Литературная Газета 6436 ( № 43 2013)

Эффект интерактивности

Технические возможности телевидения стремительно расширяются. С каждым днём появляются новые способы контактировать с аудиторией, делать её прича­стной к происходящему в студии и показываемому в сюжетах. О том, как эффективно использование всяческих рейтингов, форумов и голосований в общественно-политических ток-шоу (образец - "Поединок" В. Соловь­ёва, который, судя по результатам, не допускает подтасовок; пример с него следовало бы взять организаторам наших выборов), писалось много раз. Но интерактив – действенное средство и в развлекательных программах.

В своё время интуитивист Анри Берг­сон придал юмору общегуманистический смысл: «Смешное не может оценить тот, кто чувствует себя одиноким[?] Смех должен отвечать известным требованиям совместной жизни людей. Смех должен иметь общественное значение». В самом деле: и правда, смотреть комедию в одиночестве не хочется, прочитанный, а не рассказанный анекдот способен вызвать лишь подобие улыбки. Смеяться хорошо в компании. И тут на помощь приходят интерактивные приёмы.

В 90-е годы на шестой кнопке весьма популярной была юмористическая программа «О.С.П.-студия». До сих пор помнятся их зубастые пародии на эстрадных звёзд, дружеские, но едкие шаржи на коллег по экрану, заседания общества тупых при Госдуме, раздел «Музыкальный электровоз». А потом произошла непонятная пертурбация: дружная команда была разделена, утратила подобно атомной бомбе критическую массу и превратилась в пшик. Речь идёт о плоских остротах из передач «33 квадратных метра», «Назло рекордам» и «Хорошие шутки», где многоликий С. Белоголовцев, экстравагантная Т. Лазарева, комик без улыбки М. Шац, фактурный А. Бочаров, выразительный П. Кабанов обратились в собственную противоположность. Фигуры А. Толоконникова и В. Антонова, привносившие в палитру программы особые краски, канули в пучину безве­стности.

Козырем «О.С.П.-студии» была рубрика «Времище» («Десять минут с…»), куда приглашались именитые гости, которые раскрывали себя в необычном свете. Помнится, как неожиданно проявил себя Ф. Киркоров: что-то человеческое, ранимое, простодушное проявилось в личности «поп-короля». Нечто подобное промелькнуло в нём совсем недавно, когда в «Вечернем Урганте» ему пришлось читать оскорбительные реплики о себе из «Твиттера». Певец, надо признать к его чести, смог сохранить самообладание и репутацию.

Так вот, в той рубрике «О.С.П.-студии» присутствовали одновременно и интерактив, и пародия на него: когда в студии раздавались звонки «телезрителей», то легко можно было узнать голоса Шаца, Бочарова, Кабанова, которые либо подыгрывали гостю, либо открыто провоцировали его. Всё это проделывалось легко, остроумно, с блеском. Юмор приобретал свежесть и первозданность экспромта.

Большие мастера общения со зрителем – «Уральские пельмени» (вспомнить хотя бы инсталляцию «Аватар» с участием Брекоткина и Мясникова). Обладал этим качеством и недавно ушедший артист Ян Арлазоров. Его стиль обращения к аудитории («Слыс, музык, ты цайником будес…») может нравиться, а может и раздражать. Но спору нет, что комику удавалось мгновенно наладить контакт с залом, организовать его стихию и подчинить логике внутреннего сценария.

