Лиходеи с Мертвых болот

Глава 25 ЛИТВА. БРАТ ПРОТИВ БРАТА

— …Да будет так! — повелел седой как лунь старик.

И тут командор очнулся весь в холодном поту. Что-то неимоверно страшное привиделось ему, когда, убаюканный мерной поступью закованного в тяжелые доспехи коня, он погрузился в чуткий сон… Он как наяву увидел рядом с собой странного тщедушного старца, от чела которого исходило небесное сияние. Брауншвейг не мог в точности пересказать слова старика. В памяти осталось только предупреждение, что если он не найдет в себе силы изменить собственную судьбу, избрав дорогу праведника, то кончина его будет скорой и ужасной. Ему уже уготовано место в чертовом котле, где бурлит и пенится смола.

«Привидится же подобное…» — встряхнул головой командор, тяжело переводя дух. Наверняка сказывались отголоски тех волнений и переживаний, которые достались на его долю за последние дни. Сколько хитрости и изворотливости выказал он, когда уговаривал великого комтура отложить поездку в Штейнгаузенский конвент! Право же, это оказалось нелегко. Пришлось признаться барону фон Шлипенбаху в том, что русские наемники осмелились напасть на монастырский замок.

— Об этом будет немедленно доложено Великому магистру ордена Конраду Цельнеру фон Розенштейну! — пророкотал барон.

И только известие о «Синайском кодексе» и «Апостоле» немного смягчило гаев комтура. Граф Брауншвейг клялся и божился, что знаменитые церковные реликвии уже в его руках, нужно только поехать и взять их в укромном месте. Барон согласился подождать с посылкой гонца к Великому магистру.

— Если доставить книги в Мариенбург, то многое забудется и простится. В частности, странная смерть рыцаря Ганса Брауденберга. У меня есть основания полагать, что лично вы виновны в его кончине… — сказал барон.

Такого оборота событий командор никак не ожидал. Значит, кто-то успел известить великого комтура об устранении несносного выскочки. А раз так, то не миновать ему наказания. И будто в подтверждение этой мысли, барон произнес:

— Вас ожидает место эконома где-нибудь в Жмуди. В Мемеле или Динабурге — вот где вы окончите свои дни. В том случае, конечно, если не доставите мне святые реликвии нашей Христовой церкви!

И граф со всех ног бросился исполнять повеление, ведь ему совершенно не улыбалась перспектива очутиться в Тмутаракани.

Однажды, находясь в свите барона, он уже имел несчастье побывать в Мемеле и больше туда возвращаться не собирался. Командор хорошо знал, что служить на самых отдаленных форпостах Тевтонского ордена, возведенных среди жмудинских топей, ссылали тех братьев, от кого нужно было быстро и без особых хлопот избавиться. Болотная лихорадка и отравленные стрелы местных язычников очень скоро отправляли неугодных слуг Господа на тот свет.

Теперь рыцарский отряд, возглавляемый графом, следовал к поместью все того же Бельского. Там, соединившись с Фердинандом, давно уже гонявшимся за призрачной библиотекой, граф Брауншвейг рассчитывал ускорить поиски клада.

Одно за другим пришло два известия — сначала от брата Пауля, сопровождавшего Ядвигу в Трокский замок, а затем и от Фердинанда. Брат-госпитальер сообщал, что он не уследил за юной чертовкой, которой помог исчезнуть сам сатана. Пауль так переживал ее исчезновение, что занемог животом и теперь вынужден был отпаиваться травяными настоями в кабачке «У врат Господних».

— Знаю, какими настоями он там отпаивается! Опять ударился в запой… — проворчал командор.

Фердинанд же сообщал, что наконец-то узнал, где Здислав Бельский спрятал книги. Он просил помощи и содействия от милостивого брата и умолял как можно скорее мчаться к Корабельному лесу, что неподалеку от Эйрагольского замка на правом берегу Дубиссы. «…Мы возьмем библиотеку силой!» — приписывал Фердинанд в своем сообщении.

