Ливень

Глава 5. "Доверие"

Больничная каталка неслась по заляпанному кровью коридору, а над ней, словно полоски у зебры, мелькали лампы. Несколько человек в белых научных халатах хлопотали вокруг лежащего на ней человека. Чернова, накинув широкое полотенце, шлепая по скользкому пластику коридора босыми ногами, придерживая постоянно норовящую свалиться тряпку, пыталась прощупать пульс на шее у пациента, исходящего зеленоватой пеной. Николая так и не отпускал приступ, несмотря на сделанный подоспевшими медиками укол, после того, как двери лабораторного комплекса наконец-то начали работать.

- Опять он?! Что на этот раз? – первым делом поинтересовался главный врач медицинского блока, увидев тело.

- Пульс то зашкаливает, то пропадает, дыхание затруднено, - непонимающе констатировала очевидное Наталья. – Возможно, это из-за укуса, - она осмотрела разорванную руку пациента.

- Нужно срочно сделать анализы, - кивнув самому себе, распорядился врач, и каталка с грохотом открыла двери специального реанимационного отделения.

Тело быстро переложили с каталки на стол, зафиксировали ремнями руки и ноги. Трубка аппарата ИВЛ скользнула меж губ, в горло, и «гармошка» исправно начала прокачивать воздух, наполняя легкие живительной силой.

Через 10 минут, переодевшись, связав мокрые волосы на затылке какой-то тряпкой, Наталья Владимировна уже изучала первые отчеты.

- Не может быть… да как же… откуда… ого!.. – слышалось ее бурчание.

Петров сидел рядом на стуле, принимая отчеты о случившемся от своих людей. Он уже разнес по рации нерадивых техников, которые откровенно проспали момент, когда лаборатория практически на полчаса вылетела из области их наблюдения.

- Это объект повышенной важности! – орал он на техников. – Вы там что, мать вашу, делали?! Да мне срать на ваши проблемы! Вы тут, уроды, чуть эксперимент не загубили, бараны тупорылые! Тут зараженные прорыв устроили!.. А я откуда знаю? Это ваша работа следить за техникой… Да меня не еб… - капитан осекся, покосился на девушку, - не волнуют меня ваши проблемы! Чуть всю лабораторию к херам не угробили! Чтобы через полчаса выяснили, какая тварь саботаж устроила!.. Да!.. Саботаж!.. Кто сказал? Я сказал!..

Петров зло бросил коробочку рации и, рыкнув, с силой ударил кулаком по столу.

- Твари, - выдохнул он, - просрали! Все просрали! Иванова сюда! – проорал он в открытую дверь.

Через пару минут, с понурой головой, в лаборатории топтался, словно нашкодивший котенок, тот самый блондинистый здоровяк, что еще недавно повздорил с Николаем.

- Сержаааант, - скрипя зубами, пытаясь сдерживать ярость, прорычал капитан. – Ты где, мать твою, был?! Где, бл.. – Петров снова едва сдержал рвущееся ругательство, и, покосившись на девушку, которая бегала глазами по строчкам распечатанного текста как-то ненатурально, словно больше для вида, уже спокойнее пригласил солдата выйти из лаборатории.

- Я, это, товарищ капитан, - начал оправдываться боец, еще больше ссутулившись.

- Не мямли! – потребовал Петров.

- Товарищ капитан, - уже тверже отозвался боец, - я с девушкой был…

- Да мне плева… - начал было офицер, но закашлялся, - Чтооооо?! – выпучил он глаза на подчиненного. – Ну, ты это… - теперь пришла очередь капитана мяться, подбирая слова. – Ты понимаешь, что чуть не прое… не проэтосамое главный эксперимент базы?!

- Товарищ капитан, - попытался возразить или оправдаться боец, но офицер, внезапно потеряв настрой на разнос подчиненного, остановил его, и, устало потерев лоб, жестом отправил горе-охранника куда подальше.

Иванов, козырнув, и рад был отправиться по указанному адресу, лишь бы подальше от разъяренного начальства.

- Стой, - окликнул его голос уже у выхода. - С кем хоть?!

Сержант замер. Медленно обернувшись, подбирая слава, краснея, как школьник, попытался что-то выдавить из себя, мол, не хочется ему распространяться, но капитан, внезапно рассмеявшись от сложившейся ситуации, уловив косой взгляд вояки в сторону лаборатории, отправил солдата нести три наряда вне очереди, отчего боец, сперва расстроился и хотел было сообщить об этом офицеру, но, услышав такое заветное и желанное «четыре наряда», подтянулся и, «радуясь», помчался куда-то по коридору…

- Вояки херовы, - грустно выдохнул капитан, в очередной раз убеждаясь, что эти увальни из бывших срочников, которых удалось собрать перед началом катастрофы, то еще воинство, и, случись какая-то реальная заварушка, этот молодняк вряд ли сможет что-нибудь сделать.

Военных на базе на самом деле было не так уж много, всего четыре сотни. Половина из них – это рядовой состав, который тянул лямку в свои восемнадцать-двадцать лет. Половина второй части – начальствующие чины и оставшиеся, примерно пятьдесят человек, офицеры среднего звена и солдаты-срочники. И вот от этой части еще половина только успела нюхнуть пороху в реальных боестолкновениях. Действительно хороших бойцов на Афалине было не больше десятка и все они были отлично знакомы Петрову. С кем-то из них ему удалось послужить еще до всего этого глобального звездеца, а с кем-то познакомился уже здесь.

Петров вернулся в лабораторию, поставив в уме галочку все же поднять вопрос о профессиональной подготовке бойцов на очередном полковничьем совещании. Несмотря на то, что начальником базы являлся генерал, полковник был реальным боевым офицером, и вся армия базы «Афалина» по сути, подчинялась лишь ему, в то время, как сам генерал решал, в основном, насущные вопросы.

