анахита, шокированная произошедшим.

— Да, Ваша Милость.

— Нам предстоит обсудить многое. Особенно решение императрицы, — начала говорить Анахита, но Тайвин приставил палец к губе, дав ей знак молчать.

— Давайте проживем этот миг вдвоем, не обсуждая никаких вопросов. Идемте со мной. Я желаю оставить хорошие впечатления о нашей первой встрече. Вы ведь не хотите меня видеть лишь в образе промокшего, оскорбленного и чуть не убитого вашим драконом?

Анахита улыбнулась его словам.

— Действительно.

Следуя за ним, они пришли к очень интересному месту. Они с Тайвином стояли на краю скалистого утёса, под которым разливалось безбрежное море. Ветер трепал его волосы, а в глазах горела решимость. Рядом с ним, казалось бы, безмятежно, но с напряжением ожидая, сидел дракон — великолепное существо с серебристой чешуёй и огромными крыльями, которые слегка подрагивали на ветру.

Парень осторожно поднял руку, и дракон, уловив его сигнал, напрягся, готовясь к действию. Анахита, наблюдавшая за ними, с интересом и волнением следила за каждым его движением. Взгляд парня на мгновение встретился с её, и в нём она прочла тихую уверенность — он знал, что делает.

Он резко махнул рукой вниз, как будто срывая невидимую преграду, и дракон тут же взвился в воздух с мощным взмахом крыльев, подняв вокруг себя вихрь пыли и ветра. Но вместо того, чтобы просто улететь, как ожидала хранительница, дракон начал стремительно снижаться, летя к поверхности моря. На мгновение она затаила дыхание, думая, что он вот-вот врежется в воду, но в последний момент, в одно мгновение, дракон развернулся и, едва касаясь воды, проскользил над её гладью, оставляя за собой блестящий след из брызг.

Тайвин, стоявший рядом, улыбнулся, наблюдая за реакцией Анахиты. Он снова поднял руку, на этот раз с открытой ладонью, и дракон, словно по волшебству, начал медленно подниматься в воздухе, совершая грациозные петли и спирали, как будто танцуя в воздухе. Ловкие движения зверя создавали иллюзию полного слияния с природой, и каждый его взмах крыльев был точен и элегантен, как будто они были связаны невидимыми нитями.

В какой-то момент Тайвин поднял обе руки, и дракон совершил головокружительный разворот, взлетев вертикально вверх, чтобы затем в мгновение ока устремиться вниз, к утёсу, на котором стояли они с Анахитой. Она рефлекторно сделала шаг назад, но Тайвин уверенно поднял руку, и дракон остановился буквально в нескольких футах над их головами, зависнув в воздухе, словно укрощённый ветром.

Он, опустив руку, позволил дракону мягко приземлиться рядом с ними. Его глаза встретились с глазами Анахиты, в которых теперь смешивались удивление и восхищение. Она не могла сдержать улыбку, понимая, что стала свидетелем не просто мастерства, но и удивительной связи между хранителем и драконом, которую не каждый мог бы достигнуть.

Дракон взлетел вверх и замахал крыльями на свою хозяйку. Это помогло ему напугать её и он показался ей гораздо более огромным, чем обычно. Эхтрос взмыл высоко в небо и завороженная Анахита засмотрелась на его полет.

— Это было прекрасно. Где вы этому научились? — спрашивала восхищенная Анахита.

Парень слегка улыбнулся, глядя на девушку, в чьих глазах читалось искреннее восхищение и любопытство. Он отвёл взгляд в сторону, словно вспоминая что-то далёкое и важное, и затем вернулся к её вопросу.

— Это долгая история, — начал он, а голос его был тёплым, с лёгкой ноткой загадки, — Меня учили мастера из Драконьих гор по просьбе моего отца. Но настоящие уроки я получил не от них, а от самих драконов.

Он посмотрел на дракона, который спокойно сидел рядом, и продолжил.

— Здесь важна не техника, а доверие. Я прошел через многое — тренировки, опасности, испытания. Постепенно я научился слышать их, понимать их мысли и чувства, и они начали отвечать мне тем же. Когда ты по-настоящему связан со своим драконом, трюки превращаются в нечто большее — это становится танцем, ритмом, в котором сливаются наши души.

Тайвин снова взглянул на Анахиту и в его глазах мелькнула искорка.

— Поэтому я не могу сказать, что меня просто 'научили'. Мы с драконами вместе создавали этот путь, шаг за шагом. И этот опыт — самая большая ценность, которую я мог бы обрести. У нас особая связь.

Астрид долго время не сводила глаз с королевы, готовая в любой момент защитить её, если незнакомец решиться сделать что-то ужасное. Она озабоченно посмотрела на темнеющее небо и, устремив взгляд на королеву, произнесла с уважением:

— Ваша Светлость, прошу вас покинуть это место и вернуться во дворец. Ночь уже наступила, и я глубоко обеспокоена вашей безопасностью. Позвольте мне сопроводить вас в наши безопасные покои.

— Я скоро буду, Астрид, — ответила Анахита, дав ей знак оставить их.

Астрид послушно оставила королеву и Тайвина.

— Нам стоит набраться сил. Вам выделят покои в моем замке. Я надеюсь поговорить с вами на следующее утро. Буду ждать вас в тронном зале.

— Слушаюсь, Ваше Величество, — сказал Тайвин и поклонился.

Анахита развернулась и они вместе направились во дворец. Королева в один миг была окружена своими слугами и гвардейцами, которые не давали Тайвину приблизиться ни на шаг. Когда они достигли дворца, он остался стоять у высоких ворот, завороженный зрелищем, которое разворачивалось перед ним. В сумеречном освещении вечернего неба, когда последние лучи тонули в горизонте, молодая королева грациозно продвигалась по дорожке, ведущей к обители. Каждый её шаг был лёгким и изысканным, словно она танцевала в ритме ночи.

Он смотрел на неё, погружённый в восторг и восхищение. Её осанка была величественной, а манеры — безупречными. В её взгляде, полном уверенности и умиротворённой радости, отражались огоньки уличных фонарей, которые словно подчёркивали её королевскую аристократичность. Её волосы, убранные в сложную прическу, каскадом ниспадали на плечи, и каждый локон казался чарующим штрихом её обаяния.

Он не мог не заметить, как её улыбка, оставшаяся от вечера, осветила её лицо и добавила теплоту в её походку. В каждом её движении была гармония, воплощение утончённой грации и внутреннего света. Наблюдая за её удаляющейся фигурой, он чувствовал, как в его сердце растёт чувство глубокой гордости и трепета. Этот вечер, полон магии и красоты, навсегда останется в его памяти, а королева, столь величественная и прекрасная, станет символом всех его самых светлых и вдохновляющих воспоминаний.

VIII. Сцена ревности

Величественный зал дворца был наполнен мягким светом, пробивающимся сквозь высокие витражные окна. Королева сидела на троне, её взгляд был холодным и проницательным. Она смотрела на Тайвина, который стоял перед ней с лёгким поклоном, пытаясь скрыть свои смешанные чувства. Её корона блестела в свете, и каждый её жест был исполнен грации и власти.

Королева заговорила первой, её голос прозвучал уверенно и спокойно, как это было всегда, когда она принимала важные решения.

— Что ты думаешь, касательно этого брака?

Её глаза были пристально устремлены на его лицо, словно пытаясь прочитать его мысли.

Тайвин поднял голову, встретив её взгляд.

— Я понимаю, что это союз, который выгоден обоим сторонам, — он замолчал на мгновение, подбирая слова, — Этот союз был тщательно обдуман. Он принесёт мир и процветание нашим землям. Но, будет правильнее, если это произойдет по согласию обоих сторон.

Тайвин сделал шаг вперёд, его голос стал чуть более решительным.

— Я не оспариваю мудрость решения императрицы, — сказал он, — Но брак… это не просто политический шаг. Это судьба двух хранителей. Мы почти незнакомы, и я не уверен, что вы сразу на это согласитесь.

Королева выпрямилась на троне, её лицо оставалось невозмутимым, но в глазах мелькнула тень размышлений. — Ты прав, мы действительно мало знаем друг друга, — сказала она медленно, её голос смягчился, — Но часто ли у правителей есть такой выбор? Как только я стала королевой, мне все время твердят, что наша судьба — служить своему народу, даже если это означает жертвовать личными желаниями.

Тайвин кивнул, признавая её правоту.

— Я понимаю, что это наша обязанность. Но если мы вступим в этот союз, я хочу, чтобы он был основан на взаимном уважении и честности, а не только на политической выгоде.

Королева на мгновение задумалась, её взгляд смягчился, и она наконец-то позволила себе показать толику эмоций. Анахита ощутила, как напряжение медленно отступает, и слегка улыбнулась, как только узнала его мнение.

— Я вижу, что вы действительно заботитесь о судьбе этого союза. Это достойно уважения. Возможно, с таким подходом мы сможем найти общий язык и построить нечто большее, чем просто политический союз.

— Я искренне надеюсь на это, Ваше Величество, — ответил он, чувствуя, как в его душе пробуждается надежда на лучшее будущее, где их союз может основываться не только на долге, но и на взаимопонимании.

Анахита не ожидала такой искренности и понимания от хранителя, которого так боялась. Некоторое время в зале стояла тишина, которое нарушил Тайвин.

— Все во дворце шепчутся о том, что сегодня пройдет церемония посвящения в главные хранители. Я бы хотел разделить вашу радость и отправиться на планету Ларниз вместе с вами.

— Вчера вы скрасили мой вечер своим талантом. Уверена вы и сегодня не оставите меня без впечатляющего момента. Я буду рада вашему присутствию, — ответила она и поднялась с серебряного трона, — Корабли уже готовы. Можем отправляться.

В тусклом свете космического корабля, окруженного бескрайним черным океаном пространства, Анахита Тайвин погружены в глубину своих эмоций. Корабль, уверенно скользящий сквозь звезды, стал для них местом, где их чувства сосредоточены в особом, почти сакральном пространстве.

Королева, одетая в элегантный костюм, с ноткой восторга и трепета наблюдает за изменяющимся видом через обзорное окно. Её сердце наполняется не только волнением перед церемонией, но и лёгким страхом перед неизвестностью. Она ловит себя на мысли, что этот момент был ранее лишь мечтой, и вот он стал реальностью. В её глазах сверкает решимость, но также и трепет перед неизведанным.

Тайвин, сидящий рядом, чувствует всё ту же смесь восторга и беспокойства. Его глаза нежно смотрят на нее. В его взгляде отражается гордость и нежность, и каждая секунда на этом корабле кажется наполненной особым смыслом.

Внутри корабля царит тишина, нарушаемая лишь лёгким гулом двигателей и шёпотом систем, поддерживающих их существование в этом безмолвном пространстве. Аристократичное убранство интерьера подчёркивает важность момента: мягкое освещение, украшения, напоминающие о традициях, и сам облик корабля, в котором сливаются передовые технологии и элементы роскоши.

Этот полёт стал не только символом их личного путешествия, но и началом нового этапа их жизни. Каждый звук, каждое движение, каждая мимика их лиц пронизаны эмоциями, которые трудно выразить словами. Это тихая уверенность и сладкое ожидание, когда они понимают, что вскоре окажутся на планете Ларниз.

Корабль, несущий Анахиту и её потенциального жениха, мягко приземлился на поверхность планеты, и его величественная тишина вскоре была нарушена звуками нового мира. Как только герметичный люк открылся, их взглядам предстало чудо — лесная природа, завораживающая своей первозданной красотой.

Перед ними раскинулся лес, в котором древние деревья, с густой, переливающейся листвой, возвышались над землёй, как хранители древних тайн. Их стволы, покрытые вкраплениями мхов, искрились мягким светом, придавая лесу мистический оттенок. Листва была столь яркой, что напоминала сложную смесь зелёных и золотых оттенков, что играли на ветру, словно диковинный флаг.

Атмосфера вокруг была насыщена сладким ароматом неизвестных цветов и растительности, который напоминал о земных лугах, но с неповторимой экзотической ноткой. Лёгкий ветерок, скользящий между деревьями, приносил с собой лёгкие шорохи и шепоты листвы, создавая симфонию природы, сливающуюся с их собственными сердечными ритмами.

Свет Остелора струился сквозь ветви, отбрасывая узоры лучей света на мягкую землю, покрытую ковром из зелёного мха и ярких цветочных пятен. Словно затаив дыхание, природа встречала их, обнимая их своей зелёной стихией и насыщенным покоем.

