Литературная Газета, 6509 (№ 19-20/2015)

Энрико Малато: «Данте не позволяет себя убить, он попадает в рай!»

Праздничную программу мероприятий по случаю 750-летия величайшего поэта, богослова, политического деятеля, одного из основоположников литературного итальянского языка Данте Алигьери 4 мая торжественно открыли в большом зале Сената Италии министр культуры Дарио Франческини и ведущий дантовед Энрико Малато.

Профессор литературы Неаполитанского исследовательского университета имени Фридриха II, организатор и президент Цент­ра Pio RAJNA (Центр литературных, лингвистических, филологических научных исследований), вице-президент "Дома Данте в Риме", специалист-исследователь «Божественной комедии» синьор Малато за свои научные работы имеет государственные награды Итальянской Республики. Под его руководством группа литературоведов к юбилею Мастера выпустила в свет несколько уникальных сборников, написанных за семь веков на разных языках мира о дантовской комедии[?]

- Синьор Малато, вы человек книжный, мало «выходите в свет», но в рамках Года культуры и языка России – Италии вы лично представили на Московской книжной ярмарке уникальную книгу…

– Да-да, для меня та поездка в Россию была знаменательным событием. Мы презентовали величайшую прекраснейшую книгу «Фламандский Кодекс», которая является факсимиле Бревиалио Гримани. Над ней трудились самые значительные фламандские художники эпохи Возрождения. Они создали её в 1670 страницах, из которых 1580 страниц расписаны золотом. И 130 иллюстрированных страниц – это 130 действительно потрясающих картин! К сожалению, «Фламандский Кодекс» практически неизвестен, потому что постоянно находится в сейфе библиотеки Марчиано в городе Венеция. Мы смогли сделать один-единственный экземпляр, но полностью тождественный оригиналу. И первый раз мы открыли эту важнейшую книгу для широкой публики именно в Москве! Идея была реализована под личным патронатом президента Итальянской Республики Джорджо Наполетано, который включил нас в программу совместного Года культуры и языка Италии и России.

– Весь просвещённый мир в 2015 году отмечает 750-летие Данте. Расскажите о юбилейном издании, над которым много лет трудился ваш центр: сколько томов оно насчитывает, какие особенности?..

– Мы, конечно, уже давно стали готовиться к этому юбилею. И начали с выпуска собрания сочинений Данте Алигьери, включившего все его работы, опубликовали очень важные труды. Непосредственно к юбилейной дате были организованы три самостоятельных проекта. Первый – 3-томная «Перепись» (Censimento). Второй – 4 тома факсимильных книг, богато проиллюстрированных старинными миниатюрами с изображением сцен «Божественной комедии». Третий проект делается на высоком государственном уровне – «Национальное издание комментариев к Данте», начатое 30 лет назад. Это комментарии к «Божественной комедии», написанные самыми разными авторами за прошедшие семь веков. В общей сложности – 75 томов в 250 книгах. Сейчас опубликовано 13 томов в 33 книгах.

– И сколько же страниц будет в 250 томах?

– 200 000 страниц. Понимаете, это же 750 лет, посвящённых «Божественной комедии»! Наше внимание в первую очередь привлекли труды малодоступные, раритетные, среди которых, разумеется, есть и очень известные публикации.

– И вы всё это прочитали?

– Почти, почти ( улыбается ). У нас в институте работает довольно большой отдел специалистов по творчеству Данте, и 100 человек были привлечены непосредственно к этому масштабному проекту. Сам я занимаюсь данным проектом уже больше 25 лет…

– Четверть века! Скажите, будут ли представлены русские исследования? Например, есть небольшая по объёму, но замечательная книга Осипа Мандельштама…

– Да, конечно! Мандельштам – уникальный поэт, я хорошо знаю его стихи и, в частности, эту работу. У него прекрасный по глубине анализа текст. Будут и другие русские авторы, безусловно. Их так много, что я не смогу всех перечислить. Появились и совсем новые комментарии, которые мы будем публиковать впервые. Не только в Италии, но и во всём мире исследователей творчества Данте очень много, есть также многочисленные по своему составу общества любителей Данте. Только в одной Америке «Божественная комедия» была переведена 12 раз! Но собрание комментариев мы пока выпускаем небольшим тиражом – всего две тысячи экземпляров. Это издание через некоторое количество лет станет настоящей библиографической редкостью, да! Но уже сейчас предполагается, что в дальнейшем будут дополнительные тиражи.

