Литературная Газета 6385 ( № 38 2012)

Замысловатая история балета

Замысловатая история балета

Котыхов В.Л. Воспоминание о танце / В.Л. Котыхов. - М.: "Канон+" РОИИ "Реабилитация", 2012. - 320 с. + 32 с.

цв. вкл. - 1000 экз.

Новая книга Владимира Котыхова продолжает тему, которую автор начал разрабатывать в своём предыдущем сборнике "Фуэте": тему рассказов о танце, о людях танца, о том, какое место занимает танец в нашей жизни.

Первое впечатление от книги: она занимательна. С радостью можно отметить, что мастерство рассказчика Котыхова значительно возросло. Автор обращается к сюжетам, довольно известным не только любителям танцевального искусства, но и образованным людям в целом, однако умудряется так живо рассказать каждую историю, будто присутствовал при происходящем лично.

Второе впечатление от прочитанного: цельность. Да, сборник формально представлен рядом статей. Статьи разбиты на разделы. Отдельно о легендарных личностях балета, отдельно - о балетах, об истории постановок. Следом Котыхов касается танцев, и даже отражению балета в изобразительном искусстве он уделяет заключительный раздел.

Обращаясь к античным темам, автор даёт понять, что воспевание красоты юноши - некая константа европейского наследия и в том или ином виде будет присутствовать в нашем искусстве всегда. Хотя, конечно, не это главное.

В какой-то момент возникает мысль, что перед нами не разные истории, а одна. При этом история балета per se. К тому же, увы, история его деградации от благородного танца до танго портовых борделей Буэнос-Айреса или танца "плаституток" (крайне удачно приводит Котыхов прозвище последовательниц Дункан в России!). Посудите сами: балет, начавшийся с танца нобилей, постепенно заполнялся площадной стихией народных гуляний, грубых, исполненных сексуальных энергий, неприличных. Всё это известно.

Однако гораздо менее известно то, что аристократ по природе своей так же груб, как и простолюдин, и только высокая самодисциплина не позволяет ему развернуться в родном-зверином. Плебею проще: у него нет тормозов, его жизнь куда как более растительна. Известно: чем выше ранг особи, тем больше ограничений в жизни. При этом нужно помнить, что господин вовсе не отделён от своего "сервуса" непроницаемой эстетической стеной буржуазной морали. Нет, ему не чужды развлечения черни. Которые, хотим мы того или нет, проникают в классический балет естественно.

Но столь же естественна и борьба с вульгарной чувственностью на балетной сцене. Меж этих полюсов притяжения: севером обжигающего льда и югом пряного разврата и живёт балет. Потому-то истории, собранные вместе Котыховым, дают в целокупности не кучу разрозненных сюжетов, но мозаичную картину самого странного и жизненного из всех искусств - балета.

Е.М.