Анахита и Тайвин, ступая по этому живому ковру, чувствовали, как их сердца наполняются трепетом перед красотой и загадочностью новой планеты. Ощущение единства с природой было столь глубоким, что, казалось, можно было почувствовать её жизненную силу. Они шли вдоль узкой тропинки, петляющей сквозь лес, и с каждым шагом всё больше погружались в сказочный мир.

Пока Анахита и её жених, обвороженные чарующими видами новой планеты, стояли под сенью гигантских деревьев и ждали команды, другой космический корабль, сверкающий в лучах чуждого солнца, медленно опускался на поверхность недалеко от их места. Его гладкий корпус, отражая свет, как зеркало, перемещался сквозь воздух с величественным спокойствием.

Тихое потрескивание и гул двигателей вскоре уступили место лёгкому шороху земли, когда корабль приземлился. Люк корабля открылся, и первым из него вышел Тристан. Его лицо было сосредоточено, и в каждом его движении ощущалась напряжённая решимость. Взгляд его был прикован к Анахите и Тайвину, которые, не подозревая о приближающемся прибытии, продолжали беседовать, их голоса сливались с тихим шёпотом леса.

Тристан, в своей белоснежной форме, выделялся на фоне зелёного ландшафта, и его присутствие стало заметным сразу. Его шаги были уверенными, но с каждым шагом всё яснее проступало беспокойство и недовольство на его лице. Когда он увидел их, беседующих и смеющихся, его лицо исказилось в гримасе ревности и негодования. Глаза Тристана, полные обжигающей боли, застыли на девушке, словно пытаясь запечатлеть её на этом фоне, как символ своей утраченной мечты.

Анахита не заметила сразу, как её друзья вышли из корабля и направились к ним, оживлённые и полные радости от встречи с новыми землями. В её глазах отражалась смесь восторга и ожидания, пока её жених рассказывал о своих планах на будущее. Она была поглощена этим волшебным моментом, и только когда Тристан подошёл ближе, её внимание привлекло его состояние.

Ревность Тристана была ощутима в каждом его движении. Его глаза метались между ней и её женихом, искры обиды и боли пронзали его взгляд. Он чувствовал, как его гордость, словно остриё меча, проникает в самое сердце, когда он видел, как хранительница, которую он когда-то любил и считал своей, теперь делит свою радость и планы с другим. Каждое её смех и каждый его взгляд к Тайвину будто вонзались ему в душу, напоминая о том, что он остался в прошлом.

Его шаги стали более тяжёлыми, и когда он приблизился, лёгкий налёт холодности окутал его присутствие. Он попытался скрыть своё волнение и ревность, но напряжение между ним и Анахитой было слишком очевидным. Встреча с её друзьями была затянута, и каждый момент в этом лесу, где радость и зависть переплелись, стал для Тристана тяжёлым испытанием.

Ощущение разрыва, которое он испытал, было едким и ярким, сливаясь с атмосферой леса, полным сказочной красоты, но скрывающим под собой тени ревности и утраченных надежд.

Тристан, излучавший напряжение и неудовлетворённость, вдруг прервал общую радость, потянув Анахиту в сторону, под предлогом необходимости обсудить важные детали. Её голубые глаза, полные недоумения, мгновенно обратились к нему, когда он повёл её в уединённое место среди зелёных деревьев, вдали от остальных.

Как только они оказались на некотором расстоянии от группы, Тристан остановился, его дыхание было учащённым, а голос изобиловал напряжением.

— Почему? — его слова прорезали тишину, как острые лезвия. В его голосе был явный упрёк, и каждое слово было пропитано горечью, — Почему после всего, что было между нами ты с легкостью решилась на это?

Анахита, вставая на защиту своих чувств, встретила его взгляд с твердостью.

— Ты никогда не понимал моих чувств. Я не могла оставаться в том месте, где чувствовала себя запертой, где мои мечты и желания не были услышаны. Я нуждалась в другом.

Её слова, хотя и спокойные, были наполнены глубокой болью и обидой.

— Ты всегда видел только то, что хотел видеть. Я не могла сказать тебе о своих истинных чувствах. Ты сделал свой выбор, Тристан. Ты оставил меня, как только ситуация со мной оказалась для тебя слишком сложной. И даже если бы я смогла понять свои чувства раньше, это ничего не изменило бы. Ты оставил меня в момент, когда я начала осознавать, что я чувствую на самом деле.

Тристан, почувствовав, как его гнев начинает утихать, попытался найти слова, чтобы выразить своё разочарование и боль, но это было бесполезно. Его лицо исказилось от эмоций, и он, осознавая всю глубину её слов, но не готовый признать свою вину, только более глубоко погружался в собственное замешательство. Девушка смотрела на него с состраданием, но и с твёрдой решимостью.

— Именно. Ты был слеп. Я искала свободу и поддержку, а не только привязанность. Это не про то, что ты был плох, Тристан. Это про то, что твое понимание любви заканчивается в словах и желании видеть друг-друга рядом.

— Я запрещаю тебе выходить за него замуж.

— Кто дал тебе такое право? Не забывайся, принц.

— Когда я стану императором, ты будешь обязана подчиняться мне.

— Буду с нетерпением ждать этого момента, чтобы показать тебе, что я никому ничем не обязана. Но, к тому моменту я уже буду замужем. Не смей говорить со мной в таком тоне даже после того, как получишь свой заветный трон. Я не потерплю ни малейшего неуважения к себе и если ты не хочешь познать моего гнева, прекрати сейчас же!

С этими словами она повернулась, чтобы вернуться к группе, оставив Тристана стоять в тени деревьев, окружённого болью от осознания и горечью утраты. Сцена ревности и отчаяния оставила неизгладимый след в его душе, оставив его размышлять о том, что могло бы быть, если бы он увидел её истинные чувства и желания.

Под густыми деревьями леса, где свет пробивался сквозь листву, создавая узоры на земле, Тристан нервно выжидал, пока Тайвин не отделится от группы. Наблюдая за ним издалека, Тристан собрался с мыслями, его лицо было решительным и напряжённым. Он понимал, что разговор не может быть отложен, и его горечь и ревность требовали выхода.

Когда Тайвин, немного отойдя от основной группы, оказался на расстоянии, достаточном для личного разговора, Тристан, не теряя времени, направился к нему. Его шаги были уверенными, хотя в глубине души он боролся с нарастающей яростью. Он подбежал к двоюродному брату, держа свою внутреннюю напряженность под контролем.

— Тайвин! — голос Тристана прозвучал резко, пробивая тишину леса.

Он остановился перед ним, его взгляд был пронизан вызовом и недовольством.

— Нам нужно поговорить.

Тайвин, увидев приближающегося Тристана, остановился и медленно повернулся, его лицо выражало спокойное любопытство.

— Что случилось, Тристан? Ты выглядишь взволнованным.

Тристан не стал тянуть, его тон был прямым и отчётливым. — Ты понимаешь, что происходит? Ты врываешься в мою жизнь и пытаешься забрать её, как будто наши с ней чувства ничего не значат. Ты знаешь, как трудно было мне справиться с моими собственными эмоциями, а теперь ты хочешь просто увести её от меня?

Тайвин приподнял бровь, его выражение оставалось спокойным, хотя в глазах пробежала тень удивления.

— Ты и сам знаешь, что она свободная хранительница. Ты оставил её, когда она нуждалась в тебе, и теперь, когда я проявил интерес, ты пытаешься выставить меня виноватым?

Тристан сделал шаг ближе, его голос становился всё более напряжённым.

— Ты не понимаешь, что произошло. Я был в замешательстве, но это не значит, что мои чувства к ней исчезли. Она стала частью моей жизни, и теперь ты вмешиваешься в этот процесс, как будто ничего не было.

Двоюродный брат Тристана по линии матери, сохраняя спокойствие, ответил с лёгким насмешливым оттенком.

— Ты говоришь о чувствах, но факты таковы, что она сейчас свободна. Теперь ты должен смириться с тем, что она сделала свой выбор. Я вижу в ней то, что она может предложить, и если ты не смог удержать её, это не моя вина.

Тристан в отчаянии взглянул на него, его голос дрожал от гнева и разочарования.

— Я был готов сделать всё для неё, но ты вмешался в момент моей слабости. Откажись от этого брака, иначе я не стану бездействовать.

Тайвин, видя нарастающую агрессию, тихо добавил.

— Слушай, Тристан, ты должен смириться с тем, что произошло. Если бы ты действительно ценил её, ты бы нашёл способ быть с ней, несмотря на все преграды. Я просто следую своим путем.

Тристан, осознавая, что их разговор уходит в тупик, сделал шаг к нему и выдохнул, его плечи немного опустились от внутреннего напряжения. Ссора между ними накалялась, и в этот момент, когда казалось, что напряжение достигло своего пика, к ним подошла Анахита. Она двигалась грациозно, её присутствие было как освежающий ветер среди бурь, словно предвестник перемен.

Анахита остановилась между ними, её взгляд был решительным и спокойным.

— Прекратите, — произнесла она, её голос был мягким, но полным авторитета, — Неважно, кто прав или кто виноват, важно то, что я сама теперь должна принять решение.

Тайвин, ощущая неприязнь к бессмысленной ссоре, но всё ещё полон своего замысла, повёл себя сдержанно и согласился, но с лёгкой горечью в голосе.

— Ты права, но это не меняет того, что я чувствую.

Анахита, не ожидая ответа, потянула Тайвина за собой, её действия были уверенными и решительными.

— Давай, Тайвин, нам нужно поговорить в другом месте. Это не место для таких разговоров.

Тайвин посмотрел на Тристана с последним взглядом презрения и последовал за Анахитой, оставляя его одного. Вскоре Тристан остался один, поглощённый размышлениями о том, как события развивались и что он мог бы изменить. В лесу осталась лишь тишина, заполненная эхом их недавних споров, а девушка, чувствуя, что её жизнь всё ещё полна неразрешённых вопросов, продолжала своё пребывание среди друзей.

IX. Церемония посвящения

Церемония посвящения развернулась в великолепном амфитеатре, вырезанном в скалах древнего леса, где свет лучей нежно пробивался сквозь густые листву и лианы, окутывая всё в мистический полумрак. На этом волшебном фоне развернулась сцена, которая была оформлена с изысканной детальностью.

В центре стояли четыре величественных пьедестала, украшенных цветами и драгоценными камнями, излучающими мягкий свет. Каждый пьедестал был покрыт белоснежным бархатом, излучающим тонкий переливчатый свет, и был окружён волшебными огнями, которые танцевали и мерцали, создавая иллюзию звёздного дождя. Вокруг них располагались колонны из мрамора с резными изображениями мифических существ, окружённых магическим сиянием.

Небо над амфитеатром было занято величественными драконами, медленно кружившими в воздухе. Их чешуя переливалась всеми цветами радуги, и их дыхание, как лава, озаряло небесные просторы. Летающие эльфы, с крыльями, сверкающими, как прозрачное стекло, порхали вокруг, разбрасывая искры волшебства, которые падали на землю, создавая ауру магической феерии.

Внешние границы церемонии были окаймлены величественными магическими огнями, которые светились в ритме колокольного звона. Каждый звук создал чарующую мелодию, которая, казалось, завораживала присутствующих и связывала их в единое целое.

Фэй, Дэвид, Тристан и Анахита стояли у своих пьедесталов, каждый в роскошном наряде, переполненном символикой их новых ролей. Фэй, в одежде, переливающейся как лунный свет, выглядела спокойной и уверенной. Дэвид, одетый в элегантное одеяние с драгоценными вставками, излучал ауру силы и достоинства. Тристан и Анахита, находящиеся по разные стороны, были в своей лучшей одежде, каждая деталь которой подчеркивала их статус и важность момента.

Маги, одетые в длинные, яркие мантии, стояли по бокам, готовые произнести заклинания, которые должны были благословить и провести церемонию. Их жезлы и посохи светились мягким светом, смешивающимся с магией окружающего пространства.

Напряжение между Тристаном и Анахитой было ощутимо, как невидимая волна, пронизывающая всё пространство. Анахита, стоя с чувством достоинства и независимости, и Тристан, с выражением, в котором смешивались обида и решимость, не могли скрыть своего внутреннего конфликта.

Когда церемония началась, Анахита и Тристан, проходя мимо друг друга, избегали зрительного контакта. Анахита, в её великолепной мантилии, испускала ауру спокойствия, но её глаза время от времени фиксировались на Тристане с нотками настороженности и отстранённости. Она пыталась сосредоточиться на магическом ритуале, который требовал её полного внимания, но внутреннее напряжение было очевидно.

Тристан, напротив, стоял в своем пьедестале с жестом непреклонности. Его взгляд был устремлён не столько на церемонию, сколько на Анахиту, словно пытаясь найти в её лице ответ на вопросы, которые мучили его. Он чувствовал, что каждое её движение, каждое её слово было обострено его внутренним конфликтом, и это создавало атмосферу напряжённого ожидания.

