Лиза. История жизни, или На Пределе

ГЛАВА 26

ГЛАВА 26

2001 год

Такой долгожданный вечер оказался для меня серьезным испытание. Нет, не потому что разругалась вначале с подругой, а потому, что чуть погодя у меня состоялся не самый приятный разговор с понравившимся мне парнем! А начиналось все так хорошо. Не зря ведь не хотела идти туда. Чувствовала, что ни чем хорошим это не закончится! И почему сразу не прислушалась к своим ощущениям? Моя чуйка редко подводила меня, а в этот раз почему-то не обратила на нее никакого внимания. Ну что ж, значит, так угодно было судьбе!

Было ранней утро. В гордом одиночестве шагала по пустынным улицам города, в надежде найти ответы к мучавшим меня вопросам. Я ушла молча, по-английски, ни с кем не прощаясь, пока все спали. На сердце камень. В душе скребли кошки. А все потому, что у меня с Андреем вышел весьма неприятный и немного странный разговор. Мне пришлось рассказать ему об изнасилование.

Впервые я увидела его холодный, немного презрительный взгляд. Словно ему стало стыдно общаться со мной после этого. Видела недоверие в серых глазах. Было больно осознавать, что стала настолько противна человеку, к которому хоть что-то смогла испытать. Он даже прикасаться ко мне перестал. Мы так и легли спать, отодвинувшись друг от друга к самым краям постели, отвернувшись друг другу спинами.

Но беспокоило меня вовсе не это. Я впервые доверилась парню и рассказала ему, что со мной произошло. Не почувствовала поддержку. Лишь пустоту от его безразличия. Не знала, что будет дальше и даже не пыталась строить хоть какие-то планы на будущее. Просто не видела его. И обнадеживать себя лишний раз не хотелось. А строить иллюзии о совместной семейной жизни тем более не было никакого желания.

Мне нужно было время исчезнуть, все обдумать и взвесить. Не хотелось быть в очередной раз игрушкой в чьи-то руках. Девушка уже взрослая, своя голова на плечах. Если действительно заинтересован во мне, то найдет и примет такой, какая я есть. Верно? Своим же принципам никогда не уступлю. Первая не пойду на контакт. Просить и умолять тоже не стану. Упрямая? Гордая? Ничего подобного! Воспитание не позволяет просто!

До дома добралась за час, хотя идти пешком от Андрея до мамы всего занимало десять пятнадцать минут. Отчим снова забухал и мать в очередной раз с ним ругалась. Я же просто прошла мимо них, а они даже не заметили меня. Очередной скандал дома пропустила мимо ушей. Привыкла уже делать вид, что ничего не происходит. Так продолжается уже семь лет. А до этого многое повидала, когда с нами жил отец.

Зашла в комнату и оглядела учинённый накануне бардак. Хмыкнула. Скинула с себя топик и бриджи. Одела повседневные домашние штаны и футболку, и завалилась в свою любимую кроватку, притягивая к себе и обнимая мягкую игрушку. Только она всегда была рядом со мной. В этот момент ничего не хотелось. Просто молчать. Просто лежать. Даже мысли разом куда-то испарились.

Спать совершенно не хотелось. Слез тоже не было. Что очень странно. Я просто лежала, смотрела в глазки-пуговки игрушки, и гладила ее по голове. Словом вовсе выпала из реальности. Как любят сейчас говорить: «Ушла в себя. Вернусь не скоро». Но при этом почему-то прекрасно осознавала, что происходит вокруг. Мать с отчимом наконец-то перестали ругаться и помирились. За окном все время кто-то ходил. А потом начались звонки на стационарный домашний телефон.

Видимо спрашивали меня, но мама сказала, что меня нет дома. Правильно, откуда ей было знать это, если увлеченная руганью она даже не заметила, как я зашла домой и прошла мимо нее. Только на пятый или уже десятый, сбилась со счета, раз, она зашла в комнату и обнаружила меня валяющуюся на кровати. Даже удивилась этому.

— Тебя Лера спрашивает, — не задавая лишних вопросов, тихо сказала она.

— Меня нет, — отозвалась в ответ и отвернулась к стене.

Дверь в комнату закрылась. Через несколько секунд услышала:

— Нет, Лера. Ее еще нет дома. Хорошо, передам.

