Литературная Газета 6379 ( № 31 2012)

Всё движется любовью

Всё движется любовью

КНИЖНЫЙ РЯД

Ироническая проза - достаточно редкий жанр, требующий не только своеобразного склада ума, а ещё и утончённого восприятия жизни. Иначе получится ли незаметно, но вместе с тем узнаваемо пошутить о самых серьёзных вещах. Например, о взаимоотношениях мужчины и женщины - о любви.

Глеб Сахаров в своём новом "всемирно-историческом" романе "И море, и Гомер[?]" вплотную подходит к этому феномену чувства, приоткрывает дверцу в непознанный (или теперь - познанный?) мир мужчин и женщин. Но обращается меж тем к мужчине. В самом деле, не к женщине же! Адам ведь появился первым, а женщина - так, придаток.

Читатель становится невольным участником (соучастником?) романа. Причём "роман" здесь - не только форма подачи материала, а форма чувства, отношения. Между героями опубликованных в книге повести "Волосы с ореховым отливом" и самого "И моря, и Гомера[?]" рождаются отношения. Своеобразный роман. Где более глубокий, где менее[?] - это тоже формы отношений между мужчиной и женщиной, и, чтобы досконально их изучить (научный трактат!), нужно обратить внимание на все виды отношений - от небольшого взаимоприятного флирта до измен, ревности, а в конце концов - вечной любви. Катарсис своего рода - очищение путём страдания.

Начинается книга, впрочем, с вполне литературного (не "научного") произведения, повести "Волосы с ореховым отливом", в которой мужчина средних лет - 42 года - знакомится с девушкой-птичкой Верочкой.

Заглянув на торжество к старому институтскому товарищу Василию, Борис Андреевич удовлетворённо отмечает, что за праздничным столом дефицит особей мужеского полу, а потому - раздолье! Но его иллюзии и сладкие грёзы разбивает собственный товарищ, который вместо правильной ориентировки ответственно заявляет: "В присутствии

Верочки ни о каких других вариантах не может быть и речи". И добавляет: "Райская птичка".

Но иллюзии рухнули лишь для того, чтобы воспрянуть вновь (если брать "птичью" аналогию - словно феникс).

Неприметная девушка ("ниже среднего" - так охарактеризовал её Борис Андреевич) оказалась не просто способной поддержать беседу. Буквально из ничего рождается лёгкий флирт, беседа набирает обороты, а потому неудивительно, что после "обязательных танцев" герои удаляются вдвоём.

Как нельзя кстати Борису Андреевичу представляется возможность доказать мужественность - когда он задевает представителя пьяно-дымящей компании, оккупировавшей подъезд. Следует стычка, молодой соперник повержен,

Борис Андреевич смотрится перед Верочкой мужественным орлом, а вскоре выясняется, что они (с птичкой) живут на одной станции метро[?]

Но повесть не предваряла бы основную часть ("И море, и Гомер[?]"), а потому авторская приписка ещё в самом начале: "Повесть[?] вернее, роман (несостоявшийся)" оправдывается[?] служебным романом Бориса Андреевича, его карьерными успехами и прочим, прочим[?] Да вот только "никто больше Борису Андреевичу не сказал, что если присмотреться, то волосы у него - с ореховым отливом".

С лёгкой - общечеловеческой - грустью о неслучившемся большом чувстве/романе читатель переходит к основному блюду (с "серьёзной волны" на чуть менее серьёзную - словно после прелюдии): всемирно-историческому роману "И море, и Гомер[?]"

Автор признаётся, что заглавие позаимствовано у Осипа Эмильевича, и замечает, попутно делая комплимент читателю, что тот-де прочёл "список кораблей" целиком, а не до середины, как О. М.

Лейтмотив этой книги очевиден: "всё движется любовью". Автор приводит свои аргументы в пользу этой простой и вечной истины.

Василий МАНУЛОВ