Увы, многие нынешние юмористы слабо используют этот профессиональный ресурс. Или – делают это шаблонно, без выдумки: полагаю, даже усердным зрителям «Поля чудес» давно приелись лукавая торговля с игроками из-за приза, ключ, который никогда не подходит к дверце авто, сырые эстрадные номера, подарочные сессии и приветы знакомым. А ведь они составляют львиную долю эфирного времени. В итоге – за всей этой веселухой забывается смысл игры: а какое слово загадали-то нам Якубович и К? Задание стирается в памяти у телезрителей и участников игры, которые часто показывают пещерный уровень эрудиции. Викторина, интерактивный жанр, подменяется концертом художественной самодеятельности. Но то, что кстати в ДК или сельском клубе, не очень годится для прайм-тайма Первого канала…

По воскресеньям с утра канал «Россия 1» обрушивает на зрителя целый блок юмористических и развлекательных передач. Вначале идёт «Сам себе режиссёр» А. Лысенкова, где озвучка сюжетов часто превалирует над картинкой. Вот странно: неужто в стране снимается так мало интересного семейного видео? Зрители выбирают победителя, ведущий опрашивает претендентов. Диалог получается, как правило, пустопорожний: откуда приехали, чем занимаетесь, как снимали ролик. Ничего интересного. А каковы вопросы – таковы и ответы. Ведущему не удаётся разговорить собеседников, заставить их раскрыться. В итоге интерактивность налицо, но она работает вхолостую.

Потом наступает черёд «Смехопанорамы», о которой столько уже сказано, что и добавить нечего. Хорошо ещё, что Е. Петросян перестал до слёз потешаться над собственными репризами. А между прочим, на нашем ТВ это беда пострашнее, чем закадровый смех. Удручает, как в программе Урганта, который не сразу, но постепенно нащупывает оригинальный стиль шоу, его ассистенты (сначала Гудков, теперь – Олейников) ржут, как жеребцы, над любой, даже самой жалкой остротой лидера. Пример с них пытаются брать и новички юмористического цеха – А. Чумаков и Т. Родригес. На то, как они делано хохочут над своими плоскими шутками, смотреть просто противно. Понимаешь, что певец и комик – это всё-таки две разные профессии. И интерактивом здесь практически не пахнет.

Эстафету «Смехопанорамы» принимает на «России 1» старушка «Утренняя почта». К сожалению, под конвоем братьев Пономаренко эта программа второго дыхания не обрела. Набор разномастных музыкальных номеров в обрамлении худосочных потуг на остроумие. Трудно поверить, что перед нами те же артисты, которые представляли искромётные диалоги из серии «Дед Женя и Макс». Сколько же зависит в этом деле от сценария! Интерактив здесь ограничивается цитированием.

Завершает развлекательный блок внеш­не непритязательная программа «Сто к одному». Тоже – долгожительница эфирной сетки. Казалось бы, что привлекательного может быть в этом проекте? Участникам игры надо угадывать наиболее распространённые ответы респондентов с улицы, то есть – она ориентирована на усреднённые, банальные мнения самых обычных, случайных людей. Призовой фонд – 25 тысяч рублей – смехотворен по сравнению с другими викторинами, тем более что в командах по пять человек. Главный выигрыш практически недостижим. Ведущий обладает мешковатой фигурой и далёкой от совершенства дикцией. Но тем не менее программа смотрится с неизменным интересом.

И разгадка этого многолетнего успеха, как кажется, заключена всё в том же прин­ципе интерактивности. Она проявляется уже на подготовительной фазе, когда прохожим москвичам задаются своеобразные, нетривиальные вопросы. Ответы часто оказываются непредсказуемыми. При этом невольно спрашиваешь себя, а что бы ответил я сам, как говорится, навскидку.

Интерактивность удваивается при общении Александра Гуревича с участниками игры. На маленьком пятачке раз за разом ему удаётся вести живой разговор с десятью собеседниками, иронизировать, добродушно высмеивать их маленькие слабости, направлять вектор игры в нужном направлении. В нужном (какое шоу идёт без сценария?), но не в натужном. Нигде мы не видим стремления ведущего дать подсказку или, наоборот, сбить с толку. А главное, он никогда не умничает, не стремится блеснуть интеллектом и честно признаётся, когда чего-либо не знает. Разумеется, такая позиция внушает доверие и рейтинг передачи держится на высоком уровне.

Словом, интерактивность в эфире – страшная сила, но применять её нужно, как у классика, с чувством, с толком, с расстановкой. А главное – искать новые подходы к её эффективному использованию.