Некоторые поговаривали, что полковник давно хочет подсидеть старшее начальство и захватить власть на базе, заручившись поддержкой военных, но одними военными базу не удержишь. Население «Афалины», по последним сводкам, почти пять тысяч человек. Четыре сотни военных, пять сотен ученых, а остальные – обычные гражданские, работавшие здесь в виде персонала обслуживания или собранные по окрестностям во время эвакуации. И вот поддержкой этих четырех тысяч человек генерал и заручился, налаживая быт всей базы.

- Товарищ капитан! – вырвал его из неприятных раздумий голос Черновой.

- Да?

- Мы получили последний отчет.

- Так, и что там? Причину приступа выявили?!

- Да! Мы сделали анализ крови и выяснили, что уровень грибка в организме вырос практически в три раза. Он медленно возвращается в то состояние, из которого мы вытянули его! – Капитан выругался. – Видимо, адреналин и остальные гормоны, выплеснувшиеся в кровь во время схватки, стали благодатной пищей для заразы, и она начала усиленно расти, вновь поражая мозг!

- Это можно остановить?!

- Мы уже вкололи ему наш препарат, но его недостаточно. Уровень заражения слишком высок.

- Что тогда делать?!

- Мы можем ввести наш новый экспериментальный препарат, но, вы же помните, он еще не прошел проверку…

- Да, да, - задумался Петров, глядя на стремительно бледнеющее тело пациента. – Как думаете, какие можем побочные результаты получить?

- Неизвестно, - опустив голову, честно ответила Чернова. – Он, конечно, может снизить уровень заражения, но там такая формула, что мы не знаем, как грибок себя поведет. Первые эмуляции на компьютере показали, что все вроде бы в норме, но… - девушка развела руками… - Это природа, генная инженерия, как все пойдет, никто не знает, но решать нужно сейчас…

- Колите, - поджав губы, все же согласился офицер, - под мою ответственность. Нужно его спасать…

Наталья улыбнулась. Она видела, что капитан за время общения прикипел к этому парню и больше не видел в нем подопытного, или «десятого», а видел обычного человека, которому просто немного не повезло.

Она вернулась через несколько минут, неся в специальном контейнере то самое новое вещество. Судьба всего проекта сейчас находилась в ее руках, и если она ошиблась в своих расчетах… Наталья аккуратно сделала укол и медленно отстранилась. На душе у нее было неспокойно, от волнения девушка даже забыла обуться, и теперь кафель медицинского отделения неприятно холодил ноги, но она не отводила взгляда с показаний приборов, которые верещали на все лады. Температура зашкаливала и уже перевалила за 47 градусов, что было просто немыслимо для обычного человеческого организма, давление запредельное, нижний порог – 250, верхний почти 300, дыхание поверхностное. Крупные капли пота выступили по всему телу, и тут оно внезапно напряглось так, что казалось, будто на все мышцы разом подали напряжение. Пациент бился в судорогах, попытался выгнуться, вырваться, но ремни, захрустев, все же сдержали его напор. Сердцебиение еще усилилось, и, когда казалось, что кровать вот-вот треснет под напором конвульсий, парень внезапно затих и расслабился. Приборы один за другим успокаивали свое истошное верещание, пока не смолкли совсем.

- Кровь, - тихо прошептала начальница лаборатории, давая команду на очередной забор крови больного.

Молодая лаборантка трясущимися от страха руками аккуратно набрала полный шприц мутной, черно-красной, с зеленоватым отливом крови и отнесла к анализатору. Потянулись минуты ожидания, пока машина не разложит содержимое на составные элементы, благо, современнейшая техника позволяла сделать все это за десяток минут.

***

- Да! – воскликнула внезапно Чернова, изучая свежую распечатку. – Кажется, получилось!

Петров навис над ее плечом, пытаясь разобраться в аббревиатурах и сокращениях, цифрах, буквах и графиках.

- Удалось?!

- Да, товарищ капитан. Лекарство действует, смотрите, вот, она ткнула в строчку, - эти данные говорят об изменении состава крови, - а эти, - палец сдвинулся на десяток строк ниже, - эти показывают текущие показатели, которые не очень отличаются от тех, что были вчера… Более глубокий анализ мы получим только к утру, но я даже уже по этим данным могу сказать, что уровень заражения практически в норме, для него, конечно, в норме…

Капитан улыбнулся, посмотрел на пациента, потер переносицу и устало опустился в кресло.

- Вот и здорово, - зевнув, добавил он. – Тогда, наверное, можно и отдохнуть? – взгляд на часы, удивленный присвист. – Ого, утро уже… Скоро на построение. Я, наверное, вздремну, Наталья Владимировна, вы как, не составите мне компанию? – он лукаво улыбнулся. - Или вы уже выспались?..

Девушка смутилась и слегка покраснела. Петров хмыкнул. Понятно, с кем Иванов это самое… Вот почему она ночью так поздно в душ собралась!

- Ай-ай-ай, товарищ капитан!.. – мило улыбнулась руководитель лаборатории, взяв себя в руки. – Я вас разбужу, если что, можете у нас в лаборатории вздремнуть, если хотите.

- Хорошо, - Петров поднялся.

Он еще раз осмотрел больного и, вновь зевнув, устало побрел в отсек. Утром его ждет разнос у полковника, который будет требовать с него отчета о случившемся. Техникам все равно нужно какое-то время, чтобы разобраться с записями и логами, а все, что он мог, он уже сделал. С такими мыслями, коснувшись головой подушки, Петров и провалился в сон.

