Литературная Газета 6322 ( № 18 2011)

Что за фасадом?

Портфель "ЛГ"

Что за фасадом?

Путевые заметки

Врезалось в память, как в советские годы некоего известного писателя, осмелившегося на одобрительный манер рассказать о своей поездке на Запад, мигом осадили забористым фельетоном под заголовком «Турист с тросточкой». Не туда, мол, глядел, блеск витрин затмил для него язвы капитализма. Сегодня общественное сознание «срабатывает» наоборот: доброе слово о делах в Отечестве у некоторых вызывает изжогу, а непредвзятый взгляд на дальнее зарубежье – и вовсе приступы ярости. (Замечу в скобках, что у самых непримиримых противников домашнего оптимизма отпрыски зачастую обитают на Западе.)

Но я всё же рискну нарушить тенденцию безудержного славословия по поводу всего зарубежного, чтобы взглянуть на окружающий нас мир не глазами туриста, пребывающего в отдыхательном состоянии, или человека, командированного на какой-либо конгресс-семинар, а с точки зрения тех процессов, которые беспокоят нас самих, дома. Чтобы попытаться разобраться в том, какое место занимает в этом мире Россия, – не по рейтингам, составляемым западными спецами на основе нашего собственного свирепого самобичевания, а на самом деле, как говорится, по жизни. Не по уровню жизни – здесь-то мы от «золотого миллиарда», понятно, отстаём, а по части тревог и надежд, отягчающих или возвышающих настроение рядовых людей, по части угроз или перспектив среднесрочного государственного развития.

Не буду касаться Европы и США, где часто бывают наши. Тот факт, что многие известные иммигранты – от Аксёнова и Максимова до Журбина – предпочли вернуться в родные пенаты, сам по себе говорит о многом. Но есть страны, которые не так часто посещают российские ценители зарубежья, хотя именно эти страны нам неустанно ставят в пример. К таким образцовым государствам относятся Бразилия, Австралия, Гонконг, Макао. Именно там довелось мне побывать, причём отнюдь не в туристском варианте. Это и позволило основательно окунуться в суть тамошних экономических, социальных и общественных процессов, во многом схожих с российскими. А потому особенно для нас интересных.

СОР ИЗ ИЗБЫ НЕ МЕСТИ…

Начну с того, что все эти страны, подобно России, «владеют» потрясающими природными красотами, а Бразилия и Австралия вдобавок обладают и колоссальными природными ресурсами. Они дают нам много поучительных примеров, о чём ещё будет сказано. Однако главное впечатление – даже не впечатление, а ощущение – человека, ставящего своей целью их сравнение с Россией, заключается в другом: каждый раз с немалым удивлением начинал я осознавать, что Рассеюшка-то наша хребтом, внутренней силой да и нынешними реалиями, пожалуй, покрепче будет, поосновательнее иных развивающихся стран.

Взять, скажем, Бразилию, которая в БРИКе общепризнанно выше нас. Ещё бы! В кризисный год не убавила ВВП, а прибавила! Но, оказывается, за счёт того, что цены выросли в полтора раза, а беспечные бразильцы продолжали как ни в чём не бывало брать банковские кредиты. Бывший президент Лула, любимец простого народа, в душе, видимо, социалист первого разряда, заботился о малоимущих, порой выгоднее было сидеть на пособии по безработице, чем вкалывать. Есть и другие факторы: армия – забота не первостепенная, к счастью, воевать не с кем, в непроходимых лесах Амазонии граница с Парагваем даже не маркирована; в 1944 году Бразилия вступила в антигитлеровскую коалицию, потеряв на итальянском фронте пятьсот солдат, из них трое остались неизвестными, и в Рио-де-Жанейро им установлен большой памятник. За всю историю в национальных переворотах погиб один-единственный человек, и ему тоже поставили памятник. Но так или иначе страна безусловно развивается, хотя параллельно идёт другой процесс: беднейший слой за счёт высокой рождаемости стремительно нарастает. В Рио свыше 900 карабкающихся в горы фавел, каждая из тысяч самостройных лачуг, повсюду бездомные – целыми семьями. В отличие от России здесь нет необходимости заботиться о жизнеобеспечении (в буквальном смысле!): идёт человек в майке, трусах и сандалиях – это всё его имущество; чтобы не помереть с голоду, он сорвёт с дерева банан, а ночью в любое время года ляжет спать под открытым небом.