Когда маги начали произносить свои заклинания, искры магии поднялись в воздух, и церемония достигла своего пика. В этот момент, несмотря на красоту и великолепие вокруг, напряжённость между Тристаном и Анахитой оставалась как неизбежное дополнение к этому волшебному событию. Их внутренние переживания, хотя и скрытые от глаз остальных, создавали невидимый шторм, который, возможно, только усилит их взаимодействие в будущем.

Церемония посвящения подошла к своему изящному завершению, как последний акт в великом спектакле, полном магии и величия. Остелор, уже на закате, бросал мягкий золотистый свет, который сливался с феерией звёздных искр, продолжавших танцевать вокруг пьедесталов. Лёгкий ветер трепал банты и ленты, украшающие сцену, и создавал ощущение, что сам лес дышит, словно устав от этой волшебной ночи.

Маги завершили свои заклинания, и мягкий свет, исходящий от их жезлов, постепенно тускнел, как если бы последняя нота волшебной симфонии гасла в воздухе. Драконы, ранее парившие высоко в небе, начали медленно отдаляться, их чешуя искрилась на фоне затихающего дневного света. Летающие эльфы, завершив свои танцы, опускались на землю, их крылья теперь больше походили на рваные облака, исчезающие в темноте.

Фэй и Дэвид, завершившие свои роли в церемонии, в последний раз обменялись взглядами с Тристаном и Анахитой, их лица светились удовлетворением от выполнения своих обязанностей. Однако, на фоне этого величественного завершения, Тристан и Анахита, стоящие в стороне, ощутили тяжесть невысказанных слов и чувств.

Тристан, обернувшись к Анахите, заметил, как её лицо омрачилось грустью. В её взгляде было что-то большее, чем просто следы усталости; это было нечто глубже, что заключало в себе и сожаление, и горечь от недостижимости их желаний. Анахита, чувствуя напряжение и разрыв, старалась сохранить внешнее спокойствие, но её глаза были полны страха перед неизбежным расставанием.

Когда время пришло, и последний свет церемонии начал гаснуть, хранители и маги, завершая свои обряды, собрались на космическом корабле. Тайвин, подойдя к Анахите, поддерживающим движением взял её за руку, его выражение было полным сочувствия и понимания.

— Пойдём, Анахита. Мы должны вернуться на корабль. Это ещё не конец, но нам нужно уйти отсюда.

Анахита, почувствовав поддержку и утешение в его словах, кивнула. Слова Тристана, полные страсти и боли, оставались с ней, но было ясно, что её внутренние конфликты требуют времени и размышлений. Тайвин, видя её внутреннюю борьбу, продолжал ободрять её, осторожно направляя её к кораблю.

Корабль, с его сверкающими огнями и гладкими линиями, выглядел как оазис спокойствия на фоне ночного леса. Внутри его уюта и комфорта были готовы принять своих пассажиров, покидающих эту планету. Синяя дверь корабля закрылась за ними, и звуки космоса начали завораживать, унося их от волшебства и эмоций, оставшихся на поверхности.

Тристан, оставшись один, стоял у края, его взгляд был прикован к уходящему кораблю. Лёгкий ветер и ночная тишина окружали его, словно печальная симфония. Он чувствовал, как его сердце сжимается от осознания того, что это окончание их истории, момент, который он так долго ждал, теперь запечатлён в его душе как неизменный след.

Когда последний свет космического корабля исчез из виду, Тристан повернулся к лесу, полному теней и звуков, которые теперь казались ему не просто волшебными, но и глубокими в своей скорбной красоте. Печаль и ностальгия окутали его, и он понял, что, возможно, даже самые яркие моменты бывают наполнены неизбежной грустью, когда приходит время прощания.

В тишине уютной каюты космического корабля, где звёздный свет нежно пробивался сквозь иллюминаторы, Тайвин и Анахита сидели за круглым столом, погружённые в серьёзный разговор. Тёплый свет ламп, плавно освещавший их лица, подчеркивал их сосредоточенность и внутренние переживания.

Тайвин, сидя напротив Анахиты, вздохнул глубоко и посмотрел на неё с выражением решимости и искренности. — Я понимаю, что ситуация с Тристаном очень сложная, и ты, возможно, чувствуешь себя запутанной. Мне нужно, чтобы ты знала, что я говорю это не для того, чтобы повлиять на твое мнение, а чтобы дать тебе полное представление о происходящем..

— Что ты имеешь в виду, Тайвин?

Его голос оставался спокойным и он продолжил.

— Тристан и я — двоюродные братья. Наши матери были сестрами, и мы провели вместе много времени, особенно в детстве. Я всегда был близок с Тристаном, и я знал о его чувствах к тебе. Он говорил мне о своей привязанности, о том, как он беспокоится и хочет быть с тобой.

Анахита нахмурилась, её взгляд становился более проницательным.

— Но я не хочу, чтобы ты думала, что я говорю это для того, чтобы оправдать его поведение или заставить тебя выбрать его. Я знаю, что Тристан испытывает сложные эмоции, и хотя его чувства были искренними, его действия, возможно, нельзя оправдывать.

Анахита, с лёгким напряжением на лице, спросила:

— Но почему он ушёл, когда я нуждалась в нём, раз его чувства были искренними?

Тайвин, увидев её борьбу, сказал с оттенком сожаления:

— Тристан сам был в замешательстве. Его внутренние страхи и сомнения заставили его сделать шаг назад. Это не оправдывает его действия, но это объясняет, почему он мог действовать так, как действовал. Внутренние конфликты и страхи порой заставляют нас принимать решения, которые причиняют боль тем, кто им дорог.

Анахита вздохнула, её голос был полон сомнения.

— Я должна разобраться с этими чувствами и понять, что мне делать дальше.

Её слова вызвали глубокие мысли у Тайвина и он сказал с искренним пониманием:

— Ты должна делать то, что считаешь нужным для себя. Я здесь не для того, чтобы навязывать тебе свои желания, а чтобы поддержать тебя. Независимо от того, какие чувства у тебя есть к Тристану, я хочу, чтобы ты знала, что мои намерения честны, и я готов быть рядом, если ты решишь идти дальше.

Анахита взглянула на него с благодарностью и лёгким облегчением.

— Спасибо, Тайвин. Мне важно, что ты поддерживаешь меня, и я ценю твою честность.

Тайвин, мягко улыбаясь, добавил:

— Пожалуйста. Я хочу, чтобы ты была счастлива и нашла путь, который будет правильным для тебя. И если тебе нужна помощь, я всегда рядом.

С этими словами, атмосфера в каюте стала немного более лёгкой. Звуки работы корабля и мерцание звёзд за иллюминаторами продолжали окружать их, создавая спокойное пространство для размышлений и принятия решений. Тайвин и Анахита понимали, что их разговор не только прояснил некоторые аспекты ситуации, но и стал шагом к новому началу, вне зависимости от того, что принесёт будущее.

Космический корабль, мягко приземлявшийся на поверхности планеты, обрел всё больше очарования под вечерним небом. В тот момент, когда двери корабля открылись, мир за пределами стал живым и изысканным, полным мягкого света и звуков нового мира.

Тайвин и Анахита, ступая на поверхность, оказались перед величественным дворцом, который возвышался перед ними в своем величии. Огромные башни и купола, венчающиеся блестящими шпилями, тянулись к небесам, отражая последние блики света.

Анахита, в своём элегантном платье, двигалась с грацией, её взгляд был полный восторга и трепета. Тайвин, видя её красоту, не мог удержаться от того, чтобы продемонстрировать свою привязанность и уважение. Он подошёл к ней, протянул ладонь и взял её за руку, ощущая нежность её рук.

Пока они двигались в сторону главного входа, Тайвин повернул голову и его глаза встретились с глазами Анахиты. Его взгляд был полон искреннего восхищения и нежности. Он смотрел на неё с лёгкой улыбкой, которая говорила о глубоких чувствах и уважении, что он испытывал к ней. Прикосновение его руки создавало атмосферу защищенности и надежности.

Анахита ответила ему взглядом, полным благодарности и тепла, её лицо расплылось в улыбке, отражающей её внутреннее чувство комфорта и радости. Лёгкий свет огней, пронзающий тени от листвы и цветов сада, создавал вокруг них почти волшебную атмосферу.

Их взаимное восхищение и тёплые взгляды были выражением не только радости от этого удивительного момента, но и глубокой эмоциональной связи, которую они разделяли.

X. Бал хранителей

В роскошных покоях королевы Анахиты царила атмосфера напряжённого волнения и изысканной активности. Королева Анахита, предстоящая звезда вечернего события, стояла в центре комнаты, окружённая сверкающим вихрем цветов и тканей. В этом месте, где каждая деталь была пронизана утонченностью и элегантностью, она могла полагаться на своих верных помощниц, каждая из которых была мастером в своём деле. В глазах Астрид играло лёгкое волнение и глубокое уважение к королеве. Она направила свои усилия на выбор и подгонку платья, которое идеально подходило для этой особенной ночи. В её руках изящное синее платье с лёгкими, струящимися тканями было как произведение искусства. Астрид аккуратно поправляла каждую складку, прикладывая большое значение к каждой детали. Её ловкие руки, одетые в перчатки, делали работу с такой грацией, что казалось, они сами были частью магии процесса. Красивая рыжая прядь, упавшая на её лоб, лишь подчеркивала её концентрацию и изящество.

Рядом с Астрид работала Фрейя, которая обладала острым умом и вниманием к деталям, что делало её незаменимой в подготовке королевы. Фрейя тщательно выбирала аксессуары и драгоценности, которые должны были идеально дополнить платье. Она продемонстрировала умение сочетать цвета и текстуры, выбирая самые подходящие украшения: тонкие серебряные ожерелья и бриллиантовые серьги. Её действия были быстрыми и точными, а её лёгкие замечания и советы помогали сохранить целостность образа. Фрейя знала, что детали, такие как украшения, могут изменить всё, и она предвосхищала каждое движение, словно оно было частью сложной шахматной партии.

Астрид была полна решимости и энергии и она взяла на себя организацию последних штрихов. С её активным подходом, она устраивала всё вокруг королевы, обеспечивая, чтобы каждое движение было легким и непринуждённым. Астрид с лёгкостью управлялась с любыми задачами. Будь то раскладывание тканей или организация платья, она была воплощением бесконечной энергии и решимости. В её глазах сверкала решимость, а её движения были уверенными и быстрыми. Сила её характера проявлялась в каждом действии, и она была готова помочь королеве в любом необходимом моменте.

В стороне от всех, Селеста. Светловолосая шпионка играла роль стратегического наблюдателя. Её глубокие, проницательные глаза внимательно следили за процессом подготовки, обеспечивая, чтобы все детали были учтены. Селеста, обладая умением скрываться и быть незамеченной, использовала свои навыки для того, чтобы поддерживать порядок и безопасность. Она была мастером в том, чтобы уловить малейшие недочёты и оперативно их исправить, действуя незаметно, но эффективно. Её способность предугадывать потребности и желания королевы была как никогда важна и она с ловкостью решала любые возникающие проблемы.

Все вместе, они создали идеальную симфонию изящества и профессионализма. Платье было надето, украшения были аккуратно размещены, и последний штрих был нанесён на королеву, которая в этот момент была воплощением величия и грации. Анахита смотрела на своё отражение в зеркале, и её взгляд был полон благодарности. Каждый из помощниц внес свою частичку в создание её идеального образа.

Королева Анахита, теперь готовая к балу, выглядела, как воплощение красоты и силы. Каждое движение её тела и каждая деталь её наряда были излучением её внутреннего света и уверенности. И когда, наконец, все взгляды были обращены к королеве, она чувствовала, что вся эта работа и все усилия её верных помощниц были не напрасны. Бал предстоял стать волшебным, и её верные помощницы были не только свидетельницами этого волшебства, но и его создательницами.

В мерцающем свете хрустальных люстр и окружённая атмосферой величественного уюта, дверь покоев королевы Анахиты была приоткрыта. Внутри, королева уже была готова, её образ был завершён, а каждая деталь платья и украшений была тщательно отрегулирована.

Фэй, одетая в своё чарующее розовое платье, была как лёгкая фея, крадущаяся по коридорам замка. Платье её струилось за ней, как облако розовых лепестков, покрытых переливами лёгкого света. Ткань была столь тонкой и изысканной, что каждый её шаг производил впечатление полета, в котором не было ни единого звука.

