Литературная Газета 6469 ( № 26 2014)

Здесь виноградники с холма...

Фото: Фёдор ЕВГЕНЬЕВ

Прежде чем вспомнить самые первые замечательные стихи, связанные с Тавридой, мне хотелось бы напомнить известную максиму поэта Евгения Баратынского: "Поэзия - задание небес, которое нужно выполнить, насколько возможно лучше". И если исходить из этой справедливой и точной формулы, то можно сказать, что крымчанам весьма повезло, поскольку первое или одно из первых крымских стихотворений написал чудотворец (как называл его Александр Сергеевич Пушкин) Константин Батюшков. Вот восемь строчек:

Друг милый, ангел мой! сокроемся туда,

Где волны кроткие Тавриду омывают.

И Фебовы лучи с любовью озаряют

Им древней Греции священные места!

Мы там, отверженные роком,

Равны несчастием, любовию равны,

Под небом сладостным полуденной страны

Забудем слёзы лить о жребии жестоком[?]

То есть поэт видит Тавриду (а именно так называется элегическое стихотворение) вариантом земного рая: пребывание в котором даёт возможность забыть о «жребии жестоком». О жребии, как о конце пути земного, как о неслучившейся любви, горькой обиде, потере близких…

Кстати сказать, это стихотворение написано в 1815 году, а звучит – посейчас. Несколько позже гений Александра Сергеевича подарит нам целую сплотку поэтических откровений: «Бахчисарайский фонтан», «Нереиду», «Чаадаеву с морского берега Тавриды», «Редеет облаков летучая гряда…» и иные прочувствованные вещи, проникнутые любовью и меткими подробностями. Перечитывая, вышёптывая про себя эти лирические строки, никогда не перестаёшь открывать новые глубины; пушкинские рифмы и размеры открывают стереоскопическую натуру любого слова.

Отдал свою стихотворческую дань и один из лучших поэтов того времени князь Пётр Вяземский:

Здесь понесла свой тяжкий крест Россия;

Но этот крест – сокровище для нас…

Так сподвижник Пушкина писал о любимом им Севастополе. Вяземский вообще тяготел к точности изложения: мысль в стихотворении для него была важнее гармонии…

Отметим, что в ту неспешную и вместе с тем центростремительную для русской поэзии эпоху появилось много рифмованных текстов, связанных с удивительной и щедрой крымской землёй. Хочу напомнить не очень цитируемое, но подробное стихотворение «лёгкого как дыхание» Афанасия Фета:

СЕВАСТОПОЛЬСКОЕ БРАТСКОЕ КЛАДБИЩЕ

Какой тут дышит мир! Какая слава тризны

Средь кипарисов, мирт и каменных гробов!

Рукою набожной сложила здесь отчизна

Священный прах своих сынов.

Они и под землёй отвагой прежней дышат...

Боюсь, мои стопы покой их возмутят,

И мнится, все они шаги живого слышат,

Но лишь молитвенно молчат.

Счастливцы! Высшею пылали вы любовью:

Тут, что ни мавзолей, ни надпись – всё боец,

И рядом улеглись, своей залиты кровью,

И дед со внуком и отец.

Из каменных гробов их голос вечно слышен,

Им внуков поучать навеки суждено,

Их слава так чиста, их жребий так возвышен,

Что им завидовать грешно...

Читать такие вещи вслух – невероятное наслаждение. Повторюсь: Крыму, крымчанам баснословно подфартило, поскольку эту благодатную землю воспевали многие великие, замечательные и просто хорошие стихотворцы. Изощрённость рифм, звукопись, разнообразие, метафоры, мельчайшие детали - всё это делает данную поэзию убедительной и необходимой во всякое время. Уже много позже, если отталкиваться от Фета, другой автор, а именно Велимир Хлебников, напишет:

Итак, вы помните Судак,

Где воздух винной крепости,

И память бредит о судах

У генуэзской крепости.

А значительный, вписанный на века в коктебельскую землю Максимилиан Волошин словно бы отзовётся целой гирляндой виртуозных строчек:

КОКТЕБЕЛЬ

Как в раковине малой – Океана

Великое дыхание гудит,

Как плоть её мерцает и горит

Отливами и серебром тумана,

А выгибы её повторены

В движении и завитке волны, –

Так вся душа моя в твоих заливах,

О, Киммерии тёмная страна,

Заключена и преображена…

Ну и если мы вспомнили дорогого всем нам, стоявшего прочно, как крымские скалы, за всех русских Волошина, то нельзя не вспомнить и его товарища, который гостил у него в самые суровые годы Гражданской войны, который оставил, может быть, самые горькие поэтические строки, связанные с Крымом: речь, конечно же, идёт о Мандельштаме:

Холодная весна. Голодный Старый Крым,

Как был при Врангеле – такой же виноватый.

Овчарки на дворе, на рубищах заплаты,

Такой же серенький, кусающийся дым.

Всё так же хороша рассеянная даль –

Деревья, почками набухшие на малость,

Стоят, как пришлые, и возбуждает жалость

Bчерашней глупостью украшенный миндаль.

Природа своего не узнаёт лица,

И тени страшные Украины, Кубани...

Калитку стерегут, не трогая кольца.

