Литературная Газета, 6535 (№ 49/2015)

Семья в эпоху толерантности

Семья в эпоху толерантности

Общество / Человек / Гримасы постмодерна

Теги: общество , мнение , самосознание

«ЛГ»-ДОСЬЕ:

Анатолий Антонов, заведующий кафедрой социологии семьи и демографии социологического факультета МГУ, действительный член Международной академии прогнозирования. Автор десятков монографий и учебников, изданных в США, Франции, ФРГ, Китае.

Почему дама, воспитывающая голубого пуделя, или бабушка с черепашкой не могут считаться ячейкой общества

Серьёзные специалисты по демографии способны заглядывать в будущее и даже имеют версию, почему распался Советский Союз. Доктор философии Анатолий Антонов объясняет, что такое семья, прогнозирует численность населения и даёт парадоксальные ответы на сложные вопросы корреспондента «ЛГ».

– Анатолий Иванович, многие учёные сегодня избегают слова «семья», заменяя его безжизненно-нейтральным – «домохозяйство». Встречал и вовсе странное определение: семья – это то, что ты таковым считаешь.

– В современной науке отчаянно борются два направления – фамилистика и либеральные модернистские концепции. Прежде всего – гендерно-феминистские. Эта постмодернистская наука и у нас, и за рубежом (наши повторяют то, что происходит на Западе) доводит определение семьи до абсурда: ею могут считаться и дама, воспитывающая голубого пуделя, и бабушка с черепашкой. Расширительные толкования семьи позволяют запихнуть сюда всё что угодно. В том числе и пресловутые гомосексуальные пары, и даже одиночек.

Я представитель просемейной, фамилистской научной школы. И считаю, что семья – это общность родителей и детей на основе совместной социально и экономически значимой деятельности родителей и детей. То есть обязательно единство родительства, супружества и родства. Меня обвиняют в том, что под такое определение ни одна реальная семья не подпадает, поэтому я и утверждаю, что семья находится в кризисе. Такое строгое определение ставит в жёсткие рамки всю современную реальность.

– Дочь моих друзей – студентка – живёт с однокурсником гражданским браком. Снимают квартиру, сами её оплачивают, сами себя кормят, одевают… И попробуйте им сказать, что они не семья…

– Такое сожительство принято называть гражданским браком, очевидно, потому, что слово «сожительство» звучит менее деликатно. Режет ухо. Его стесняются. Цель сожительства – сексуальное удовольствие двоих. В нём нет ничего греховного, предосудительного. Сожительствуйте – ради бога! Но при чём здесь семья? Она начинается с появлением ребёнка.

– Даже без печати в паспорте?

– Нет. Брак должен быть официально зарегистрирован по законам, существующим в той или иной стране. Всё остальное – не семья, а подделка. Стремление что-то девиантно отклоняющееся преподнести как нечто более-менее приемлемое.

Из 40 млн. российских семей лишь 17 млн. настоящих (полных) – с родителями и детьми. Остальные (12 млн. бездетных пар и 11 млн. «ячеек» с одним родителем), да простят меня за жёсткий термин, – семейные осколки.

У нас такая страна, где в массовом сознании одновременно сосуществуют несколько систем ценностей, нередко противоречащих друг другу. В одной ситуации человек ведёт себя как явный семьянин, в другой – как антагонист семьи. В одной и той же голове мирно сосуществуют и старые традиционные представления, и новые – модернистские. Мы анализировали реакцию телезрителей на популярный некогда мексиканский сериал «Богатые тоже плачут». Одну из главных героинь Марианну (сироту, несчастную девушку…) зрители жалеют, хотя она в разводе, то бросает ребёнка, то вновь его обретает. Словом, Марианна часто ведёт себя антисемейным образом, но наша аудитория страшно ей сочувствует.

– Понятно, что в России, с учётом депопуляции, нужно поднимать рождаемость, в том числе и ужесточая понятие «семья». Но как быть с теорией перенаселённости?

– Самый известный проповедник теории перенаселённости Пол Эрлих (вопреки собственным предсказаниям до сих пор здравствующий) предрекал гибель человечества по этой причине ещё в 1970 году. Когда понял, что его прогнозы не сбылись, перенёс апокалипсис на начало текущего века. И снова попал впросак.