***

Первым появилось слово. Матерное, хриплое. Дежурившая у тела бессознательного пациента лаборантка аж подскочила со своего стула, выронив книжку. Николай поморщился, открывая глаза.

- Сууука, - прохрипел он, обращаясь к опять нажравшемуся звонарю, который нашел где-то второй колокол и теперь беспорядочно долбил сразу по обоим.

Голова не то чтобы раскалывалась, она, казалось, состоит целиком из боли. В первую секунду, как только сознание вернулось, он даже закричать не смог от нахлынувшего чувства. Горло связало узлом, из глаз ручьем полились слезы. Кулаки сжались, натягивая кожаные петли.

- Он очнулся! – донесся голос, лезвием прошедшийся по ушам.

Топот миллиона ног по черепной коробке заставил его вновь выругаться и зажмуриться, скривившись так, что, казалось, еще чуть-чуть, и все зеркальные поверхности в помещении полопаются.

Боль ушла нескоро. Он чувствовал, как иглы шприцов входят в его тело, после которых звонарь в голове начал наконец-то успокаиваться.

- Как ты себя чувствуешь? - поинтересовалась Чернова, когда Николай наконец-то смог более-менее соображать.

Его отвязали от кровати, и теперь парень жадно заталкивал в себя третью порцию принесенного с кухни обеда.

- Наумана, - прошамкал он в ответ, проглатывая пищу. – Голова еще побаливает, а так неплохо вроде себя чувствую. – И, прислушавшись к себе, добавил: - Жарко только вот еще… Что это было?

Наталья задумчиво постучала по губам кончиком авторучки, записывая данные с приборов в тетрадь. Поправила очки. Зрение за эти дни у нее изрядно подсело. Многие из сотрудников мужского пола отмечали, что такое украшение ей идет, но сама она не любила, когда что-то давит на нос и уши.

- В результате выброса адреналина, который твои органы влили в кровь литрами, повысилась активность грибка, который, - она ухмыльнулась, - кстати, ускорил твою регенерацию и метаболизм, - она указала на третью пустую чашку.

- А попроще?! – скривился парень, вскрывая пищевую пленку, отправляя в рот бутерброд с мясом.

- То, что сидит в тебе, тебя же чуть и не убило, но с другой стороны сделало сильнее и быстрее. Это натолкнуло нас на интересную мысль, которую мы хотим попробовать реализовать, - девушка сузила глаза, - если подопытная мышка согласится… - она замолчала.

Кашель, вырвавшийся из груди от попавшего не в то горло бутерброда был более чем красноречивым.

- Нуууу, это, - пробормотал Николай, потупившись, отложив надкушенный кусок хлеба, - извини, я же объяснял, оно само вырвалось…

- Да ладно, - отмахнулась начальница лаборатории, - проехали. В общем, у нас есть идея, как это можно использовать. Но тут уже как ты сам скажешь. Капитан сейчас рьяно бьется с полковником над разрешением, чтобы тебя выпустили из лаборатории и присвоили, так скажем, гражданство станции, мол, ты уже больше человек, чем та тварь безмозглая, которой был еще месяц назад, и мне кажется, что полковник согласится. Капитан умеет убеждать. Так вот. Мы начали разрабатывать еще один, скажем так, боевой стимулятор, который в теории должен придавать тебе сил на короткое время, повышать за счет резкого выброса адреналина, выносливость, регенерацию, возможно также скорость и реакцию, но как именно себя поведет этот стимулятор, мы не знаем. Другими словами, мы спровоцируем то состояние организма, которое было у тебя в момент атаки. Твой организм очень быстро меняется. Нам пришли новые данные о составе твоей крови, точнее ее ДНК, и меня они беспокоят.

- Что там?! – насторожился Николай.

- Твое тело меняется…

- Я в монстра превращусь?

- Не знаю, мы не можем предугадать мутацию, прости… - Наталья печально опустила голову. – Может так случиться, что изменения будут очень сильными, и тогда выходит, что все, к чему мы стремились, пойдет под откос. – Чернова села на край кровати, сняла очки, потерла переносицу. - Мы старались разработать лекарство, чтобы можно было лечить зараженных на ранней стадии, а какой в этом смысл, если в итоге выйдет… - ученая многозначительно замолчала.

Тяжелая рука легла на ее плечо, Чернова вздрогнула, выходя из задумчивости.

- Ну, вы, по крайней мере, попытались… - тихо проговорил парень, улыбнувшись, но не сумев скрыть обиды и легкого разочарования. – Может быть все еще и не так плохо… Вдруг только хвост да рога вырастут, а то может и еще кое-чего подрастет… - парень подмигнул Черновой.

- Дурак, - беззлобно улыбнулась она и внезапно даже для себя самой привалилась к нему плечом.

Мужская рука обняла девичий стан. Наталья глубоко вздохнула и медленно выдохнула, словно скидывая груз с плеч.

- Извини нас, - тихо прошептала она, слушая его сердцебиение.

- Да не за что, спасибо, что дали побыть человеком. Это ведь тоже хорошо…

- О как! – раздался голос вошедшего в лабораторию капитана.

Наталья быстро освободилась от объятий и, встав, вышла, алея щеками, стараясь не смотреть на офицера. Тот, ухмыльнувшись, прошагал к кровати пациента и первым протянул ему руку. Ответив рукопожатием, парень состроил страшную рожу, как бы говоря: «Какая нечистая тебя притащила так невовремя?». Капитан ухмыльнулся и уселся в кресло, бесцеремонно сложив ноги прямо на кровать.

- Успеете еще, - хмыкнул он и бросил какую-то бумажку, бесцеремонно взял со столика надкусанный бутерброд, развернул его и одним укусом ополовинил.

Бумажкой оказалась ключ-карта, такая же, как у лаборантов, Черновой и капитана. Белый прямоугольник, запаянный в пластик, с огромной зеленой единицей по центру.