– В чём же всё-таки, на ваш взгляд, таится загадка, которая на протяжении веков вызывает у интеллектуалов всего мира необходимость изучать и комментировать это произведение?

– Даже сегодня «Божественная комедия» содержит в себе такие непостижимые вещи, которые мы пока не открыли, к которым ещё даже не приблизились. И, думаю, процесс познания будет продолжаться, поскольку Данте неисчерпаем. Я почти 50 лет изучаю Данте. И сумел открыть такие вещи, о которых прежде никто не знал.

– Поздравляю вас! Но наверняка же есть смысловые повторения, даже не преднамеренный плагиат, а просто человек не знал, что кто-то из предшественников уже прошёл по этому пути и всё объяснил примерно так же…

– Естественно, повторений не может не быть. Но есть и новые варианты видения, новые возможности и всё новые открытия! Данте действительно составляет очень большую проблему. Многие описанные им вещи не понимаются при первом прочтении, даже не осознаются. Но каждый новый читатель-комментатор предлагает своё видение, свою точку зрения. Допустим, он уже знает о том, что было написано прежде о «Божественной комедии», и тогда именно это становится основой для его собственного знакомства с произведением. Он может согласиться, одобрить или же встать в оппозицию. Крупнейшие исследователи Данте, как, например, Кёртис Ауэрбах, говорят о чуде Данте, потому что он смог в своей поэме, в 14 233 строфах, высказать то, что невозможно высказать. Уже одно это до сих пор остаётся загадкой…

– Думаю, что вопрос не в количестве, не в размере…

– Конечно, главное – он смог охватить и высказать всю культуру Средневековья! Столь грандиозная многомерная культура буквально сконцентрирована в поэме Данте. И действительно, в этом можно увидеть его чудо. Весь исторический и эстетический период Средневековья, в котором Бог ищет себя Самого, даёт человеку ощущение духовной силы и желание поменять уже себя, смертного, несовершенного. И в этом развитии автор последовательно выстраивает отношения человека с Богом. Это как раз та культура философии Средних веков, которую мы называем Memento mori.

– «Помни о смерти».

– Да, но в том числе это значит: помни, кто ты! Средневековье говорит о том, что каждый человек всегда, в любой момент своей жизни, должен быть готовым к смерти, к тому, чтобы достойно принять её. И вся культура в 1200–1300-х годах представляет собой муку человека в осознании своего конца, в этой пугающей неизбежности. Данте смог сконцентрировать и выразить эту идею в своём произведении. В этом изречении – Memento mori – заключается высокий нравственный посыл, который возвращает человека к его истинному предназначению. Потому что иначе не бывает: в отношениях с Богом человек неминуемо ищет самого себя. Для нас, современных читателей, уже так остро не стоит вопрос: верить или не верить? Мы можем и не верить в Бога. Однако человек, который пытается узнать, кто он, в свойственной ему манере решая свои проблемы, так или иначе выстраивает связь с Богом. Поэтому нельзя не говорить об актуальности Данте. Он более современен, чем Шекспир.

– Между ними – триста лет разницы...

– Именно поэтому Шекспир «атрибутируется» как человек более современного мировоззрения. А Данте – как человек Средневековья. Но Данте оказывает на мировоззрение современного человека куда большее влияние, чем Шекспир. В разных статистических исследованиях периодически решается вопрос: кто для мировой культуры представляет большую важность – Данте или Шекспир? И совсем недавно был момент Шекспира ( смеётся ). Но в результате предыдущего «конкурса» победу одержал Данте! Столь широкое распространение и популярность произведений Шекспира в современном обществе обусловлены не в последнюю очередь и тем, что английский язык – сегодня наиболее активный язык в международном обращении. А Данте написал «Божественную комедию» на итальянском языке.

