Литературная Газета 6388 ( № 41 2012)

«Признак великого сердца»

«Признак великого сердца»

150 лет назад в "Русском вестнике" был опубликован роман И.С. Тургенева "Отцы и дети"

"Если бы молодость знала, если бы старость могла[?]" Фраза из эпиграммы француза Анри Этьена давно стала крылатой и послужила бы отличным эпиграфом к роману И.С. Тургенева "Отцы и дети", если бы это был роман о частном поколенческом конфликте в семействе Кирсановых. Но проблему "отцов и детей" Тургенев решает в социальном, политическом и философском аспектах. И здесь основные оппозиции не просто практически полностью сохранились до нашего времени, но и до крайности обострились. Такого примерно накала конфликт поколений достиг к концу XIX века, и это кончилось зверским убийством Александра II и разгулом террора. "Дети", по мысли Тургенева, должны бережно относиться к прошлому и настоящему своего отечества, а "отцы" - быть терпимыми к идущим им на смену и пытаться их понять. Бесконечные препирания Базарова с Павлом Петровичем подозрительно напоминают сегодняшние медийные баталии, где ни одна из сторон не умеет услышать оппонента и хотя бы на эфирное мгновение признать его правоту. Павел Петрович прав, говоря о необходимости сохранить наследие прадедов. Базаров прав, заявляя о необходимости перемен. Но какой ценой будут достигнуты эти необходимости?

Нигилизм революционен и не считает возможных жертв ("[?]если он (Базаров) называется нигилистом, то надо читать: революционером", - из письма И.С. Тургенева К.К. Случевскому 14 (26) апреля 1862 г.). И нигилизм либеральный мало чем в этом плане отличается от нигилизма демократического. "Революция в значительной степени есть расплата за грехи прошлого, есть знак того, что не было творческих духовных сил для реформирования общества", - писал Н. Бердяев.

Но Базаров, в отличие от нынешних болотных клоунов, несмотря на отрицание ценностей "отцов", фигура не комическая, а трагическая. За нигилизмом он скрывает любящее, пусть и бунтующее сердце. Таким, тоскующим по идеалу, увидел своего героя Тургенев. Так его почувствовал и Ф.М. Достоевский, хоть и довёл базаровское отрицание до уровня раскольниковского преступления: "С каким спокойным самодовольствием мы отхлестали, например, Тургенева за то, что он осмелился не успокоиться с нами и не удовлетвориться нашими величавыми личностями и отказался принять их за свой идеал, а искал чего-то получше, чем мы[?] Ну и досталось же ему за Базарова, беспокойного и тоскующего Базарова (признак великого сердца), несмотря на весь его нигилизм".

Продолжение темы смотрите здесь