Литературная Газета 6436 ( № 43 2013)

Почему у Росcии «плохая репутация» на Западе?

Париж. Демонстрация против легализации однополых браков и предоставления однополым парам права усыновления детей

Фото: ИТАР-ТАСС

Автор книги - француз, но давно живёт и работает в России. Так что страну нашу знает не понаслышке. Больше того, он её любит, что не мешает ему честно и прямо писать о нашем быте, нашем отношении к жизни, привычках, предрассудках, истории, чиновничьем самодурстве... В конце книги он приводит 26 самых расхожих западных мифов о России и даёт им свою оценку. А ещё на протяжении всей книги он удивляется нашему пристрастию к самобичеванию и самоуничижению, с которым нам нужно бы расстаться, если мы хотим развиваться.

Однако не менее интересны размышления автора о современном Западе, которые для многих читателей станут настоящим откровением. Именно с этими страницами книги мы и хотим познакомить наших читателей.

Александр Латса.

Мифы о России.

От Грозного до Путина. Мы глазами иностранцев.

– М.: Астрель, 2013. – 320 с. – 3000 экз.

Позитивная дискриминация

Мы часто говорим о свободе в России и во Франции, о том, что хотим жить по-своему и в соответствии с личными желаниями. Мой сосед Тимур, как и многие россияне, с которыми я обсуждал эти темы, думает, что множество законов Западной Европы создаёт высокий уровень безопасности в обществе и даёт гражданам гарантию защиты и право бороться против административной несправедливости. Как правило, они думают, что в России слабость или отсутствие нормативно-правовой базы ставит гражданина в ситуацию, когда он не может протестовать против того, что ему не нравится, или бороться с проблемами в обществе. Они думают, что это своего рода беззаконие в стране. Поэтому многие говорят, что нужно создать гражданское общество в европейском стиле, для того чтобы улучшить повседневную жизнь в России. Но это иллюзия.

Во Франции, например, законы по защите прав граждан, к сожалению, привели к трудностям во многих областях. Как и в других западных странах, произошла "законодательная инфляция", которая ускорилась в течение нескольких лет. Есть тысячи законов, указов и постановлений, которые нужно соблюдать, есть французская пословица, которая говорит: «Всё, что не разрешено, запрещено». Вы ничего не можете сделать, не узнав сперва, разрешено ли это прямо и однозначно. В начале Гражданского кодекса Наполеона, который и по сей день действует во Франции, написано: «Никто не должен игнорировать законов». Но сейчас существует так много законов, что воплотить наставления Наполеона стало невозможно.

Трудовой кодекс, который обязаны соблюдать компании, составляет более чем 900 страниц, не считая дополнительных соглашений по отраслям деятельности, – это ещё несколько тысяч страниц. Даже юристы, специализирующиеся в области трудового права, не могут знать этого всего. Кодекс – юридический ад для тех, кто управляет бизнесом. Всевозможные виды контроля часто мешают развивать бизнес. В Италии законов и подзаконных актов ещё больше, но там национальная привычка – не следовать всем правилам и работать, даже если это не вполне легально.

В области личных свобод и защиты прав личности, которые интересуют многих россиян, также была законодательная инфляция, и особенно в последнее время. Сейчас меньшинства защищены лучше, чем большинство. Этот принцип родился в Америке – сейчас его называют «позитивной дискриминацией». Например, на вступительных экзаменах в ряд американских университетов чернокожий студент может быть принят с 80 баллами, тогда как белый обязан набрать 100. Применение этих идей во Франции способствовало появлению определённых групп населения, которые не подчиняются общим правилам, а живут по своим законам. Такое изменение законодательной структуры общества разрушило принципы равенства, к которому французы были очень привязаны.

Во Франции ограбленный гей может использовать свой статус «юридически признанного меньшинства» и получить лучшего адвоката, чем гетеросексуал. Простой пример, весьма удививший Тимура. Если во Франции вы подерётесь с кем-то на улице, то вас могут на год посадить в тюрьму. Если ваша жертва сможет доказать, что вы напали на неё, потому что вам не нравятся геи – юридически признанное меньшинство, – то суд может удвоить наказание.

Во Франции борьба против дискриминации переросла почти в тоталитаризм, особенно в области равных возможностей в поиске работы. В том же духе американской «позитивной дискриминации» политические власти настаивают на том, что государственные и частные компании обязаны брать на работу не меньше определённого процента работников, принадлежащих к «видимым меньшинствам». Это давление в основном полезно французам – выходцам из Северной Африки – и вредно всем остальным, не принадлежащим к видимым меньшинствам. Я имею в виду всех европейских иностранцев, численное большинство Европы. Созданы различные структуры, которые финансируются французским государством, а также различные частные ассоциации, живущие за счёт различных административных структур правительства. Они следят за соблюдением прав меньшинств. Например, помогают ущемлённым подавать судебные иски против владельцев жилья, которые отказывают в аренде члену видимого меньшинства, или против компаний, которые подбирают работников без учёта новых правил.

Я уточняю: это не чья-то отдельная инициатива, а государственная политика. Организации, получающие государственные субсидии, выявляют возможные дискриминации, давят систематическое осуждение.

А что, если жертва не является членом ни одного меньшинства? Тогда напавший на неё отсидит всего год.

Толерантность во Франции стала почти диктатурой. Если вы являетесь работодателем и отказываете кандидату, то он может заставить вас доказывать, что вы не приняли его на работу не из-за его происхождения. В этой области были законопроекты, которые предлагали резюме без фотографии, чтобы соискатель не оказался жертвой так называемой дискриминации по лицу. Также предлагали убрать из резюме строку с адресом – потому что работодатели стремятся не брать на работу соискателей из неблагополучных районов и «зон беззакония» в пригородах Парижа.

Все эти меры, конечно, предприняты, чтобы не допустить несправедливости в отношении меньшинств по расовым или религиозным пониманиям, и изначально это неплохая идея. Но есть и обратный эффект: большинство белого и образованного французского населения чувствует себя проигравшим по сравнению с меньшинствами, как правило, иностранного происхождения. Большинство коренных французов считают, что множество новых законов и правил ущемляет их права и накладывает дополнительные обязательства. Меньшинства требуют себе всё больше и больше особых прав. Во Франции существует, например, представительный совет чёрных ассоциаций (CRAN), который занимается только интересами, правами и культурой народов Африки, это является разделением по этническому признаку. Эквивалент ассоциации, которая защищает права коренных французов (AGRIF), регулярно подвергается нападениям и обвинениям в расизме. Что это, как не двойной стандарт?

Во Франции большинство не доверяет меньшинству, а меньшинства не ассимилируются с большинством, создавая закрытые сообщества, маленькие государства в государстве. Как и повсюду в Западной Европе, крайне правые националистические партии стали сильнее, и если мы хотим быть честными, то надо сказать, что эта проблема волнует общество. Я вижу в этих событиях прогрессирующее разрушение государства.

Многие французы видят политическую систему Франции жутко коррумпированной, прогнившей, закрытой и абсолютно безнадёжной.

Объективность и аморальность

Многие иностранцы, знающие Россию не понаслышке, говорят, что у этой страны «плохая репутация» в западных странах. Россия в прессе всегда представлена как композиция из СССР, водки, красивых блондинок и медведей, и всё это увенчано ядерными ракетами. Это диктатура с фальсификацией выборов, в которой не соблюдаются права человека. Над этими клише можно было бы и посмеяться, если бы они останавливали только туристов, но это не тот случай. У дискредитации России есть политические цели.

Для иностранцев в эпоху Ельцина Россия была страной слабой и колеблющейся, как и её президент, который шатался пьяным перед камерами всего мира. Образ атомных подводных лодок, брошенных или оставленных ракет в Сибири укрепили отрицательный имидж России. С социальной точки зрения явление олигархов и «русских девушек» как основного экспортного товара страны не улучшило её имиджа. Для многих наблюдателей западных стран Россия того времени была окончательно разрушена и обречена на исчезновение.

Можно определить третий период, который начался в 2000 году. Страна внезапно стала стратегической силой, с которой нужно считаться. Можно было бы предположить, что обогащение населения, появление среднего класса, статус основного поставщика нефти и газа в Европу или относительная либерализация и политическая стабильность успокоят и удовлетворят иностранных журналистов. Но всё оказалось наоборот: у России никогда не было настолько плохого имиджа, как тот, что сложился во время правления Путина. Журналисты критиковали и с пренебрежением обсуждали авторитарную личность Владимира Путина. Западная пресса создала его портрет – самодержавный тиран, руководствующийся антиамериканской неосоветской идеологией. Он даже подвергался критике за изгнание олигархов, когда в 2002 году многие французские и немецкие газеты называли этих же богатеев-олигархов ворами и бандитами, членами международной мафии.

После года жизни в России я разругался, думаю, с половиной своих французских друзей. Есть, конечно, расстояние, которое неумолимо ослабляет отношения. Но их подорвало и моё ощущение: я чувствовал, что Россия всегда раздражает моих друзей и вызывает у них недоверие. Почему? Я не мог понять. В своём блоге я методично комментировал статьи о России из французских газет. Довольно неожиданно многие читатели, в том числе русские, живущие во Франции, начали писать мне, чтобы поддержать и попросить продолжать работу. Некоторые французские журналисты чувствовали себя относительно неудобно, увидев, как разбирают на части и опровергают их ложь.