Фэй обладала неиссякаемым любопытством и стремлением к эстетическим переживаниям. Она не могла устоять перед искушением взглянуть на подругу в её полном великолепии. В её глазах горел живой огонь ожидания, когда она направилась к покоям, её розовое платье то и дело касалось золотых украшений на стенах, создавая лёгкий шорох, как шёпот таинственного создания.

Подойдя к двери, Фэй осторожно прикоснулась к ручке. Пальцы её были лёгкими и нежными, как лепестки цветка, когда она открыла дверь чуть шире, пробуя заглянуть внутрь. Дверь, казалось, раскрылась сама собой, осознавая важность момента.

Внутри покоев царила атмосфера изысканной тишины. Покои были украшены в тонких, но богатых тонах, которые создавали ощущение невидимой магии. Анахита стояла перед зеркалом, и её отражение было величественным, как живописное полотно, созданное для этого особого вечера. Фэй наблюдала, как подруга превращается в воплощение грации и совершенства. Платье Анахиты, синее, как ночное небо, переливалось под светом, и каждое движение королевы было как плавный танец, полон внутренней силы и красоты.

Фэй стояла у двери, не в силах оторвать взгляд от нее. Её розовое платье, хотя и великолепное, казалось, меркло перед мощью и утонченностью королевского наряда. Каждая деталь, каждая складка, каждая изящная линия в платье Анахиты была непреложным доказательством её величия. Фэй заметила, как драгоценности, которые венчали королеву, создавали сияние, которое освещало её лицо и придавало ей почти небесное сияние.

Несмотря на своё первоначальное намерение всего лишь полюбоваться, Фэй почувствовала, что должна вмешаться. Её любопытство и восхищение были столь велики, что она не могла не приближаться, осторожно и тихо. Каждое её движение было продумано до мелочей, чтобы не нарушить интимность этого момента. Однако королева, несмотря на её глубокое погружение в собственное отражение, заметила лёгкий шорох.

Анахита обернулась, и её взгляд, полный прощения и понимания, встретился с взглядом Фэй. Слегка улыбнувшись, королева поманила её, приглашая войти. Глаза Фэй блеснули от восторга и она шагнула в покои. Ее розовое платье напоминало о розовом закате, едва касаясь подкладки.

— Простите, Ваше Величество, — шуточно обратилась Фэй и её голос был как шёпот ветра, — Я не смогла удержаться. Ваша красота просто завораживает.

Анахита, приняв её комплимент с лёгким кивком, улыбнулась ещё шире.

— Я рада, что тебе удалось увидеть это.

Обе женщины стояли в тишине. В этот момент, когда Фэй наконец могла полюбоваться королевой, она ощутила, что её присутствие не только не нарушает, но и обогащает атмосферу этого исключительного вечера. Их взаимодействие стало новым штрихом в картине, которую они все создавали вместе.

Величественный императорский замок на ночь преобразился в феерию света и блеска. Зал, украшенный в честь нового поколения главных хранителей, был воплощением изысканности и роскоши. Грандиозные хрустальные люстры, свисающие с высоких потолков, рассеивали мягкий, приглушённый свет, который играл на поверхностях из мрамора и золота, придавая пространству почти неземной вид. Дорогие ткани, драпирующие стены, переливались в свете, напоминая о драгоценных самоцветах, освещавших зал тысячами звёзд.

Золотые и серебряные орнаменты на ковре создавали эффект плавного движения, идущего к центру зала, где располагалась сцена, окружённая великолепными колоннами, увенчанными цветами и сияющими гирляндами. В воздухе витал аромат свежих цветов, вплетённых в многочисленные венки и букетики, которые были разложены по всему залу.

Гости, пришедшие на этот бал, были одеты в самые элегантные наряды, подходящие к этому особому случаю. Играли звуки оркестра, исполнявшего вальсы и медленные мелодии, которые наполняли пространство гармонией и романтикой. Мягкие переливы скрипок и лёгкий ритм фортепиано словно пронизывали воздух, создавая атмосферу невидимой связи между всеми присутствующими.

Принц Тристан, являвшийся центром внимания, выделялся среди гостей своим изысканным мундиром. Он был одет в светлый мундир, расшитый золотыми нитями. Каждая деталь, от пуговиц до вышивки, была выполнена с безупречным вкусом, демонстрируя его высокое положение. На его пальце сверкал перстень с огромным алмазом, который притягивал взгляд своей глубиной и сиянием. Каждому главному хранителю выдали атрибуты в виде украшений. Тристан, находясь в центре зала, вёл беседы и принимал комплименты, его манеры и величие были подобны неприступной горе.

Фэй, в розовом платье, искрилась своей грацией. Её наряд был тонко сплетён из лёгких тканей, которые струились и колыхались при каждом её движении. Браслет, украшенный жемчугом и алмазами, сверкал на её запястье, подчеркивая её юную красоту и игривый характер. Каждый её шаг был полон лёгкости и изящества, а её улыбка, искрящаяся, как утренний свет, привлекала восхищённые взгляды.

Анахита, стоявшая в стороне, в синем платье, словно была погружена в свою тайну. Платье её было выполнено из ткани глубокого морского оттенка, в котором таились переливы темно-синего и почти черного. Оно струилось, как вода в ночном океане, и было украшено тонкими серебряными нитями, создающими эффект звёздного света. На её шее висел кулон, который мерцал как символ её загадочной сущности. Кулон, окружённый тонкой серебряной цепочкой, добавлял нотку загадки и утончённости её образу.

Каждый элемент бала, от лёгкого света до великолепных нарядов, создавал атмосферу торжества. Гости медленно передвигались по залу, наслаждаясь великолепием этого вечера, разговаривая и улыбаясь, но под поверхностью смеха и веселья пряталась тонкая, почти неуловимая напряжённость, как если бы всё происходящее было лишь началом чего-то значительного.

Когда музыка стихла, и оркестр начал играть медленную, глубокую мелодию, принц Тристан заметил Анахиту, стоящую у одного из окон. Его взгляд был проникновенным, и он почувствовал, что между ними существует невидимая связь. Тристан решительно подошёл к ней, его алмазный перстень блеснул в свете, и он, склонив голову, предложил ей танец.

Анахита посмотрела на него с лёгким удивлением. Её голос, тихий и ровный, прозвучал как мягкий шёпот:

— Я не танцую сегодня.

Её отказ был вежливым, но в его тоне была чёткая нотка решимости. Тристан не настаивал. Вместо этого он продолжил беседу, его слова были пронизаны лёгким юмором и искренним интересом. Чтобы не портить друг другу вечер, они не стали заводить разговор о своих взаимоотношениях. Они старались говорить о чем угодно, но только не друг о друге. Анахита, заметив, что принц не требует от неё немедленного согласия, немного расслабилась. Их разговор постепенно стал лёгким и непринуждённым, открывая новые грани их взаимодействия. Тристан был мастером общения, и с каждым его словом Анахита начинала чувствовать, что её первоначальный отказ не был окончательным.

Вскоре гости начали заметно интересоваться парой и атмосфера в зале изменилась. Ожидание нарастало, и взгляды начали сосредоточиваться на них. В этой невидимой игре общественного давления Анахита почувствовала, как внутренний конфликт между её желаниями и ожиданиями окружающих становится всё более явным.

Тристан, заметив это, предложил ей ещё раз. С лёгким вздохом, полным смирения, Анахита согласилась. В момент, когда их руки коснулись, в воздухе повисло напряжение, и все взгляды были прикованы к ним.

Танец начался. Музыка наполняла пространство мягким и чувственным ритмом, и каждый шаг Анахиты и Тристана был плавным и точным. Они двигались вместе, но между ними существовала особая недосказанность. Их движения были согласованы, но каждый шаг был полон личного пространства, словно они оба пытались разгадать друг друга, не раскрывая своих самых сокровенных мыслей.

Анахита и Тристан были погружены в этот момент, и их танец стал представлением тонкой игры чувств и эмоций. Взгляды их пересекались, и в каждом взгляде читалась история невысказанных слов и неосуществлённых мечт. Каждый поворот и каждый шаг были полны скрытого смысла, каждый жест был пронизан глубокими внутренними переживаниями.

Когда музыка подошла к концу, и последний аккорд замер в воздухе, Тристан и Анахита вновь встретились взглядами. В этом взгляде была заключена вся недосказанность их танца. Они оба знали, что этот вечер, этот момент был не только физическим соприкосновением, но и чем-то гораздо более глубоким. Тихий аплодисмент раздался со стороны гостей, но всё это казалось второстепенным по сравнению с тем, что произошло между ними.

Таким образом, вечер в императорском замке завершился на ноте волшебства и загадки. Словно каждый гость уходил с этого бала не только с впечатлениями от зрелища, но и с ощущением, что именно в этом зале, под светом хрустальных люстр, было открыто что-то большее, чем просто праздник.

Часть VI. Высшие хранители. I. Свадебный переполох

Анахита проснулась на рассвете, когда первые лучи Остелора робко проникали сквозь тяжёлые бархатные занавеси, что укрывали окна её комнаты в императорском замке. Вчерашний бал, полный торжественности и блеска, оставил по себе лишь тягостное ощущение пустоты. Она долго не могла заснуть, мысленно возвращаясь к встречам и взглядам, к звукам музыки и невысказанным словам, что остались скрытыми за масками учтивости.

Теперь же, в этом тихом утре, когда коридоры замка были ещё погружены в дремоту, Анахита ощущала себя одинокой среди каменных стен. Её лёгкие шаги едва касались мраморного пола, а шлейф платья, ещё хранящий аромат розовой воды, нежно шуршал, напоминая ей о ночи, когда она едва сдерживала свои чувства, наблюдая за Тристаном и Аннабель. Всё казалось настолько эфемерным и далеким, как сон, который хочется забыть, но не получается.

Блуждая по коридору, она неожиданно остановилась перед одной из дверей. Сердце дрогнуло, когда она узнала покои Тристана. Рука сама потянулась к ручке, и она медленно вошла внутрь. Здесь всё было на удивление спокойно: мягкий свет золотил изгибы мебели, а свежий воздух, проникший через полуоткрытое окно, наполнял комнату прохладой.

Около камина, на столике, лежал небольшой конверт. Он сразу привлёк внимание Анахиты. Дрожащими пальцами она раскрыла его и вытащила сложенный листок бумаги. Почерк Аннабель был изящным, каждый завиток букв казался тщательно продуманным, как и её улыбка на вчерашнем балу. В каждой строчке звучала любовь, в каждом слове — нежность и преданность.

"Мой дорогой Тристан, ты — свет моей жизни, и я не могу дождаться дня, когда смогу назвать тебя своим мужем…", — так начиналось письмо, и Анахита не смогла дочитать до конца.

Горечь и ревность, словно острые кинжалы, впились в её сердце. Казалось, мир сжался до размеров этого листа бумаги, а все её чувства, так тщательно скрываемые, вспыхнули с новой силой. Она почувствовала, как по щекам медленно катятся слёзы, хотя она и не осознавала, что плачет. Её любовь, такая глубокая и настоящая, казалась в этот момент ничем — всего лишь тенью на фоне яркого света, что озарял Аннабель и Тристана.

Её глаза застилала пелена отчаяния. Ей хотелось разорвать это письмо, уничтожить его, как будто это могло стереть всю боль, но она не могла заставить себя сделать это. Она аккуратно сложила его обратно и вернула на место. Вся комната теперь казалась чужой, пропитанной чужим счастьем, от которого её душа кричала в бессильной зависти.

Тристан, не ожидая увидеть кого-то в своих покоях, медленно вошёл в комнату. Его взгляд скользнул по привычным деталям интерьера, пока он не заметил Анахиту. Она стояла у стола, сжимая в руках письмо. Её спина была напряжена, а плечи чуть поникли, как будто вес мира внезапно обрушился на них.

Он замер, чувствуя, как его сердце сжалось от осознания того, что она нашла письмо. Казалось, между ними повисла тишина, такая плотная, что её можно было разрезать ножом.

— Анахита… — его голос прозвучал едва слышно, словно эхо далёкого сна.

Она медленно обернулась, и в её глазах он увидел то, что так старался избегать — боль, смешанную с глубокой тоской. Она не сказала ни слова, но это молчание кричало громче любых упрёков.

Тристан шагнул вперёд, чувствуя, как его сердце бьётся быстрее. Ему казалось, что он теряет её, хотя они и так давно уже не принадлежали друг другу.

Он не мог вынести её взгляда. Её слёзы, которые она сдерживала, пронзали его сердце.

— Я никогда не забывал, — его голос дрогнул, — Но ты выходишь замуж, и я… я женюсь на Аннабель.

— А зачем ты женишься на ней, Тристан? Ради любви? Или потому что так надо? — её вопросы звучали как удары плетью.

