Литературная Газета, 6607 (№ 29/2017)

Коварство и любовь

Коварство и любовьВыпуск 8

Спецпроекты ЛГ / Литературный резерв / На грани

Теги: Владимир Ключников , проза

Владимир Ключников

Фрагмент из эссе „Вано и подмосковные гномы“

В субботу утром на центральной площади города проходил оппозиционный митинг. На митинге собралось человек семьсот. Полицейские силы плотно оцепили площадь. Произошёл неожиданный манёвр, на митинг приехал лидер оппозиционных сил, сам Алекс Анальный. Тут же, как мухи на дерьмо, слетелись либеральные СМИ: радио «Эхо Вашингтона», телеканал «Снег», «Новая газетка»… Анальный охотно давал интервью, призывал увеличить свободу слова и всё жаловался, что нет у него рупора в виде телевизионных эфиров, чтобы достучаться до людей. Но люди не дураки, и никогда не пойдут за госдеповской шестёркой, которая пытается сделать политическую карьеру за счёт якобы угнетённых граждан. Вано продирался сквозь толпу, пытаясь понять, с чего же всё-таки начинать свою шпионскую деятельность. Если бы не оплошность трёх молодых гномов, которые решили выползти наружу за бухлом, он так и работал бы ночным сторожем, тихо-мирно, никого не трогая. Но нет, нашёл на свою пятую точку приключений! Со сцены орал в мегафон и брызжал ядовитой слюной – бешеный Анальный. Вано увидел в толпе девушку, бывшую одноклассницу Маринку Кочеткову.

– Маринка, ты какими судьбами здесь?! – окликнул Вано.

Маринка посмотрела на него, но ничего не ответила.

– Маринка! Ты чего?! Это же я, Вано! Одноклассник.

Лицо Марины переменилось, она улыбнулась и сказала:

– Ванька, привет! Тебя прямо вообще не узнать! Возмужал так.

– Сколько уж лет… А ты чего здесь?

– Реально, если бы ты первый не подошёл, я бы тебя даже не узнала… Чего я здесь, – Маринка сделала паузу. – За свободу митингую!

– Да уж, – Вано закашлял.

– Пошли ближе к сцене, – сказала Маринка, – там Анальный уже вовсю выступает. Хочу фотку в инстаграм и зачекиниться потом.

Маринка, пробираясь сквозь толпу митингующих, направилась к сцене, Вано последовал за ней. Добравшись до сцены и встав вплотную к ограждениям, Маринка сделала нехилый «фотолук» и прижалась спиной к груди Вано. Вано и сам не заметил, как обнял её сзади. На душе стало как-то тепло и уютно, несмотря на всю грязь, что нёс со сцены «фетишист» Анальный. Всё растворилось в сумраке лживого протеста, время перетекало бесшумно из стороны в сторону. Вано вспомнил школу, шестой или, кажется, седьмой класс, как он списывает у Маринки контрольную по математике, а после уроков провожает её домой. Он несёт Маринкин портфель, она радостно смеётся, её белые банты, которые бережно завязала ей мама – были непорочно чисты. Они олицетворяли безгрешное естество происходящего вокруг. На улице стоит бабье лето, дворник поджёг осеннюю листву. Красно-рыжие кучи листьев горят, и дым окутывает своей пеленой каждый маленький закуточек городского пространства, проникая в самые сокровенные места архитектурных строений и сооружений. То заглянет к кому-нибудь в форточку, то постучится в боковое стекло автомобиля, извиваясь по всей ландшафтной поверхности: потрескавшихся тротуаров и бетонных бордюров. На сцене без звука, выкаёживается визгливый Анальный, будто бы кто-то убавил до ноля уровень громкости на телевизоре. Мимо проезжает жёлтый трамвай, везущий пассажиров в разные уголки города Коломны. Трамвай бежит по рельсам, стуча колёсами в такт беззаботной школьной жизни. Это потом будет: циничная ложь, боль от измены, предательство, слёзы разочарования, разбитое сердце… Всё будет потом. А пока Вано и Маринка уступают дорогу трамваю. Переходят на другую сторону дороги, и Вано идёт провожать её до подъезда. Они держатся за руки, им хорошо вместе, и сразу становится понятно, что это настоящая любовь.

