Лиза. История жизни, или На Пределе

ГЛАВА 28

ГЛАВА 28

2004–2005 года

Андрею я соврала. Впервые. Любым способом хотела оставить ребенка. Соврала насчет срока. Он отказался идти со мной на узи. И если вначале мне было обидно, то потом пришла к выводу, что это, пожалуй, самое лучшее, что могло произойти. По узи у меня выходило одиннадцать недель беременности. И я была счастлива!

Да было очень нелегко. В отношениях словно дыра. Андрей не смерился, и каждый раз давал это знать, причиняя своим безразличием огромную боль. Около недели мы вообще не разговаривали друг с другом. Он не хотел, а я не настаивала. Пытаясь заглушить в себе боль от его безразличия и непонимания, убираясь в квартире и готовя еду. Убиваясь в учебу и работу.

Потом вроде как он успокоился, и жизнь вернулась в исходное русло. Только вот помимо того как начал расти мой животик, Андрей, каждый раз бросая на него свой взгляд, мрачнел. Сейчас своим поведением он напоминал мне тот злополучный вечер, когда я рассказала ему об изнасилование. И опять неприятный осадок в душе напомнил мне, что не все так гладко между нами, как этого хотелось бы.

На третьем месяце беременности, Андрей настоял на браке. Я не хотела. Так получилось, на тот момент, видимо из-за бушующих во мне гормонов, разругалась со всеми близкими и назло всем, согласилась подать заявление в ЗАГС. Моя мама не очень любила его. По каким-то понятным только одной ей причинам, он ей не симпатизировал, но вмешиваться в наши отношения не стала, предоставляя мне самой все решать.

Еще через два месяца, в первый день весны по календарю, мы тихо расписались. Маме о росписи рассказала за неделю, до намеченной даты. Старшей сестре за три дня. А вот дозвониться Марии, своей двойняшки и поделиться с ней этой новостью, так и не смогла. Точнее дозвонилась я до ее на тот момент гражданского мужа, но поговорить нам так и не удалось. Когда попросила его позвать сестру, он только рассмеялся и бросил трубку. Ну и черт с вами! Я тогда сильно обиделась на нее.

К слову, даже родные Андрея не знали, что мы расписываемся. У нас не было гостей и пышного белого платья, как это обычно принято. Замуж я выходила в темно-бардовом платье, которое мне сшили для выпускного вечера, и поверх которого была накинута черного цвета в сеточку кофточка, позволяющая скрыть уже виднеющийся животик. Да что там говорить, если обручальное кольцо было только у меня. И то куплено с моей зарплаты! И с большой скидкой, так как на тот момент, понравившееся мне колечко было только одно.

И да, я предлагала посмотреть что-то другое, но Андрей отказался. Сказал, что раз мне понравилось это, то его и возьмем. А ему, мол, купим потом! На самой церемонии бракосочетания, для приличия, на палец ему я одевала другое обручальное кольцо, которое он тут же снял, как только мы вышли из здания ЗАГСа. И опять было очень обидно!

Ну и свидетели были. Еще один Андрей, друг детства моего мужа, со своей женой Татьяной. Мы не собирались праздновать роспись, но в известность родных уже моего официального мужа, стоило. Поэтому, я об этом естественно не знала, недолго думая, наши с Андреем свидетели, позвонили его родителям и попросили организовать праздничный стол. Уж не знаю, как так вышло, мы только заехали в магазин за тортом.

О моей беременности родители Андрея узнали на Новый год, когда я отказалась пить шампанское. Тогда будущую свекровь словно подменили. Она начала проявлять ко мне заботу, словно я ее родной и самый дорогой в мире ребенок. Любовь Владимировна улыбалась, но я все так же, глядя на нее не видела искренности. Одно сплошное лицемерие. И понимала, эта женщина, вряд ли когда-нибудь поменяет ко мне свое отношение. Но мне было глубоко насрать на это!