- Карта первого уровня доступа, - прокомментировал Данил, дожевывая сухой бутерброд. – Обычный уровень. У меня седьмой, для сравнения. Полковник сдался, и тебе разрешено передвигаться по базе, правда, в сопровождении и с «браслетами». Но думаю, тебе и это будет в радость.

- О! Отлииично! – заулыбался парень, сжимая в руках свой первый ключ к более-менее нормальной жизни.

Как же ему опостылела эта лаборатория, кто бы только знал! Конечно, по сравнению с той камерой, здесь был рай, но теперь и этого ему было мало. Звонарь в голове снова начал танцевать и петь, долбя во все колокола, но на этот раз делал это приятно и деликатно.

- Когда? – только и смог спросить он, не в силах совладать с нахлынувшими чувствами.

- Сейчас, - выпятил грудь Петров. – Натягивай портки, да пойдем. Наталья сказала, ты симулянт и не нуждаешься в постельном режиме… Если только не с ней…

Николай подавился воздухом, закашлявшись.

- Чтоооо?! – выпучил он глаза. – Так и сказала?!

Петров расхохотался, запрокинув голову.

- Да шучу, конечно, просто симулянт сказала… Не надейся, с ней тебе ничего не светит…

- Сволочь ты, капитан… - обиженно насупился парень, чувствуя, как уши его начали краснеть.

- Ага, и при этом совершенствуюсь… Надевай штаны и пошли, у нас времени до ужина всего…

***

- База «Афалина», - рассказывал капитан, неспешно шагая немного впереди, заложив руки за спину, - это новейший научный комплекс, состоящий из пяти блоков. Четыре по углам вокруг центрального, они вмещают в себя по 5 уровней, центральный –семь! Сейчас мы на четвертом уровне. На нижних уровнях каждого блока имеется генераторная станция, станция очистки и прочие объекты жизнеобеспечения. Наш блок «северный» – лабораторный, восточный – инженерный, западный состоит из жилых помещений, а южный сейчас – военный блок. Центральный – управленческий. Все блоки соединены между собой двумя переходами, мы их называем верхним и нижним. Так, например, из нашего можно попасть напрямую только в инженерный, к жилым помещениям и в центральный. – Капитан подошел к большой гермодвери, приложил ключ-карту и, дождавшись, когда створка, шипя, откатится в сторону, вошел в большой просторный коридор. – Это верхний переход, сейчас мы с тобой прогуляемся к жилым блокам, посмотришь, как оно там, потом сходим к центральному.

Они шли по длинному прямому коридору без окон, освещенному лампами дневного света. Туннель тянулся метров на сто. От дальней двери в их сторону шли несколько человек в синей форме, о чем-то переговариваясь.

- Инженеры, - шепнул капитан, поясняя.

Николай шел навстречу людям, и в груди у него теплело. Люююююди! Живые, новые, настоящие люди! Он шел, внимательно, жадно вслушиваясь в их тихий разговор. Как же это было приятно – услышать еще кого-то!

- …так вот она мне и говорит, как только комнату получишь, так перееду!..

- …ну и нахрена она тебе, вон, девчонки в баре есть, дешевле выйдет…

- …ой да не говори! Уже тоже об этом думал, мозги мне только…

За следующей дверью их ждал точно такой же тамбур, что и в лабораторном блоке, только выкрашенный в бледно-желтый цвет. Они спустились по широкому пандусу на второй уровень. Ниже находился уровень с очистными системами и генераторами, потому капитан не повел туда своего экскурсанта.

- Сейчас, пожалуйста, - обратился офицер к парню, каким-то тихим голосом, - веди себя обычно. Люди здесь всякие…

Николай настороженно кивнул, и капитан, приложив карту, вышел в захламленный, полутемный, воняющий сыростью и еще чем-то кислым коридор. Запах сразу ударил по ноздрям, отчего Николай даже скривился. Они неспешно шли вперед. Везде, тут и там, прямо на полу, на старых рваных матрасах спали или просто лежали, общались или ели люди. Измотанные, грязные, уставшие, больше похожие на бомжей.

- Нижний уровень, - грустно пожал плечами, словно извиняясь за действия руководства, капитан. – Продовольствия на всех не хватает, жилых помещений тоже. Мы называем это место трущобами. Когда вирус разыгрался, к нам начали свозить всех, кого удалось эвакуировать из соседних поселений, баз, тех, кому в первые дни было рекомендовано молчать о случившемся, да еще сверху этого съехались местные, скажем так, предприниматели, вовремя чухнувшие, что дело пахнет керосином. Места, как видишь, всем не хватает, ютятся, как могут. Чистая вода сейчас на вес золота. Наши системы едва-едва справляются, чтобы снабдить верхние-то уровни, а здесь… – Петров махнул рукой, аккуратно обошел валяющееся на полу и дико кашляющее тело какого-то старика.

Николай шел, изумленно таращась по сторонам. Такого он не ожидал. Будучи запертым в своем лабораторном блоке, ему и думать не думалось, что здесь творится такой ужас. Отовсюду раздавался кашель, в воздухе воняло болезнями, немытыми телами и прокисшей едой. Он шел, и с каждым шагом плечи его опускались все ниже и ниже, взгляд стремился к полу, боясь встретиться с глазами местного населения.

- Эй! Когда нас выпустят?! – истошно выкрикнул кто-то из бокового ответвления.

- Да, когда?! Когда?! Когда!!! – загомонили ему в ответ другие голоса.

Капитан, не останавливаясь, прошел дальше.