– Вот мы и пришли, – сказала Марина. – Я бы тебя пригласила… Но у меня сын дома, тебя, наверное, это испугает.

– А муж?

– Муж, – Марина надула губки, – объелся груш! Мужа нету… – И вздохнув добавила, – так получилось…

– Бывает, – сочувственно сказал Вано. – Сын меня не смущает.

Марина опять улыбнулась, достала из кармана пуховика ключ от домофона, прислонила магнитную таблетку к вдавленному кружку, на дисплее загорелась надпись: open. Домофон издал электронное лязганье.

– А можно было бы и позвонить, я помню твой номер квартиры, – произнёс Вано.

– Столько уж лет прошло, – удивилась Марина.

Они поднялись на пятый этаж. На лестничной клетке было темно, хоть глаз выколи.

– Вот мы и пришли.

– Как сына-то зовут?

– Данилка. Он у меня такой классный.

– Он в садик ещё ходит?

– Нет, в этом году уже в первый класс пошёл. Я его специально с шести лет отдала, чтобы год в запасе был до армии. Вдруг не поступит с первого, будет подстраховочный вариант.

– Разумно, – Вано обнял Марину за талию.

– Я знаю, – сказала она шёпотом и робко прижалась к Вано.

Вано слегка наклонил свою голову и поцеловал её в губы. Марина ответила взаимностью.

* * *

Так и шли милые семейные дни. Вано химичил по хозяйству, Маринка впопыхах собиралась и, как обычно, опаздывала утром на работу.

– Ей, давай вставай! – обратился Вано к Данилке.

Данилка, уткнувшись в подушку, притворялся, будто бы спит беспробудным сном. За окном темнела противная зима, нужно идти в школу. Вано зажёг полностью весь свет в комнате. И включил на полную громкость музыку.

– Ну хватит, хватит, – вступилась Марина. – Он уже встаёт… Данилка вставай! – она стала тормошить Данилку за плечо.

– Иди, ты уже на работу опаздываешь, – перебил её Вано. – Мы, мужчины, сами разберёмся.

Марина отправилась в коридор, ей действительно требовалось спешить. «Пунктуальность – вежливость королей», за всё время она ещё ни разу не опоздала на работу, а приходила вовремя, прямо притык-впритык. Потому что Марина – очень ответственная девушка, несмотря на все свои причуды. Да и сегодня не хотелось бы нарушать сложившихся традиций. Вано отправился на кухню, поставил на синий цветок чайник, достал с полки брикет зелёного пуэра, отщипнул кусочек и бросил его в коричневый чайник с китайскими иероглифами. Также Вано добавил немного молотой корицы и дольку лимона. Завернуть и убрать обратно на полку брикет не получилось, пергаментная бумага оказалась вся в дырках.

Опять этот Крыс! Вано призадумался, во что бы лучше завернуть пуэр? Он увидел лежащую на диванном уголке газету, взгляд его упал на строки следующего содержания: «Человеку нужно, чтобы до него дотрагивались более трёх раз в сутки, пишет в своей книге «Дотрагивание» известный патолого­анатом…». Тьфу ты! Чего только не придумают в наши дни. Он оторвал кусок газетной бумаги и завернул зелёный пуэр. Из носика чайника вырвалась мощная струя пара, Вано снял чайник с конфорки и плеснул булькающий кипяток в заварочный чайник. В окне стало потихоньку рассветать. Глянув на часы, он побежал в комнату. Данилка по-прежнему спал.

