Литературная Газета, 6571 (№ 41/2016)

Школа без Толстого?

Школа без Толстого?Выпуск 2 (21)

Спецпроекты ЛГ / Словесник / Недоумеваю, дорогая редакция

Савчук Марина

Теги: литература , образование

Президент РАО предложила изъять из программы «Войну и мир»

Самое парадоксальное в том, что это предложение исходит не от учителя математики, например, а от заместителя председателя Общества русской словесности. Президент РАО, доктор филологических наук Людмила Алексеевна Вербицкая в недавнем интервью сказала буквально следующее: «Из школьной программы «Войну и мир» Л. Толстого, а также некоторые романы Фёдора Достоевского нужно убрать. Это глубокие философские произведения, с серьёзными рассуждениями на разные темы. Не может ребёнок понять всей их глубины».

У Марины Цветаевой есть слова: «Книга должна быть исполнена читателем, как соната. Знаки – ноты. В воле читателя – осуществить или исказить». Учитель литературы и является тем самым исполнителем, от уровня которого в огромной степени зависит восприятие учащихся-читателей. От того, насколько школьники поймут и запомнят важность того, что исследовал писатель, будет во многом зависеть, вернутся ли они к этой книге во взрослой жизни, перечитают ли её уже на другом возрастном уровне.

Конечно, в школьном возрасте невозможно постичь всю грандиозность «Войны и мира», но необходимо узнать, о чём эта книга, какие в ней герои, что их радует и мучает. Пусть это будет введением в «Войну и мир», но это важный повод поставить перед школьниками ряд вопросов человеческого бытия.

Так же и с романом Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание». Если увидеть только книгу об убийстве старушки, то действительно непонятно, зачем это школьнику читать. Но если учитель в состоянии хотя бы поставить вопросы – сколько места в книге занимает подготовка и совершение преступления, сколько наказание и что, собственно, становится для героя наказанием, – то тогда и самый нечитающий школьник поймёт, что убийство приблизило Раскольникова к конкретной цели (смог и денег добыл), но в масштабе жизни обернулось отнюдь не победой, а страшным поражением, требующим искупления.

В подтверждение – пример из репетиторской практики. Готовя ученика к декабрьскому сочинению, которое является допуском к сдаче ЕГЭ, я в связи с одной темой завела с ним речь о Раскольникове. Мой подопечный книг не читает, но роман, по его словам, «почти прочёл» (не дочитал!) и «ничего не понял». Чтобы разобраться в «теории» Раскольникова, мы сделали довольно простой текстовой анализ отрывка, в котором герой излагает своё видение людей «обыкновенных» и «необыкновенных» (исследовали, какими словами называются одни и другие, в чём герой Достоевского видит их предназначение и как понимает отношения с законом двух этих групп), уточнили для себя, к каким людям хочет относиться сам Раскольников. Такая простая, но обстоятельно проделанная работа дала изумивший меня результат: в конце занятия ученик сказал не мне, а себе под нос: «Надо перечитать».

Так что не об изъятии из школьной программы великих произведений нужно вести речь, а о том, как учителю преподнести их современному школьнику.