— Да, сила есть — ума не надо! — покачал головой граф и приказал отряду свернуть на дорогу, ведущую к Эйрагольскому замку.

— Подстегивайте своих коней, братья! — радостно крикнул он. — Цель близка!..

С отрядом Фердинанда граф повстречался через два часа пути. Командор обнялся с братом-близнецом и они вместе пошли в придорожный лес, где никто не мог подслушать их разговор.

— Итак, Фердинанд, библиотека найдена? — нетерпеливо спросил граф.

— Я з-знаю, где она с-спрятана! — кивнул горбатый двойник. — Но прежде чем ты узнаешь об этом месте, я д-должен кое-что п-получить от тебя, милостивый брат!

— Да-да! Ты хочешь, чтобы я уступил тебе ту красивую паненку, что находилась в моем замке…

— В-вот именно! Я многое сделал для тебя, ты же м-многое обещал мне. Но пока что-то не в-выполнил ни одного из своих об-бещаний…

— Мы же как-никак родные братья и нам ли обижаться друг на друга из-за пустяков? — недовольно передернул плечами граф.

— Ты имеешь все, чего х-хочешь! — выкрикнул Фердинанд. — Чем же я в-виноват, что появился на свет часом п-позже тебя? П-почему я должен всегда оставаться на вторых ролях? Ты п-помыкаешь мной! — как ни странно, но Фердинанд так разволновался, что даже стал меньше заикаться.

Таким брата граф еще не видывал.

— Не волнуйся, паненку ты заполучишь. Не эту, так другую… Мало ли паненок на белом свете! Сейчас же надо думать о другом… — попытался успокоить он брата.

— Ты обещал привезти ее с собой, но опять обманул… Я больше не верю ни одному твоему слову! Я слишком долго страдал, теперь же я п-получу сразу все!

— Ты ничего не получишь, безмозглая обезьяна! — прошипел граф, которому надоели эти препирательства в столь неподходящий момент. — Ты — последыш! Тебя лишили графского титула из-за твоих разбойничьих проделок. И если бы не я, тебе давно бы уже отрубили голову за нападение на епископа Гановерского… Забыл?

— Я все п-помню! Но я знаю, как обрести п-покой и довольство вновь!

— Как же, последыш? — усмехнулся граф Брауншвейг, презрительно поворачиваясь к брату спиной. В этом была его трагическая ошибка.

— А вот как! — мстительно прорычал Фердинанд, заученно втыкая нож в шею командора. — Оч-чень просто!

Некоторое время он гордо взирал на дело рук своих, затем, плюнув в стекленеющие глаза брата-близнеца, начал быстро срывать с него доспехи и одежду. Облачившись в них и спрятав тело командора под завалом валежника, Фердинанд облегченно вздохнул, пробормотав:

— Теперь я п-побуду к-командором Штейнгаузенского к-конвента!

Никто из сопровождавших братьев-рыцарей даже не заподозрил подмены. А новоявленный командор только бросил им:

— Ф-фердинанд п-пошел на разведку, а мы двинемся за книгами Бельского! Вперед, мои крейцхеры!

В убогую лачугу, стоявшую на отшибе большого и некогда богатого литовского селения, мы постучались на исходе дня. Ее хозяин — дровосек Николас Жебрюнас — встретил нас довольно подозрительно. И хотя пан Ян долго втолковывал ему, что он сын и наследник Здислава Бельского, Николас не поверил ему, однако показать дорогу к пещере великого отшельника Треняты согласился.

— Я смогу проводить туда только четверых из вас, ведь наш сигонта не любит лишнего шума и не выносит вооруженных людей. Он просто скроется от глаз и запутает дорогу, ведущую в его пещеру.

— Хорошо, — быстро согласился пан Ян на странные условия литвина. — Мы пойдем вчетвером и без оружия. Твоя сотня, Олекса, останется ждать нас здесь, со мной отправятся Роман и двое лучников.

— И я! — безапелляционно заявила пани Зося.

