Литературная Газета, 6607 (№ 29/2017)

Два рассказа из сборника „Немного о семье“

Два рассказа из сборника „Немного о семье“Выпуск 8

Спецпроекты ЛГ / Литературный резерв / Лицей

Теги: Андрей Грачёв , проза

Андрей Грачёв

Разговор

Он пришёл домой за полночь, вымотанный тяжёлым днём. Свет включать не стал – в темноте мозг чувствовал некую передышку. По старой памяти протянул руку влево – положить ключи на антикварную тумбу. Но той на месте не оказалось, и связка со звоном упала на пол. Из гостиной донеслось шуршание постельного белья, а затем приближающиеся шлепки босых ног по полу, остановившиеся в метре от него.

– Извини, – сказал он очертаниям в темноте. Ему ответил женский хриплый голос:

– Ничего: я только легла – книгу читала.

Фигура прильнула и поцеловала его в губы. Видимо, она лучше ориентировалась в темноте, чем он после светлого подъезда.

– Есть будешь?

– В это время? – спросил он, но, немного подумав, добавил: – Творог есть?

Она несколько секунд молчала, а затем засмеялась.

– Что? – спросил он, начиная улыбаться.

– Я тебе кивнула.

Они засмеялись вместе.

Снял туфли, пиджак и пошёл в ванную умыться. На залитой светом кухне сел у окна. В микроволновке крутилась кружка молока. Это она себе грела, ему – налила холодного. На ней были только серые майка и стринги. Он рассматривал её стройные ноги, худые руки и каре, – все они непривычно смотрелись в его доме.

Поставив на стол миску с творогом, она вдруг резко ушла в зал.

В прихожей хлопнула дверь. Михаил потушил экран телефона, на котором была открыта общая фотография его подчинённых.

Анна с улыбкой вошла в просторную кухню, пряча руки за спиной. На ней было деловое серое платье с тремя большими пуговицами, идущими наискосок. Михаил сидел в брюках и белой рубашке, всё ещё не переодевшийся после работы.

Она нагнулась и поцеловала в край гладковыбритого подбородка.

– Угадай? – Голос её всегда мягкий и спокойный, сегодня немножко звенел.

– Что-то купила? – сказал он без какого-либо воодушевления.

У Анны были острый подбородок и рыжие волосы. Когда она распускала их, её лицо напоминало белоснежное сердце в огненных струях. Она никогда не ходила в спортзал, у неё полные руки и небольшой живот, но она всегда следила за своим питанием. Ещё она лучший в мире собеседник… Может, подумал Михаил, если бы она не была такой привлекательной, сейчас было бы проще, оправданнее, что ли. Но в следующую секунду понял, что это глупость: в такой ситуации просто быть не может.

Анна достала из-за спины пакет из Tommy Hilfiger.

– Рубашка? – не заглядывая, спросил он.

– Мне не нравятся их рубашки. – Какой же мягкий и спокойный у неё голос, подумал Михаил, за пятнадцать лет она никогда не срывалась на крик.

Внутри пакета оказался голубой джемпер.

– Примерь.

Он покорно надел джемпер поверх майки. Анна подвела его под лампу, дернула за плечевые швы, за рукава, пригладила на животе и отошла к стене посмотреть со стороны. Михаил без выражения следил за её сосредоточенным лицом, чувствуя вину за ту боль, которая на нём сегодня отразится.

– Ну как? – спросила она его.

Он не сразу понял, о чём она.

– Оставляем?

– Да. Спасибо.

Помешкав, он подошёл и в благодарность неловко поцеловал её в щеку.

– Мне тоже нравится.

Она пошла мыть руки после улицы.

– Твоя штанга опять в коридоре валяется.

Подождать, пока переоденется, или не дать ей окончательно почувствовать себя дома? Он провёл рукой по бритому затылку, не зная, как будет лучше.

– Дети у мамы, – громко сказал он, стоя по центру кухни.

– Знаю, – сквозь шум льющейся воды донеслось из ванной. В её голосе слышалась усмешка: будто она может не знать, где её дети.

– Мама хочет твою тумбу? – крикнул он ей.

– Она покинет мой дом только вместе со мной, – выключив воду, ответила она.

Стало тихо. Слышно было только шорох полотенца. Сглотнув, он сказал чуть дрогнувшим голосом:

– Нам нужно поговорить.

Повисла неприятная тишина. Он уже жалел, что начал этот разговор.

