Лисистрата

Когда ж конец придет распутству женскому,[36]

Тимпанам женским, праздникам Сабасия[37]

И оргиям на крыше в честь Адониса?

Ведь сам я был свидетелем в собрании:

За Демостратом[38] слово. Предлагает он

Отправить флот в Сицилию, а женщины

Вопят и пляшут: «Ай, ай, ай, Адонис[39] мой!»

Набор в Закинфе[40] предлагает Демострат,

А женщины на крыше скачут пьяные:

«Увы, увы, Адонис!» Так-то женщины

Перекричали горбуна негодного.

Вот каково оно, злонравье женское!

А что б сказал ты, если б этих тварей нрав

Узнал? Бранили, били, обливали нас

Водою из кувшинов. Видишь – мокрые

Трясем рубашки, как пеленки детские.

И поделом нам, Посейдон свидетель мне!

Ведь сами помогаем мы распутничать

Своим же женам и разврату учим их,

А после их проделкам удивляемся.

Один заходит к золотых дел мастеру

И говорит: «Кузнец! Вчера за танцами

В любимом ожерелье у жены моей

Случайно ключик из замочка выскочил,

А мне на Саламин уехать надобно.

Так ты ко мне зайди сегодня под вечер

И половчее ключик вставь жене моей».

Другой приходит к рослому сапожнику,

Не по летам здоровому и крепкому,

И говорит: «Сапожник! У жены моей

В подъеме что-то жмет и тесно пальчику.

А пальчик нежный! Так к полудню, милый мой,

Ты к ней зайди и растяни немножечко».

К чему все это привело, вы видите?

В заботах о деньгах для корабельщиков

Я, ваш советник, прихожу к Акрополю,

И что ж – войти мне запрещают женщины!

Но нечего тут медлить. Ломы дать сюда!

Я научу их быстро, как распутничать.

Негодник, рот разинул, ты куда глядишь?

Одно и знаешь – кабаки высматривать.

Под низ проденьте ломы и потом зараз

Упритесь об ворота, а отсюда я

Вам помогу.

Напрасно вы стараетесь,

Сама к вам выхожу я! Так к чему же лом?

Не лом тут нужен, а сознанье здравое.

Так вот как, а, негодница! Эй, стражники!

Схватить ее и руки за спиной связать!

Вот Артемидою клянусь, рукою лишь

Меня коснись – заплачешь, хоть и стражник ты!

Боишься, трус! Хватай ее у пояса!

И ты за ним! Вдвоем ее вяжите, эй!

Вот я Пандросою[41] клянусь, мизинцем хоть

Притроньтесь к ней, домой уйдете мокрыми.

Что, мокрыми? Подать другого стражника!

Сперва вяжите эту вот, болтливую!

Вот я Фосфорою[42] клянусь, ударить лишь

Ее попробуй, и попросишь пластыря!

Еще чего? Эй, стражник! Волоки ее!

Я научу вас, как бежать, негодные!

Вот Таврополою[43] клянусь, коснись ее,

Все волосы по одному я выдеру!

Опять несчастье: разбежались стражники.

И все же так мы не уступим женщинам.

Смелее, скифы! Мы в ряды построимся

И бросимся на приступ.

Так узнайте же,

Есть и у нас четыре роты целые

Вооруженных до зубов афинянок.

Эй, скифы! Руки ей скрутите за спину!

Сюда, сюда, воинственные женщины!

Молочницы, колбасницы, горшечницы,

Селедочницы, зеленщицы, ключницы!

Тащите, волоките, рвите волосы,

Ругайтесь, и кусайтесь, и царапайтесь!

Довольно, стойте, трупов не бесчестите!

Беда, беда! Проиграно сражение!

Чего ж ты ждал? Иль встретить ты надеялся

Рабынь пугливых? Иль не знал, что яростной

И женщина бывает?

О, еще бы нет!

В особенности выпившая женщина.

Довольно ты потратил слов, почтеннейший советник!

Зачем же с этими зверьми вступаешь в разговоры?

Забыл, как обижали нас, водою обливали,

Как в ванне выкупали нас, в рубашках и без мыла?

Вот видишь, миленький, рукам давать не надо воли!

А тронешь, тут уж не сердись на синяки и шишки.

Скромненько, тихонько сидеть, как девушка, хочу я,

И не обижу никого, травинки не задену,

Пока не трогают меня и, как осу, не дразнят.