Впрочем, чтобы сменить тональность, сразу упомяну о двух важнейших бразильских особенностях, колющих нам глаз. В Бразилии очень высока так называемая культура богатых. Здесь практически нет роскошных автомобилей, почти все машины – среднего класса, самых разных мировых брендов, выпущенных на бразильских заводах с локализованным производством. Россия идёт схожим путём. Но в том огромное различие, что бразильские пошлины на ввоз иномарок запредельны. Состоятельные люди, которых немало, легко с этим мирятся, ибо не кичатся своим богатством. Даже в одеянии – умеренная скромность. Таков общепризнанный стиль. Остап Бендер глубоко заблуждался, он стал бы в Рио белой вороной, тем более что знаменитые ослепительно светлые бразильские брюки здесь носит только обслуга.

И второе, о чём невозможно умолчать. В Бразилии 7 процентов белых и 7 процентов негров, остальное население – немыслимо широкий спектр оттенков кожи. И строжайшая расовая терпимость – фундаментальная основа государственной политики. Газеты взорвались таким случаем: негритянка, неудачно выходя из автобуса, бросила водителю, тоже негру: «Только чёрные рулят так небрежно». И что вы думаете? Моментально нашлись свидетели, женщину отволокли в полицейский участок, судили и дали ей три года. Потом, правда, заменили их условным наказанием. Но общественный скандал был грандиозный. Поэтому национально-расовых проблем в сложной по этой части стране попросту нет.

Хотя это не мешает бразильянкам стремиться замуж за мужчин с более светлой, чем у них самих, кожей. А древние старушки из богатых семейств, помнящие стародавние времена по семейным преданиям, в домашних беседах научают: рабов-то выбирали по запястьям; те, что ширококостные, они всегда ленивые, а вот узкокостные – те работящие…

Но, возвращаясь к вопросу о скором экономическом процветании Бразилии, приходится быть осторожным в прогнозах. Быстро растущий слой неимущих – угроза серьёзная. Видны и первые признаки затруднений. Знаменитая столица Бразилиа, почти полвека назад возведённая по проекту Оскара Нимейера, даже к форуму «Двадцатки» не была хотя бы чуть подновлена, зарастающие водоёмы и те не почистили. Хотя есть свидетельства и посерьёзнее. В 2014 году страна должна принять чемпионат мира по футболу, а в 2016-м – Олимпийские игры. Однако в старой портовой зоне Рио-де-Жанейро, где планируется создать новую инфраструктуру для мировых соревнований, как говорится, конь не валялся. Русский размах в Сочи выглядит на этом фоне впечатляюще.

И ещё. Мы привыкли к телекадрам красочной бразильской карнавальной феерии. Но, боже мой, какое унылое зрелище представляет собой пустой 800-метровый самбадром с бетонными трибунами (тоже проект Нимейера), расположенный среди грязных складов, поблизости от фавел. Рядом – бедная лавчонка, где продают карнавальные костюмы б/у и где можно в них сфотографироваться.

Здесь незачем вдаваться в не очень-то вдохновляющую финансовую ситуацию, создающую немало проблем для преемницы Лулы. Важнее сказать о том, что общие умонастроения в стране, безусловно, оптимистические. Их активно поддерживают власти и подавляющее большинство СМИ. Так же позиционирует себя Бразилия на мировой арене. Невообразимый торжествующий шум был поднят вокруг найденных на шельфе крупных залежей нефти. Однако добраться до глубокозалегающих пластов, тем более после катастрофы в Мексиканском заливе, очень трудно и очень дорого. Но эту тему обходят стороной.

На национальном флаге Бразилии начертано: «Порядок и прогресс». Что касается первого девиза, то сами бразильцы шутят, что порядок у них в основном в очередях. Но, конечно же, в целом страна прогрессирует. Например, Сан-Паулу стал крупнейшим в Латинской Америке промышленным центром. Но по бразильским понятиям в обеспечение прогресса обязательно входит эмоциональная, духовная составляющая. По-нашенски эту общественную и государственную позицию можно бы выразить так: тверди человеку ежедень, что он свинья, глядишь, и захрюкает, но если вдохновлять его успехами, он потихонечку и горы свернёт.

