Ликующий джинн

А Что Если…

Конечно, эта мысль пришла ему в голову. Она и не могла не прийти. Невидяйку нужно испробовать на себе!

Страшного ничего нет. Из невидимости вернулся и Брысик, и Вполет, и старушка, и Петруха. Значит, вернется и он. Разве кукурбитцы могут его подвести?

А в невидимости такое можно испытать!

Об этом мечтает, наверно, каждый человек — побыть невидимкой. Неслышно подойти к кому-нибудь, тронуть за плечо — вот он вытаращится, когда никого сзади не увидит!

Или подкрасться к какой-нибудь паре на скамейке, послушать, о чем там говорят, и самому сказать что-то. Или крикнуть. Те обернутся, вскочат: КТО? ЧТО? А кто, что, никогда не узнают!

А в классе появиться невидимкой? Сесть на свободную парту и время от времени подавать оттуда какие-то звуки (чтобы по голосу не узнали): то свистнуть, то квакнуть, то замемекать, то в окошко забарабанить.

КТО, ЧТО, ОТКУДА?!

Тут Славику и сам Питя бы позавидовал!

Незаметно войти в чью-то квартиру и побыть там барабашкой… А вообще, может, барабашки, о которых рассказывают и пишут, и есть невидимки? Может, он был бы в городе не один? Но как увидеть друг дружку невидимкам?

Невидяйку Славик включил перед тем, как отворить дверь подъезда. Дверь давно без замка и, бывает, открывается от ветра.

Направил "батарейку" на себя, сказал: "раз, два, три!", нажал на кнопку правой рукой, глядя на вытянутую левую. Левая исчезла. Славик глянул на ноги. Ног тоже не было. Все в порядке, он невидим!

И невидимка толкнул дверь. И вышел во двор.

Даже воздух во дворе был другим. Странно, но Славик почувствовал запах цветущей сирени. Она пахнула так, словно кто-то тряхнул неподалеку цветущей веткой.

Но в самом ли деле он невидим? Нужно проверить. На скамейке рядом с подъездом сидит та старушка, на которой он провел два дня назад первый эксперимент. Та же серая пуховая шаль, тот же серенький остренький носик, выцветшие глазенки посреди морщинистой кожи, похожие на пуговки, сжатые бесцветные губешки. "Стоит ли доживать до такой старости?", мимоходом подумал Славик. И провел рукой перед самым носиком старушки. Она ничем на это не ответила. Не моргнула, даже носиком не повела. Да жива ли она? Славик присмотрелся. Дышит… Но его точно не видит. Невидим? Нет, нужно еще на ком-то проверить.

Славик огляделся. Народу полно. Кто идет, кто сидит. Вот молодая женщина в расстегнутой дубленке и платке на шее, простоволосая, катит мимо него коляску с младенцем. Славик замахал руками над головой, словно призывая на помощь. Ноль внимания. Значит?.. Нет, нужно еще на ком-нибудь. Чтобы знать наверняка.

Худая дворовая кошка направляется к клумбе, шарит-шнырит по сторонам глазами — не свалятся ли на асфальт дерущиеся воробьишки — как раз на обед. Не кинул ли кто что-то вкусное? Худой хвост у кошки пружинисто подергивается — как удилище, когда клюет крупная рыба; Славик сделал к ней шаг-другой, позвал: "Кыс, кыс…". Кошка оглянулась, повела желтыми глазами туда-сюда: кто позвал? Никого… Потом вытянула голову прямо к Славику: учуяла человечий дух. Кошке полагалось удивиться, но, чтобы удивиться, надо быть человеком. Пахнет мальчишкой, но его самого не видать… Не стану ломать голову, решила кошка, пойду дальше, пусть над этой нереалочкой другие думают — почему пахнет мальчишкой, а самого его нет. Мне бы воробьишку, воробьишку бы мне…

Так. (подумал Славик). А не попробовать ли подшутить над кем-то?

Дед сидит на скамейке: внукова жокейка с надписью HongKong на голове, сынова старая кожаная куртка на худых плечах, сыновы кроссовки (явно на два размера больше), джинсы с нашитой для красоты (красными нитками) заплатой на колене — наверняка внуковы… Единственное свое у деда — мундштук, курит он сигаретку; усы желтые от табака. Смотрит на всех хмуро, ничего хорошего ни от кого не ожидая: не согласен он ни с рэпом из окон, ни с плеерами (от кого уши заткнул, от меня?!), ни с молодежной модой, ни с машинами с тонированными, как у членов Политбюро, стеклами — "а кто, кто в них ездит?!" Алкаши на улице через одного, фиолетовые, как марсиане, в магазинах все есть, одного сыру выставлено 20 сортов, а денег ни на один нету…

Не захотелось Славику добавлять деду забот, ему только кукурбитской невидяйки сейчас не хватает.