— Нет, сестра! Тебе придется…

— Я не собираюсь ждать у моря погоды! — резко перебила девушка, выказывая далеко не ангельский нрав. — Я столько слышала сказаний и легенд о заколдованной пещере сигонта, что просто не могу не отправиться с вами.

Конечно же, она настояла на своем, ведь какая же женщина не добьется своего, если ей чего-нибудь очень захочется.

Итак, мы пошли впятером, шестым — Николас. Он был неразговорчив, наш проводник, а на все вопросы отвечал только одно: «Сами все увидите…»

И мы «увидели»: после залихватского посвиста нас окружила целая толпа разного люда. Они выросли, словно из-под земли и готовы были наброситься на нас, как стая голодных волков на загнанных лошадей, но их порыв остановил знакомый нам голос:

— Стойте, литвины! Я знаю этих людей. Это на самом деле Бельские! Благородный пан Ян Бельский и его сестра.

Из толпы разбойников вышел улыбающийся старина Йозас и неторопливо подошел к хмурому дровосеку.

— Йозас, ты уверен в том, что говоришь? — строго спросил дровосек.

— Как же иначе, господин атаман! Ведь я же столько лет служил в их замке.

— Почему же в таком случае они не показали мне знак пана Здислава? — недоуменно спросил он.

— Покажи ему серебряное распятие, — шепнул я Зосе.

Крест перекочевал из ее рук в руки атамана.

— Вот с этого и надо было начинать разговор, — проворочал он. — Ладно, друзья, это была ложная тревога, — обратился он к своим людям, а нам пояснил:

— Дело в том, что где-то здесь рыщет банда проклятых крыжаков. Они, переодевшись в чужие одежды, выдают себя за благородных литовских разбойников. Сами же творят грабежи и бесчинства в наших лесах. Потому-то все жители села, кто только может носить оружие, объединились для отпора крестовой банде. Меня же селяне избрали атаманом. Теперь я могу показать вам настоящую дорогу к пещере сигонта. Идите за мной и ничего не бойтесь, что бы ни увидели.

Я не из трусливого десятка, но даже меня заколотила дрожь, когда мы вступили под темные своды гигантской пещеры, в которую вели вырубленные в скале ступени. Свет от зажженных факелов выхватывал какие-то странные письмена на стенах. Под ногами то и дело хрустели кости давно умерших людей.

— Будь милостив к нам, великий друг простого народа! — воскликнул шедший впереди Николас. — Впусти нас в свои кладовые. Мы пришли за своим, чужого нам не надо!

И тут страшный голос, который, казалось, потряс до основания все подземелье, провозгласил:

— Возьмите свое, но не троньте чужого!

В тот же миг разошлись стены — мы оказались в огромном зале, хранившем в себе сотни сундуков и ларей.

— Вот здесь лежат мудрые книги, которые пан Здислав оставил до прихода его наследников, — сказал Жебрюнас, указывая на три больших сундука, доверху набитых книгами. — А здесь лежат ваши фамильные драгоценности. Нам не надо чужого! — гордо проговорил Николас, доставая из какого-то потайного места небольшой ларец с искусной резьбой на крышке, выполненной старыми мастерами. — Возьмите все в мир и сделайте так, если сможете, чтобы данные вещи послужили добру и правде! Так сказал пан Здислав, и это — его завещание для вас.

Когда мы выбрались наверх, день уже догорал и над высоким берегом реки, поросшим лесом, взошла полная луна, высветив мертвенным светом все окрестности.

— Надо послать за подмогой. Самим нам эти сундуки не дотащить! — произнес молодой Бельский.

— Не надо никого посылать. Вот там нас уже дожидается возок, запряженный парой добрых лошадей, — сказал атаман.

— Спасибо тебе, добрый друг! Именно так называл тебя мой отец! — со слезами в голосе произнесла Зося.

— С вашим батюшкой мы сражались против проклятых крыжаков. Да, мы были соратниками и вместе делили кров и скудную пищу в походах. Но чего мы достигли? Те, против кого мы сражались, теперь становятся хозяевами на нашей земле. Но пока я жив, не один крейцхер не посмеет заявиться в наше лесное селение! Путь туда им заказан.

Его слова, произнесенные в полночь, прозвучали как клятва.

— Берите свое и доброго вам пути! — снова проговорил атаман.

— Смотрите! — вдруг воскликнула Зося. — Кто это может быть?!

И тут я увидел, что беззащитный возок окружали крестоносцы, их плащи с нашитыми крестами нельзя было спутать ни с чем другим.

— Ха-ха-ха! — прозвучал сатанинский смех. — Хватайте этих «друзей-соратников»! — опять прокаркал чей-то до ужаса знакомый голос, в котором я тут же признал голос, принадлежавший проклятому горбуну, выслеживавшему меня еще в Майстерате. — Я же г-говорил, что найду эти к-книги! Вот они! Теперь все это п-принадлежит Т-тевтонскому ордену!

— Это мы еще поглядим! — гаркнул атаман литвинов и все тот же молодецкий посвист огласил ночную тишь. — Братцы, бейте проклятых крыжаков! Они сами пожаловали к нам, их и искать не придется!..

Сражение развернулось нешуточное. При свете луны на конных рыцарских слуг прямо с деревьев обрушились литовские ратники. Они прыгали на крупы их лошадей, сталкивали крестоносцев на землю, а там их добивали те, у кого, кроме дубья и топоров, не было другого оружия. Но страшен в руках простого мужика, доведенного до отчаяния, даже обычный кол, выдернутый из забора, а уж топор!..

И все же силы были неравны. Против плохо вооруженных и необученных селян действовали рыцари, привыкшие ко всяким неожиданностям и умевшие хорошо обращаться с любым оружием. К тому же враги были закованы в броню, а нападавших защищала только ветхая одежонка. Понятно, за кем осталось бы поле боя, если бы неожиданно для всех не прозвучал боевой клич: «Псковичи, за мной!», повергший крестоносцев в трепет. Это кричал пан Ян, сумевший вырваться из круговерти схватки и послать за подмогой.

Псковские лучники на этот раз не воспользовались своим излюбленным оружием, боясь поразить стрелами своих. Они бросились в бой с обнаженными мечами и секирами — и рыцари дрогнули!

— Скорее уведите п-пленных! — заорал предводитель тевтонов. — Да окружите в-воз!

Но было уже поздно.

Воспользовавшись секундной паузой, я, до этого времени не принимавший участия в схватке, охраняя Зосю, спрятавшуюся под дном повозки, вступил в дело. Подняв здоровенный колун, я вылез из-под повозки и со всей силы хватил по шлему крейцхера, который стоял вполоборота рядом. Тот выпустил оружие и, издав клокочущий звук, повалился на землю. Со вторым тевтоном так просто совладать мне не удалось. Подставляя под его удары квадратный щит, взятый у убитого, я выжидал, когда он ослабит свой натиск. Но этого не происходило. Вероятно, в конце концов, враг бы справился со мной, если бы на помощь не подоспел старина Йозас.

— Роман, ты опять влез в драку? Сколько раз я говорил тебе: не связывайся с противником, который гораздо сильнее тебя! — С этими словами он нахлобучил на шлем тевтона ивовую корзину, лишив его таким образом обзора. — Вот теперь добивай!

И я последовал его совету. Мой колун так саданул тевтона по шее, что не выдержала кольчуга и голова врага отскочила от туловища, как перезрелый кочан капусты.

Тут я услышал испуганный крик Зоси и злобный хохот проклятого горбуна. Обернувшись, я увидел, что горбун, так похожий на командора Штейнгаузенского конвента, вытаскивает за подол платья из-под повозки отбивавшуюся Зосю. Прижав трепещущее в испуге тело паненки к себе и приставив к ее горлу кинжал, Фердинанд заорал:

— Дорогу, черт бы вас всех п-подрал! Я ухожу с этой к-кралей! Если же кто-нибудь мне п-посмеет п-помешать, она умрет вместе со мной!

Он потащил девушку к своему коню и грубо перебросил ее через седло.

— Я ухожу! Но я еще в-вернусь! — вновь заорал горбун и пришпорил своего коня.

— Вряд ли ты вернешься! — произнес сотник Олекса, оказавшись рядом с нами.

В тот же миг в воздухе пропела стрела, пущенная им, и угодила моему смертному врагу прямо в горло. Не помогли ему хваленые доспехи, снятые с убитого брата: все-таки, как бы они ни походили друг на друга, кольчуга ковалась на меньший размер. Стрела попала в незащищенное место, и Фердинанд повалился с коня, как сноп сена.

— Этому крышка! — удовлетворенно хмыкнул сотник.

Я помог поймать под уздцы коня, на котором пытался скрыться Фердинанд, и осторожно опустил потерявшую сознание девушку из седла на землю. Вскоре она пришла в себя.

— Слава богу, все обошлось. Что будем делать дальше, пан Ян? — спросил я.

— Мы отправим книги князю Смоленскому. Это станет вестником наших добрых намерений в отношении русичей. Пусть они не опасаются нападения со стороны Польши и Литвы. А вот крыжаки, те спят и видят себя в Крестовом походе на Русь.

— Кто поведет обоз в земли русские? — снова спросил я.

— Доверим это Олексе Смелому. У тебя нет возражений?

— Нет, друже. Я верю ему, как самому себе.

— Значит, так тому и быть. Собирайся, Олекса, в дальнюю дорогу. Возьмешь с собой полусотню, а обратно возвращайся через Витебск. Там, у князя Скиригайлы, мы и встретимся. В добрый путь!

Наше прощание с Олексой было по-мужски недолгим.

— Даст Бог, свидимся, Роман! — только и сказал мне чернобородый сотник.

Я же только прощально взмахнул рукой.

Мы возвращались в Трокский замок, где ждал нас князь Витовт. Еще по дороге туда пан Ян предложил мне поступить на службу в свое войско, но я отказался, сказав, что меня ждет другая стезя — ученая. Но обстоятельства повернулись иначе, чем я предполагал…

В княжеском замке шли приготовления к походу.

— Ну вот, князь Витовт, наконец-то решил выступить против великого князя Скиригайлы.

— А как же теперь поступите вы — гвардейцы Скиригайлы? — удивленно спросил я Бельского.

— Мешать Витовту мы не станем, ведь он жаждет объединения всей Литвы под одним началом. Тогда и с крейцхерами будет справиться проще… Но кто это?.. Смотри!

Переправившись на остров, где располагались грозные постройки замка, мы увидели крестовых слуг, чувствовавших себя, как дома.

— Видно, князь заручился поддержкой тевтонов на время похода на Витебск… — предположил Ян Бельский.

Но наш перевозчик, все тот же престарелый подчаший Кобзич, внес ясность:

— На Витебск-то они пойдут, но сначала будет набег на земли князя Смоленского! Таково условие великого комтура барона фон Шлипенбаха. Кстати, именно его сейчас принимает наш князь…

— Как же так?.. — невольно вырвалось у меня.

— Да, вопрос с походом на Русь уже решен! — уверенно проговорил Кобзич.

Не успели мы вступить на землю острова, как пан Ян, отведя меня в сторонку, проговорил:

— Видишь, друже, как дела оборачиваются? Придется тебе повременить с продолжением учебы. Поезжай за Олексой. Догони его и предупреди о готовящемся набеге на Русь. Понял меня?

— Еще бы!

— Действуй! Возьми с собой охрану. Скажешь, я приказал. Мне же придется отыскать способ, как задержать наступление княжеской рати. Береги себя, Роман!

Так вот и получилось, что проблески утра следующего дня я встретил снова в седле. За мной скакали трое привычных к походам и кочевой жизни псковских лучника. А с ними мне сам черт был не страшен. Начиналась новая глава в моих приключениях, о которых, даст Бог, я когда-нибудь поведаю в своих записках.