А ещё надо бы почаще напоминать о своём первенстве в мире. Футбол – само собой. Но неспроста в Рио-де-Жанейро на пресном озере среди гор – всего-то за версту от океана! – ежегодно ставят самую высокую в мире искусственную ёлку, 82 метра. У нас самое-самое…

Кстати, насчёт сворачивания гор я упомянул с умыслом. Копакабана, знаменитый пляж в Рио, несколько десятилетий назад отделяла от застройки узкая, едва проезжая ленточка суши. Бразильцы срезали часть горного кряжа, сбросили породу в океан, и теперь Копакабану обрамляет шестиполосная Атлантик-авеню, по три ряда в каждую сторону. Но, выглянув из окна отеля, я с удивлением увидел, что все шесть рядов катят в одну сторону – к центру. И так каждый будний день с 7 до 10 утра. Огромный город в горах, сквозь которые пробито 20 тоннелей, не задыхается от пробок, ибо здешние гаишники работают творчески.

Как и в Нью-Йорке, где в часы пик на перекрёстки Манхэттена выходят сотни немолодых людей в жёлтых жилетах с надписью «Траффик». Это не «дорогостоящие» офицеры, а в основном слегка подрабатывающий отставной полицейский люд. В белых перчатках, они чуть не каждому водителю указывают путь, работая всеми десятью пальцами, используя пропускную способность перекрёстков на сто процентов. В век приборов американцы не отказались от дешёвого ручного управления транспортными потоками в крупных городах, и поэтому у них почти нет пробок. Кстати, практически нет и эвакуаторов. Идут две женщины-полицейские вдоль авеню. Одна фотографирует нарушителей правил парковки, другая засовывает штрафную квитанцию под дворники. Производительность труда сумасшедшая. Штрафы солидные: говорят, мэр Блумберг поставил задачу в 2010 году собрать с нарушителей парковки почти миллиард долларов; хорошее подспорье городской казне. А для водителей – дорого, но без нервотрёпки, связанной с вызволением машины с далёкой штрафной стоянки. И никакой коррупции, никаких «жучков», которые у нас крутятся вокруг службы эвакуации.

Но это так, кстати. Горячая для нас тема.

ПЕРВОБЫТНЫЙ ИНСТИНКТ

В Австралии потомки каторжан, сосланных из Англии, гордятся предками, заложившими основу мощной страны. Но мало кому в мире известно, какая серьёзная угроза нависла над ней сегодня и как коренные жители не только без наущения, но даже без властной подсказки, а повинуясь инстинкту государственности, пытаются противостоять новому вызову.

За последние 15 лет население здесь за счёт иммигрантов выросло с 18 до 22 миллионов. Именно миграция, несмотря на квоты, больше всего досаждает сейчас Австралии, которая, вообще говоря, и является-то страной иммигрантов. Не углубляясь в исторические дебри, полезно вспомнить о событиях второй половины ХХ века. После войны в Австралию переселялись итальянцы из бедной Калабрии, после событий 1956 года сюда бежали от коммунистического режима венгры. После путча «чёрных полковников» на далёкий континент ринулись греки. Эти национальные волны хорошо вписывались в историю Австралии, усиливая её мощь. Однако в конце столетия ситуация изменилась: пошли потоки иммигрантов из Малайзии, Китая, Индии. Эти потоки по-разному влияют на ситуацию в стране.

Малазийцы, устремившиеся на заработки, играют ту же роль, что наши мигранты из Центральной Азии. Они заняли низкооплачиваемые ниши, и проблема лишь в регулировании их численности, ибо они кое-где уже начали вытеснять коренных жителей, чем обеспокоены власти. Иное дело с китайцами: Австралия стала для них чем-то вроде Лондона для наших толстосумов. Прибывая в Сидней, Мельбурн, богатые китайцы скупают квартиры и дома, из-за чего цены на жильё заметно вздулись.

Большинство городских жителей живут в собственных домах с участком 10 соток, разбитым на «фордярд» и «хэдярд», передний и задний двор. И сейчас многим приходится строить второй дом в хэдярде, чтобы продать его китайским нуворишам. Но китайцы легко приспосабливаются к образу жизни коренных жителей, не стремятся навязать свои традиции, обычаи. Главное зло от китайцев – считают местные – шальные, коррупционные деньги, из-за которых растёт стоимость жилья. Любопытно: в США в грузовых трюмах сухогрузов нелегально ввозят нищих китайцев, а в Австралию бизнес-классом летят богатые китайцы. Для них в Мельбурне соорудили шикарное казино, а сейчас, не дождавшись возврата инвестиций, строят второе. Хотя многие считают эту затею бессмысленной ввиду наличия Макао.