* * *

Лучи солнечного света били сквозь окно прямо в глаза. Вано проснулся. Марина спала у него на плече. Аккуратно привстав, чтобы не разбудить её, он посмотрел в окно, выпал первый снег. Аккуратно на цыпочках он открыл скрипучую дверь и вышел из спальни. Пройдя через коридор в ванную, Вано умылся, посмотрел на себя в зеркало и улыбнулся во весь рот. Выйдя из ванной комнаты, Вано увидел стоящего перед ним пацана.

– Здр-а-а-а-сьте, – сказал испуганный от удивленья пацан.

– Привет, – ответил Вано.

– А вы кто?

– А-э-а-э-а-а… Данила, да?

Ребёнок кивнул.

– Слушай, Данил. Я новый друг твоей мамы. Мы раньше учились вместе в школе в одном классе.

– Завтракать хотите, друг?

Когда Марина проснулась, она услышала смех и крики, доносившиеся с кухни. Войдя на кухню, она застала следующую картину. Весь в муке, Данилка сидел на плечах у Вано и разбивал с огромной высоты на сковороду яйца. Стоящий во весь рост Вано активно передавал Данилке снаряды в виде куриных яиц и по-спортивному комментировал попадание желтка прямо на плиту мимо сковороды.

Маринка улыбнулась, схватила с кухонного стола первое попавшееся под руку полотенце и шутя ударила скрученным полотенцем Вано. Все дружно засмеялись, кухня наполнилась лучезарным смехом. Маринка хлестала полотенцем Вано и Данилку, сидящего у него на плечах. Данилка смеялся изо всех сил и крепко вцепился руками в Вано, чтобы не упасть. Вано всячески пытался увернуться от Маринкиных нападок и сквозь истерический смех кидался в неё мукой. Так продолжалось до тех пор, пока не закончились продукты. В этой позитивной атмосфере приготовления кухонного завтрака стали образовываться тёплые семейные отношения. Вано перебрался жить к Марине, взял полностью на себя функции домохозяина. Он готовил еду, стирал, отводил и забирал Данилку из школы. На работу Вано ходить не надо, гномы чётко и без всяких задержек переводили ему каждый месяц зарплату на карточку. Красота! Тем более что и делать особо ничего не надо. Это не сторожем по ночам трамвайное депо охранять.

Маринке Вано соврал про свои доходы. Не рассказывать же ей, в самом деле, про гномов – сочтёт ещё за ненормального и вызовет неотложку. Тем более что Вано сам их видел всего один раз. Далее вся связь, по настоянию гномов, поддерживалась только через интернет. Вано пытался склонить гномов, хотя бы к звонкам по скайпу, но гномы – непреклонные ретрограды. Они присылали Вано смс-сообщение с логином и паролем от электронной почты. Сам адрес электронной почты тоже постоянно менялся и присылался несколько позже. Затем Вано заходил в нужный почтовый ящик, копировал туда свой отчёт и оставлял его в исходящих черновиках. Затем он отправлял гномам зашифрованный специальный смайлик, что означало – отчёт готов. После этого в течение суток электронная почта бесследно удалялась. Способ был, конечно, очень осторожным, но уж больно выглядел каким-то трусливым. Зачем все эти разные адреса, логины, пароли? К чему вся эта перестраховка? Не понимал Вано.