— Потому что так надо, — он произнёс это едва слышно, словно признавался в самом тяжком грехе, — Но и ради неё. Я хочу дать ей ту жизнь, которую не смог дать тебе.

Анахита посмотрела на него, и в её глазах появилась боль, смешанная с горечью. Тристан сделал шаг ближе, протянув руку, как будто хотел её утешить, но она отступила.

— Я хотел… я хотел, чтобы мы могли быть вместе, Анахита.

Анахита не смогла сказать ни слова, так как считала, что не имеет права его отчитывать.

Когда Анахита уже собиралась покинуть комнату, её взгляд случайно упал на угол стола, где под серебряной печаткой лежал ещё один конверт. Тристан не заметил его раньше, когда пытался оправдаться. Что-то внутри неё заставило остановиться и взять его в руки. Сердце её билось так сильно, что она почти не слышала ничего вокруг.

Трепещущими пальцами она разорвала печатку и развернула листок. Почерк Тристана был аккуратен, но в нём чувствовалась неуверенность, словно каждое слово он подбирал с трудом, стараясь не сделать ошибки.

"Дорогая Аннабель,

Твои слова тронули меня. Ты права, наш союз принесёт мир и стабильность нашим семьям. Ты была всегда рядом, когда мне нужна была поддержка, и я благодарен тебе за это. Я понимаю, что мы стоим на пороге новой жизни, и я сделаю всё возможное, чтобы оправдать твои ожидания.

Я надеюсь, что ты найдёшь в этом браке спокойствие и уверенность, что мы сможем построить вместе будущее, полное уважения и дружбы. Я обещаю тебе верность и преданность, как того требует наш долг.

Твой Тристан."

Письмо не было подписано. Казалось, он ещё раздумывал над тем, стоит ли отправлять его, а может быть, просто не решился. Анахита внимательно перечитала каждую строчку, её пальцы дрожали, сжимая бумагу. В его словах не было той пылкой любви, которую он когда-то испытывал к ней. Это письмо было наполнено лишь холодным чувством долга, обязательства перед обществом, но не сердцем.

Она видела в каждом его слове отголосок разочарования, которое Тристан, возможно, даже сам не осознавал. Это письмо словно олицетворяло ту пропасть, что теперь пролегала между ними. Пропасть, которая была скрыта под маской вежливости и учтивости, но которая не могла затушить тех чувств, которые он испытывал когда-то.

Анахита почувствовала, как внутри неё поднимается волна тоски и ярости. Письмо, на первый взгляд безупречное, было пронизано пустотой. И в этой пустоте она отчётливо увидела: его любовь к Аннабель не была настоящей. Это была любовь, продиктованная долгом, а не сердцем.

Не выдержав, она сжала письмо так сильно, что бумага сжалась под её пальцами, оставив острые края, которые болезненно впились в кожу. Её глаза наполнились слезами, но она не позволила им пролиться. Она чувствовала, что мир вокруг неё рушится, и всё, что было для неё дорогим, уходит в прошлое, оставляя лишь боль и разочарование.

Она знала, что должна отпустить его, должна отпустить всё, что было между ними. Но как отпустить то, что до сих пор жило в её сердце, несмотря на все эти обещания и обязательства? Письмо, смятое в её руках, казалось символом всего, что могло бы быть, но никогда не станет. И с этим осознанием она покинула его покои, оставив за собой лишь тень своих когда-то искренних чувств.

Анахита стояла напротив Тристана, скомканное письмо всё ещё было зажато в её руке, как символ боли, которую она не могла выразить. Она смотрела на него, в её глазах застыла смесь горечи и безысходности. Молчание между ними длилось долгие мгновения, наполняясь невыразимой тоской. Она знала, что не имеет права осуждать его, ведь и сама скоро станет женой другого. Они оба были пленниками обстоятельств, долга, который был сильнее их собственных желаний.

Наконец, Анахита заговорила, её голос был тихим, но в нём звучала внутренняя сила, обретённая в этот момент принятия. "Я не могу упрекать тебя, Тристан. Мы оба знали, что так будет. Ты делаешь то, что должен, как и я. И всё, что у нас было… это осталось в прошлом."

Её слова звучали спокойно, но внутри неё бушевали эмоции, которые она старалась подавить. "Мы обязаны исполнить свои обязательства. Ты — перед Аннабель, я — перед своим будущим мужем. В конце концов, мы оба знали, что наши пути рано или поздно разойдутся."

Она сделала паузу, пытаясь найти в себе силы продолжать. "Но знай, что, несмотря ни на что, я никогда не забуду то, что было между нами. Это останется со мной навсегда, как часть моей души."

Анахита почувствовала, как её голос начинает дрожать, и, чтобы скрыть свои чувства, она отвела взгляд, смотря на дальний угол комнаты. "Прощай, Тристан. Желаю тебе найти то счастье, которое ты заслуживаешь, пусть даже оно не будет таким, каким мы его когда-то представляли."

С этими словами она развернулась, её шаги были медленными, но уверенными, как будто каждый шаг давался ей с трудом. Она не обернулась, не позволила себе последний взгляд на него. Она знала, что это конец их истории, и не хотела давать себе надежду на что-то другое.

Он смотрел, как она медленно уходит, чувствуя, как его мир рушится. Он понимал, что теряет её навсегда. Каждый её шаг отзывался в его душе как удар колокола, возвестившего конец их истории.

Когда дверь за ней закрылась, тишина накрыла его, обволакивая плотным покрывалом безысходности. Он стоял посреди комнаты, которая только что казалась такой уютной и знакомой, но теперь внезапно стала пустой и холодной. Его руки опустились, словно лишённые силы, и он остался стоять, ощущая, как тяжесть разлуки медленно проникает в его душу.

С тяжёлым сердцем Анахита покинула комнату, закрыв за собой дверь. Анахита шла по коридору, чувствуя, как её сердце рвётся на части. Она знала, что впереди её ждёт новая жизнь, новые обязательства, но эта мысль не приносила облегчения. Все её мысли возвращались к Тристану, к тем моментам, когда они были вместе. Теперь эти воспоминания стали для неё единственным утешением и самым жестоким наказанием.

Они оба шли по жизни дальше, каждый на своей дороге, но их души оставались навсегда связанными, пусть и невидимой нитью. И в этой разлуке, среди роскоши и величия их новых судеб, оба они страдали, тосковали по тому, что могли бы иметь, но что навсегда осталось в прошлом.

Она шла по коридору, уже не замечая утреннего света и красот замка. Внутри неё всё горело и рушилось, но снаружи она оставалась такой же величественной и спокойной, как стены вокруг неё. Лишь глаза, блестящие от слёз, могли бы выдать её страдание, но не было никого, кто мог бы увидеть и утешить её в этот момент.

Светлый день, когда должны были соединиться судьбы Тристана и Аннабель, был окутан ослепительным сиянием. Императорский двор наполнился гостями в роскошных нарядах, каждый из которых был подобран с особой тщательностью. Величественная музыка оркестра, льющаяся издалека, казалась приношением богам, охраняющим это священное соединение. Всё вокруг дышало торжественностью и ожиданием чуда, как будто само время застыло в предвкушении.

Аннабель, вся в белом, выглядела как воплощение изящества и чистоты. Её платье, украшенное тончайшим кружевом, мерцало в свете свечей, и казалось, что она сама светится изнутри. Её лицо, украшенное нежной улыбкой, несло в себе спокойствие и уверенность, которые она нашла в своём будущем с Тристаном. Тристан стоял рядом, его руки слегка дрожали от волнения. Его взгляд то и дело скользил по залу, будто ища что-то или кого-то, а может, он просто пытался справиться с бурей чувств, что бушевали в его душе.

Когда церемония была в разгаре, гости затихли, и священник начал произносить свои священные слова. В зале царила почти мистическая тишина, нарушаемая лишь шёпотом ветра, проникавшего сквозь высокие арочные окна. Казалось, что ничто не может нарушить этой гармонии.

Но внезапно что-то пошло не так. В самый ответственный момент, когда Тристан должен был произнести свои клятвы, в зале раздался странный звук. Сперва он был едва слышен, как далекий шорох, но затем усилился, превращаясь в нарастающий гул. Гости начали переглядываться, не понимая, что происходит. Звук шёл откуда-то сверху, из-под купола зала, и всё внимание было приковано к нему.

И тут с потолка посыпались лепестки роз — алые, как кровь. Они падали хаотично, касаясь плеч и лиц гостей, их роскошных нарядов. Сначала это показалось необычным, но красивым элементом церемонии, но лепестков становилось всё больше, они сыпались всё сильнее, заполняя зал, застилая полы и покрывая всё вокруг. Как будто какой-то неведомый вихрь поднялся в самом центре зала.

Паника начала нарастать, гости зашептались, взволнованно оглядываясь. Музыка замерла, оркестр прекратил играть, и в воздухе повисло ощущение надвигающейся беды. Тристан и Аннабель тоже были ошеломлены: его лицо побледнело, а её глаза округлились от неожиданности. Лепестки падали и на их головы, смешивая алую пелену с белизной свадебного платья, превращая торжество в нечто зловещее.

И в этот момент, когда хаос достиг своего пика, раздался громкий треск. Один из огромных канделябров, украшенных цветами, сорвался с потолка и с грохотом рухнул прямо на алтарь. Свечи, зажжённые по случаю свадьбы, погасли, и зал погрузился в полумрак, освещаемый только пробивающимися через окна лучами. Гул голосов перешёл в испуганные крики, и гости бросились врассыпную, стараясь укрыться от падающих лепестков и обломков.

В этом хаосе, который разразился буквально за секунды, Анахита, стоявшая среди гостей, чувствовала, как её сердце колотится с удвоенной силой. Её дыхание сбилось, и она с трудом осознавала, что всё это происходит на самом деле. Никто не подозревал, что это она, в порыве необъяснимой тоски и ревности, подстроила этот инцидент. Её ум, затуманенный болью, придумал хитрый способ сорвать свадьбу, но она сама до конца не осознавала, что творила.

Её взгляд скользнул по залу, и она увидела Тристана, стоящего среди руин своего дня, который должен был стать самым счастливым. Его лицо выражало смесь ужаса и непонимания, как будто он пытался найти ответ на вопрос, кто мог сотворить это, и зачем. Аннабель, вся в лепестках и пыли, беззвучно плакала, не в силах осознать произошедшее. Их мечты разрушились в одно мгновение, и теперь они стояли на пороге нового, неизведанного пути, куда не было дороги назад.

Анахита, незаметно скрывшись среди гостей, почувствовала, как тяжесть её поступка начинает давить на неё. Она знала, что никто не догадается, что это её рук дело, но в душе понимала, что сделала что-то, что изменит их жизни навсегда. Внезапно она осознала всю глубину своей ошибки, но было уже поздно. Всё, что оставалось, это наблюдать, как разрушенное будущее Тристана и Аннабель медленно превращается в пыль, как и эти лепестки, осыпавшиеся на полы императорского зала.

Тристан стоял среди хаоса, осознавая, что торжественный день, который должен был стать началом новой жизни, разрушен. Алые лепестки роз, которые должны были символизировать любовь, теперь казались ему символом утраты и боли. Но в этой суматохе что-то глубоко внутри подсказало ему: то, что произошло, не было случайностью. Его мысли, как молнии, проносились сквозь всё увиденное, и наконец, одна догадка вспыхнула в его сознании, оставив его в оцепенении.

"Анахита…" — имя сорвалось с его губ как шёпот. Его сердце сжалось, и, не теряя времени, он ринулся к выходу. Гости пытались успокоить друг друга, но он не обращал на них внимания. Ему нужно было найти её, понять, что же заставило её совершить этот необъяснимый поступок.

Он выбежал во двор, в поисках её знакомой фигуры, и, наконец, заметил, как она спешит по мраморным ступеням, словно тень среди утреннего света. Он побежал за ней, не обращая внимания на окружение, его единственной целью было догнать её, остановить, понять.

"Анахита!" — его голос разнёсся по пустому коридору, заставив её остановиться. Она обернулась, её глаза были полны волнения и смятения. В её взгляде читалась смесь страха и осознания того, что она натворила. Но Тристан, подбежав к ней, не хотел её упрекать. Тристан, догнав Анахиту, заметил, как её плечи дрожат от еле сдерживаемых эмоций. Он подошёл ближе, его дыхание сбивалось, не только от бега, но и от тех чувств, которые захлестнули его, когда он увидел её. Их глаза встретились, и между ними пробежала молчаливая искра — нечто, что не угасло, несмотря на все обстоятельства.

"Зачем ты это сделала?" — его голос звучал не с упрёком, а с болью. Он пытался понять её, но не находил ответа. "Что произошло? Почему?"