Анна вышла из ванной, не глядя, щёлкнула выключателем и вернулась на кухню к мужу.

– Что случилось?

– Давай сядем.

Он сел на табуретку спиной к окну, она – напротив него. Её взгляд бегал по его лицу, пытаясь найти подсказку, о чём предстоял разговор.

Михаил положил руки на стол. Они казались невесомыми. Он глубоко вздохнул и сказал:

– Анн… – Он всё же запнулся, опять вздохнул и на выдохе выговорил: – Мне нужна другая.

Она застыла. Даже дышать перестала. Глаза больше не дрожали. Она не могла понять смысл его слов, но с каждым бесконечным мгновением, к огромному её сожалению, разъедающая уверенность проникала в сознание.

– У тебя кто-то есть?

– Нет.

Ответ её удивил.

Он накрыл её ладонь на столе. Она поморщилась, словно ей было неприятно его прикосновение, но руку не отобрала.

– Ты нужна мне сейчас, как никогда.

– Я ничего не понимаю, – выпалила она, и её тело затряслось. Она затараторила: – Ты сказал мне самые ужасные слова в мире, и при этом ведёшь себя так, будто у них есть другой смысл. Объясни наконец, что происходит! Тебе нужна другая женщина? Или ты хочешь, чтобы я стала другой?

Чуть помолчав, он сказал:

– Первое. – Он дал ей время переварить ответ, а затем продолжил: – Это не твоя вина, Анн. Ты прекрасная жена и прекрасная мать. Но я ничего не могу с собой поделать. Я… Мне… В общем, я хочу другую… Физически, – как есть выговорил он.

Анна поняла, что именно ему нужно, за несколько секунд до того, как он это произнёс.

– Я не прощу тебе измену, – тихо и твёрдо сказала она.

– Сначала выслушай.

– Зачем?

– Затем, что наш брак распадается.

– Распадается? – Для неё это была новость. – Всё равно, это не даёт тебе права… пойти налево.

– Анн.

– Нет, – не принимающим никаких возражений тоном отрезала она. Даже сейчас её голос оставался мягок. – Нет.

– Значит, нужно начать разговор о разводе, – холодно ответил он на её категоричность.

Она посмотрела на него так, словно он дал ей пощёчину. Анна прикрыла рот рукой, пытаясь сдержать подступивший плач. Мышцы вокруг её глаз напряглись и исказились в попытке сдержать быстро подступившие слёзы. Анна побежала в ванную, со скатывающимися по фалангам бусинками.

Донёсся шум быстро текущей из крана воды. Михаил встал и, обходя разбитые на полу капли, прошёл к двери в коридоре.

– Анн? – Он дёрнул ручку. Та не поддавалась. – Открой, Анн. Извини. Я вспылил. Я не собираюсь разводиться с тобой. Я люблю тебя. Между тобой и кем угодно я выберу тебя и наших детей. Я сказал сгоряча – больше этого не повторится. Анн?

Анна выключила воду. Он посчитал это за ответ и вернулся на кухню, где разблокировал телефон, на котором всё ещё была открыта общая фотография с подчинёнными. Сам он расположился по центру. Справа от него, почти вплотную, стояла юная девушка. Снимок был сделан месяцев пять назад, но он до сих пор помнил, как приятно пахли её волосы в тот день.

Анна вышла с красным лицом, но не подавленная, а, наоборот, даже чуть взбодрившаяся. Она ногой вытерла слезы на полу, быстро, словно избавляясь от улик. Затем вернулась на место напротив Михаила, запустила пальцы в огненные струи и с минуту просидела так.

– Тебе нужна другая женщина? – спокойным голосом, явно готовая вести диалог, наконец, спросила она.

– Да.

– Я тебя не удовлетворяю?

Он накрыл глаза ладонью и начал массировал виски.

– Недостаточно, – подобрал слово он.

– Я не понимаю. В последний год у нас, кажется, всё стало лучше… в плане секса. Разве нет?

Он покачал головой.

– Ну как нет! – снова начиная срываться, возразила она.

– Я пытался получить то, чего не мог.

Прямой ответ помог ей взять себя в руки.

– Что со мной не так? – спокойнее спросила она.

– Ничего с тобой не так.

– Тогда почему тебе нужна другая?

– Потому что она другая. Она по-другому пахнет, по-другому выглядит, по-другому смотрит, двигается, дышит, говорит, думает, и, что бы ты ни сделала, Анн, – другим человеком ты не станешь.