Ежели размышлять о духовной сущности этого текста, то, несмотря на разность времени, почему-то эти трогательные и «набухшие почками» строфы заставляют не только вспомнить то далёкое время, но и задуматься о сегодняшней Украине. Говоря об Осипе Эмильевиче Мандельштаме, который сам был автором пронзительной поэтической формулы: «а красота не прихоть полубога, а хищный глазомер простого столяра», напомню ещё несколько строф из его стихотворения «Феодосия»:

Окружена высокими холмами,

Овечьим стадом ты с горы сбегаешь

И розовыми, белыми камнями

В сухом прозрачном воздухе сверкаешь.

Качаются разбойничьи фелюги,

Горят в порту турецких флагов маки,

Тростинки мачт, хрусталь волны упругий

И на канатах лодочки-гамаки.

Наблюдательность, живопись, убедительность. А ведь ещё Иван Бунин, Марина Цветаева, Валерий Брюсов, Анна Ахматова, Владимир Маяковский – каждый по-своему слагали стихи во славу полуострова. Одно перечисление этих имён дорогого стоит!.. А вот малоизвестное, но от этого не менее ценное стихотворение Дмитрия Кедрина:

КРЫМ

Старинный друг, поговорим,

Старинный друг, ты помнишь Крым?

Вообразим, что мы сидим

Под буком тёмным и густым.

Медуз и крабов на мели

Босые школьники нашли,

За волнорезом залегли

В глубоком штиле корабли,

А море, как весёлый пёс,

Лежит у отмелей и кос

И быстрым языком волны

Облизывает валуны…

Пусть наливает виноград

Та жизнь, что двадцать лет назад

Пришла, чтоб в эту землю лечь, –

Клянусь, что праздник стоит свеч!

Смотри! Сюда со связкой нот

В пижаме шёлковой идёт

И поднимает скрипку тот,

Кто грыз подсолнух у ворот.

Наш летний отдых весел, но,

Играя в мяч, идя в кино,

На утлом ялике гребя,

Борясь, работая, любя,

Как трудно дался этот край,

Не забывай, не забывай!..

Ты смолк. В потёмках наших глаз

Звезда крылатая зажглась.

А море, как весёлый пёс,

Лежит у отмелей и кос,

Звезда похожа на слезу,

А кипарисы там, внизу,

Нам светят, будто две свечи,

В сандалом пахнущей ночи...

Тогда мы выпили до дна

Бокал мускатного вина, –

Бокал за Родину свою,

За счастье жить в таком краю,

За то, что Кремль, за то, что Крым

Мы никому не отдадим.

И впопад кедринскому — отрывок из более современного.

Приехать к морю в несезон,

помимо матирьяльных выгод,

имеет тот ещё резон,

что это – временный, но выход

за скобки года, из ворот

тюрьмы. Посмеиваясь криво,

пусть Время взяток не берёт,

Пространство, друг, сребролюбиво!

Орёл двугривенника прав,

Четыре времени поправ!

Здесь виноградники с холма

Бегут тёмно-зелёным туком.

Хозяйки белые дома

Здесь топят розоватым буком.

Петух вечерний голосит

Крутя замедленное сальто,

Луна разбиться не грозит

О гладь щербатую асфальта.

Её и тьму других светил

Залив бы с лёгкостью вместил.

Когда так много позади

Всего, в особенности – горя,

Поддержки чьей-нибудь не жди,

Сядь в поезд, высадись у моря.

Оно обширнее. Оно

И глубже. Это превосходство –

Не слишком радостное. Но

Уж если чувствовать сиротство,

то лучше в тех местах, чей вид

волнует, нежели язвит.

Вот так описывал своё ощущение жизни Иосиф Бродский в октябре 1969 года в Коктебеле. Не могу обойти вниманием и ещё одного современного поэта: харьковчанина Бориса Чичибабина (1923–1994). В воспоминательном очерке Лилии Карась-Чичибабиной (вдовы и хранительницы духа поэта) есть следующие слова: «…В эти же дни смогли добраться до Херсонеса. Бориса Алексеевича словно подменили. Вот она эллинская культура! Неутомимо кружили по раскопкам древнего Херсонеса, не оставив без внимания всё – от сосудов для хранения воды и зёрна до подвала, где делалось вино, вышли к морю и долго сидели на берегу, вдыхая йодистый воздух. Вспоминали, что здесь прошли девичьи годы Анны Ахматовой, её поэму о море, и получилось вот такое «воскресное» стихотворение – «Херсонес».

Какой меня ветер занёс в Херсонес?

На многое пала завеса,

но греческой глины могучий замес

удался во славу Зевеса <…>

Нам город явился из царства цикад,

из жёлтой ракушечной пыли,

чтоб мы в нём, как в детстве, брели наугад

и нежно друг друга любили <…>

Да будут нам сниться воскресные сны

про край, чья душа синеока,

где днища давилен незримо красны

от гроздей истлевшего сока.

Разумеется, это далеко не все авторы, которые воспели полуостров. Иное дело, как этим богатством распоряжались до нас и как распорядится новое поколение, тем более те, кто вновь обрёл под ногами крымскую землю как землю России. Именно они – здесь и сейчас – должны учитывать это волнующее поэтическое пространство…

Теги: поэзия , Крым