Анахита, вся ещё дрожащая от того, что только что случилось, не могла сразу найти слов. Её руки невольно поднялись к лицу, как будто она хотела скрыться от его проникающего взгляда. "Я… я не знаю," — её голос был едва слышен, полный внутреннего надлома. "Я не понимала, что делаю… Просто не могла выдержать мысли о том, что ты будешь с другой."

Тристан смотрел на неё с сочувствием, его сердце разрывалось от боли, видя её такой уязвимой. Он сделал шаг ближе, его глаза искали её взгляд.

Она посмотрела на него, её глаза блестели от слёз, которые она с трудом сдерживала. "Ты не понимаешь, Тристан… Я не хотела этого… Но когда увидела вас вместе, когда поняла, что уже никогда не смогу вернуть то, что было между нами… Это чувство захлестнуло меня, и я просто потеряла контроль."

Он взял её за руку, нежно сжимая её, как бы говоря, что всё ещё рядом, несмотря на всё. "Я знаю, как это тяжело. Мне самому трудно с этим справиться. Но, Анахита, мы должны двигаться дальше. Наша любовь… она останется с нами, но мы не можем позволить ей разрушить нашу жизнь."

Анахита смотрела на него, и в её сердце возникла смесь благодарности и отчаяния. Она понимала, что он прав, но отпустить его было для неё непосильным испытанием. "Прости меня," — прошептала она, её голос дрожал. "Прости за то, что я сделала… Я просто… не могла вынести мысли о твоей свадьбе."

Тристан слегка кивнул, его глаза полны глубокой грусти.

Они стояли в тишине, оба понимая, что их любовь, несмотря на всю её силу, не могла больше быть тем, что связывает их жизни. Тристан знал, что должен вернуться к Аннабель и попытаться восстановить разрушенное, но он также знал, что частица его сердца навсегда останется с Анахитой.

"Анахита," — его голос был тихим, почти шёпотом, но в нём звучала отчаянная потребность. Он взял её за руку, и их пальцы переплелись, как будто так и не хотели разъединяться. — "Не уходи."

Она не сразу ответила, её глаза были полны слёз, но в них также читалась решимость. "Зачем ты пришёл? Тебе нужно быть там, с ней…" — её голос дрожал, но в нём звучала боль, смешанная с горечью.

Тристан покачал головой, его глаза горели страстью и смятением. "Я не хочу этой свадьбы. Не хочу быть с ней," — его слова вырвались из глубины души, неся с собой то, что он так долго скрывал. — "Всё, что я делаю, — это долг. Но моё сердце… оно всё ещё принадлежит тебе."

Анахита посмотрела на него, её взгляд был полон противоречий.

Он сжал её руку крепче, его глаза были наполнены решимостью. "Мы можем оставить всё это позади, забыть о долге и обязательствах. Мы могли бы начать новую жизнь, где никто не будет диктовать нам, что делать."

Её сердце заколотилось быстрее. Она смотрела на него, на его лицо, полное отчаянной надежды, и чувствовала, как её собственное желание быть с ним пробуждается с новой силой. В его словах была искра настоящей свободы, свободы от того мира, который их окружал, от оков, которые связали их жизни. Но страх и сомнения всё ещё цеплялись за её сознание.

Слёзы покатились по её щекам, она больше не могла сдерживать их. Она чувствовала, как её сопротивление тает под его словами, как её сердце, несмотря на все сомнения, тянется к нему.

Он улыбнулся ей той улыбкой, которая когда-то заставляла её забывать обо всех тревогах.

— Мы справимся, вместе. Ты просто доверься мне.

Анахита закрыла глаза на мгновение, позволив себе представить эту жизнь, где только они двое, где не нужно прятать свои чувства и подчиняться чужим ожиданиям. Она чувствовала его тепло, его руку в своей, и понимала, что, возможно, это её единственный шанс быть по-настоящему счастливой.

— Подумай об этом не спеша.

Он мягко отпустил её руку и сделал шаг назад, стараясь дать ей пространство. С этими словами он повернулся и пошёл обратно в замок, оставив Анахиту одну. Она стояла, наблюдая, как его фигура исчезает вдали, и чувствовала, как остатки их общей истории медленно оседают на дно её сердца, оставляя там неизгладимый след.

II. Нож и приговор

Анахита стоит в потайной комнате, осматривая обстановку, как будто она вдруг становится чужой. Мягкий свет лампы отбрасывает длинные тени на стены, и каждый предмет в комнате, каждая деталь кажется ей частью кошмара.

Когда она неожиданно слышит шепот, доносящийся из-за узкой щели в стене, ее сердце начинает бешено колотиться. Тайвин и императрица Ориана говорят тихо, но слова их резонируют в тишине, как зловещий удар колокольчика.

Они обсуждают планы, в которых Анахита — не более чем пешка. Ориана говорит о том, как она хочет уничтожить Анахиту, стереть её имя и передать власть над её королевством в руки Тайвина.

Анахита ощущает, как ее мир рушится. Она не может поверить, что Тайвин, которого она считала своим союзником, оказывается предателем. Каждое слово Орианы звучит как приговор, каждое слово Тайвина — как удар ножом в спину. Тоска и предательство переполняют её, разрывая изнутри.

В комнате становится душно. Анахита начинает чувствовать, как её собственное дыхание замедляется, как будто воздух становится тяжелым и вязким. Ощущение холодного пота скользит по спине, а руки начинают дрожать. Она сжимает кулаки, борясь с волнением, чтобы не выдать себя.

Каждое движение, каждый взгляд, который она когда-то делала с любовью и доверием, теперь кажется ей ложным и манипулятивным. Тайвин больше не вызывает в ней теплых чувств. Его глаза, которые когда-то были источником утешения и надежды, теперь кажутся злыми и расчетливыми.

Анахита знает, что больше не может доверять ни Тайвину, ни Ориане. Она понимает, что теперь ее сила и выживание зависят от того, сможет ли она скрыть свои чувства и планировать свои действия. Внутри неё растет чувство глубокого предательства и ярости, смешанное с решимостью не быть жертвой в этом хитроумном заговоре.

Тишина в комнате кажется напряженной, и каждый звук — от шороха одежды до треска огня в камине — только усугубляет её состояние. Она глубоко вздыхает, стараясь взять себя в руки. Её лицо остаётся невозмутимым, хотя внутри её бушует буря. Теперь её цель — действовать скрытно и стратегически, чтобы сохранить своё королевство и своё достоинство.

В полутёмном кабинете императрицы Орианы, где лишь тусклый свет от свечей озаряет лица, Тайвин и императрица обсуждают свои планы. Атмосфера напряжённая, её холодное спокойствие контрастирует с внутренним конфликтом Тайвина, который начинает проявляться в его голосе и жестах.

— Тайвин, мы должны обеспечить, чтобы Анахита была устранена. Как только помолвка будет отменена, мы должны действовать быстро и безупречно.

— Я понимаю, Ваше Величество. Но… у меня есть сомнения. Анахита… она не просто марионетка. Я начал к ней испытывать чувства.

— Чувства? Тайвин, не позволяйте личным эмоциям испортить это дело. Это дело государственной важности. Личное не имеет значения.

— Я понимаю, но я не могу игнорировать свои эмоции. Она умна, справедлива, и её жаль…

— Жаль? Тайвин, мы говорим о политике, а не о романтических увлечениях. Если вы не можете выполнить свою задачу из-за эмоций, то это ваша проблема. Я не могу позволить чувствам помешать нашим планам.

— Вы правы, Ваше Величество. Я просто… я обещаю, что выполню свой долг. Но учтите, что это не легко для меня.

— Это не должно быть легко. Это должно быть исполнено. Личное не имеет значения, когда речь идёт о власти. Убедитесь, что вы действуете согласно плану. Не подводите меня.

Императрица с неодобрением наблюдает, как Тайвин уходит, её лицо остаётся непреклонным. Она знает, что даже если Тайвин испытывает личные чувства, она требует полного послушания и выполнения своих планов, не допускающих слабостей и колебаний.

После того как Анахита случайно услышала разговор Тайвина и Орианы, её мир переворачивается. Полная решимости и гнева, она решает действовать осторожно, чтобы не выдать свои знания и подготовить свой план.

Анахита продолжает посещать официальные мероприятия и банкетные ужины, демонстрируя наружное спокойствие, несмотря на внутреннее смятение. Её старания направлены на то, чтобы сохранить нормальные отношения с окружающими и не вызывать подозрений. Тайвин и Ориана, не подозревая, что Анахита знает правду, ведут себя так, как обычно. Однако Анахита начинает замечать маленькие знаки их взаимных подозрений и тайных сигналов, что ещё больше усиливает её чувство предательства.

Анахита проводит много времени в одиночестве, размышляя о своей ситуации. Она уединяется в своём саду, где часто гуляет среди цветов, пытаясь найти утешение и ясность. В эти моменты она сталкивается с внутренним конфликтом — с одной стороны, её эмоции и чувства к Тайвину, с другой — необходимость сохранить своё достоинство и защитить своё королевство. Эти размышления делают её более решительной, но и глубоко ранят её.

Анахита начинает отстраняться от своих близких и советников, чтобы не раскрыть свои намерения. Она замечает, что некоторые из них начинают задавать вопросы о её поведении и настроении, что лишь усиливает её напряжение. Её близкие обеспокоены её странным поведением, но Анахита умело уклоняется от разговоров, избегая раскрытия своих истинных чувств.

Однажды, во время одного из этих мероприятий или прогулок, Анахита случайно сталкивается с Тайвином в уединённом месте дворца. Их разговор становится напряжённым, хотя и вежливым. Тайвин, не зная о её знаниях, пытается поддерживать нормальный тон общения, в то время как Анахита борется с собой, чтобы скрыть своё смятение. Это столкновение помогает ей окончательно укрепиться в решении отменить помолвку, поскольку она осознаёт, что ей будет трудно продолжать обман под видом любви.

Анахита решает провести встречу с императрицей Орианой под предлогом обсуждения предстоящей помолвки. Во время этой встречи она наблюдает за тем, как Ориана манипулирует событиями, и видит, насколько её роль в плане против неё была важной. Это подтверждает её решение разорвать помолвку и мотивирует её действовать быстрее.

Анахита, одетая в элегантное платье, но с мрачным выражением лица, подходит к двери покоев Тайвина. Коридор тихий, и каждый её шаг отдается эхом в пустом пространстве. Сильное волнение сжимает её грудь, и она чувствует, как её сердце бешено стучит. Она останавливается перед дверью и глубоко вздыхает, чтобы успокоить нервы.

Сделав последний решительный шаг, она стучит в дверь. Через несколько секунд дверь открывается, и Тайвин, с удивлением на лице, видит её.

— Анахита, что привело тебя сюда в такую рань? — спросил он с теплотой в голосе.

— Тайвин, мне нужно поговорить с тобой. Можем войти внутрь? — старается говорить спокойно, сдерживая эмоции.

Он жестом приглашает её войти. Они перемещаются в его кабинет, где мягкий свет от камина создаёт атмосферу уютного уединения. Но для Анахиты этот уют кажется обманчивым.

Закрывая дверь и возвращаясь к ней с заинтересованным выражением, он спрашивает:

— Что случилось?

Анахита собравшись с духом, говорит твёрдо:

— Я пришла, чтобы отменить нашу помолвку.

Его лицо выражает замешательство и растерянность.

— Отменить помолвку? Почему, Анахита? Мы всё время говорили о нашем будущем вместе…

— Я много думала о нашем будущем и пришла к решению, что этот союз не принесет ни счастья, ни пользы ни одному из нас. Я не могу продолжать это, когда сама не уверена в том, что это правильно.

— Но мы могли бы решить все вопросы вместе. Разве не стоит попробовать?

— Я приняла своё решение. Я не могу продолжать отношения, когда сама не верю в их правильность и необходимость. Это решение окончательное.

— Анахита, если это из-за чего-то конкретного, я хочу знать, чтобы исправить ситуацию. Я готов сделать всё, что нужно, чтобы изменить твое мнение.

— Нет, Тайвин. Моё решение основано на моих собственных чувствах и размышлениях. Я не могу продолжать эту помолвку.

Тайвин молчит, его лицо выражает растерянность и глубокое сожаление. Анахита чувствует, как её собственные эмоции постепенно угасают, оставляя лишь решимость и ясность. Она поворачивается к двери, готовая покинуть его покои.

— Прощай, Тайвин. Я желаю тебе счастья в будущем, хотя и понимаю, что наши пути расходятся.

Она уходит, оставляя Тайвина в комнате, осознавая, что сделала важный шаг, чтобы сохранить свою честь и достоинство, несмотря на боль и трудности.