– Ты говоришь ужасные вещи.

– Знаю.

– Представь, если бы я сказала тебе подобное. Чтобы ты почувствовал?

– Я бы умер, – без пафоса ответил он.

– После твоей измены у меня будет полное моральное право поступить с тобой так же.

– Нет, – возразил он. – Тебе не нужен другой мужчина. Если ты переспишь с кем-то из мести – это погубит наш брак, а я пытаюсь спасти его. Если бы ты испытывала ту же потребность (по-другому я это не никак не могу назвать), что и я, – я хотя бы попытался переступить через себя, Анн. Хотя бы попытался понять тебя.

В её глазах проступило отвращение. За пятнадцать лет она ни разу не смотрела на него так.

– Ты просишь у меня разрешения?

– Я не выбирал, что мне чувствовать. Если бы я только мог – но это во мне помимо моей воли. Я прошу у тебя помощи. Ты моя жена. Я люблю тебя. Мне жаль, что нашей семье приходится через это проходить, но раз так вышло, давай пройдём вместе, попытавшись сохранить как можно больше того хорошего, что у нас есть.

Она отвернулась и посмотрела на холодильник. Её взгляд упал на фотографию детей и магнитики из разных стран.

– Почему ты не сделал это втайне, как это все делают. – Она не спрашивала. – Потому что не смог бы с этим жить? Так ведь? А позволить мне жить со знанием того, что ты собираешься сделать, ты можешь.

– Я не сделал этого втайне, потому что не хочу тебя обманывать. Ложь – она развращает. Винá разъедает. Они скорее разрушат нашу любовь, чем правда.

– Тебе нужен психолог.

– Он мне не нужен. Скорее он нужен тебе, – без какай-либо резкости ответил Михаил.

Анна заподозрила мужа в садизме.

– Нет ничего ненормального в том, что мужик хочет другую женщину, – пояснил он свой ответ. – Иначе все бы мужики были бы ненормальными.

– Все мужики не изменяют жёнам.

– Не все мужики верны им. Некоторые при этом искренне любят свою семью. И почти все из них скрывают свои измены, из-за чего страдают, а когда правда вскрывается, ещё и разводятся. То, о чём я тебя прошу, это вопрос брака, Анн: либо приемлемо, либо нет.

От удивления у неё сам собой открылся рот. Для неё их разговор был катастрофой. Для него – очередным этапом. Оказывается, последние несколько месяцев они жили в двух разных мирах, и она даже не догадывалась об этом, даже не чувствовала.

– И таблетки не буду, – заранее предупредил её он.

– Что? – Ей показалось, что она потеряла нить разговора.

– Есть препараты, подавляющие желание, – пояснил он, – я не буду их принимать.

– Почему?! – наполняясь энергией и надеждой, спросила она. На его месте она приняла бы любые препараты, не задумываясь.

Он тяжело вздохнул, и её энтузиазм быстро начал гаснуть.

– Потому что не хочу.

– Ты же сам говорил, что если бы мог выбирать…

– Во-первых: это уже буду не я. Не Михаил. Не твой муж. Тебе нужен я или похожий на меня человек, который будет играть роль счастливого отца семейства?

– О господи, – она спрятала лицо в ладонях.

– А во-вторых: я не собираюсь становиться импотентом только для того, чтобы сохранить «священные» узы брака. Как будто секс – это такая, знаешь, – он размахивал руками, – такая незначительная часть жизни, разменная карта, которой всегда можно пожертвовать.

– Некоторые жертвуют, – убрала она ладони с лица.

– У некоторых не было выбора.

– Для некоторых в семейной жизни есть другие более важные вещи, помимо секса.

– Для некоторых.

Анна почувствовала подступившую тошноту. Её белоснежное сердце побледнело ещё больше. Она встала, подошла и склонилась над раковиной, дыша через нос. На ней все ещё было деловое платье, в котором стало душно.

Какое-то время она так и стояла, приходя в себя. А когда полегчало, умылась холодной водой, попила и вернулась на место, обессиленная.

– Кто она? – спросила Анна сухо.

– Я же сказал, нет никого.

– Кто? Не было бы, ты бы продолжал терпеть.