Мама не стала возвращаться ко мне и передавать Лерины слова. Она слишком хорошо меня знала. Бесполезно лезть в мою душу. Я как партизан, буду молчать в тряпочку. Надо будет, сама все расскажу, если посчитаю это нужным. Что поделать, мамин характер. Хотя вылетая копия отца. Даже ругаться толком не умею, сразу на глазах слезы выступают, и рекой по щекам текут. В такие моменты хотелось быть сукой и стервой. Никого не жалеть и быть непреступной, как скала.

Боже, если бы кто-нибудь знал, как я ненавидела себя в такие моменты. Как сожалела, что вообще появилась на этот свет. Я ненавидела, когда меня жалели. Хотелось быть сильной и непреклонной. Хотелось независимости. А еще лучше вообще исчезнуть из этого города и начать жить так, как мне этого хотелось. Стать эгоистичной тварью, которая думала бы только о себе. Увы, я не такая. И, к сожалению, это сыграет потом со мной еще ни одну злую шутку.

Провалявшись так еще полдня, я все-таки вышла из комнаты. Зашла на кухню, где курила мама. Подперев руками подбородок, не мигая уставилась на нее. Мне не хотелось раскрывать ей свою душу. И была благодарна, что она тоже не лезла ко мне с расспросами. Ведь Лера звонила много и часто. Спрашивала обо мне, но неизменно получала отрицательный ответ. Спасибо, мам. Ты меня очень этим выручила. Ибо видеть, а тем более слышать кого-либо мне сейчас ой как не хотелось.

— Кофе будешь? — спросила мама.

— Можно, — ответила я. — Мам?

— Да?

— Помнишь, ты говорила, что хочешь в Питер съездить? — неожиданно вспомнила, как она недавно разговаривала со своим то ли двоюродным, то ли троюродным братом из Санкт-Петербурга.

— И?

— А давай съездим? — вот хоть тресни меня по голове, всегда удивлялась ее спокойствию и хладнокровью. Сейчас на ее лице ни один мускул не дрогнул. Словно маску надела. Всегда мечтала быть такой же. Увы, не судьба. Слишком уж я эмоциональная. — Отдохнем. Да и я уже давно не была там. Заодно ты с братом увидишься. Вы же уже давно не виделись, да? А расскажи мне о нем?

И мама рассказала. Я внимательно ее слушала и все запоминала. После ее рассказа захотелось познакомиться со своими родственниками, которых никогда еще не видела. Да и уговаривать долго не пришлось. К своей задумке подключила отчима. Вдвоем нам быстро удалось уговорить маму на спонтанную поездку в чужой город. И когда мы уже все обсудили и договорились, домой явилась Мария.

Она опять разругалась со своим парнем и с вещами вернулась к нам. Узнав, что мы собрались уезжать, тоже захотела поехать с нами. Мама была не против. Да и отчим довольный ходил. Как же, он один на неделю останется дома. Кайф! Это, наверное, мечта любого мужика, сплавить жену с детьми куда-нибудь и самому творить, что вздумается.

На сборы у нас ушло два дня. Все это время Лера пыталась связаться со мной, но я упорно игнорировала ее. Мне не хотелось ничего ей объяснять и тем более что-либо рассказывать. Старалась не думать ни о чем, кроме предстоящей поездки. Не хотелось портить себе настроение, ибо и так тяжко приходилось, когда наступала ночь. Так как мысли полностью заполняли мое сознание и не давали мне покоя. Но я старалась держать себя в руках.

За день отъезда я все-таки сама набрала номер Валерии. Объяснять что-либо или видеть ее все еще не хотелось. Но предупредить о том, чтобы больше не звонила, все же стоило. Она очень обрадовалась моему звонку, но быстро взяла себя в руки, когда услышала, как сухо я ей говорю: «Не надо мне звонить. Мы в Питер уезжаем. Я сама наберу тебя, когда вернусь. Хорошо?» И прежде чем я успела повесить трубку, она все же сказала: «Лиз, дай ему еще один шанс. Не игнорируй. Ему без тебя плохо!»

Ничего не ответив, бросила трубку. Вот и зачем она это сказала? Только сомнения в мое сознание посеяла. А правильно ли я поступаю? Может, погорячилась? Давать шанс Андрею или порвать с ним раз и навсегда? Нам с ним нужен тайм аут. Время для обдумывания и принятия какого-либо решения. Все время бегать я не смогу. Рано или поздно, но нам с ним нужно было встретиться и все обсудить. И я приняла решение. По возвращению домой увижусь с Лерой и попрошу ее устроить нам с Андреем встречу. Вот тогда и посмотрим, что к чему.