На следующий день я узнала о смерти своей любимой бабули. Она умерла в день моей свадьбы, в больнице. Мама не хотела расстраивать меня, поэтому я об этом узнала только на следующий день. И то опять же совершенно случайно. По телефону. Потому что в ночь с первого на второе число она мне приснилась!

Попрощаться с ней мне разрешили, а вот на кладбище поехать не пустили. Андрей же, как на зло, уехал в Россию. Работать! Меня же он оставил на попечение своим родителям. После его отъезда я еще две недели прожила со свекрами. На большее меня не хватило, и я сбежала домой. Сашка, его младшая сестра, точнее племянница, ушла со мной. Именно она поддерживала меня все время, ни на минуту не оставляя наедине с самой собой и не давая мне загрустить.

В мае, Андрей вернулся домой. И хотя мы каждый день с ним созванивались, я поняла, как сильно все-таки скучала по нему. Только вот опять же, увидев мой живот, он снова весь насупился и превратился в колючего ежика. Меня это очень задело и со злости выплеснув ему в лицо воду из кружки, выскочила из дома, как ошпаренная.

Целенаправленно шла к маме, но дойти так и не смогла. Мне буквально стоило перейти дорогу и пройти два дома, и я бы была у нее. Но мне не хватило сил остановить льющиеся из глаз потоки слез. Поэтому я села на ближайшую скамейку. Сил куда-либо идти еще, не осталось. Так и сидела молча рыдая и глядя в одну точку. Пока не получила смс от мужа: «Иди домой. Хватит уже в подъезде сидеть».

Чтоооо? Какой на фиг подъезд? Дорогой, ты ничего не попутал? От удивления даже слезы перестали течь. Я начала оглядываться по сторонам. Подумала, что это какой-то розыгрыш, но увидела только проходящих мимо родителей Андрея. Не желая, чтобы они меня заметили, спряталась за кустами. И только потом вновь опустилась на скамейку и разрыдалась с новой силой. Наревевшись и успокоившись, развернулась обратно и пошла домой.

Через неделю, я свалилась с температурой под сорок. В тот день у меня был рабочий день. Я как обычно пришла на работу и спокойно бы отработала всю смену, если бы к обеду не почувствовала, как меня начинает колбасить и лихорадить. Понимая, что с каждой минутой мне все хуже и хуже, закрыла кассу и отправилась к начальству. Я не помню, о чем говорила и что говорили мне, но домой все-таки меня отправили.

Выйдя на улицу, сразу же позвонила Андрею и попросила встретить меня. На удивление он согласился. Обычно мой муж не утруждал себя подобными мелочами, и мне зачастую приходилось идти домой одной. Будь то день или поздний вечер. Только вот думать об этом совершенно не хотелось. Мечтала быстрее прийти домой и завалиться в кроватку. К тошноте, слабости и головокружению добавился озноб, хотя отчетливо понимала, что для мая было слишком жарко. Ибо люди уже ходили в футболках и шортах.

Я очень смутно помню, как и где меня подхватил Андрей. Как в тумане дошла до дома. Последнее что помнила, прежде чем потеряла сознание, как будучи уже дома, прислонилась к стене. К слову сознание за всю мою жизнь я теряла только один раз и то от переизбытка чувств, в постели, после бурного секса. И было это, когда мы только начали вместе жить.

Когда пришла в себя, не сразу поняла где я и что со мной. В голове проносился калейдоскоп, каких то голосов и фраз из фильмов. Открыла глаза и тут же их прикрыла. Уж больно ярко было. К горлу подкатила тошнота. Попыталась сесть чтобы добраться до туалета, но все на что меня хватило это зажать рот рукой. Почувствовала какое-то движение сбоку, но так и не смогла даже глаз открыть, пытаясь сдерживать рвотные позывы.

Я даже не сразу поняла, что кто-то аккуратно перевернул меня на бок, заставляя свесить голову вниз и придерживая мои волосы. Вот тогда меня прорвало. Не смогла больше сдерживаться. Блевала и стонала одновременно, хватаясь руками за живот. Ибо он у меня начал болеть так, словно ножом резали. Только в подсознание все время эхом отзывалось: «Хоть бы с ребенком все было в порядке!»