Её правда. Он разблокировал телефон и подвинул его. Она, волнуясь, с лёгким отвращением посмотрела на «виновницу» своего горя. Увеличенная на общей фотографии девушка смотрела чётко в объектив. Причёска каре. Стройная – любую часть руки мужская ладонь может заключить в кольцо. Очень юная. Очень. Анна ожидала увидеть нечто подобное. Но, наверное, было бы больнее, если бы она увидела женщину её возраста.

– Кажется, я её знаю.

– Может, видела на каком-нибудь банкете?

– Она всё ещё у тебя работает?

– Я от греха подальше перевёл её на Цветной бульвар. Сейчас мы общаемся только по работе и в основном удалённо.

– Она знает, что ты женат, что у тебя есть дети?

– Да.

Анна хмыкнула:

– Ещё бы.

– Она не виновата. Не она – так появилась бы другая, раньше или позже. Моё желание появилось задолго до неё.

– Что она за человек?

– В смысле?

– Что любит, какие у неё увлечения?

– Какие могут быть увлечения у двадцатилетней студентки? Только-только появились мозги глубже осмысливать мир вокруг. Самомнения выше крыши: считает себя самой умной и самой красивой. Думает, что может быть мне интересна как личность.

– Её не жалко?

– Анн.

– Я хочу поговорить с ней.

– С ней у меня ничего не было… Твой разговор удивит её.

– У неё есть имя?

– Кристина.

Анна пыталась заглянуть в душу девушке на фотографии и увидела лишь равнодушие к чужим бедам, амбициозность и уверенность в том, что мир лежит у её ног. Правда ли она такая или Анне это только показалось? Она вернула телефон мужу. Тот ждал вердикта.

– Она займёт моё место.

– Не говори ерунды.

– Вот увидишь.

– Я уверен, что нет.

Они оба замолчали. Он сглотнул и спросил:

– Ты сможешь меня простить?

– Дай мне время. – Чтобы всё исправить, имела в виду она, чтобы не довести до беды, но он понял её по-другому.

– Спасибо, – выдохнул Михаил.

Она промолчала. Падать ниже ей было некуда.

Он встал, обошёл и обнял со спины. Она не отстранялась. Он поцеловал её в щеку.

– Так сильно я тебя ещё никогда не любил. Я сделаю всё, чтобы мы остались вместе.

Ничего пошлее он ей в жизни не говорил.

Михаил повернул к себе её белоснежное сердце. На его поцелуй в губы она ответила.

Она вернулась из зала в тапочках и с накинутым на плечи пледом. Микроволновка истошно запищала о том, что молоко разогрето.

– Как твоё горло? – спросил Михаил.

– Так же, как и звучит.

Она достала кружку из микроволновки и села за стол, делая мелкие горячие глотки. Он стал есть творог, добавив капельку мёда, которая слабо помогла со вкусом.

– Могу сделать салат, – предложила она, глядя на его недовольное лицо.

Он мотнул головой, немного поковырял ложкой в белой массе, затем резко встал и двинулся в коридор, на ходу расстёгивая рубашку. Он без разминки пятнадцать раз поднял штангу на бицепс. Отдохнул слегка и сделал пятнадцать раз на трицепс. И так трижды.

Вернулся на кухню запыхавшийся и с бóльшим аппетитом принялся за творог. Жена ждала, когда он посмотрит на неё, и, когда дождалась, согнула руку в локте, показав небольшое округление в области бицепса – результат двух месяцев тренировок. Михаил улыбнулся.

– Прежняя ты мне нравилась не меньше.

– Но ты же хотел другую.

Он поперхнулся.

– Анн, – обиженно произнёс он. – Ты меня теперь всю жизнь этим попрекать будешь?

– Чем? Ты же сказал, что у вас ничего с ней не произошло.

– Так и есть.

– Просто поужинали и разошлись.

– Да.

– Наша любовь тебя остановила. Так ты сказал?

– Д-да.

Михаил сглотнул. Он не мог понять, играет она с ним или нет.

Анна шире улыбнулась, перегнулась через стол и поцеловала в белые от творога губы.

– Именно это я и хотела услышать, – сказала она в сантиметре от его лица.

Обещание

Из двухстворчатой двери вышла женщина с непроницаемым лицом и с прямой спиной прошла к выходу.

– …Мама приедет за неделю до свадьбы. Остановится у нас, а ты тогда у родителей пока побудешь…

Андрей кивнул.

– …Светка и Надька приедут за три дня – помогут подготовить…

Он смотрел на список в руке.