Увы, неделя отдыха прошла слишком быстро. Мне показалось это продлилось всего мгновение. Но она на всю жизнь запомнилась мне. Во-первых, я впервые увидела что из себя представляют экскаватор и метро. Во-вторых, наши родственники сделали все, чтобы мы чувствовали себя, как дома! В-третьих, пока мы у них гостили, с Украины приехали еще одни наши родственники. В-четвертых, я чуть было не потерялась в этом шумном мегаполисе. И в-пятых, отличилась как всегда, доведя родственников до коликов в животе от смеха.

Хотя Мария больше нашла общий язык с Ленкой, нашей троюродной сестрой, а я с Максом — брательником. Наша компания так и разделилась. Я больше времени проводила с братом. Он оказался офигенный. Я бы обязательно в него влюбилась, если бы не наши родственные связи. А вообще была очень ему признательна. Макс для меня стал спасательным кругом. Моим психологом и просто другом! Если бы не он, уверена, совсем запуталась бы и ушла в себя с головой.

Неделя, проведенная в Питере у родственников, была моим лекарством. Я научилась звонко смеяться и просто радоваться жизни. Мне было очень грустно и печально возвращаться назад. Меня совсем не тянуло домой. Я не чувствовала себя там счастливой и жизнерадостной, но поделать ничего не могла. Если надо вернуться, что ж, пусть так и будет!

С Максимом я обменялась адресами и обещала сразу же им написать письмо, как только вернемся домой. Пообещали не терять друг друга из виду и поддерживать связь. А в последний вечер перед отъездом устроили семейные посиделки до глубокой ночи. Кушали привезенные с Украины персики, нектарины и вяленую рыбку. Грызли жареные семечки. Смотрели фильмы на dvd-касетах, пили лимонад и играли то в карты, то в нарды. Эх, как же здорово там было!

Как и обещала, по возвращению домой, набрала подругу. Мы договорились с ней встретиться. И, конечно же, кто бы сомневался! Лера опять опоздала к назначенному времени. Ее непунктуальность просто бесила меня неимоверно, но я терпеливо ждала. Раз за разом. И как всегда, увидевшись с ней, вся моя злость мигом испарилась. Увидев подругу, поняла, что очень по ней скучала!

Мы весело провели с ней вечер. Прогулялись на липовую яму, местный пляж, для того чтобы набрать песка и улиток для рыбок в аквариум. Смеялись и веселились всю дорогу, добираясь туда окольными путями, через прогулочную дорогу вдоль реки Нарова. И я была очень ей признательна, что она не упоминала про Андрея и тот злополучный вечер. Обратно мы возвращались той же дорогой, но уже в полной темноте.

Признаюсь, мне было очень страшно. Полная темнота, вокруг ни одного фонаря. Дороги почти не видно. Еще и пугать друг друга пытались. Я старательно делала вид, что мне совсем не страшно, но все равно продолжала шугатся всякого шороха. И ржали как сумасшедшие, когда я испугалась выскочившей мне под ноги из канавы лягушке. От страха заорала, как резаная, и побежала вперед. Чуть не врезалась в спортсмена, который на ночь глядя решил побегать вдоль речки.

В общем, добрались до дома мы без приключений. Я рассказала, как провела время в Питере, и что обязательно еще вернусь туда. Лерка же всячески подтрунивалась надо мной, вспоминая, как мы с ней ходили в театральный кружок, который находился в старом городе на ратуше. Сейчас это здание находилось в аварийном состоянии и закрыто для посещения. Сам театральный кружок переехал в старую школу, которую переустроили в творческий центр для детей и подростков.

Вечер подошел к концу. Уже стоя у дома, у подъезда подруги, и прощаясь с ней, думала, стоит ли начать говорить об Андрей. Лера опередила. Она сунула мне в руки клочок смятой бумаги с номером телефона.

— Мы не будем вмешиваться в ваши отношения, — сказала она мне. — Позвони ему. Вам надо поговорить.

— Я подумаю, — ответила, отпуская глаза вниз. — Ладно, пойду. Мама волноваться будет.

— Не пропадай больше, хорошо?

— Я попробую.

И не говоря больше ни слова, развернулась и пошла к своему подъезду. Но дойти до него мне было не суждено. Пока я вновь задумалась, вспоминая тот вечер и реакцию Андрея на мой рассказ, меня вдруг кто-то схватил за руку и резко дернул назад. Пока я соображала в чем дело, лицом уперлась в чью-то грудь. А когда почувствовала уже знакомый запах, попыталась тут же вырваться из стальных объятий.

— Давай начнем все сначала!