Литературная Газета 6447 ( № 4 2014)

Жизнь в скоростном режиме

Море бытия, сутолок и сплетен...

Для чего же я, если не бессмертен?

Всё короче путь, всё острее плата

за печаль вдохнуть воли и заката...

Равиль БУХАРАЕВ, 1983

Кукушка. Кучевые облака.

Мне, может быть, не будет сорока...

Так он написал, когда ему и 30 не было. Прекрасно зная, что поэту нельзя в стихах свою судьбу предсказывать. Но, слава богу, это предсказание не сбылось. Уберегла его судьба для других трудов, событий и свершений, о которых мы в нашей общей с ним поэтической юности и не помышляли.

Но потом, когда ему было уже за 40 и мы уже жили в Англии, он опять нарушил это известное всем поэтам негласное правило - не говорить в стихах о своей смерти:

Да разве не жаль, что я раньше умру,

Едва ощутив Бога ради,

Как сердце щемят на английском ветру

Твои золотистые пряди...

И потом, когда ему было едва за 50, опять о том же в стихах, посвящённых памяти сына Василия:

Когда вернусь в казанские снега,

Мы разглядим друг друга в свете Бога,

И я пойму, о чём была туга,

И я пойму, зачем была дорога...

Мой мальчик, потерпи ещё немного,

Пока вернусь в казанские снега...

Такие настойчивые, многолетние предсказания ранней кончины и заставляли его торопиться в трудах. Количество сделанного им – не за 60 лет жизни – а всего за 40 лет интенсивной творческой работы, кажется невероятным. Стихи, проза, политология и экономика, историографические и теологические труды, переводы поэзии и прозы. При этом многие книги были им написаны на других – английском и венгерском – языках. На высочайшем уровне. Словно внутри у него жили ещё несколько человек. Иначе как нам всем понять эти невероятные перевоплощения из русского писателя татарской национальности в венгерского поэта, написавшего первый в истории венгерской литературы венок сонетов!

Он жадно и быстро работал и так же жил – на пределе последних сил, в полном смысле слова – до упаду. Знаю. Видела. Наблюдала. Восхищалась и помогала чем могла.

А кукушка, которую он накликал в молодости, в январе 2012 года вдруг оборвала свой роковой отсчёт. Улетела.

От человека исходят труды.

Всё остальное – от Бога...

В том числе и неведомые нам самим пределы нашего земного бытия. Будем уповать на бытие небесное. Он верил в то, что оно есть. Вернее, мы вместе с ним были в этом убеждены.

Он всегда торопился. Спешил. Всё делал предельно быстро. Но при этом невероятно качественно. А порою просто блестяще. С отличием окончил школу и университет. Быстро изучил иностранные языки. Быстро написал научный труд в аспирантуре мехмата МГУ. И первая его поэтическая книга вышла рано – в 24 года, а значит, быстро. Рано и быстро был принят в Союз писателей. Рано женился. Быстро и хорошо переводил поэзию разных народов. Быстро печатал на машинке и рано стал писать стихи и даже романы в стихах не от руки, а на печатной машинке, а потом и на компьютере – так быстрее. Быстро схватывал суть самой сложной мысли. Прямо на лету. Книги читал по диагонали – с невероятной скоростью, всегда схватывая самую суть, запоминая и цитируя самое главное. Такой он выбрал СКОРОСТНОЙ РЕЖИМ ЖИЗНИ. На пределе дозволенного природой...

Не человек, а огнемёт. Даже ел необычайно быстро – жаль было отпущенного для других свершений времени. И я понимала, как никто: спешит, торопится исполнить своё ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ. Да. В таком вот высоком, но не высокопарном духе. А уж теперь и вовсе не стоит стесняться высоких слов, когда уже всё свершилось и исполнилось. Да.

18 октября 2013 года ему исполнилось бы всего 62 года.

24 января 2014 года – ровно два года со дня его ухода в мир иной.

Лидия ГРИГОРЬЕВА

Равиль БУХАРАЕВ

* * *

Невыносима туга или нет,

не пропадут потуги.

В том, что ты неплохой поэт,

нет никакой заслуги.

Сколько породы ради руды,

как далека дорога[?]

От человека исходят труды.

Всё остальное – от Бога.

ДОРОГА

И повела без Бога

горестные стада

пасмурная дорога

в светлое никуда.

Что ни бугор – горбата,

родненькие мои,

что ни загиб – рогата,

словно язык змеи.

Тварь уродит ли двойню,

рядят по простоте:

левый бежит на бойню,

правый ревёт в гурте.

Будет и в нём потреба.

Все ли мученья – зря?

Вот и она – вполнеба

Судного дня заря.

* * *

Где мой труд, Господи, где мой дом?

Где мой сон, Господи, где мой сад?

Всё Тобой, Господи, – не трудом,

а трудом, Господи, – всё не в лад.

Где мой труд, Господи, – у людей?

Что же мне ни оклика, ни письма?

Как о людной родине ни радей,

грустно в одиночестве, и весьма.

Где мой труд, Господи, – у Тебя,

искрой счастья в пламени чудных сил?

На кресала жизнь мою истребя,

о другой бы милости не просил...

Так и есть, Господи, так и есть,

это рай, Господи, это ад,

как любовь, Господи, как болесть,

невпопад, Господи, невпопад.

Теги: Равиль Бухараев