– …Завен может чего-нить приписать, ко второй половине. Скажи отцу, чтоб дал столько, сколько договаривались…

Девушка напротив, не стесняясь и не моргая, слушала Лизу. Андрей понял, что тоже давно не моргал.

– …Все спрашивают, почему так спешим. Болтают про беременность. Вот мы их удивим…

Тапочки Лизы были облачены в голубые бахилы.

– Тамада спрашивает, будут ли конкурсы на выбивку денег из гостей или нет.

Андрей посмотрел на неё, не понимая, о чём она говорит.

– Вот и я так на него посмотрела. Что за вопрос ещё такой? Конечно, будут! Чё тут такого? Мы же молодые, деньги нужны, а кто не хочет скидывать, пусть не участвует – никого не заставляют…

Андрей перевёл взгляд на минутную стрелку в круглых часах на стене. Она честно делала один шаг в секунду, не забегая вперёд и не притормаживая.

– …От живой музыки я всё же отказалась: диджей лучше – все так говорят. Была бы знаменитая группа… а так – ну на фиг. Диджей тебе чё хошь поставит.

Женщина в вязаном пальто и атласном шарфе, по-деловому закинув ногу на ногу, листала глянцевый журнал со столика рядом. В её ушах блестели украшения. Андрей не мог понять, зачем они ей здесь. Что она вообще здесь забыла? Он потряс головой. Что за глупые вопросы он себе задаёт?

– …Церковь твоей мамы мне понравилась. Она мне предложила стать прихожанкой – и я согласилась. Хотя для венчания это не обязательно было…

Бледная девушка вышла из двухстворчатой двери и пошла к выходу под пристальным вниманием сидящих в приёмной. У них там что, конвейер, подумал Андрей, и от этой мысли чуть не закружилась голова.

– Ты в порядке?

– Да. – Он рассеянно кивнул.

– Точно?

– Просто волнуюсь за тебя.

Несколько девушек с интересом поглядели на него.

– Всё будет в порядке, – сказала Лиза, взяв его за руку. – Сейчас все это делают. Почти как зуб выдернуть.

– Да-да…

Прекрати, пожалуйста, переживать, – попросила она, – или я тоже начну. – Она постаралась сказать это с улыбкой, и у неё получилось, только голос немного подвёл. Андрей подобрался.

– Ты права, извини.

Он всегда чувствовал, когда краснеет, и вот впервые почувствовал, как, наоборот, – побледнел.

Они замолчали и стали ждать своей очереди. Андрей увидел сомнение в её глазах.

– Мы можем уйти, – сказал он.

Лиза с благодарностью на него посмотрела, и сомнение растворилось.

Её позвали.

– Ты ведь не отменишь свадьбу после этого, да? – спросила она, выдавливая улыбку.

– Не думай о таком. Думай о том, как мы пойдём в кино после этого.

Они встали, он обнял её, и Лиза, придерживая живот, хоть он и не был большим, пошла к двустворчатой двери.

– Напиши, как всё пройдёт, – сказал Андрей ей вслед. Она обернулась. – Я буду тут, – пообещал он.

Лиза кивнула. Девушки и женщины, не таясь, с любопытством наблюдали за этой сценой.

Андрей сел.

Часы на стене продолжали исправно работать.

Пришло эсэмэс от друга. Пока не стал отвечать. Встал, походил и снова сел. Поглядел на выход. Снаружи стояла настоящая холодная зима. Кажется, солнце ещё никогда не светило так ярко. Золотые квадраты на полу под окнами походили на проходы в Рай. Хотелось бросить всё и выбежать на улицу, на свежий кристально чистый воздух.

Андрей заставил себя остаться на месте.

Он посмотрел на листок со списком таблеток, какие нужно будет принимать Лизе. Почерк был некрасивым и незнакомым.

Зашёл в интернет и стал читать рассказы девушек, которые прошли через подобное. Рассказы парней он не нашёл.

Завибрировал телефон, Андрей похолодел. Эсэмэс было от Лизы. Всё было сделано. Уже. Она в порядке.

Андрей выключил экран, не веря, что всё позади. А казалось, что это только начало. Он на несколько секунд откинулся на стуле, затем встал и поглядел на двухстворчатые двери. Второе эсэмэс от Лизы: «Ты ещё тут? Уже выхожу…»

Андрей оставил список на столике с журналами и, не оборачиваясь, поспешил к выходу.