– Притом что в те времена итальянский был простонародным языком, а латынь была языком образованных людей во всём европейском мире…

– Именно! Это вызов со стороны Данте, это проявление его интеллектуальной смелости. Высота Данте и заключается как раз в том, что он начинал писать свои произведения с конца 1200 – начала 1300-х годов, на рубеже столетий, когда официально итальянского языка ещё не существовало. Самая большая – и по объёму, и по значению – поэма Средних веков «Божественная комедия» написана поэтом на языке, который не существует! Фактически он изобретает язык! Поэтому Данте справедливо называют отцом итальянского языка. В течение 700 лет и поныне мы в Италии говорим на языке Данте. Если сегодня мы прочитаем английский текст, написанный в 1300 году, или тексты, написанные в течение XV–XVII веков на французском, английском, немецком, испанском языках, то практически ничего в них не поймём.

– Вы имеете в виду лексические изменения?

– Да-да. Фактически во всех странах за последние 700 лет поменялись не только лексика и фразеология, но и вся культура языка. И только итальянский язык за прошедшие столетия никак не изменился. Эта уникальная историческая особенность также позволяет нам сегодня воспринимать «Божественную комедию» как произведение близкое и современное. Подобный пример рождения языка случился и в Германии: когда Мартин Лютер перевёл Библию для немцев, он тем самым сделал немецкий язык таким, каким он не был прежде, но каким остаётся и поныне.

– Мне хотелось бы узнать ваше мнение о том, о чём неофициально идёт скрытая дискуссия. Как, по-вашему, Данте – мыслитель, поэт, философ, закрывающий эпоху Средневековья, или Данте открывает Возрождение?

– Данте закрывал Средневековье. Петрарка 40 лет спустя открывает Возрождение. Но знаете, всё-таки Данте действительно может по праву считаться более возрожденческим – не в хронологическом смысле, а в значительности своего воздействия на умы как своих ближайших потомков, так и мыслителей и поэтов более позднего времени, и наших с вами современников. Поэтому лично для меня Данте более дорог и прекрасен, нежели Петрарка.

– Тогда почему до сих пор так много загадок остаётся в его «комедии»? С одной стороны, автор использует народный язык, чтобы, как он заверяет, его смогло понять как можно больше людей, но с другой – он ведь тщательно и кропотливо выстраивает этот бесконечный смысловой лабиринт, специально запутывая ходы, чтобы всем – и современникам, и потомкам – трудно было пробираться сквозь «сумрачный лес»…

– Да-да, он нарочно всё запутывал! Потому что Данте пишет в библейском духе. Он не говорит с читателем прямо, он даёт ему лишь подтекст, который наводит человека на размышления. Это сама возможность размышления! Данте будит в читателе его собственную мысль. А в Средние века такое уважительное отношение к читателю, к его интеллекту было не только новым, но и прямо-таки революционным. Поскольку тогда властвовала над умами церковная догма, и любое инакомыслие, свободомыслие сурово каралось. А Данте выстраивает подтексты, и они сродни библейским аллегориям. Таким образом, Данте как автор создаёт свою собственную модель повествования, но в основах своих ориентированную на модель библейского разговора.

– По-вашему, что человек может верить или не верить в Бога. Атеисты были и во времена Данте, но, как вы думаете, прочитав «Божественную комедию», становится ли человек ближе к Богу?

– Всё относительно. Лично я не верю. Но я огромный ценитель Данте. И на протяжении веков все те люди, которые читали эту книгу, все они завоёваны им.

– На уровне искусства, но не религии?

