Литературная Газета, 6527 (№ 39/2015)

Защитник красоты

Защитник красоты

Книжный ряд

Теги: Тонино Гуэрра , Уйти , как прийти

Тонино Гуэрра. Уйти, как прийти. К 95-летию мастера (составление, перевод, предисловие, комментарии Лоры Гуэрры). – М.: Бослен, 2015. – 304 с.: ил. – 2000 экз.

Эта прекрасно изданная книга – хороший подарок для всех, кто ценит настоящее поэтическое слово. Как и для тех, кто любит настоящее кино, построенное на полноценных сценариях, оригинальную живопись и мозаичные работы, а ещё – яркие воспоминания о людях, которые оставили большой след в искусстве, например, о Федерико Феллини, Андрее Тарковском или Сергее Параджанове. А ещё – самобытную драматургию или короткие философские новеллы…

А всё потому, что эта книга связана с именем человека, который органично сочетал в своём творчестве и жизни всё вышеперечисленное. И ещё многое.

Таким человеком был Тонино Гуэрра.

Мне посчастливилось общаться с мастером в Москве и у него дома в Италии. Думаю, он бы не согласился со словами из предисловия к этой книге, написанного его женой, соратницей, переводчицей его произведений на русский язык Лорой Гуэрра, которая, как она замечает, надеется, что ей «довелось донести до русского читателя поэзию последнего гуманиста нашего времени моего мужа Тонино Гуэрры».

Тонино, думаю, не считал себя последним гуманистом, иначе бы он просто не творил фактически до последнего дня своей жизни, ибо как можно творить, если знаешь, что гуманизм, человеколюбие на тебе кончаются и кому тогда всё это нужно? Но Тонино бы простил Лоре это преувеличение, поскольку дорожил своей русской супругой, женщиной с «глазами-блюдцами» или «сибирским котищем», как отзывался о ней один из великих итальянских кинематографистов после того как Тонино вывез её из Москвы ещё в советские времена и стал знакомить с друзьями. Тонино, будучи жёстким и требовательным к себе и своим трудам, был чрезвычайно доброжелателен, внимателен и даже нежен со своими близкими, друзьями и гостями своего дома и своих произведений.

Да и верил он, что не всё в мире людском потеряно, иначе бы не говорил в последние дни: «Я буду полезен потом, когда человечеству станут нужны сказки, а детство вновь обретёт фантазию, отнятую интернетом».

Он был великим мастером слова. Одних сценариев написал более чем к ста фильмам. Можно, конечно, написать и пятьсот, и, видно, это кому-то удалось или удастся. Но среди его сценариев – «Брак по-итальянски», «Красная пустыня», «Казанова», «Забриски-пойнт», «Подсолнухи», «Амаркорд», «Ностальгия», «Джинджер и Фред»… Иному сценаристу хватило бы и двух-трёх подобных, чтобы считать себя великим или даже гением, а Тонино так о себе не думал, хотя и цену себе знал. Он работал и работал, боясь лишь одного – чтобы мысли его куда-то не улетучились в большое пространство. Ищи-свищи их потом! В его доме в Пеннабилли комнаты были небольшими, а любимый кабинет почти что крохотным, и когда я спросил его, почему такая теснотища, он и ответил словами о своих летучих мыслях и идеях, которые неохота терять.

Да, он был мудрецом и энциклопедистом, к тому же он был и просто рукастым человеком, который мог придумать дверь с врезанным в неё кленовым листком из другой древесины и сам это смастерить, а потом все станут удивляться: и могло же прий­ти такое в голову! А мозаичный фонтан – ковёр-самолёт, который кажется парящим над землёй?! Это его фантазия! Его рисунки-наброски! Потом его с любовью соорудят в маленьком прибрежном городишке Червия, а не где-нибудь в центре Милана, забитом туристами.

Он хотел, чтобы красиво было везде, во всём и всем. И в этом смысле он всегда был и оставался большим ребёнком, который верит в добро и чудеса.

И других призывал верить и стремиться к хорошему, светлому, хотя вообще-то он был не пафосным, не патетичным, простым, как всякий по-настоящему великий человек, будь он физик, авиаконструктор, писатель или режиссёр-постановщик. Да кто угодно, хоть пчеловод или водитель троллейбуса.

Это уже на закате пребывания в этом мире он напутствовал мэров городов, лежащих вдоль русла его любимой реки Мареккьи: «Должны держаться вместе, поскольку вместе легче защищать красоту».

Вот такая была его забота. Он был защитником красоты, доброты и порядочности. В этом смысле, да, он редкая уходящая порода людей, для которых красота, особенно красота души, помыслов и поступков, дороже денег.

А ещё он очень любил Россию, где часто бывал, любил русских.

Его не стало три года назад. Но кажется, что распахнётся дверь с кленовым листом, войдёт седо­власый, красивый Тонино и певуче-мягко пригласит прогуляться по созданному им «Саду забытых фруктов». Кто ж откажется?

Владимир СУХОМЛИНОВ