Литературная Газета 6388 ( № 41 2012)

Ты научила женщин не краснеть

Ты научила женщин не краснеть

ЛИТПРОЗЕКТОР

Критика поэзии всё больше становится похожа на рекламу косметических средств. А по моему мнению, критик должен чувствовать подноготную стиха, а не очаровываться внешностью. Настоящая поэзия - не модный показ. Чтобы прокомментировать своё утверждение, я процитирую стихи Веры Павловой из рецензии Бориса Кутенкова "Семь книг", опубликованной в журнале "Знамя" и посвящённой новой книге поэтессы и оценке этих стихов рецензентом. Например: "Доводя этот приём до автоматизма, время от времени Павловой удаётся создать поэтический шедевр, как вот этот, неброский по версификационным меркам, состоящий из семи слов, с одной-единственной рифмой".

* * *

Мам, а небо далеко?

Далеко.

Мам, а море далеко?

Далеко.

Мам, а солнце далеко?

Далеко.

Мам, а папа далеко?

Далеко.

Такие "шедевры" создаются начинающими поэтами с пятого класса. Мы помним мальчика, который создал воистину шедевр, до которого Павловой шагать и шагать.

Помните: "Пусть всегда будет солнце[?] пусть всегда будет мама[?]" и т.д.? Не согласитесь ли вы со мной, что заимствовать идеи у детей не очень хорошо?

"Распространённый жанр лирического дневника, где проза перемежается со стихами (последние приобретают от этого перемежения характер случайный, ситуативный), изобилует находками, великолепными в своей дерзости".

* * *

Священный ужас,

с которым в одиннадцать лет

кричишь, глотая слёзы:

"Мама, ты дура!",

потому что лучше неё никого нет,

а её не будет. Всё прочее -

литература.

И в данном эпизоде "великолепной находкой" оказывается "цитатка" из стихотворения Поля Верлена, написанного в 1874 г., переведённого и опубликованного тёзкой Кутенкова - Борисом Пастернаком - в 1938 г. Конечно, многие считают, что все знают всё, приписывая себе чужие идеи и мысли, но как-то не представляется честной эта метода. Сам конфликт отцов и детей, описанный в этом четверостишии, настолько обычен, что повторяться в этой теме - труд неблагодарный.

"На смену образу "сексуальной контрреволюционерки" приходит мудрая гармония быта:

Уясни, лаская скалку,

прялку теребя:

он уходит на рыбалку,

а не от тебя.

Уясни, воткнув иголку

в палец, палец - в рот:

он уходит ненадолго,

он ещё придёт.

Как пронзает в этом опусе симоновская интонация "Жди меня, и я вернусь" - в смысле "буду ждать, раз прялка со скалкой не помогли - и он вернётся". Конечно, ждать надо сильно, а не просто так.

Это я откомментировал цитаты, выделенные критиком как наиболее выдающиеся.

И это, как пишет иронически "Новая газета", - "самая известная современная русская поэтесса из Нью-Йорка" Вера Павлова. Сильнее обидеть поэтов Нью-Йорка невозможно, если Павлова там лучше всех. Я не скажу, что Вера - бездарная поэтесса. Способности у неё есть, но пробиваться в поэзии женскими гениталиями и вариациями чужих идей - благодарное ли это занятие?

Раскрутили поэта, как обычную певичку, что в шоу-бизнесе встречается на каждом шагу. Оказывается, если чёрный нал - тоже деньги, то чёрный пиар - тоже реклама. Богатый спонсор - это уже две трети успеха и одна треть таланта - так мне подсказывает моё математическое прошлое.

И так же, как пиарится некачественный товар, пиарится и некачественная поэзия. И вот тут на авансцену должна выходить критика, у которой должен быть девиз, грубо сформулированный мной как "ругать нельзя хвалить". Есть несколько критиков, которые довольно уверенно ставят точку после первого глагола. Не всегда их залпы точны, но, в общем, ложатся кучно.

Не может быть хороший поэт плохим: или - или. Нынче многие рецензенты поступают, как Кутенков, - и похвалят, и поругают. Или как Дмитрий Бак - хвалит всех огулом - и классных поэтов, и графоманов. Но даже в тюрьме в зависимости от статьи помещают в разные камеры. А тут - поэтов в одну компанию. Страшное дело.

Конечно, журналам ни к чему портить отношения со своими авторами - я их понимаю. Потому журналы хотят публиковать благожелательную критику. Может быть, они и правы. Но, думаю, каждому поэту важнее знать свои недостатки, чем достоинства, - именно искоренение недостатков помогает поэту расти.

В журналах нынче в основном смотрят на имена авторов, а потом на текст. А представьте - к завотделом поэзии поступают неподписанные стихи. Читай и выбирай. То, что признано интересным, пусть печатается уже под именем автора. Думаю, журнальные подборки стали бы намного качественней. Печатали бы в таком случае стихи Павловой и подобных ей на каждом углу? Не уверен. Тогда и поэты относились бы к себе более требовательно. И запятую чаще ставили бы после второго слова - ругать нельзя, хвалить.

Виктор Топоров на смерть Аркадия Драгомощенко написал: "[?]Аркадий (Драгомощенко) сделал в литературе большое дело, во всей своей неоднозначности сопоставимое с вкладом Анны Ахматовой. Она "научила женщин говорить", а он (ни говорить, ни писать не умевший) сделал едва ли не большее: он научил многих и многих, за ним пошедших, собственного неумения говорить и писать не стыдиться и, главное, не стесняться".

Не стесняться соб[?]ственного неумения - не в этом ли беда литературы?

И не только литературы[?]

Евгений МИНИН

"Знамя", № 10, 2012.