– Знаете, это ведь индивидуально. Если человек задаёт себе вопросы: кто я? что я делаю в этом мире? что мне делать со своей жизнью?.. Например, Вольтер, который был атеистом, но, попав на землю, он смотрит вокруг себя и говорит в одном из своих произведений: ну не может быть, чтобы всё это было создано ни для чего! Атеист тоже находится в поиске смыслов. Данте говорит именно о смыслах и предлагает идти по такому же пути в жизни всем своим читателям.

– Но разве не было главной целью Данте привести человека к Богу? Не писал ли он книгу именно для того, чтобы человек поверил в Бога?

– Да! Да, у него эта цель основополагающая, потому что он себя предлагает в роли спасителя мира. Ни в коем случае нельзя считать это обычной самонадеянностью, гордостью или дерзостью. Просто он великий поэт.

– Так почему же всё-таки «комедия»?

– Комедия – это стиль поэмы. В греческой или латинской классике существовали два очень разных стиля – комический и трагический. В христианство перешли те основы, которые были свойственны трагедии. И другие авторы – не Данте, а его предшественники – использовали именно стиль трагедии в своих текстах. А Данте цитирует в своих произведениях: «для этой комедии», и эта фраза подчёркивает греческий манер. Так как в поэме есть главы, где говорится о Боге и рае, о путешествии Данте в рай, о том, что там он встречается с Богом, поэтому произведение и было названо «Божественная комедия». Изначально поэма называлась просто «Комедия», так её назвал сам Данте, и в течение более 150 лет она распространялась в рукописных тиражах – сейчас сохранились около 842 манускриптов и фрагментов манускриптов из 2500 когда-то существовавших. В 1472 году в Венеции вышли первые печатные издания, а в 1555-м издатель Габриэль Джолито де"Феррари опубликовал книгу под названием, ставшим традиционным, – «Божественная комедия». Поэта к тому времени уже не было на свете, – он скончался в 1321 году в возрасте 56 лет – и это название было дано его произведению издателем.

– Как понимать этот выбор: о духовном пути человека к Богу написана «комедия», а в Древней Греции это низкий жанр – для злой сатиры, критики нравов, осмеяния пороков?

– Потому что трагедия – это произведение, действие в котором заканчивается плохо, главный герой неотвратимо погибает. А комедия, наоборот, заканчивается хорошо для героя, финал оптимистичный. Данте не позволяет себя убить, он попадает в рай! То, что является комедией, уже не может быть трагедией ( улыбается ). И комедия, как мы знаем, вовсе не обязательно должна быть смешной.

– Но это уже черта комедии Средних веков, когда смех и веселье порицались церковниками…

– Комический стиль мог использоваться авторами при написании произведений на различные темы. Комедия могла в себя включать также и элементы трагедии, при этом сама трагедия не должна была хоть в чём-то принимать комические оттенки. Стиль трагедии обычно очень торжественный, тяжеловесный, громогласный. Потому что реальный итальянский мир создавал в Средние века все условия для воцарения абсолютной трагедии. Данте выбирает комедию ещё и поэтому, что она даёт наиболее открытые возможности для вхождения в её ткань любых тем, сюжетов и стилей. Это максимальное открытие – говорить о многих темах, свободно говорить даже о смерти.

– И связь с Библией в этом контексте идёт параллельно: Данте, пробуждая сознание человека, не вступает в конфликт с церковью, а напротив, как будто дублирует Святое Писание, существующее на латыни, разъясняет его постулаты на народном языке?

– Библия является как раз одной из основ, которая позволяет Данте говорить аллегориями, подобными библейским. Но это уже аллегории самого Данте! Того Данте, который проходит весь сложный путь от ада до рая. Фигуративным образом нам показан личный опыт человека, который ошибается, теряет прямую дорогу, совершает грех, глубоко раскаивается в своём нравственном падении, не может найти согласия с собой, не может сам себя простить. И только признавая свой грех, человек получает высшее прощение и успокоенным попадает в рай…

Беседовала Арина АБРОСИМОВА

Выражаем благодарность за помощь в подготовке материала посольству Италии в Москве и лично Дарье Клименко и Юлии Прохореня.

Теги: литературный процесс , Данте