ЛиПа

МЕДОНОС

Многие представляют поэта как посредника между Богом и людьми, но он вовсе не ангел. Так же, как все, этот Homo sapiens подвержен болезням — и физическим, и духовным. Порою Homo не такой уж и sapiens (то ли гордыня, как поётся в известной украинской песне, «з ума-разумасвiла» его, а скорее русская лень-матушка одолела). И тогда за дело берётся Вячеслав Михайлович Воробьёв. «Добрый доктор Айболит, он под деревом сидит». Он сам и посадил это дерево, потом ещё, ещё — всего семь лип, аллею. Липа живёт долго. Липа пахнет мёдом и лечит человека.

«Воробья на мякине не проведёшь», уж он-то знает, что от назойливых нравоучений критических статеек, зачастую сбивающихся на оскорбление личности творческого человека, толку немного. Эти пилюли малоэффективны, а иногда и вредны, потому что они искусственные. Вячеслав Михайлович понимает, что только лекарство на природной основе полезно, и заваривает свой липовый чаёк, сладенький и ароматный, который всю хворь выводит. А ещё он помнит, как лечили на Руси заблуждения, пороки и дурь несусветную, и «клин клином вышибает». Он никому ничего не доказывает, но показывает на примере — так доходчивей. «Его пример другим наука».

В.М. Воробьёв не издевается, не унижает, его ирония помогает укротить либо устранить pathos лучше любой сатиры. Вот напишет:

Ну-ка, бабы, заткните уши, —

я стихи прочитать хочу! («ЛиПа-1», с. 4) —

и задумаешься, стоит ли мазать литературу грязью, и не будешь, пожалуй. Прочитаешь:

Нам из дружеского плена

не даёт уйти вино.

Возвышает нас оно:

с ним и море по колено.

Только жаль, что утром, братцы,

допускаю лёгкий сбой:

мне не то что над собой —

над кроватью не подняться. («ЛиПа-5», с. 29–30) —

и заменишь шекспировское на пить иль не пить? Услышишь:

И в каждой строчке

пропасть новизны.

Сто раз начнёшь —

и не поймёшь ни слова. («ЛиПа-3», с. 69) —

и решишь, что писать: вирши или стихи? Или — ничего? Из расхожего «критик — это несостоявшийся писатель» можно вывести, что пародист — неудавшийся поэт. Но сказать так о Вячеславе Воробьёве — значит быть слепым, глухим, глупым и бесчувственным. Когда из его души вырывается:

Ускачу я, поэты, от вас.

Никакой мне награды не надо.

Чем бездарность везти на Парнас,

лучше пасть от руки конокрада! («ЛиПа-2», с. 84) —

мне хочется крикнуть: тпру!!! Да он и сам себя может осадить: вот липы уже решил больше не сажать. Намекнул я ему насчёт дубов — он ответил: «Ну, эти сами растут».

Зачем учёный Воробьёв пишет пародии, я уже говорил. И зачем поэт Воробьёв занимается археологией, историей и краеведением, знаю: корни свои ищет, вспомнить силится, кем он был в прошлой жизни. А не осознаёт, поди, кем является — в настоящей. И не думает о том, что навсегда останется... Но — тьфу-тьфу-тьфу — об этом рано. Не думает — и ладненько.

В заключение скажу о Вячеславе Михайловиче словами его же пародии:

...талантом, о Господи, Ты

не обделил ни меня, ни Россию! («ЛиПа-4», с. 32)

Скажу громко и тихо пойду в его аллею пить липовый чай, лечиться — тоже не без изъяна. А вы?

Владимир Львов