- Новая партия, - пояснил он на ходу, - бывшие юристы, управленцы, промоутеры, офисные работники… Сейчас все эти профессии нам не нужны. В цене, как ты понимаешь, ученые, военные, профессии, связанные с ручным трудом: электрики, инженеры, даже, не поверишь, сантехник из деревни в текущей ситуации ценнее какого-нибудь дизайнера или юриста. Времена изменились…

Бывший охранник угрюмо покачал головой. Действительно. Зачем юристы, если больше нет законов, по которым раньше жило общество? Зачем нужны продавцы, стилисты, визажисты и парикмахеры, архитекторы, артисты, учителя? Зачем нужен человек с умением только чертить дома, но не умеющий их строить? Зачем продавец, когда продавать-то нечего? Да, они нужны, конечно, и в этом мире, но не в таком количестве, в котором требовались в том, ином обществе. Если ты умеешь работать руками, не гнушаешься труда, то тогда, скорее всего, найдешь себе место, сможешь содержать семью, а если ничего тяжелее авторучки в жизни не держал и при этом не стремишься чему-то учиться, то тебе дорога в такие вот трущобы и речь даже не о конкретной Афалине, а, наверное, о всем мире…

Пройдя весь этаж насквозь по разветвляющимся коридорам, капитан повел Николая на третий. Здесь уже все выглядело немного лучше и заметно чище. Люди не ютились на головах друг у друга, а жили по двое-трое в комнатушках, более похожих на купе поездов.

- Здесь у нас живут помощники. Те, кто не владеет нужной базе профессией, но готов исправно трудиться своими руками, разнорабочие, в общем, - подтвердил капитан теорию об уровнях заселения.

Четвертый уровень выглядел еще лучше. Здесь жили рабочие, которые уже ценились намного выше, а также находились семейные общежития, а на самом верхнем – расположились специалисты своего дела: профессиональные строители и инженеры, высококвалифицированные электрики и сварщики, ученые и даже военные офицеры. Одним словом, те люди, в чьих знаниях и умениях база нуждалась больше всего. Этакие прорабы.

- Все как у людей...

- Не понял, - переспросил капитан.

- Да говорю, как у людей все. Пирамида. Чем круче и богаче, тем выше. Здесь это специально так устроено? Социальное расслоение… – Капитан пожал плечами. – Сейчас, я так понимаю, мы идем туда, где живут хозяева базы? – Кивок, слова были излишни. – ... Надеюсь, переобуваться не заставят?!.

Капитан косо глянул на парня, но промолчал. Приложив ключ-карту, дождался, пока дверь пропустит их в просторный светлый холл.

Сразу перед ними за высоким столом-стойкой стояла красивая, мило улыбающаяся девушка. Петров о чем-то быстро поговорил с ней и, кивнув, вопросительно указал куда-то вправо. Вернулся к Николаю, который аж сощурился от обилия яркого света, который поначалу даже заставил глаза прослезиться.

- Идем, - пригласил Петров, указывая на коридор. – Перекусим, и я познакомлю тебя с этим блоком.

***

Они сидели в самом настоящем кафе с мягкими стульями и чистыми столами, картинами на стенах. Капитан заказал двойной комплексный обед, и теперь Николай, молча уплетая огромный бутерброд с котлетой, зеленью и острым соусом, ждал следующей истории. Офицер елподчеркнуто не спеша, запивая обед свежим апельсиновым соком.

- Ну, как тебе? – спросил наконец-то он, доев свою порцию.

- Вкусно, - буркнули ему в ответ.

- Вижу, ты злишься… Оно и понятно, я тоже против такого классового разделения, но сам посуди, - капитан разложил на столе салфетку. – Это вот запас нашей провизии... – он оторвал половину листка. – Это уходит на поддержание жизнедеятельности базы, людям, кто реально полезен... – остаток салфетки порвался еще пополам. – Это – начальству базы. Без него, сам понимаешь, никак… И то, что остается – тем, внизу. Запасы у нас, увы, очень даже, я бы сказал, конечны... Если мы будем раздавать всем еду поровну, то никто здесь ничего делать не будет. Согласен? Зачем сантехнику ковыряться по локти в гов… - капитан осекся, - …в этом самом, когда сосед Васька целый день сидит у себя в комнате, ничего не делая, и получает такой же продуктовый паек? – Петров вопросительно развел руками. Николай опустил глаза. – Вот! Это – стимул. Еда у нас, понимаешь, не бесконечная. Провизия рано или поздно закончится. Мы добываем кое-какую еду снаружи, но это опасно, она может быть заражена. Если с едой вопрос решили небольшими фермами и огородиками, то с водой все сложнее. Конечно, можно выращивать, к примеру, фрукты с большим количеством сока, но не везде ведь их применить можно. Вот, душ, например? Если пустить неочищенную воду, то, попав в раны или рот, можно заразиться. Верно? Верно. А в таких объемах, каких она требуется для Афалин, взять ее довольно трудно. Но и выкинуть людей, оставить их снаружи мы тоже не можем… Люди - это ценный ресурс. Разбрасываться им тоже не стоит, но и переизбыток – это тоже не есть хорошо. Потому и приходится мириться с таким устройством.

С каждым словом капитана Николай все больше и больше начинал путаться в своих чувствах. Ему было горько видеть всех тех, кто обитал в трущобах, но стоило признать, что по-другому – никак. По крайней мере, пока. Возможно, в дальнейшем найдется способ лечить зараженных, так же как и его самого, а то и намного эффективнее, и жизнь вне базы будет безопасной, но главное слово здесь было «возможно». Никто не знал, что будет дальше.

- Прогуляемся? – пригласил капитан Николая, указывая на уборную. – Сок просится наружу.

Парень кивнул. Скрипнув стульями, они поднялись и неспешно направились в сторону туалета.