После того как Анахита неожиданно отменяет помолвку, Тайвин остаётся в своём уединённом кабинете, погружённый в размышления. Его ум беспокоится о том, как исправить эту ситуацию и вернуть расположение Анахиты. Решив, что не может позволить своим чувствам и последствиям разрушить его будущее, он принимает решение попытаться поговорить с ней ещё раз.

Вскоре после её ухода, он решает посетить её покои. Тайвин, одетый в строгий костюм, с небольшим букетом цветов в руках, подходит к двери. Легкий стук в дверь и короткое ожидание создают атмосферу ожидания. Когда дверь открывается, он видит Анахиту, стоящую в проёме, её лицо выражает беспокойство и недоумение.

Тайвин, с лёгким, но искренним натянутым выражением на лице сказал:

— Анахита, я хотел бы поговорить с тобой. Могу я войти?

Анахита ответила мягко, но с нотками настороженности.

— Тайвин, я не уверена, что сейчас это хорошая идея. Но если тебе нужно поговорить, я тебя выслушаю.

Он входит в её покои, и они обе усаживаются рядом в уютном уголке, освещённом мягким светом. Тайвин внимательно смотрит на Анахиту, её лицо выражает тревогу и усталость.

— !Анахита, я понимаю, что произошедшее стало для тебя неожиданностью. Мне важно, чтобы ты знала, что я искренне хотел бы понять, что стало причиной твоего решения.

Анахита смотрит на него с лёгким осуждением, но без ненависти.

— Я просто пришла к выводу, что в наших отношениях нет той основы, которая необходима для настоящего союза. Я не чувствую, что мы можем продолжить это как задумано.

Тайвин спросил с заметной тревогой в голосе:

— Но почему ты решила, что это невозможно? Мы обсуждали наше будущее и казалось, что всё шло хорошо. Может быть, есть что-то, что я могу сделать, чтобы исправить ситуацию?

— Тайвин, это не так просто. Я уже приняла своё решение, и оно основано на том, что я чувствую. Мне нужно двигаться дальше и строить своё будущее самостоятельно.

Тайвин с усилием удерживает спокойствие.

— Пожалуйста, дай мне шанс доказать, что я могу быть тем, кто поддержит тебя. Я готов сделать всё, что в моих силах, чтобы изменить твоё мнение.

— Я понимаю твои чувства, но моё решение окончательно. Я надеюсь, что ты сможешь найти путь, который приведёт тебя к счастью и успеху, как и я.

Тайвин, почувствовав тяжесть ситуации, понимает, что ему остаётся лишь смириться с решением Анахиты. Он оставляет букет цветов на столе, как символ своих искренних намерений, и встаёт, готовясь уйти.

Тайвин сказал, вставая и со вздохом.

— Я уважаю твоё решение, Анахита. Прощай, и пусть твой путь будет удачным.

Анахита молча провожает его взглядом, пока он уходит из покоев. Её сердце тяжело от осознания окончательного разрыва, но она уверена в своём решении. Тайвин, покидая её покои, ощущает, что его жизнь и планы нуждаются в кардинальных изменениях, и решает сосредоточиться на новых возможностях.

После того как Анахита завершает разговор с Тайвином, её сердце тяжело от боли и разочарования. В это время Думан, её давний друг, приходит к ней. Зная о ситуации и желая поддержать её, он решает утешить её в этот трудный момент.

Думан заходит в покои Анахиты, тихо стуча в дверь. Когда она открывается, его лицо выражает искреннюю заботу и тревогу. Он видит её у окна, смотрящую в ночь.

Думан спросил мягко, с тепло в голосе:

— Анахита, я узнал, что ты переживаешь трудные времена. Можно мне войти?

Анахита ответила, оборачиваясь и вздыхая:

— Думан, я рада, что ты пришёл. Конечно, заходи. Твоя помощь очень кстати.

Он садится рядом с ней, и его присутствие приносит некоторую лёгкость в её тяжёлую атмосферу. Думан смотрит на Анахиту с искренним интересом, но в его глазах всё ещё читается нежность и поддержка. Анахита с трудом сдерживает слёзы, её лицо кажется уставшим, но в её глазах видно облегчение от присутствия друга.

Думан спросил с сочувствием:

— Ты выглядишь измождённой. Хочешь поговорить о том, что случилось?

Анахита сказала я тяжёлым вздохом:

— Я не знаю, что ещё сказать. Всё пошло не так, как я ожидала. Я думала, что всё будет хорошо, но теперь всё разрушилось.

Думан сказал спокойно и внимательно:

— Я знаю, как сложно сейчас тебе. Но помни, что ты не одна. Тайвин был частью твоей жизни, и его уход оставил пустоту. Однако это не значит, что ты должна проходить через это в одиночку.

Анахита усмехается, но с грустью.

— Спасибо за твоё участие. Я не знаю, что бы я делала без твоей поддержки.

Думан говорил с серьёзным, но тёплым взглядом.

— Анахита, я всегда рядом, даже если порой шучу. Ты не одна, и я хочу, чтобы ты знала, что, несмотря на всё, я восхищаюсь твоей силой и мужеством.

— Мне кажется, что я потерпела поражение. Я пыталась сделать всё правильно, но в итоге оказалась преданной и обманутой.

— Иногда то, что мы называем поражением, на самом деле является началом чего-то нового. Ты сильная, Анахита, и я верю, что ты справишься с этим. Ты заслуживаешь лучшего, и я буду рядом, чтобы поддержать тебя.

— Я знаю, что ты искренен, Думан. Мне трудно сейчас видеть свет в конце туннеля, но знать, что ты рядом, даёт мне надежду.

— Если бы я мог помочь тебе хотя бы немного вернуться к нормальной жизни, то это уже будет большим достижением. И помни, что независимо от всего, я всегда буду здесь, готов поддержать тебя и, возможно, немного развеселить.

Анахита, почувствовав тепло и заботу, которые приносит присутствие Думана, начинает немного успокаиваться. Хотя её сердце всё ещё полно эмоций, доброта и юмор друга помогают ей найти некоторое облегчение и надежду. Думан остаётся с ней, показывая, что её чувства важны, и что даже в самые тёмные моменты её могут поддержать близкие.

III. Армия падших

Утро начинает пробуждаться, когда Думан и Анахита отправляются к космическому кораблю. Небо постепенно проясняется, и первые лучи света начинают окрашивать горизонты в тёплые золотистые оттенки. В это время Думан и Анахита, стоящие рядом с кораблём, тихо обмениваются последними словами.

— Анахита, ты знаешь, что я всегда буду рядом, независимо от того, где ты находишься. Пусть это путешествие принесёт тебе облегчение и возможность собраться с мыслями, — говорил Думан, стараясь поддержать её.

— Спасибо за всё, Думан. Я не знаю, что бы я делала без твоей поддержки. Мне трудно оставлять здесь всё, что я знала, но я понимаю, что это необходимо, — ответила она, глядя на него глазами полными благодарности.

Пока они прощаются, корабль медленно поднимается, поднимая пыль с поверхности, создавая лёгкий облак, который ещё больше подчеркивает величие уходящего судна. Словно в ответ на эти чувства, нежный ветер играет с её волосами, принося с собой ощущение прощания.

Издалека, на фоне восходящего Остелора, Тайвин наблюдает за этим моментом. Его лицо выражает глубокую грусть и внутреннюю борьбу. Он стоит у окна своей комнаты, мрачный и погружённый в раздумья. С каждым метром, который корабль удаляется, он ощущает, как уходит часть его надежды.

— Как я мог допустить, чтобы всё это закончилась так? Я должен что-то сделать, чтобы исправить это. Я не могу позволить ей уйти, — шептал Тайвин себе под нос.

Тайвин, видя, как космический корабль с Анахитой медленно удаляется, ощущает, как его сердце сжимается от тоски. Он стоит неподвижно, его глаза полны решимости, несмотря на проявляющееся волнение. Глядя на тающий силуэт корабля, он не может скрыть волнения и решимости.

— Я не могу просто сдаться. Я должен сделать всё, что в моих силах, чтобы вернуть её и исправить свои ошибки, — твердил он.

Атмосфера вокруг наполнена спокойствием утреннего часа, контрастирующего с бурей эмоций, кипящих внутри Тайвина. Он понимает, что его путь ещё далёк от завершения. Его решимость крепнет с каждым шагом уходящего корабля, и он прилагает все усилия, чтобы не отступить.

Пока корабль исчезает в небесах, Тайвин остаётся стоять на месте, его взгляд не отрывается от удаляющегося судна. Его сердце полное сожаления и надежды, он понимает, что это только начало его борьбы. С каждым вздохом, он полон решимости вновь и вновь попытаться вернуть Анахиту, несмотря на все преграды.

Думан входит в покои Анахиты, его лицо серьёзно, и это сразу привлекает её внимание. Он обычно сдержанный, но сейчас в его глазах видна лёгкая тревога, словно он предчувствует, что его сообщение вызовет у Анахиты бурю эмоций.

— Анахита, я только что узнал — Кай и Фэй прибыли во дворец, — предупреждал Думан с напряжением в голосе.

Анахита замирает на мгновение. Она знала, что этот день рано или поздно настанет, но от этого новости не стали менее неожиданными.

— Кай и Фэй здесь? Я думала, они ещё долго не вернутся…, - утверждала Анахита с легким удивлением.

Думан кивает, понимая её замешательство.

— Они прибыли как посланники блюстителей. Похоже, их миссия очень важна, раз они вернулись так скоро.

Анахита ощущает, как внутри неё поднимается смешанное чувство — радость от того, что она снова увидит Фэй, и одновременно лёгкое волнение от предстоящей встречи с Каем, её бывшим возлюбленным. Их отношения остались в прошлом, но воспоминания всё ещё живы в её сердце.

— Я должна подготовиться ко встрече.

Думан смотрит на неё с пониманием и заботой. Он знает, что в глубине души она всё ещё не готова к этим переменам, но решимость на её лице говорит о том, что она встретит их с достоинством.

— Я буду рядом, если ты захочешь поговорить или просто отвлечься. Ты справишься, Анахита.

Анахита благодарно кивает, ощущая тепло его поддержки. Она понимает, что впереди трудная встреча, но с Думаном рядом она чувствует себя более уверенно. Думан входит в покои Анахиты, его лицо серьёзно, и это сразу привлекает её внимание. Он обычно сдержанный, но сейчас в его глазах видна лёгкая тревога, словно он предчувствует, что его сообщение вызовет у Анахиты бурю эмоций.

Анахита ощущает, как внутри неё поднимается смешанное чувство — радость от того, что она снова увидит Фэй, и одновременно лёгкое волнение от предстоящей встречи с Каем, её бывшим возлюбленным. Их отношения остались в прошлом, но воспоминания всё ещё живы в её сердце.

Тяжёлые ворота дворца на планете Авендал медленно открываются, словно уступая место приближающимся фигурам. Первым, возвышаясь на фоне великолепного замка, входит Кай. Его строгий и сосредоточенный взгляд отражает не только его прошлое, но и значимость миссии, с которой он прибыл. За ним следует Фэй, его верная спутница и близкая подруга Анахиты. Она идёт с гордо поднятой головой, её глаза полны решимости, а вокруг неё витает едва уловимая, но ощутимая аура силы.

Фэй, одетая в лёгкие, но прочные доспехи, созданные для неё специально, как для лидера армии падших, источает необычайную мощь. Каждый её шаг твёрд и уверенный, как будто земля под её ногами готова подчиниться её воле. В её движениях чувствуется грация, но также и скрытая угроза. Фэй не просто прибыла на планету — она принесла с собой силу, которую ей дал блюститель Авалон, и эта сила ощущается в каждом её движении.

За ними следуют тени, незаметные на первый взгляд, но создающие атмосферу напряжённости. Это армия падших, созданная Фэй с помощью Авалона. Их присутствие, хотя и не бросается в глаза, вызывает холод по спине у всех, кто сталкивается с ними. Эти существа не говорят, их лица скрыты под капюшонами, но их тишина более красноречива, чем любой звук. Они — верные слуги Фэй, готовые исполнять её волю без вопросов.

Внутри дворца атмосфера становится напряжённой, как будто стены сами чувствуют приближение чего-то великого и опасного. Слуги и стражи, встречающие посланников, ощущают внутренний трепет и беспокойство, но никто не осмеливается показать свои чувства. Взгляд Фэй скользит по мраморным стенам, отражающим свет золотых люстр, но её мысли заняты совсем другим — задачей, которая предстоит выполнить.