Но главное беспокойство страны – иммиграция индусов. Прибывают они по двум каналам: по квотам и через систему образования. Для Австралии высшее образование – вторая после добычи сырья статья экспорта. В прекрасных университетах за хорошие деньги учатся тысячи иностранцев. И что касается индусов, после защиты диплома они не уезжают домой, а остаются в стране, открывая своё дело.

Однако выяснилось: во-первых, индусы открыто претендуют на первенство в деловой жизни, захватывая малый и средний бизнес, а во-вторых, не отказываются от своих привычек. В частности, некоторые богатые индусы – именно они заселяют Австралию – имели на родине слуг, с которыми по обычаям своей страны обходились соответственно хозяйскому статусу. Ту же систему они по инерции использовали в Австралии, что вызвало широкие общественные протесты.

Нет нужды развивать эту деликатную тему, но невозможно не упомянуть, что в 2009 году в Австралии были убиты… 90 индусов, такова степень межнациональной напряжённости. Осуждая эту омерзительную ксенофобию, хочу всё же обратить внимание, что Россия по этой части, к счастью, отнюдь не впереди планеты всей, если вдобавок сопоставить численность населения. Но главное в этом печальном примере – роковой просчёт властей: они недостаточно усилий уделяли проблеме иммигрантов, и для нас это тоже серьёзный урок.

Впрочем, непросто складываются отношения с индусами и в Новой Зеландии, где в их руках оказалась немалая доля бизнеса. А на островах Фиджи на этой почве произошло два государственных переворота. И неслучайно в 2010 году в Австралии принят закон, запрещающий индусам после окончания университета оставаться в стране. Езжай домой, а уж потом пытайся въехать снова, по квоте…

Этот, по Маяковскому, «перечень болей и обид», возникающих в Австралии на иммигрантской межнациональной почве, можно продолжать долго. Но, повторюсь, тема деликатная, пишу о ней, чтобы в очередной раз привлечь внимание российского общества к неоднозначности миграционных процессов. Но что касается австралийского ответа на вызов времени, скажу о нём с удовольствием.

Белые австралийки, нутром почуяв угрозу, нависшую над страной, бросились… рожать. Сорокалетние женщины, уже имеющие взрослых чад, снова становятся матерьми, рожая по три раза подряд. В Мельбурне, например, вовсе не редкость увидеть такую картину: идёт уже немолодая мамаша, одного малыша тащит за руку, второго на руках, а третий ещё в утробе. Сразу наладили выпуск взрослых трёхколёсных велосипедов – два колеса спереди, одно сзади, а перпендикулярно рулю, словно бушприт, приварена прочная консоль с тремя маленькими сиденьями. Вот она и катит по прогулочной дорожке, а перед носом – трое пристёгнутых малышей.

Это и есть народный австралийский ответ на возникшую угрозу…

Вообще Австралия – страна нестандартная, научившаяся с умом, без искусственных табу реагировать на, казалось бы, однотипные, но по сути различные ситуации. Континент неспроста называют зелёным, к природе, животному миру здесь относятся с трепетом. Ещё бы! Господь Бог не поселил здесь ни единого хищника: лисы и собака Динго и те завезены (лис англичане развели для охоты на них). Поэтому, например, на острове Филиппа, где я видел уникальный парад пингвинов, чётким строем выходящих вечерами из океана и почти строевым шагом шествующих в свои убежища, девственная природа охраняется, я бы сказал, изощрённо.

С материка ведёт мост, и у основания фонарей установлены телекамеры, засекающие лис, которые пытаются ночью проникнуть на остров. Охранник видит крадущуюся лису и отгоняет её… Но на севере материка, где бродят миллионные стада верблюдов (тоже завезены), применяют иные методы: порой отстреливают их с вертолётов… И никаких «зелёных» протестов. А вот карпы, которых здесь не употребляют в пищу и которые забили все пресные водоёмы, – головная боль, не знают, что с ними делать. Как с кроликами, чью плодовитость ограничили биологически, с карпами не получается.

Кстати, об отстреле верблюдов нет широковещательной огласки, хотя порой и пишут в прессе. Это общий стиль. В 2009 году в австралийских лесных пожарах погибли 178 человек и сгорели три благоустроенных городка. С пожарами боролись мужественно, однако голову пеплом потом никто не посыпал и мировое сообщество своими бедами не будоражили, беспокоясь об имидже страны.