За дверями его ждало очередное удивление. Чистые кабинки, белоснежные раковины с теплой водой и зеркалом во всю стену… Николай вздохнул, тут даже туалеты чище тех мест, где живут те бедолаги из трущоб.

- Ты извини, что загрузил тебя, - начал капитан, моя руки в раковине, сделав свои дела, – но я посчитал, что тебе необходимо знать о том, где ты живешь… Тут далеко не рай…

- Да я уж понял, - смотрясь в зеркало, медленно протянул парень. – Я так понял, и контраст ты показываешь мне не зря? Мол, смотри, как у нас некоторые живут, ты еще как сыр в масле катаешься? – Капитан бросил хмурый взгляд на парня. – И что-то мне подсказывает, аукнется мне еще эта ваша золотая мышеловка…

Николай хмыкнул, видя, как офицер зло стряхивает капли воды с ладоней. Кажется, он попал в самую точку… Устало вздохнув, он посмотрелся в зеркало. В отражении на него смотрел уже совсем другой человек. На белизну кожи здесь никто особо не обращал внимания, а свои налитые кровью глаза он, по совету капитана, прятал под солнцезащитными очками. Выглядело это, конечно, нелепо, но зато так он не привлекал ненужного внимания. Народ сейчас нервный, подумают еще, что свежезараженный, и, пристукнут ненароком… Щеки уже не были такими впалыми, круги под глазами тоже сошли на нет, а на лысом черепе уже появился короткий ежик волос, но до нормального человеческого вида ему все еще было довольно далеко.

Дверь в уборную скрипнула и открылась. В помещение спиной вперед вошел уборщик. Он катил за собой огромное ведро с водой и швабру. Грязная форма, опущенная голова… Мужчина неспешно прошел мимо умывающихся к дальней кабинке, на которой висела ярко-красная табличка «Не работает». Николай проводил работягу взглядом. Пожилой мужчина с отсутствующим взглядом снял бумажку, открыл дверь и, тяжело вздохнув, закатав рукава формы, полез руками в унитаз устранять засор. Капитан поморщился, недовольно цокнул языком, но почему-то не спешил уходить. Бывший охранник смотрел на работу сантехника, с каждой секундой становясь темнее тучи. Чистый, белый, сверкающий кафель, и в темном углу по локоть в…, он даже не хотел думать, в чем именно, возится неопрятный, уставший мужчина, зарабатывающий себе на кусок хлеба и стакан чистой воды.

- Пойдем, - наконец-то позвал капитан.

Парень тяжело вздохнул, выбросил мокрую салфетку в мусор и двинулся за офицером.

- Вот жжешь, - грустно пробурчал сантехник, когда Николай уже выходил, - инцендент-то какой… - расслышал он перед тем, как дверь за его спиной закрылась.

Парень на мгновение замер, словно ударенный током. Ему показалось, но это слово всколыхнуло что-то в его памяти... Замедлив шаг, силясь вспомнить что-то, связанное с ним, в который раз печально вздохнув, он все же двинулся за уходящим капитаном, чувствуя, как браслеты под камуфлированной курткой, выданной Петровым перед выходом, начали вибрировать, нагреваясь, предупреждая об отдалении от пульта, лежащего в кармане офицера.

***

Следующие два часа экскурсии по «Афалине» капитан рассказывал о том, что случилось с миром за то время, что Николай был «за гранью», как изменилась политика не только между странами, но и внутри них, и о многом другом. За разговором парень более-менее отошел от угрюмых мыслей, в конце концов, Петров был прав: если ты хочешь и умеешь трудиться, а не показываешь свой гонор, крича, что все тебе должны, то жить на базе вполне возможно, и потому выходило, что каждый в этом мире делает свою судьбу сам в меру своих сил, желаний и амбиций.

- А вот и наш сегодняшний финиш, - загадочно улыбаясь, указал офицер на ярко освещенную дверь в конце очередного коридора. – Как на счет немного расслабиться да потрепаться, без званий, так сказать?

- Эм? - не понял Николай, нахмурив брови.

- Пойдем, ща сам все увидишь!

Дверь перед ними открылась, и из-за нее на свободу вырвались звуки ритмичной музыки, льющейся из полумрачного, раскрашенного всполохами огней и фонарей помещения. «Бар» - пришло на ум одно слово, описывающее все происходящее вокруг. «Классный бар» - пришло второе, когда Николай осмотрелся более внимательно.

Большое, просторное помещение, заставленное столиками, со сценой, на которой двигались в такт три роскошные танцовщицы, на глазах избавляясь от своей блестящей одежды. При виде них у парня где-то в животе что-то напряглось, а вечно пьяный звонарь вскочил на ноги и начал присвистывать, крича и требуя немедленно познакомиться с этими малышками.

- Пошли, харэ глазеть, - толкнул локтем его капитан, видя как Николай завис от подобного зрелища, расстегивая свой китель. – Я помню, у тебя давно бабы не было, - он рассмеялся. - Точнее была одна – Чернова… Но если захочешь, потом можешь с девочками уединиться, тут и такие услуги есть, причем легальные, мужиков на базе больше чем баб... Как к выпивке относишься?

Николай, немного смутился от обилия звуков, запахов и мигающего света. Чуть не раскрыв рот, он следовал за своим проводником, не веря глазам и ушам. Настоящий бар с живыми, смеющимися, шумными людьми. Звонарь в голове радостно захлопал в ладоши и начал выстукивать какую-то ритмичную музыку "Бом-бом-тиги-бом-бом..."

- Пиво, если только… - наконец-то ответил он, и капитан довольно улыбнулся.

- Бармен! – позвал он, протиснувшись к стойке. – Четыре пива!