А пока комья грязи из-под копыт, клочья пены и загнанное дыхание коней — вот все, что я видел и слышал. Теперь стал дорог каждый час, каждый день. Мы должны были успеть известить Олексу о готовящемся набеге до того, как он подъедет к передовым постам русичей. И мы непременно его предупредим, чего бы нам это ни стоило.

Да, меня зовут Роман, и это я в недавнем прошлом участвовал в поиске древних рукописных книг и в организации возвращения их князю Смоленскому, у которого они были похищены в результате грабительских набегов с литовской стороны. И это все произошло в 1386 году от Рождества Христова…

А в следующем году королевой на польский престол взошла четырнадцатилетняя Ядвига — дочь покойного короля Польши и Венгрии Луиса Анжуйского. В мужья ей был избран Великий князь литовский Ягайлло. Принимая из рук юной невесты польскую корону, Ягайлло обязался отдать великокняжество сыну народного героя Литвы Кейстута — Витовту. Но он обманул ожидания литвинов, отдав предпочтение своему родному брату, Скиригайле. Новоявленный король польский даже заставил Витовта целовать крест на верность брату как Великому князю Литвы.

Витовт Кейстутович не смирился. Всеми правдами и неправдами он старался захватить великокняжеский престол и тем самым объединить разрозненную Литву, ослабленную бесконечными княжескими междоусобицами. Только сильное государство могло противостоять владычеству Тевтонского ордена, чьи рыцари, собранные со всех европейских государств, постоянно нападали и грабили литовские земли.

Чтобы не дать укрепить позиции кому-то одному, крестовые рыцари сталкивали литовских князей между собой, помогая то одному, то другому. Вот и Витовту они содействовали до поры до времени, не забывая своих интересов.

Когда рыцарский орден подбил князя Витовта совершить набег на Русь, обещая, что затем поможет ему взять Витебск и изгнать из Литвы Скиригайлу, была уже зима. И совместный поход решено было перенести на будущее лето.

…Набег на русские земли не увенчался успехом. Крестоносцев и их союзников на порубежье уже ожидало сильное войско князя Смоленского, нападать на которое никто не решился. Повернув на Витебск, союзники быстро овладели городом, но Скиригайлы там не оказалось. Он успел укрыться за более мощными крепостными стенами города Вильно.

Витовт осадил и Вильно, но здесь ему не повезло окончательно. Умелая оборона крепости комендантом Москоржевским заставила его вместе с рыцарями снять осаду и удалиться в Пруссию.

И все же Витовт не смирился. В 1391 году он вновь выступил с орденским войском против Ягайллы и его брата. Объединенным силам удалось овладеть городами Гродно, Лида и вновь осадить Вильно.

Король Ягайлло решил пойти на мировую со своим родственником. В переговорах помог Генрих Земовит, князь Плотский. Встреча двоюродных братьев произошла в Острове, близ Лиды. И примирение состоялось! Витовта торжественно короновали в Вильно на великокняжеский престол, а Скиригайла получил в удел стольный град Киев.

Витовт добился того, о чем мечтал. Теперь у него были развязаны руки, и он смог начать длительную нелегкую борьбу с тевтонами, которая сильно ослабила орденство и отбила у него всякое желание «ходить на Русь». Им стало не до того.

А о библиотеке князя Смоленского до ныне дошло мало сведений. Известно только, что сначала она была вывезена поляками за пределы земли Русской, а спустя некоторое время ее возвратили в Смоленск псковские лучники. Позже книги этого уникального собрания перешли в Либерию Иоанна Грозного. «Синайский кодекс», иллюстрированный «Апокалипсис», книги, написанные первосвященниками, среди которых находился и «Апостол», и некоторые другие, составили жемчужину этого уникального литературного собрания.

В конце своей жизни, которая была наполнена еще многими приключениями, я — придворный лейб-медик польского короля — решил записать все, что произошло со мной по выходу из университета. Буду надеяться, что Господь Бог даст мне время, чтобы закончить мои записки».

(Из записок лейб-медика польского королевского двора пана Романа Глинского.)