Далёкая Австралия – тема неисчерпаемая. И как ни странно, многое здешнее очень поучительно для России – начиная с ливанской мафии, которую открыто квалифицируют именно как национальную, и завершая особо бережным отношением к водным ресурсам: машины запрещено мыть из шланга; по чётным дням моют только обитатели домов на чётной стороне улицы.

Напоследок всё же несколько слов о политике. В Австралии две главные партии – либеральная и рабочая. Общественное мнение разделяет их просто: либералы умеют зарабатывать, но государственные средства тратят бестолково, а «работяги» слишком социализированы, спускают казну не по делу. В итоге на недавних выборах голоса избирателей разложились почти поровну и судьбу премьер-министра, по существу, решали три независимых депутата из глубинных районов страны. Так-то вот… Всё не очень просто и не очень прочно.

ВЧЕРА И ЗАВТРА

В Гонконге с особой чёткостью осознаёшь новые реалии мира: если достопримечательности Европы помогают постичь прошлое, то здесь, в АТРовском биржевом центре, можно увидеть прообраз будущего. Новейшие вантовые мосты и тоннели, огромный насыпной хаб-аэропорт (45 миллионов пассажиров в год) над бывшими волнами… Старые нью-йоркские небоскрёбы выглядят доисторическими мастодонтами в сравнении со свободной архитектурой здешних высоток. И даже современные чикагские гиганты, где вместо дорогостоящих подземных гаражей под паркинги отдают с четвёртого по девятый этажи с выносными пандусами, даже они не могут соперничать с гонконгским буйством. Ведь в Америке все высотные городские центры сооружены на плоских площадках. А здесь небоскрёбы карабкаются по горам, один над другим, словно сакли в дагестанском ауле. Представьте горный аул из саклей в 30–60 этажей…

А быстроходные турбореактивные суперджеты-катамараны, мчащиеся в Макао? Куда до них допотопным нью-йоркским паромам, курсирующим мимо статуи Свободы от Даун-тауна к Стэйтайлэнду.

Гонконг, как и Макао, являясь административным районом Китая, не платит налоги Пекину, здесь много денег для развития территории и бешеного (местный термин) новейшего строительства. Поэтому завтрашний день человечества в Гонконге предстаёт достаточно зримо. Туристу здесь есть на что поглазеть, его обязательно отвезут (или фуникулёром) на пик Виктории, где издавна селились мудрые англичане – летом в горах не так жарко, – а сегодня громоздятся виллы богачей и знаменитостей вроде Джеки Чана. Покажут ультрасовременный деловой центр, буддийский монастырь с красочной зеленью во внутреннем дворике, чем-то напоминающей летнюю цветистость северофранцузского Довиля. Но мне довелось, как говорится, облазить Гонконг в нетуристском варианте – размеры невелики, население всего 7 миллионов. И хотя ограничений на рождаемость здесь нет, я с удивлением узнал, что численность гонконгцев не растёт. Почему?

С этого «почему» и началось настоящее открытие Гонконга.

Поразительно: 50-летний мужчина считается здесь перспективным женихом, а женщины рожают в основном после сорока. И дело вовсе не в обычаях, не в ментальности, а в сумасшедшей дороговизне жилья. В последние годы цены на шикарные апартаменты с видом на море взлетели до 15 000 американских долларов за квадратный фут, иначе говоря, по 50 тысяч за метр. (Забавно, самые престижные жилые комплексы строит фирма, принадлежащая женщине. Слабый пол отлично вписывается в современность.) Вслед за супержильём подскочила стоимость обычных квартир. Австралийские жалобы на богатых китайцев, вздувающих цены, здесь выглядят детским лепетом. Коренные гонконгцы в голос клянут континентальных комкоррупционеров, которые с туго и неправедно набитыми кошельками скупают недвижимость в биржевом центре АТР, обрекая местных жителей на бездомье.