— Нам предстоит многое сделать. Блюстители доверили нам эту миссию, и мы не можем подвести их. Наша сила теперь больше, чем когда-либо, и мы должны использовать её с умом, — сказала Фэй, обращаясь к Каю, тихо, но твёрдо

— Я знаю, что мы должны делать. Но иногда я задаюсь вопросом, какой ценой это всё достанется нам? — спросил Кай мрачно, с ноткой сожаления.

Фэй отвечает ему лишь быстрым взглядом — её глаза горят решимостью, в них нет места сомнениям. Она знает, что путь, на который они вступили, не будет лёгким, но в её сердце уже давно нет страха. Они с Каем продолжают свой путь по коридорам дворца, их шаги отдаются эхом, словно предвестники грядущих перемен.

В то время как Фэй ведёт свою армию падших сквозь дворец, в её сознании только одна мысль — исполнение воли блюстителей, которых она чтит и уважает. Авалон дал ей силу, но вместе с ней и ответственность, и Фэй намерена оправдать это доверие, независимо от того, что её ждёт впереди.

Когда они входят в главный зал дворца, наполненный мягким светом и роскошью, все присутствующие замирают в ожидании. Кай и Фэй останавливаются перед троном. В воздухе повисло напряжённое ожидание, предвещающее грядущие события. Их прибытие изменит многое, но никто не знает, что именно принесут эти перемены.

Анахита, узнав о прибытии Кая и Фэй, отправляется в большой зал дворца, где они должны встретиться. Она проходит по коридорам, украшенным изящными мозаиками и золотыми орнаментами, но в этот момент её мысли заняты не роскошью дворца. В её сердце смешиваются чувства радости от скорой встречи с Фэй и лёгкого волнения из-за Кая.

Когда она входит в зал, величие его просторов и блеск светильников не могут затмить внутреннюю напряжённость момента. Широкие колонны, поддерживающие высокий сводчатый потолок, словно подчёркивают значимость грядущей встречи. В центре зала, в окружении мягкого света, она замечает две знакомые фигуры — Кай и Фэй.

Фэй выглядит величественно и уверенно, её шаги, как всегда, точны и грациозны. Она одета в лёгкие, но прочные доспехи, которые подчёркивают её роль посланницы блюстителей. В её глазах пылает решимость, но в тот момент, когда их взгляды встречаются, она на мгновение позволяет себе улыбнуться — тёплая, дружеская улыбка, напоминающая о прошлых временах.

Кай стоит рядом с Фэй, его лицо серьёзно, но при виде Анахиты на нём мелькает тень мягкости. Он выглядит величественно, его облик отражает силу и уверенность, но Анахита может уловить в его взгляде едва заметное сожаление, как будто он сам понимает, насколько изменились их отношения.

Фэй с улыбкой, с лёгким волнением обратилась к Анахите.

— Анахита… Мы снова встретились. Я так рада видеть тебя!

Анахита подходит ближе, её сердце замирает от радости и волнения одновременно. Она отвечает Фэй улыбкой, но в её глазах виден и лёгкий оттенок грусти, словно она понимает, что эта встреча уже не та, что была в прошлом.

Анахита тоже ответила мягко, с ноткой радости.

— Фэй, я тоже рада тебя видеть.

Анахита замедляет шаги, приближаясь к фигурам, которые так долго оставались для неё лишь воспоминанием. Зал кажется наполненным необычным напряжением, где каждый её шаг отзывается эхом, словно само пространство затаило дыхание в ожидании встречи.

Кай стоит чуть поодаль, его фигура вытянулась, как будто он пытается удержаться в тени, хотя свет зала обильно льётся на него. Он немного изменился — его черты стали резче, взгляд сосредоточеннее, а в его глазах скрывается что-то, что раньше не было столь заметно: усталость, смешанная с глубоким сожалением.

Когда-то они были ближе друг к другу, чем могли представить, но теперь между ними лежит невидимая пропасть. Анахита помнит, как он часто уходил, оставляя её без объяснений, как его исчезновения становились всё более частыми, а их отношения всё более запутанными. Она не раз задавалась вопросом, что изменилось в их мире, что вытеснило их прежнюю любовь, но так и не нашла ответа.

Кай делает шаг вперёд, его глаза, наполненные тенью прошлых решений, встречаются с её взглядом. Он не спешит говорить, словно боится, что любые слова только разрушат хрупкий мост между ними. Внутри Анахиты поднимается волна старых чувств: любовь, которая когда-то грела её душу, и боль, вызванная его внезапными исчезновениями.

— Анахита… я рад видеть тебя, хотя понимаю, что многое изменилось, — сказал он тихо, с горечью.

Его голос звучит сдержанно, но в нём слышатся нотки боли и сожаления. Он вспоминает все те моменты, когда оставлял её одну, уходя в неизвестность, и как каждый раз это углубляло разрыв между ними.

— Да, многое изменилось. Мы стали другими, Кай. Теперь я не знаю, кто мы друг для друга, — ответила она сдержанно, но я легкой грустью.

В её словах скрывается горечь оттого, что их связь стала настолько неопределённой. В её сердце ещё теплится память о той любви, что когда-то связывала их, но нынешняя реальность отдаляет их всё больше. Она смотрит на него, пытаясь найти в его глазах ответ на свои давние вопросы, но видит только ту же растерянность.

Кай опускает голову, словно под тяжестью собственных мыслей. Он понимает, что сам стал причиной того, что они оказались в таком положении, но не знает, как вернуть всё обратно.

Кай говорил почти шёпотом.

— Я знаю, что поступал неправильно, но… есть вещи, которые я не мог объяснить тогда.

Анахита в ответ лишь вздыхает. Слова Кая, которые она так долго ждала, не приносят облегчения. Их прошлое теперь — это запутанный клубок чувств, который сложно распутать. Она понимает, что сейчас они стоят на пороге новой главы, но не уверена, что прошлое позволит им двигаться вперёд.

— Мы оба изменились, и, возможно, наши пути разошлись. Но теперь у нас другие задачи и цели.

Кай встречается с её взглядом, понимая, что её слова правдивы. Он чувствует, как старые чувства оживают в нём, но знает, что вернуть всё назад уже невозможно. Их любовь осталась в прошлом, и теперь им предстоит идти дальше, каждый своим путём, несмотря на боль, которая ещё долго будет преследовать их.

Кай, словно колеблясь между долгом и собственными чувствами, делает ещё один шаг вперёд. Его голос становится немного тише, как будто он не уверен, стоит ли делиться с Анахитой тем, что вот-вот скажет.

Кай стал говорить сдержанно, с лёгким вздохом.

— Моя матушка планирует женить меня на одной из своих фрейлин… Скайле. Её воля, как всегда, непреклонна.

Эти слова, неожиданно для Анахиты, не вызывают в ней тех чувств, которых она ожидала. Она смотрит на Кая, слушает его, но вместо привычного укола ревности, внутри неё разливается странное спокойствие. Её сердце бьётся ровно, мысли чисты. Она ощущает, как что-то важное отступает, растворяется, словно прощальный взмах руки на фоне заката.

Внутри неё нет гнева, нет боли. Есть только тихая радость, почти как за давнего друга, которому она желает счастья.

Анахита лишь сказала с лёгкой улыбкой:

— Я рада за тебя, Кай. Надеюсь, эта связь принесёт тебе то, что ты ищешь.»ю

Её слова звучат искренне, без тени двусмысленности. Она сама удивлена тем, с какой лёгкостью они слетают с её губ. Это не просто слова вежливости — они идут от сердца, которое, похоже, наконец-то отпустило всё, что связывало её с Каем.

И в этот момент Анахита понимает: она больше не любит его. Те чувства, которые когда-то были настолько сильны, теперь просто часть её прошлого. Она смотрит на Кая, и её сердце остаётся спокойным, почти безразличным, не испытывая прежней бурной смеси эмоций. Она осознаёт, что их пути действительно разошлись, и что, возможно, это к лучшему.

Анахита, снова заговорила, уже с более лёгким тоном.

— Иногда кажется, что все наши прошлые чувства были лишь временными. Теперь у каждого из нас своя дорога.

Кай молчит, изучая её лицо, пытаясь понять, что стоит за её словами. Но Анахита больше не стремится скрывать свои истинные чувства — они слишком ясны для неё самой. Она отпускает прошлое, окончательно, без сожалений, и это приносит ей долгожданное облегчение.

Анахита, собравшись с мыслями после неожиданной встречи с Каем и Фэй, решает узнать, зачем они здесь. Она поднимает глаза на своих старых друзей, ощущая невидимое напряжение в воздухе, словно предчувствуя, что их появление неслучайно. Величественный зал, с его мраморными колоннами и резными сводами, кажется, замирает, ожидая раскрытия тайн, которые принесла с собой эта встреча.

Анахита спросила сдержанно, но с ноткой беспокойства.

— Для чего вы здесь с армией падших? Что такого произошло, что привело вас в мой дворец с армией?

Фэй и Кай обмениваются взглядами. Фэй, как всегда, остаётся невозмутимой, её лицо сохраняет спокойствие, как будто она давно готовилась к этому разговору. Она первая решает заговорить, голос её звучит твёрдо, как у хранителя, уверенного в своей правоте.

Фэй ответила спокойно, но с внутренним огнём.

— Мы здесь, чтобы положить конец правлению Орианы. Мы раскрыли её тайны, узнали, что она планирует, и теперь у нас нет другого выбора, кроме как действовать.

Анахита чувствует, как у неё внутри всё замирает. Слова Фэй звучат неожиданно, но в них есть нечто, что вызывает в ней тревогу. Она вспоминает ту холодную решимость, с которой Ориана плела свои интриги, и понимает, что её друзья не пришли с пустыми угрозами.

Кай делает шаг вперёд, его взгляд твёрд, но в глазах мелькает тень сожаления. Он всегда был тем, кто взвешивает каждое своё действие, но сейчас его решимость непоколебима.

Кай объяснил всё серьёзно, с холодной решимостью.

— Ориана, стремясь удержать власть, давно прибегает к тёмной магии, запрещённой древними законами. Она заключила тайный союз с падшими духами, используя их силу для укрепления своего положения и подавления возможных мятежей. Эти духи, некогда бывшие могущественными хранителями, пали в забвение и безумие, но их сила остаётся невероятно опасной. Императрица использует их, чтобы подавлять сопротивление, контролировать сознания своих врагов и создавать армию теней, которой она могла бы управлять в своих интересах. Императрица готовилась к массовым репрессиям против тех, кто выступал против её правления. В её планах было создание концлагерей и тайных тюрем, где все, кто открыто выражал несогласие с её политикой, могли бы быть бесследно устранены. Она также намеревалась использовать армию, подконтрольную падшим духам, для уничтожения мятежников и демонстрации своей силы. Это было частью её более крупного плана по превращению империи в диктатуру, где любая оппозиция подавлялась бы с небывалой жестокостью. Ориана была одержима идеей вечной жизни и использовала все возможные средства, чтобы достичь этого. Она тайно проводила эксперименты на живых существах, стремясь раскрыть секрет бессмертия. Эти исследования были жестокими и аморальными, а их жертвами становились невинные хранители, которых она похищала или заставляла участвовать против их воли. Её жажда власти и стремление к вечной жизни привели к тому, что она утратила доброту, превратившись в безжалостного тирана. Её правление приносит больше зла, чем добра, и нам необходимо её остановить, пока она не уничтожила всё, что нам дорого.»

Анахита прислушивается к их словам, но у неё всё ещё остаются вопросы. Её голос дрожит, когда она пытается осознать услышанное. Все эти тайны, раскрытые Фэй и Каем при помощи блюстителей, раскрывают истинную природу Орианы — властолюбивую и жестокую женщину, готовую на любые жертвы ради сохранения своей власти. Эти откровения становятся причиной их решимости свергнуть императрицу и положить конец её правлению, пока она не привела империю к полному разрушению.

— Вы действительно верите, что свержение — единственный выход? Что это не приведёт к ещё большему хаосу? — спрашивала Анахита.

Фэй бросает на неё взгляд, полный решимости, и качает головой.

— Мы понимаем, что это радикальный шаг, но у нас нет другого выбора. Императрица не остановится ни перед чем, чтобы удержать власть. Мы должны действовать сейчас, пока ещё есть шанс всё исправить.

Анахита смотрит на своих друзей, чувствуя, как внутри неё поднимается буря эмоций. Она понимает, что их решение принято, и, несмотря на все сомнения, она чувствует, что их поступки продиктованы не только желанием мести, но и глубоким чувством долга.

В этот момент она осознаёт, что старые друзья теперь стоят на пороге битвы, которая изменит их мир навсегда. И несмотря на всю сложность ситуации, она видит в них ту же решимость, которая когда-то связывала их.