Собаку провели неподалеку, пятнистую догиню с длинными, как у красавиц с выставки мод, ногами. Догиня повернула голову к невидимке, верхняя губа ее задрожала, поднялась, показывая жуткие желтые клыки, послышалось негромкое рычание — не нравятся, мол, мне эти фокусы с невидимостью, я ведь с нею в два счета разберусь…

Вон идет Шандор… Идет быстро, видно, послали в магазин. Смешной, слегка кривобокий от постоянной скрипки. Будто она у него и сейчас под подбородком. В очках. Ага. Славик неслышными ногами подобрался поближе и сказал измененным голосом:

— А это наш Моцарт.

Шандор остановился, закрутил головой. Славик забыл, что у него абсолютный слух, музыкант тут же определил:

— Ты где, Славка?

— Тута, — пискнул Славик.

Интересно было смотреть на скрипача. Уж как он завертелся!

— Ты из какого окна со мной разговариваешь?

— Ни из какого. Я тебе привиделся.

— Прислышался, — поправил Шандор. — Но так не бывает.

— Бывает. Если человек шизофреник, с ним бывает.

Шандор задумался.

— Это исключено… — Опомнился. — Славка, ты где?

Ответ был великолепный:

— Я — нигде. И везде.

— Значит, — согласился Шандор, — я беспрекословный шизофреник., — согласился он. Но тут же нашелся: — Но среди шизофреников случаются такие безудержные гении! Или, — продолжал он размышлять вслух, — или ты разговариваешь со мной с помощью радиоуправляемого сигнала. Из своего окна. — Он стал искать глазами окно Славика в доме напротив. — И тогда я не шизофреник.

Возле Шандора остановилась какая-то тетка.

— Мальчик, что с тобой? Может, тебя домой отвести?

— Домой? Нет, я иду в магазин.

— Куда тебе в магазин! Тебе к врачу надо!

— Нет, нет, я уже со всем категорически справился. — И Шандор направился к выходу со двора.

Тетка качала головой. К ней подошла другая. Первая сказала ей:

— Это ж надо! Еще ребенок, а крыша уже едет! Сам с собой разговаривает.

— Чему ж тут удивляться! Вот у Эльвиры, ну, ты ее знаешь, девочка такое вытворяет…

Славик слушать теток не стал и пошел по двору дальше.

Неплохо получается. Шандор, конечно, насочиняет потом с три короба: и про шпионов в их дворе, и про тайную организацию в каком-то подвале, про то, что он кое-что о ней узнал благодаря своему слуху… Шандор такой.

Кого бы еще переполошить? Может, выйти на улицу? Нет, там невзначай наткнутся на тебя, испугаются, закричат, соберутся возле… Лучше во дворе. Пока. Сразу всего не придумаешь.

Славик-невидимка шел по двору и выбирал жертву эксперимента.

Старики-картежники вынесли лист фанеры, уложили его на скамейку и давай шлепать картами. Подойти сзади и начать подсказывать то одному, то другому, какой картой пойти. Вот взбеленятся!

Оля Задрыгина, одноклассница, показалась в окне второго этажа. Можно признаться ей понарошку в любви под окном — ой что будет! КТО?! КТО?! КТО?! Олька на любви помешана, смотрит на всех ребят в классе, не влюблен ли кто в нее.

Грузчики сгружают мебель… Подкрасться к ним и начать командовать:

— Влево! Вправо! Вниз!..

Столько возможностей у невидимок!

Почтальон спешит-торопится. А что с ним сделать? Спросить, нагнав:

— А мне пишут?

Он обернется и по инерции спросит:

— Кому?

Идея сверкнула в голове Славика молнией. Только чем ее исполнить? Одна молния рождает другие. Знаю, знаю! Придется сбегать домой.

Невидимка бросился бежать. Голубей приходилось обегать, они, бедняги, к невидимкам еще не привыкли.

Вот удивился бы кто-то, увидав, как открывается дверь в пустом лифте! Повезло, никого на площадке. Повезло и войти в квартиру и выйти — все на работе или во дворе, где весна.

Из парадной Славик вышел почти спокойным. Огляделся. Во дворе всё по-прежнему. Можно начинать.

Он подошел к беленому участку стены, который успел выбрать, когда в голове его сверкнула молния, еще раз огляделся, вынул из кармана баллончик-пульверизатор (они сейчас есть у каждого школьника), проверил насадку и… нарисовал синей краской прямо перед собой круг величиной с большую тарелку. Потом сменил баллончик и обозначил оранжевой краской точку на круге. И той же краской повел от нее спираль — сперва по нарисованному кругу, вокруг него, направил ее влево и вверх, пока доставала рука.

Оглянулся. Напротив стены остановился на обратном пути почтальон и, моргая, уставился на рисунок, который появлялся у него на глазах.

Затем возле почтальона, ошарашенно глядящего на стену, встал парень в очках с кейсом в руке.

Над большим кругом, на расстоянии примерно метра, возник кружок величиной с блюдечко. Спираль пошла вокруг него.