Ровно половина гонконгцев вынуждена жить в общежитиях – по восемь человек на 25 квадратных метрах. Да, внешне эти общежития – не чета нашим; на так называемых новых территориях разбросаны по гористым склонам красивые 30-этажные «свечи». Но внимательный взгляд заметит, что из многих окон торчат по нескольку мужских рубашек на плечиках – сушка после стирки, а часть окон зарешёчены. Были случаи, когда из небоскрёбов выпадали дети – родители на работе, а устроить ребёнка в детский сад не под силу: плати 400 долларов в месяц. Долларов американских, которые в восемь раз тяжелее гонконгских. Кстати, пенсия здесь всего 1000 долларов. Увы, гонконгских… Очень маленькая пенсия в богатейшем биржевом центре, чуть больше ста долларов США…

Побывал я и в рыбацкой деревне, надеясь увидеть что-то традиционное. И увидел… Деревня оказалась тесным скопищем потрёпанных джонок посреди узкого залива – на них и рыбачат, и живут. И этот шевелящийся грязный «островок» рядом со стоянкой шикарных яхт, в окружении супернебоскрёбов показался мне нереальным, словно из кинофильма. А ведь это правда здешнего бытования.

Зато жизнь в Гонконге достаточно спокойная. Местная мафия, раньше терзавшая население, перевоплотилась в респектабельную публику, проворачивая мафиозные дела в США. Почти всюду запрещено курить, заводов нет вовсе, экология чистая. Частный «общепит» очень качественный, это не Нью-Йорк, где в тысячах азиатско-латинских забегаловок кипящее масло для барбекю вместо положенных 18 часов используют 180 часов, а потом ещё и смазывают им поддоны под пиццу.

Но итог всё же получался любопытный: получив свободу от англичан, рядовые гонконгцы, по их словам, изнывают от «побочного продукта» коммунистического Китая, наводняющего Гонконг нуворишами, наворовавшими дома бешеные деньги. Повторюсь: это мнение простых гонконгцев, которое я просто транслирую.

Впрочем, косвенное подтверждение таких мнений можно обнаружить в Макао, этом восточноазиатском Лас-Вегасе, где 33 казино, среди которых небоскрёб «Новый Лиссабон» в виде цветка лотоса и «Венеция» – с настоящими каналами, по которым плавают настоящие гондолы с гондольерами, распевающими неаполитанские арии, и, конечно, с бутиками всех мировых брендов. Выше этой бутафорской Венеции ещё 30 гостиничных этажей, а под каналами, на первом этаже, – игровой зал размером в пять футбольных полей с карточными столами и рулетками, однорукими бандитами и прочими изобретениями азартного хобби. Свободных мест нет, играют все! Это континентальные китайцы, прибывающие сюда вместительными катамаранами-суперджетами. Рейс – каждые 15 минут. Виза – у трапа.

Действительно, зачем девять часов лететь в Мельбурн?

Проигравшие возвращаются через Гонконг теми же суперджетами. Выигравшие летят домой вертолётами. Это уже традиция.

И в Гонконге, и в Макао отчётливо проглядывает часть неофициальной, как бы подспудной современной китайской специфики. Поневоле начинаешь соразмерять её с русскими реалиями. И хотя выводы могут быть различными, но учитывать, как и что происходит в других странах на деле, нам, конечно же, полезно.

Правда, один, далеко не главный, побочный, однако же практический вывод из поездки в Макао напрашивался сам собой. Почему бы нашему игорному бизнесу не обратить свой взгляд в сторону Абхазии? Для Абхазии это, безусловно, очень выгодно, казино на курортах привлекут сотни тысяч европейцев. Да и построить их можно по ультрасовременным проектам, обставив Макао и Лас-Вегас. Кстати, один знающий и очень широко известный в России уроженец этих мест недавно сказал мне, что Саакашвили намерен соорудить чуть ли не семизвёздочные отели-казино в Батуми – для турок, которым по морю туда рукой подать…

Разумеется, эти путевые заметки по необходимости далеко не полны. Очень многое, внутреннее, подспудное, но достойное нашего внимания, полезное и поучительное для сегодняшнего опыта российской жизни осталось на полях. Но всё же главный вывод, который я вынес из встреч и наблюдений, сомнению не подлежит: наше любимейшее отечественное занятие – не знающая чувства меры страсть к неуёмному самобичеванию – отнюдь не лучший способ самоутверждения. В сравнении с иными странами, весьма громкими и уважаемыми (нам их в пример ставят), Россия уже сегодня по многим позициям, безусловно, выигрывает, а главное – потенциально крепче. И потому пора бы нам перестать путать неизбежные пятна на солнце с полным солнечным затмением.

Анатолий САЛУЦКИЙ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 4,5 Проголосовало: 2 чел. 12345

Комментарии: