Литературная Газета 6301 ( № 46 2010)

Восстание ягнят

ТелевЕдение

Восстание ягнят

ТЕЛЕВЕРА

Пётр СОКОЛОВ

Любая, даже самая благая идея, доведённая до абсурда, легко превращается в свою противоположность. То, что в последнее время происходит на ТВ, где чуть не каждый канал стремится отхватить свой кусок из темы «насилия над детьми», – тому печальный пример. Печальный, потому что тема действительно важная, страшная и позорная. Относиться к ней надо ответственно, глубоко вникая в суть.

Однако создаётся стойкое впечатление, что почти для всех «тружеников экрана» дети – лишь удобный повод «сотворить лихую сенсацию», заявить о себе как о непримиримом «борце за права сирых и убогих». Со всеми последующими бонусами от руководства и зрителей…

Вспомним истерику по поводу приюта при Боголюбском женском монастыре. Ну написала одна девочка, Валя Перова, письмо, больше похожее на донос, да ещё неизвестно, сама написала или нашептал кто. И как-то подозрительно быстро, со всех сторон одновременно заполыхал пожар гнева «общественности». Это ж надо, Следственный комитет Генпрокуратуры примчался проверку проводить. Фактов никаких не обнаружили, сделали мелкие замечания по уставу, в возбуждении дела отказали и уехали. Ещё в 2009 году. Но пожару до этого дела нет. Волна идёт за волной, вот уже и ещё пара воспитанниц присоединилась. Может, позавидовали «славе» Вали, тоже в телевизор захотелось. Может, ещё что, кто там теперь разбираться будет. Главное, смотрите, вот оно, «настоящее» лицо церковников, – монахини-садистки! Закрыть, запретить все приюты, детей наших не отдадим на «заклание»! А тихие «овечки», повязав для пущей жалости белые платочки, начинают кочевать из передачи в передачу, заученно повторяя душещипательные повествования о своих «мучениях», которые постепенно насыщаются новыми подробностями. И уже неважно, что СКП однозначно заявил – это ложь. Неважно, что остальным в приюте очень даже нравится. Неважно, что многие матери воспитанниц сами состоят при монастыре. Важно – «пропиариться» на благодарной ниве защиты детей от надругательств. А ещё более важно – показать настоящим родителям силу общественного гнева. И подготовить к тому, что называют ювенальной юстицией.

Говоря просто, органам опеки должны быть переданы практически полицейские полномочия надзора за воспитанием наших детей. Именно эти, созданные на новых принципах органы будут решать, правильно ли растят матери и отцы своих детей, так ли себя ведут. И если что-то их демократическим, толерантным взглядам не соответствует – дети могут изыматься. А родители – лишаться своих, непонятно зачем им природой даденных прав – по решению специальных ювенальных судов. Пусть трепещут. Естественно, всё это во имя маленького человека и на благо его. Инспектора этих ювенальных органов могут в любое время войти в ваш дом, осмотреть дитя, допросить и решить его и вашу судьбу. Главным аргументом обвинения становятся «показания» детей.

Телевидение как раз и тестирует этими программами общественное мнение. Точнее, формирует его. Дети, подростки, несовершеннолетние сразу ставятся вне подозрений. «Как же дети могут обманывать?» – пафосно восклицают телеведущие, и все должны согласно кивать, соглашаясь с просвещённой идеей детской чистоты и непогрешимости.