На Западе, и особенно во Франции, мир прессы и журналистики изменился. Независимые газеты практически исчезли, средства массовой информации в настоящее время принадлежат крупным финансовым или промышленным группам, которые доверили крайне политизированным редакциям рассказывать французам о мировых проблемах. Новости на 80 процентов перепечатываются у крупных агентств, которых всего три на планете: АР, Reuters и AFP. Беседуя с журналистами из этих агентств, я осознал причину проблемы между Россией и Францией.

Это касается объективности статей, но и аморальности ряда журналистов из обеих стран.

Есть много самодовольства во французской прессе. Она называет себя объективной, свободной, не зависящей ни от каких политических сил, и все владельцы газет говорят, что они не навязывают своим журналистам никакого мнения. Они же говорят, что русская пресса – «на поводке» политической власти Кремля и жёстко контролируется тайной цензурной организацией.

Многие европейцы и россияне верят в басни о свободе прессы на Западе. На самом деле во французской прессе очень сильны самоцензура и цензура, но на журналистов давят очень хитро и тонко. Всё ограничено политкорректностью «невысказанным».

Большинство французов, проживающих в Москве, действительно недовольны статьями о России во французской прессе. Иногда встречаются настолько нелепые сюжеты, что над ними можно только посмеяться. Никто, в общем, не может понять, почему то, что мы читаем во французской прессе, не соответствует реальности, почему существуют такое несоответствие и такая предвзятость по отношению к России.

Во Франции в правых и левых газетах почти все журналисты левые, то есть социалисты. Речь не идёт о марксистской левой или революционной левой, речь идёт о довольно глобалистской относительно либеральной и проамериканской левой партии. Во Франции её называют «левая партия ценностей». Это движение особенно любит самоутверждаться в области прав человека, демократических принципов, оно светской направленности, как правило, негативно относится к влиянию религии.

Почти все эти люди прошли обучение в «школе журналистики». В основном в таких школах учатся дети из семей достаточно высокого социального уровня. Но само обучение пропитано идеями этого самого движения левых западных ценностей. Наконец, многие западные журналисты, в том числе французские, охвачены священной миссией: защищать и распространять западную модель общества. Часто, вместо того чтобы просто предоставлять своим читателям информацию, они проповедуют, как миссионеры, и критикуют всё, что отличается от этой модели.

Русский выбор

Немногие русские понимают, что в России свободы слова и прессы не меньше, чем во Франции. А отсутствие политкорректности и большая насыщенность Рунета убеждают французских аналитиков в том, что русский интернет – один из самых свободных в мире.

Россияне не видят, что Россия является жертвой информационной войны, принесённой западным ветром. Французская пресса – только один из элементов этой глобальной системы наступления. Журналисты – пешки этой системы, они исполняют приказы своих редакций, а те отлично понимают, как и зачем нужно дезинформировать мир. Эта беспрецедентная атака СМИ сейчас принимает самые разнообразные формы, а сопротивление ей – ничтожно. Агрессия повсюду, и она проявляется как только может. Россия – далеко не первая страна, против которой ведётся такая война, но на неё западные страны ополчились особенно яростно.

Русские спрашивают меня: «И что, Россия тебе нравится? И ты не хочешь вернуться во Францию? А ты не думаешь, что Россия отсталая страна?» Комплекс неполноценности некоторых русских перед Западной Европой шокирует меня, я знаю, что это совершенно неоправданно, и мне трудно это понять.

Я вижу этот комплекс основным препятствием развития страны. России мешает навязчивое желание подражать западной модели, не только брать у Запада то, что может быть полезно, но и развивать уникальную и индивидуальную русскую систему существования.

Московский «креативный класс» должен перестать мечтать о глобальной европеизации России, забыть о своей неполноценности и признать, что Запад давно уже не является моделью. В то время как французы становятся ещё беднее, а русские богаче, было бы также полезно задать правильный вопрос: «Почему?»

Россия сейчас находится в уникальной исторической ситуации: она остаётся открытой. Русский народ должен сделать правильный выбор, осознавая историческую роль, которую страна, без сомнения, будет играть в этом столетии. Только сейчас русские могут избежать тех исторических ошибок, которые страны Западной Европы накопили с 1945 года. Геополитические основания часто невидимы или недоступны большинству людей, но они существуют, и не принимать их во внимание – самоубийство. Многие россияне сегодня – жертвы информационной войны, направленной на дестабилизацию их мышления, их страны, их модели общества, чтобы не допустить проявления России как суверенного полюса.

Война направлена на предотвращение «русской весны».

Теги: национальный вопрос