Самое обидное то, что он не мог ни с кем поделиться своими переживаниями, и это мучало его ещё сильнее. Но работа есть работа. Как и было обговорено с гномами изначально, Вано подружился с оппозиционно настроенными друзьями Маринки, которых, как оказалось, тоже в свою очередь сагитировала одна их случайная знакомая. Возле ДК «Коломна», в подвальчике соседнего дома, открылся некий клуб по интересам «Свободное пространство». В газетах и практически во всех местных СМИ стала появляться зазывающая информация, что открывается клуб по интересам: «ПРИХОДИТЕ ВСЕ ЖЕЛАЮЩИЕ!» Также в объявлении сообщалось, что будут призы и подарки. Вот на такие халявные посиделки и пришла Марина со своими подругами. Им всем раздали по упаковке просроченного печенья Nestle и показали фильм о якобы незаконном бизнесе детей генерального прокурора Российской Федерации. Затем на экране появилось видеообращение симпатичного мужчины, который убедительно вещал о гнилости власти, о бардаке и будущем развале страны – это был Анальный. Как позднее рассказывала Маринка, умом она понимала, что нужно просто встать и покинуть этот балаган. Но почему-то все сидели не шелохнувшись, словно приклеенные к стульям. Возможно, сработал эффект двадцать пятого кадра. Маленькими шажками, постепенно Маринка втянулась в оппозиционные ряды. И приходила на эти встречи не столько, чтобы бунтовать против власти, а больше чтобы просто пообщаться, куда ей деваться матери-одиночке. А тут, какие никакие – друзья по политическому духу. И уже чувствуешь себя значимой единицей общества. Ты не такая, как все! Ты борешься за свободу! Защищаешь обездоленных и угнетённых! А много ли надо, чтобы не сойти с ума от одиночества и депрессии? Всего лишь быть нужной и услышанной. Здесь Маринка нашла духовное пристанище, а ею воспользовались в своих интересах. Всё это подробно Вано излагал в отчётах-сочинениях и отправлял по электронной почте гномам. Плюс Вано и сам вступил в оппозиционные ряды, активно запоминая все пароли и явки. Маринке наскучило всё это тайное общество. И начав отношения с Вано, она хотела выйти из оппозиционных рядов. Но Вано уговорил её остаться.

– Ванечка! Зачем это нужно?!

– Надо, Мариш, надо, – твёрдо и уверенно отвечал Вано. – Это моя гражданская позиция.

– Ладно, как хочешь. Я могу без проблем, – пожимала плечами Марина.

Когда Вано принимали в оппозиционное движение Анального, его предупредили о том, что у каждого отделения, в том числе и у филиала в городе Коломне, есть тайный лидер. Он общается напрямую с Алексеем Анальным. Его никто никогда не видел, лишь только куратор Лидочка встречается с ним раз в неделю по понедельникам и подробно докладывает ему всю обстановку.

– С чем же связана такая секретность? – спросил Вано.

– Говорят, что за ним активно следит полиция, а может, даже и ФСБ. – Ответила шёпотом Лидочка. – Поэтому он вынужден быть инкогнито.

Подобные собрания проходили не часто. Вано посещал их все, без исключения. Маринка же устроилась работать медсестрой в детский садик, в жизни налаживалась стабильность, ей стало не до пустых собраний. Она приходила вечером с работы домой и наслаждалась вкусным ужином при свечах, который приготовил Вано. А атем просмотром романтической комедии или какой-нибудь лирической мелодрамы, в данном случае это неважно. Важно то, что она засыпала на плече у любимого. С ней рядом был тот самый человек, которого она знала столько лет! И который всегда был практически рядом… А она, Маринка, всё бегала по сайтам знакомств на никчёмные свидания, где от неё все хотели одной сплошной пошлости и разврата. А тут, можно сказать, под боком – находился любимый с детства одноклассник Вано. Всё на самом деле проще, чем кажется. Никогда не надо бегать от судьбы, от неё не убежишь. Ведь чему быть, того явно не миновать. Вот такая она, горькая и в то же время сладкая, жизнь, но в этом и есть её самая главная прелесть! И всё не зря, ведь она наконец-то встретила любящего мужчину, который будет отличным отцом Данилке. А это главное! И будет теперь у них всё хорошо. А что ещё нужно для счастья? Пожалуй, ничего. Когда есть семья, всё остальное уходит на задний план и становится шелухой повседневной жизни. Любимые люди, находящиеся рядом, это и есть подлинный смысл жизни. Помните об этом всегда и берегите их.