Ликующий джинн

О тайне

Если ты хочешь чуть-чуть освободиться от тайны, которую тяжело нести одному, выдай ее за чью-то фантазию (за которую ты не отвечаешь) либо за недавний фильм, книгу, мультик — это ведь тоже чьи-то фантазии.

Способ этот старый, известный всем. И первая его фраза давным-давно продумана и проверена временем: "А вот я читал в одной книге (видел вчера по телеку)… И мало кто догадается, что рассказ, что пойдет за этой фразой, — твоя сокровеннейшая тайна, тайна, которую просто-напросто тяжело нести одному.

Поделишься ею, и сбросишь груз с души.

Скажу по секрету, что вся-вся-вся литература, и детская, и взрослая, это способ, (способы, скорее, их много) поделиться собственными сокровенными тайнами. "А вот я знаю одну историю…". И начинается "Снежная королева" (и "Дюймовочка", и "Соловей", и "Гадкий утенок"…), и Буратино, между прочим, из той же волшебной шкатулки, и Чипполлино, и Джельсомино из Страны Лжецов, и Винни-Пух, и Пеппи Длинный чулок, и Алиса из Страны Чудес, и волшебник Изумрудного города… Но это тайна тайн, которую писатели так разукрашивают словами, так под ними прячут, что ее не сразу разглядишь. А дети эту тайну, разукрашенную, как елка игрушками, принимают за сказку.

В общем, так: сказка — это сокровенная тайна взрослого.

На следующий день Славик шел из огорода домой, согнутый в три погибели непосильной ношей. На него, и правда, много свалилось после разговора с папой. Во-первых, тот вышел на его сайт. Обида — не пережить! Во-вторых, Питя вместо него, Славика, увидел физиономию старшего Стрельцова. Вот где было разочарование! В-третьих, Бар-Кос и Питино слово "почти"…

Чуть-чуть бы сбросить пар, чуть-чуть…

А тут Нинка вышла на крыльцо. Наверняка после обеда — облизывается, как кошка. Наверно, доедала прошлогоднее клубничное варенье.

— Слышь, Нин, — позвал слабым голосом Славик, — иди сюда, я тебе что-то расскажу.

— Только если интересное, — предупредила Нинка. Она сошла (потоптавшись все-таки на крыльце: невелик барин Славка, можно и покочевряжиться), проскрипели две калитки, и вот она стоит перед Славиком.

— Интересное? — повторила.

Будто платье в магазине выбирает!

— Сперва послушай.

— Ну, давай.

Ты про другие планеты слыхала?

— Дак кто про них не слыхал!

— А что на них могут быть живые существа, знаешь?

— Ты только не думай, что в Егоровке никому ни про что не известно. Мы здесь все про все знаем, да, вишь, не хвастаемся, как некоторые.

— Ну, Нин, ну что ты в самом деле! — рассердился Славик. — Я и не думал хвастаться.

— Ладно уж, — согласилась послеобеденная Нинка и села рядом, — послушаю капельку.

— Так вот: на других планетах могут быть живые существа. Разные, разные, и даже похожие на нас.

— Лучше, если похожие, — заметила Нинка, — а то вдруг, как черти?

Славик решил не обращать внимания на Нинкины реплики.

— На других планетах цивилизация может быть выше, чем у нас…

— Это как?

— Ну вот смотри: раньше телевизоров не было, а потом их придумали. Раньше были черно-белые, а сейчас о них и забыли.

— У нас черно-белый…

— Раньше были керогазы, а теперь у всех газовые плиты.

— Бабка говорит, что все равно на шестке вкуснее получается.

— Это и называется ци-ви-ли-за-ци-я. А на других планетах о телевизорах и думать забыли. У них, может, дикторы, за стол вместе со всеми садятся и новости попутно рассказывают.

— Придумываешь, наверно?

— Придумываю. Я ведь на других планетах не бывал. Но я совсем не об этом. Мы на другие планеты летать пока не можем, а те живые существа — могут.

— Здесь и про это слыхали.

— И вот представь себе: в твоем дворе появился инопланетянин. Что ты будешь делать?

— А на кого он похож? Уродина, каких по телеку показывают?

— Да нет! На тебя, на меня. Только роста другого — то ли большой, то ли маленький.

— С твоих кукол, что ли?

— Ну, с моих кукол. Так что ты будешь делать?

— А он не вредный?

Вопрос был важный.

— Я же сказал тебе: у них цивилизация выше, и они не могут быть вредными. Это только у американцев все пришельцы злые. Инопланетяне на самом деле добрые.

— Это хорошо, — успокоилась Нинка. — У твоего пришельца попросить что-нибудь можно?

— Наверно… Но я ведь у тебя о другом спросил: что бы ты делала, если б увидела у себя во дворе пришельца?

— Испугалась бы, — призналась Нинка.

— А потом?

— Потом? Дак что потом. Не знаю я… А что с ним делать? Он по-нашему говорит?

— Говорит. Они любой язык сразу выучивают.

— А одет как?

— Ну, он вроде как в спортивном костюме.

— Увидь его бабка, разворчалась бы куда там: опять дачник за солью пришел! Или про молоко спрашивать.

— Нин, а ты, ты что бы делала?

— Ой, да не знаю я, что с пришельцами делают! — Нинка тут всплеснула руками. — Даже и думать об этом не хочу, будто у меня других забот нет. Вот пристал так пристал! — Тут она вскочила. — У меня дел полно, а у него только пришельцы на уме! Сам с ними разбирайся!

Калитку Нинка назло оставила открытой, а свою, наоборот, захлопнула. С крыльца же напоследок бросила:

— Иди лучше жуков пособирай, а то сидит и голову людям морочит! — И еще одной дверью хлопнула.

На Славика после Нинкиных слов навалилась такая обида, такая тоска, что хоть плачь. Ну, один он здесь, один! Хоть сам с собой разговаривай. Хоть придумывай Славика номер 2 и веди с ним беседу, как это делают счастливцы-сумасшедшие. Одна мысль спасала: послезавтра они уезжают.