Мужчина за стойкой кивнул, принимая заказ, и быстро достал из-под стойки четыре бутылки. Офицер приложил свою ключ-карту к какому-то устройству и бармен что-то быстро ввел на небольшом компьютере. Вновь кивнув, рассмотрев ответ на запрос на экране, паренек за стойкой радостно расплылся в улыбке и указал на дальнюю часть бара, в сторону небольшой лестницы, ведущей на второй этаж. Петров подмигнул своему экскурсанту и, взяв все четыре бутылки в одну руку, чинно прошествовал к указанному месту.

Балкон для вип-клиентов делился на несколько маленьких помещений. Из глубоких мягких кресел открывался отличный вид на сцену. А мягкие роскошные кушетки располагали к неспешной беседе под хороший коньяк и толстенную сигару.

- Откуда столько народу?! – поинтересовался Николай, делая первый глоток холодного крепкого напитка.

Капитан горько ухмыльнулся, отпив за один залп половину бутылки, вытер губы, осмотрел толпу.

- Как ты правильно заметил, здесь все, как у людей. Есть еще одна прослойка населения, - офицер скривился, - «золотая» молодежь или как их там… Ну, в общем, есть такие, - он пощелкал пальцами, подбирая слова, - Во! Бесполезные, но до жути важные! Даже в наше время такие находятся. У кого-то есть связи, у кого-то ресурсы или деньги... Да, деньги все равно в ходу у нас, не поверишь! Никакой апокалипсис человечество не изменит! Так вот, есть тут такие, кто ничего не делает, но при этом живет на широкую ногу. К примеру, дети начальников продовольственных складов или сами эти начальники, их любовницы и любовники. В общем, те, кто, вовремя подсуетился и предоставил базе свою провизию, людей или ресурсы, когда все это началось. Здесь и начальники военных баз из окрестностей, которые оружие подогнали вовремя, главы деревень, какие-то шишки из округов и регионов, да всякие прочие… Есть даже предприниматели крутые со связями, которые с нашим руководством нынешним вась-вась…

- Мдаааа, - задумчиво глядя на дергающуюся молодежь протянул бывший охранник. – Ни-чо не-ме-ня-ет-ся…

- Ага-а-а-а…

***

Просидели в баре они до поздней ночи. Капитан наплевал на распорядок. Изрядно захмелев и раздобрев, он травил истории из своей жизни, о службе, обо всем подряд. Николай с радостью слушал, видя, как человек, «сняв погоны», преображается из властного, серьезного офицера в простого веселого мужика, отдыхающего со своим другом в обычном «земном» баре после работы. Так как собственная память пока, увы, по-прежнему была с огромными дырами, он с особой жадностью вслушивался в истории, не связанные с этим местом, пытаясь уловить в словах, движениях или образах, представляемых во время рассказа Петрова, хоть что-то, что могло бы разбудить его дремлющие воспоминания.

В какой-то момент, изрядно набравшись, они даже повздорили, когда выяснилось, что погибший отряд, в котором чудом выжил лишь Николай, прикрывал отступление никого другого, а именно Петрова, перевозившего… первые образцы той заразы, которая вырвалась сейчас на свободу, и профессора, создавшего ее, с фамилией Ярцев.

- Из-за вас столько народу полегло! – зарычал Николай, ударив кулаком по столу, поднимаясь во весь рост. – Столько парней отличных!

- Да я сам бы этого Ярцева пристрелил, если б знал! – пьяно стучал себе в грудь капитан, пытаясь успокоить товарища. – Там же понимаешь, Колян… - он залпом допил остатки из бутылки, и та со звоном полетела к своим соратницам, которые уже приличным слоем покрывали пол под столом. - Но ты же понимаешь, ик! Это армия! Мать ее! Ик! Сказали - вези, ик, я и повез!

- Да понимаю, - успокоившись, нависая тяжелой головой над столешницей, пробурчал парень. - Урррроды…

- Уроды! Ну, тогда давай выпьем?!

- Давай…

Они распечатали последние бутылки и звонко стукнулись.

- За тех, кого нет, - предложил капитан, и товарищи не чокаясь, выпили…

***

После шумного зала в коридорах базы, казалось, стоит звенящая тишина. Они шли, пошатываясь, над чем-то громко смеясь, с вызовом поглядывая на проходящих мимо. Житейские разговоры, алкоголь и вкусная еда еще немного сблизили их. Капитан все время порывался кому-нибудь врезать, и Николай, как мог, пытался успокоить разбушевавшегося офицера.

- Тихо, тихо, - тянул он на себя Петрова, когда тот попытался ввязаться в драку с очередным проходившим мимо незнакомым капитаном, после сделанного им Петрову замечания по поведению.

- У-у-у-у, скотина, нажрался, - буркнул отскочивший незнакомый капитан, когда Петров попытался схватить того за воротник.

- Че сказал?.. – развернулся уже и сам Николай, не поняв, на кого был совершен такой наглый и глупый наезд.

- Эй! Сатри! – раздался какой-то писклявый, гнусавый голос из конца коридора. - Опять силовики бухают…

Незнакомый капитан с вызовом таращился на Петрова, с ухмылкой косясь на подходивших в такой же синей форме, как и он, солдат.

- Сышь, ты, - пьяно покачиваясь, вытирая губы, начал Петров, закатывая рукава, - крыса тыловая…

И тут понеслось… Дальнейшее было как в тумане. Петров, не говоря больше ни слова, зарядил коллеге в челюсть, а Николай - какому-то подбежавшему солдатику. Все завертелось. Удары, стоны, всхлипы, звуки рвущейся одежды, пьяные маты… Кто-то пыхтел и сопел, прижатый могучим телом Данила, что-то выкрикивая и, кажется, зовя кого-то на помощь, кто-то держался за разбитый нос, плюясь кровью, кто-то просто валялся на полу в бессознательном состоянии.