Парень поднял руку с дипломатом и почесал нос.

— Проявляется, что ли? — спросил он у почтальона.

— Может, ПРОявляется, а может, ПОявляется, — ответил тот.

— Ну, откуда ПО? — возразил парень.

Спираль уткнулась в точку на маленьком круге и остановилась.

— Мене, текел, фарес, — сказал молодой человек..

— Оно, конечно, так, — согласился почтальон, — Мене, текел… В общем, Валтасар, только вы мне объясните, как оно все-таки ПОявляется.

Славик полез в карман за следующим баллончиком.

К двоим прибавился третий, третья — та самая женщина с коляской. Она молча уставилась на стену с рисунком.

— Может, вы мне объясните, что здесь происходит? — спросила женщина.

— Сами не знаем пока, — ответил почтальон. — ПОявляется сам собой рисунок на стене, как слова на стене на пиру библейского царя Валтасара.

— Я, наверно, уйду, — сказала женщина, — у меня все-таки ребенок. Вы мне потом расскажете? — обратилась она к почтальону.

— Расскажу, — пообещал тот, — если хоть что-то пойму.

Четвертый подошел — тот самый хмурый старик с желтыми усами.

— Опять нарисовали что-то ночью? Руки бы им поотрывать за такие фокусы!

— Нет, — обернулся к нему молодой человек, — сейчас рисуют, в эту минуту.

— Кто? — Желтые усы старика встопорщились, как у тигра.

— Видите?

Славик, оглянувшись — нет, пока никто не трогается с места, — изобразил некие лепешки вокруг первого круга. Такие же лепешки — лепешечки — возникли и над малым кругом.

Молодой человек с кейсом вытаращил в догадке глаза.

— Облака! — воскликнул он. — Честное слово, это облака! Над планетами! Значит, обе обитаемы!. А оранжевая спираль — путь полета космического корабля!

— Руки… — повторил старик и спросил у всех: — Но как же это?..

— Черт знает как! — рассердился молодой человек. — Честное слово, моих мозгов здесь не хватает! Скорее всего, конечно — обыкновенное ПРОявление. Ночью кто-то из ребят нарисовал эту космогонию невидимыми красками, а сейчас, при нагревании солнечным лучом — вон какой сегодня день! — рисунок ПРОявляется. Вот и все! Кажется, именно так возникают на стенах граффити. Дайте-ка я проверю, что это за краски. — Он сделал шаг к стене, Славик отскочил подальше, чтобы на него не наткнулись.

— Осторожнее! — крикнула женщина с коляской. — Там может быть излучение! Вдруг это инопланетяне?

— Какие ино… — возразил парень с кейсом, но остановился.

Славик, снова оглянувшись на всякий случай, вынул из другого кармана еще один баллончик и закрасил большой и малый круги зеленой краской. А синюю распылил, снова сменив баллончик, в пространстве между большим и малым кругом.

— Смотрите, смотрите! — Женщина. показывала на рисунок пальцем. — Нет, вы как хотите, а я ухожу.

У стены — на расстоянии метров 5–6 — собралась уже толпа. Все смотрели на рисунки. Последними к ней подошли Петюня и Гоша. От них аппетитно пахло свежим пивом.

— О чем базар? — спросил Гоша громко. — Что раздают?

Приятели за короткое время оказались впереди всех. Им, кто как, объяснили, что происходит. И про ПО и про ПРО, и про инопланетян, которых тоже нельзя исключать. Кто-то вспомнил даже о барабашках. Сказали об излучении, что и оно возможно.

Тут неизвестно как рядом с ними оказался Шандор с полной авоськой в руке.

— Это Славка! — закричал он, тыча пальцем в рисунки. — Это Славка из третьего подъезда неустанно и беспрепятственно шутит! У него радиоуправляемый сигнал. Он им из окна действует! Он со мной на расстоянии смехотворно разговаривал — я вон там был! — показал рукой. — А сейчас неопознанным лучом из своего окна рисует!

Вот ябеда! Славик проскользнул вдоль стены и начал обходить толпу.

Гоша повернулся к Петюне. Тот смело шагнул к стене, потрогал пальцем рисунки и дал понюхать палец Гоше. Гоша потянул увесистым носом и повернулся к другу.

— У? — спросил он.

— У, — подтвердил Петюня. Приятели что-то такое поняли и открывать другим не захотели. У них могут быть и свои секреты. Оба решительно прорезали толпу и пошли к выходу со двора.

Славик, стоя уже позади всех, невидимый, оглянулся — не смотрит ли кто на собрание у стены? Нет, все-все собрались здесь. Он нажал на кнопку невидяйки. Увидел свою руку, ноги…

— Ты чего, Шандор?! — уверенно крикнул из-за спин. — Я ведь вот он — какой луч? Я вот он!

Толпа посмотрела на Славика, потом на Шандора, потом на рисунки на стене. Понятно ничего не было. Был, говоря словами Стаса Гуслякова, полный улет.