Да, сильно затухающим темпом (подчёркиваю – сильно затухающим!) численность населения продолжает увеличиваться. По некоторым расчётам, к 2060–2070-м годам нас на планете будет 9 млрд. человек (плюс-минус 200 млн.). Дальше население Земли начнёт убывать. К середине века даже Азия и Африка станут малодетными.

Чтобы население той же Европы не уменьшалось, но и не увеличивалось, необходимо, чтобы женщина рожала в среднем 2,2 ребёнка за жизнь, а сейчас этот показатель равен 1,4–1,5 ребёнка. Полуторадетная Европа – это сокращение её численности через 50 лет ровно в два раза.

В странах Азии, Африки и Латинской Америки суммарный коэффициент рождаемости равен где-то 2,7. А ведь совсем недавно было 4–6 детей на одну женщину. Потенциал, накопленный в возрастной структуре стран Азии и Африки, закончится к 50-му году нашего века, число детей у одной женщины будет меньше двух. Сокращение рождаемости происходит везде, а Европа, Северная Америка, Россия депопулируют. 50 лет назад население стран развитого мира было 1,5 млрд. человек, сейчас – 1, 15 млрд. И сокращение продолжается.

Демографические процессы имеют невероятно сильную инерцию. Один год в демографии – это примерно 30 календарных лет. Три года – век. Предсказать, что будет через 100 лет в политике или в экономике, почти невозможно. А демографы могут спокойно сказать, что произойдёт через 6–7 и более демографических лет, какая часть населения, рождённая, скажем, в 2015 году, доживёт до 100 лет. Причём по всем странам. Речь не об отдельных рекордсменах-долгожителях, а о средней продолжительности жизни.

По этому показателю (особенно по смертности младенцев) мы очень отстаём от Европы. В 1974 году в СССР была закрыта статистика смертности. До кого-то в ЦК КПСС дошло, что объявленный Хрущёвым к 1980 году коммунизм, оказывается, строится… на костях. В капиталистических странах смертность уменьшалась, а у нас увеличивалась. Это был невероятный прокол. И тенденция сохраняется до сих пор. По средней продолжительности жизни мужчин мы где-то на 130-м месте.

– Читал, что продолжительность жизни у нас увеличилась. Это не так? Сколько живут «среднестатистические» российские мужчина и женщина?

– Средняя продолжительность жизни в России – 64,5 года у мужчин и 76 лет – у женщин. Мы единственная страна в мире, где сохраняется этот колоссальный разрыв. В странах Европы и в других развитых странах, в Японии, например, эти цифры соответственно 80 и 86 лет.

У нас расходы на социальную поддержку в 10 раз меньше, чем в Европе. Там 5 процентов от ВВП, а у нас 0,5. Даже до одного процента не можем дотянуть. У нас неблагоприятная тенденция мужской смертности в цветущем, трудоспособном возрасте. На втором месте после сердечно-сосудистых заболеваний смертность от несчастных случаев – убийства, ДТП, самоубийства… Это всё связано с культурой, с социальными условиями жизни. Люди ведут себя так, будто не собираются жить до глубокой старости. 50–60-летний мужик, оглядываясь назад, начинает проклинать свою молодость, поскольку ещё не умер, но ему надо постоянно лечиться, он развалина. Если бы он с самого начала рассчитывал дожить, например, до 80 лет, он бы и вёл себя иначе…

– Получается, что не только семья в кризисе, но и страна в зоне риска?

– А хотите мою версию, почему развалился Советский Союз? К краху привела система единственного ребёнка, которая у нас сложилась в конце 60-х годов. Это был бунт выросших, окрепших подростков против старших. Младшие восстали против того, что они всегда младшие. Они захотели быть взрослыми, настоящими, полноценными. Захотели смести всё, что ассоциируется со старшими, с дедушками-бабушками, которых они в глаза не видели, потому что бабушки-дедушки погибли на войне или загнулись на трудовом фронте. Их книжные ценности транслировались по радио, но плевать было этому младшему поколению на эти ценности, потому что не живые бабушки-дедушки транслировали эти ценности, а посредники. Дети не могли принять эти ценности от живых отцов – те тоже остались на фронтах и где-то ещё…

К 80-м годам в структуре населения накопилось огромное количество единственных детей. В стране сложилась система жизненных ценностей, где неприятие старших вылилось в социокультурный переворот, переросший в политический. Всегда найдутся люди, которые на эту основу водрузят своё знамя.

Беседу вёл Сергей РЫКОВ