В таком плачевном состоянии я провалялась три дня. Не помню, чтобы пила хоть какие-то лекарства. Только то чай с медом и лимоном, то теплое молоко с медом, от которого меня воротило еще больше. Ибо токсикоза у меня от слова совсем не было. Кроме этой странной реакции на молочные продукты.

На четвертый день мне стало немного легче. Глюки исчезли вовсе. Живот еще побаливал, но уже не той адской болью, что было до этого. Сквозь сон слышала, как с кем-то, разговаривая по телефону, ругался Андрей. И только после его фразы: «Вы что издеваетесь? Какое на хрен такси? Она стоять не может! Почти все время в бреду лежит! Вы ее лечащий врач и обязаны приехать к нам домой, когда вас вызывают. Да какое к черту такси! Вы вообще слышите, что я говорю? Она беременна! Встать не может!», поняла, что ругается он с моим семейным врачом. Потом опять провалилась в сон, очень слабо улыбнувшись. Неужели переживает?

Проснулась от резкого звона домофоной трубки. Приехала моя врачиха. Осмотрела. Выписала какие-то таблетки. Сказала, что их можно давать беременным, но если опять будут осложнения вызывать скорую помощь. А напоследок еще попыталась что-то сказать Андрею типа того что он должен оплатить вызов на дом, но что он просто послал ее. «Вызов врача на дом беременным бесплатно!» и быстренько выпроводил за дверь.

Когда мне стало намного легче, Андрей впервые посмотрел на меня так, что я поняла. Он наконец-то смирился с тем, что станет отцом. Невольно заревела. От облегчения. Неужели моим мучениям пришел конец? Муж же просто подошел ко мне, лег рядом и крепко прижал к себе. Так и уснула нежась в его объятиях. Теперь знала, все будет хорошо!

Кстати, пока я лежала три дня с температурой и в бреду, моя двойняшка, та самая, которой я так и не смогла сказать, что выхожу замуж, и которая потом не разговаривала со мной почти месяц из-за это, тоже вышла замуж и опять обиделась на меня, что не присутствовала на ее свадьбе. И снова объявила мне бойкот, который продлился два месяца. Пока я не родила чудесную дочурку, с черными волосами и белыми прядями, словно ей сделали мелирование.

Во время родов Андрей находился рядом со мной. Правда его все-таки выгнали из палаты, когда я от боли, чуть не сломала ему руку. И откуда спрашивается у меня столько силы? А когда родила, его вновь пустили к нам в родильную. И впервые за долгое время, увидела, как глупо и радостно он улыбается, склоняясь ко мне и целуя в лоб.

— Ты представляешь? Она мне улыбнулась! — он словно помолодел на несколько лет. — Спасибо, родная!

— Не за что, — усмехнулась. — Обращайся!

Он тут же отшатнулся от испуга и посмотрел на меня, как на сумасшедшую. Я не сдержалась и тихо рассмеялась.

— Да не парься ты! Я же пошутила.

Потом Андрея снова выгнали в коридор. Пришел доктор осмотреть меня. Зашили. Все-таки без порывов не обошлось. Говорить о том, чтобы завести еще одного ребенка, уже не имело смысла. Той боли, что я испытала, рожая дочку, мне хватило с головой. Живот все еще болел, еще и врачи содрали мне кожу. Под конец мне уже не хватало сил тужиться и врачи, которые помогали мне при родах, ничего лучшего придумать не смогли, кроме как локтями надавливать на мой живот, выталкивая доченьку наружу.

На третий день нас выписали. Мы успели только заехать домой, чтобы закинуть взятые в роддом вещи и собрать другие. Потом за нами заехали родители Андрея, и мы поехали к ним на дачу. Провели там выходные и вернулись домой. И если моя кроха до этого вела себя очень тихо, то ночью, моя малышка показала всю мощь своих легких, доведя меня до истерики. После чего мой ненаглядный муж просто отнял от меня люльку с дочкой и сам полночи укачивал ее, давая мне возможность выспаться и заново набраться сил.