Через несколько минут Петров, вытирая разбитую губу и пытаясь оправить разорванный китель, лыбясь окровавленным ртом, уже, наверное, в десятый раз требовал ответа от своего подопечного.

- Ну, как мы их? А? А! Видал, видал! Крысы тыловые еще пищать будут!.. Как мы их? Нет, ну ты видаааал?!

- Да видал, - прижимая к шишке на лбу ладонь, бухтел Николай. – Валить надо! Тебя за это под трибунал же…

- Ха! – повернулся в сторону поднимавшихся незнакомых военных, выкрикнул Данил. – Пусть только пожалуются. Я им жопы еще раз надеру!.. Ох ёпть! А время то! Так, пошли, домой уже пора! Ух, Наташка нам устроиииит…

Согласившись с доводом капитана о доме, парень побрел по коридору. Алкоголь стремительно выветривался из его организма благодаря грибку, ведущему в его крови смертельный поединок с алкоголем, что не могло не радовать.

- О! Смари!.. – громким шепотом, прижавшись чуть ли не к самому лицу парня, прошептал капитан, когда они проходили мимо очередного коридора. – А тут у нас начааааальство гулять соизвоооооолило… Тьфу! – он сплюнул, гневно глядя на выложенный вдоль коридора красный ковер. – Там рэсторан у нас, для избран-ик-ных!

Мимо них, о чем-то разговаривая, прошли несколько человек. Громко споря, они недоверчиво покосились на офицера в мятой форме, который в свою очередь, вновь закатав рукава, выпятив челюсть, двинулся к ним, явно намереваясь предъявить за непонравившийся ему взгляд.

- …Нельзя без ударника! – громко шипел один, подальше оттаскивая товарища за локоть от пьянчуги.

- А что делать?! – басом отозвался другой, высокий, с какой-то, словно квадратной головой и опрятно постриженной бородой.

- О! – присмотрелся капитан. – Это ж певцы! Их вчера привезли, какие-то звезды Московские… - он скривился, глядя куда-то вверх.

- Да ну! – удивленно проговорил парень, наклонив голову. – Извините, - окликнул он бородатого. – Вы же Павел? Павел Пламенев?..

Мужчина остановился, еще раз недоверчиво осмотрел компанию.

- Ну, я.

- Ох ты ж! – воскликнул Николай, улыбаясь во все тридцать один зуб. Один он успел потерять в недавней драке, и теперь осколок неприятно резал язык. «Хорошо, что хоть не передний…» - успел подумать парень, пряча улыбку. – Рад вас видеть, я слушал ваши песни, классно исполняете!

Капитан пьяно перевел удивленные глаза с товарища на певца.

- Ты? Его?! – удивился капитан. – Вот жжешь, судьба какая!

- У вас что-то случилось? – отмахнулся Николай от товарища.

Названный Павлом еще раз осмотрел помятых напарников, но разглядев знаки отличия на груди капитана, нехотя признался.

- У нас концерт, а ударника нет. Его оставили в концентрационном лагере по подозрению в заражении. Местное начальство требует концерта. А какой концерт без ударника?!

- О! Он может! Ик! – ткнул пальцем Петров в товарища. – Мы сейчас в караоке такооое выдавали!..

- Нууу, - смутился Николай. – В принципе, смогу, наверное, - прислушавшись к себе, парень внезапно понял в этот момент, что точно сможет!..

Еще там, в клубе, капитан в шутку предложил ему сыграть на стоявшей в подсобке по пути к туалету установке, и на удивление как самого капитана, так и Николая вышло у него это очень даже хорошо. Взяв в руки палочки, он практически сразу вспомнил тот период жизни, когда еще в юношестве с пацанами в гараже играли какие-то песни. У них была маленькая рок-группа, и он-то как раз и сидел за ударными. Надо же… Видимо, память просыпалась лишь в те моменты, которые были как-то связаны с наиболее яркими событиями в его жизни, и это внушало уверенность в том, что рано или поздно он вспомнит все.

- Ну что вы там? – внезапно окликнул голос из зала, и капитан скривился. – Уже начинать нужно! Пошевеливайтесь!

- Подстилка полковниковская, - с презрением сообщил капитан, указывая пальцем на неприятного типа с крысиной внешностью. – Не узнаешь?!

Николай посмотрел на говорившего, силясь того узнать…

- Не-а, - с печалью произнес он, когда мужичок скрылся в помещении.

- Пф, - презрительно сплюнул Петров. – Валя это ваша… Из школы той… Валентин Олегович теперь! – капитан воздел палец к потолку. – Та еще крыса и тварь… Надо было утопить его и дело с концом. А теперь…

- Точно сможешь? – прервал Пламенев капитана, оценивая мятую внешность Николая.

- Наверное… - пожал плечами парень, потирая лоб. – Триоли, палиндромы на «ямахе» играл, с двумя бочками…

- Ну, пошли, посмотрим, что можешь… - предложил гитарист, внимательно оценивая стоявшего перед ним незнакомца в треснувших темных очках.

Николай посмотрел на капитана, который поднял сжатый кулак и оттопырил большой палец.

- Наш человек! Давай! Прикольно ж будет!..

Все вместе они двинулись ко входу в ресторан, оказавшийся на удивление еще большим по размеру, чем тот клуб, из которого товарищи вышли совсем недавно. Николай хмыкнул, прикидывая, сколько полезного пространства отдано на вот такие вот увеселительные заведения на обычной научной базе. Наверняка, тут раньше было что-то другое. Просто снесли переборки и переделали под текущие реалии, завезли украшений, люстр, столиков, стульев и еще бог весть чего, лишь бы местные цари чувствовали себя как в настоящем ресторане.