А что, дети действительно не врут? Да врут, ещё как! Себя вспомните в детстве, такое порой сочиняли, взрослым не снилось. Или трудно взрослому, да ещё с камерой убедить ребёнка сказать именно то и именно так, как этому взрослому нужно? Или что, не возникают ли в неокрепших ещё детских душах ужасные желания отомстить? Иногда даже самым близким людям? Отомстить за то, что наказали, хотя бы и за дело? И если этим моментом воспользоваться – разве трудно получить на экране картинку замученного «страдальца»? Это потом он раскается, сбежит из детдома, будет прощения просить, говорить, что хочет к маме, папе. Поздно, их уже и прав лишили. А уж если на нём синяки да ссадины…

Да у нормального парня, девчонки всяких ушибов да царапин было – не счесть. Ну бывает, что уж тут… Но теперь, в культурной Европе, Финляндии, даже не думай дать отеческий подзатыльник или хлопнуть ниже спины. Такое припаяют! Нет, автор ни в коем случае не призывает к телесным наказаниям, но каждый ребёнок индивидуален. Я сам, например, своих сыновей пальцем не тронул. Надобности не было, доставало слов. А дочку шлёпнул ровно три раза. Когда аргументы кончались, без гнева, понимая, что надо. И всё подействовало.

Теперь дети, смотря телевизор, понимают – стоит им сообщить куда надо, и у родителей будут очень большие проблемы. Значит, можно в Павлика Морозова поиграть, детский беспредел затеять и шантаж.. Да сколько уже таких случаев было…

Идёт, к примеру, молодой человек домой, встречает у подъезда рослых раскрашенных, поддатых девиц, жаждущих приключений. Знакомится с одной, идут они к нему в гости, где она эти приключения себе и находит. Потом оказывается, что ей только семнадцать и она «залетела». Маме стыдно признаться, как дело было, и говорит – изнасиловали. Там-то и такой-то. И парень, вина которого в том, что ему уже восемнадцать стукнуло, идёт под суд. А там, рядом с безутешной мамой, девица, краску уже смывшая да бантики на косичках завязавшая. Парень её может и не узнать. Куда та делась, лет двадцати пяти, крашеная, развязная да на каблучищах? И ничего не объяснишь. И идёт парень в тюрьму, а девица рожает ребёнка, да и отказывается от него. И получается какой-нибудь Глеб Агеев, которого достойные люди усыновят. А потом он опрокинет на себя чайник…

Как выглядит теперь выздоровевший и опрятный Глеб, просящийся обратно, в свою приёмную семью, – вряд ли кто вспомнит. Телевидению куда интереснее вбить в сознание маску, похожую на сына Фредди Крюгера. То, что обожжённый мальчик с испугу, явно под давлением органов опеки и корреспондентов наплёл перед телекамерами, объявляется приговором. Чем такие органы принципиально отличаются от других, в подвалах которых люди сами признавали себя японскими и турецкими шпионами? То, что потом и они, и Глеб от этого отказывались, – неважно. ТВ выше суда и следствия! Когда же суд, найдя в себе силы, фактически оправдывает супругов Агеевых – общественность чувствует себя обманутой. «Телезаказуха» готовила их к публичному повешению, а тут такое фиаско… И возникает гадливое чувство, когда Андрей Малахов затыкает в эфире священника Дмитрия Смирнова, говорящего прекрасные слова о супругах Агеевых, перебивает рекламной паузой. Так корпоративный интерес борется с правдой.

А теперь объясните одно: как ТВ внушило людям, что слова ребёнка становятся неопровержимой уликой? Позволяющей открывать «охоту на ведьм» без суда и следствия? Тогда почему несовершеннолетний, совершивший преступление, не подлежит наказанию? Почему в первом случае ребёнок признаётся полностью дееспособным и ответственным, а во втором – нет? Если уж вы признаёте, что дети, как и взрослые, осознают ответственность за клевету, возможные уголовные последствия, тогда и сажать их надо наравне со взрослыми. Но до этого бреда, надеюсь, даже современные теледеятели не добредут. Хотя кто знает…

Конечно, преступления против детей должны караться куда жёстче, чем против взрослых. И неотвратимее. Только сначала этим должно заниматься следствие, потом – суды. И только потом телевидению надо вдумчиво и точно освещать произошедшее. Чтобы другим неповадно было. А не развязывать заказной информационный террор против достойных людей, опозорив их на всю страну.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии: