Ложь

Глава 4

В палате было очень оживлённо: врач, медсестра и нянечка суетились вокруг Люси и старались вернуть её к жизни. Джон всё время смотрел на дверь, он очень волновался за свою жену, но и уйти не мог. Наконец-то на лице врача исчезло напряжение. Он посмотрел на Джона и улыбнулся, слегка кивнув. Люси жива. Джон вздохнул с облегчением и захотел поскорее найти Бет и успокоить её. Он вышел из палаты и осмотрелся по сторонам – кроме дежурного полицейского, никого не было.

– Куда направилась моя супруга? – осведомился он у служителя порядка.

– В ту дверь она изволила войти, ваше благородие, – полицейский указал на зловещую дверь на противоположной стороне от них.

Комиссар решительно направился к указанному входу. Оказалось, что дверь вела на лестницу и в кабинет. Джон бросил взгляд на закрытую дверь кабинета, подумав, что супруга спустилась по лестнице, чтобы насладиться свежим воздухом. Он решил последовать её примеру.

Лестница вывела его во внутренний двор госпиталя. Комиссар окинул взором окрестности, но не обнаружил и следа Элизабет.

– Бет, где же ты? – прошептал он, охваченный тревогой. – Не могла же она так далеко удалиться… Должно быть, она где-то поблизости, в пределах больничных стен.

Джон обошёл все уголки госпиталя, как внутри, так и снаружи, но нигде не смог найти супругу.

«Быть может, она отправилась домой? Нет, Бет ни за что не оставила бы сестру… Разве что ей стало худо. А если ей действительно нездоровится, и она находится в одной из палат?»

От этих мыслей его охватил страх. Он поспешно вернулся назад. Комиссар подбежал к регистратуре и спросил у дежурной сиделки, не находится ли его супруга в одной из палат. Женщина средних лет ответила отрицательно, уверяя, что такого пациента в госпитале нет. Джон был встревожен. Он всё равно осмотрел все палаты и исследовал каждый уголок – Элизабет нигде не было.

«Неужели Бет действительно отправилась домой? Или, возможно, в гимназию? Почему не известила меня? Надо проверить».

Джон, не теряя ни минуты, пустился в путь к родному дому. Однако, не найдя там своей супруги, он, полный тревоги, отправился к ней в гимназию. Но и там её не оказалось. Озадаченный и растерянный, мужчина не знал, куда ещё направить свои поиски. Куда могла исчезнуть его возлюбленная? В его голове роились тысячи предположений, среди которых было и страшное – похищение, но пока он старался не думать об этом.

Он объехал всех её знакомых и те места, где они обычно проводили время вместе. Но всё было тщетно. Джон начал испытывать настоящее беспокойство. Это было так не похоже на Бет. Да, она могла быть взволнована и расстроена, но никогда бы не оставила свою сестру, находящуюся на грани жизни и смерти. Тревога и волнение затуманили разум Джона, но одно он знал твёрдо: Элизабет пропала, и необходимо было срочно предпринять все возможные меры, чтобы отыскать её.

Вернувшись на службу, он дал указание полицейским тщательно обыскать город в поисках его жены. Сам же, в сопровождении двух полицейских, направился в госпиталь, чтобы собрать свидетельства и восстановить хронологию событий. Первым делом Джон посетил палату Люси, чтобы удостовериться, что с ней всё в порядке, и узнать, не вернулась ли Бет. Люси лежала без сознания, но, к счастью, её состояние стабилизировалось.

– Комиссар! – прозвучал голос полицейского из помещения напротив, ведущего к запасной лестнице.

Джон вышел из палаты и направился к полицейскому.

– Комиссар! – полицейский протянул ему серую фетровую шляпку-канотье, украшенную тёмно-серой атласной лентой, аккуратно завязанной в элегантный бант. При виде этого знакомого аксессуара Джон почувствовал, как земля уходит из-под ног. Его самые страшные опасения подтвердились: Элизабет оказалась в беде, и он не мог представить, где она сейчас и что с ней.

Джон взял шляпку в дрожащие руки и растерянно взглянул на полицейского. – Где ты её нашёл?

– В этой комнате, сэр! – полицейский указал на дверь, которую Джон миновал несколько часов назад, спеша к Люси.

«О, Боже! Какой же я глупец! Не проверил её! Стоял рядом, но так и не зашёл. А что, если она была там в тот момент? Находилась в опасности и ждала моей помощи, а я прошёл мимо. Какой же я идиот! Боже, Бет…» – Джон схватился за голову, а затем решительно вошёл внутрь, надеясь найти ещё какие-нибудь улики. Но, кроме шляпки, в комнате больше ничего не было.

– Вы опросили персонал?

– Да, комиссар, они ничего не видели, – ответил полицейский.

– Как же такое возможно? Здесь столько народа, и никто ничего не приметил?

– В госпитале, сэр, у каждого свои занятия и заботы.

– Надобно на улице опросить прохожих… Кого угодно, но вы непременно должны разузнать. Не может быть, чтобы никто ничего не видел. Я уверен, есть свидетели.

– Комиссар, для большей точности можем составить словесный портрет миссис Скотт. Вы должны предоставить её карточку.

– Разумеется, я доставлю карточку. Я домой, а вы отправляйтесь по окрестностям, расспрашивайте людей без портрета. А вы продолжайте охранять палату мисс Кэмпэл. Как только она придёт в себя, тотчас же известите меня, – приказал Джон младшему полицейскому, дежурившему у палаты Люси.

– Слушаюсь, сэр!

Джон пустился в путь, надеясь, что Элизабет отправилась на прогулку по городу, чтобы успокоить свои мысли, и сейчас, должно быть, вернулась домой. Он молил небеса, чтобы она была дома. Ворвавшись в дом, он, словно безумный, пробежал по всем комнатам нижнего этажа, не обращая внимания на встревоженных слуг и их вопросы.

Поднявшись на второй этаж, Марта и другие слуги, подбежав к лестнице, в недоумении переглянулись. Они не могли понять, что так встревожило их господина. Никогда прежде они не видели его в подобном состоянии, но было ясно, что он кого-то ищет. Лишь услышав имя миссис Скотт, они осознали, что он ищет свою супругу.

С каждой пустой комнатой сознание Джона погружалось в пучину ужаса. В его голове рождались мрачные мысли. Ему хотелось разбить голову о стену, лишь бы унять этот хаос в мыслях. Если хотя бы одна из его фантазий станет явью, он не выдержит – он просто не сможет потерять Бет, она весь его мир, его жизнь. Мужчина почувствовал, как эти тёмные мысли могут сломить даже самого сильного человека.

Шатаясь из стороны в сторону, Джон вошёл в их с Бет спальню, отыскал чёрно-белую фотокарточку жены и поспешил в комиссариат. Спустившись вниз, он столкнулся с вопросами слуг, но сам не знал, что происходит, и, не сказав ни слова, убежал.

По дороге в комиссариат Джон начал размышлять о том, что, возможно, его супругу похитили. Эта мысль быстро вытеснила все остальные. Он стал думать о том, кто мог это совершить и с какой целью.

Джон предался размышлениям о судьбе своей супруги Элизабет. Сперва он задумался о возможных недоброжелателях, что могли бы причинить зло его жене, но память его оказалась пуста. Затем он вспомнил о своих врагах, каких было немало: каждый из задержанных, что ныне разгуливали на свободе, их родственники и друзья – все они могли бы затаить злобу. В списке Джона таких людей было предостаточно.

Джон отличался не только честностью и амбициозностью, но и неподкупностью, что лишь множило число его врагов. В первую очередь он вспомнил тех, кто недавно угрожал ему, и в памяти всплыли имена нескольких человек.

– Необходимо тщательно проверить их, – твёрдо произнёс он.

Прибыв в комиссариат, Джон поделился своими подозрениями с коллегами. Однако те, в отличие от него, старались мыслить более рационально. Они полагали, что миссис Скотт, не выдержав горя, связанного с сестрой, просто решила уединиться и побыть в одиночестве. Такие случаи уже бывали в их практике… Но Джон не желал слушать их доводы. Его гнев нарастал, ведь он знал свою жену, знал её натуру и понимал, что она никогда не оставит его в беде.

Вдруг один из полицейских, не подумав о последствиях, выдвинул смелую, но весьма неприятную версию: исчезновение миссис Скотт могло быть спланировано, и она могла намеренно сбежать. Услышав эти слова, Джон буквально потерял дар речи. Его глаза налились кровью от ярости, а руки сжались в кулаки. Он не мог поверить, что кто-то из его коллег осмелился выдвинуть столь гнусную версию о его дорогой Элизабет. В порыве гнева он схватил молодого человека за ворот мундира и прижал к стене. Присутствующие не успели даже опомниться, как комиссар Джон оказался рядом с ним.

– Моя жена любит меня всем сердцем, она никогда бы так не поступила! – произнёс он сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как боль разрывает его душу.

Молодой полицейский, увидев разъярённого комиссара, в одно мгновение пожалел о своих словах. Его глаза наполнились страхом.

Комиссар Картер хорошо знал своего друга и его супругу, он знал об их сильной взаимной любви и знал, как Джон сходил с ума по Элизабет, и такие слова от полицейского стали ударом ножом прямо в сердце друга.

Картер, собравшись с силами, похлопал Джона по руке, призывая его успокоиться и отпустить молодого человека.

– Джон, в последнее время между вами с женой возникали разногласия? – спросил другой комиссар, поддерживая версию своего коллеги.

Картер напомнил другу, что по уставу они должны рассмотреть все возможные варианты – это лишь формальность. Но для Джона это было лишь пустой тратой драгоценного времени. Он вспомнил небольшой скандал, произошедший на днях из-за поездки к родителям в Бейквелл.

– Джон, будь откровенен, это может многое прояснить, – молвил Картер.

– Ссора имелась, но она была ничтожной, и вскоре мы помирились, – ответил Джон, стараясь сдержать раздражение. – Из-за подобной размолвки из дома не бегут.

– Быть может, для вас она и «ничтожная», господин комиссар, – продолжил другой полицейский, пристально глядя на Джона. – Как же вела себя ваша супруга после этого происшествия?

– Господин комиссар, я уже говорил: моя жена не покинула меня, хотя ссоры у нас случались и посерьёзнее. У нас были грандиозные планы на эти выходные и на грядущие. У Элизабет сестра находится в больнице, в палате реанимации, она никогда бы не оставила её в столь тяжёлом состоянии! – Джон возвысил голос, не в силах сдержать негодование.

– Прошу тебя, не горячитесь, Джон, мы лишь желаем докопаться до истины, – мягко произнёс Картер, стараясь успокоить друга.

– Вы все заблуждаетесь, ибо мы теряем драгоценное время. Её следует искать незамедлительно! – воскликнул Джон, в отчаянии заламывая руки.

– Предположим, ты прав, – кивнул Картер. – Кто же мог похитить твою супругу, у тебя есть какие-либо предположения?

– Есть парочка лиц, что грозили расправиться со мной и моей семьёй, их необходимо проверить. Также надобно вернуться в госпиталь с карточкой Элизабет и вновь расспросить всех служащих и больных, – ответил Джон, нервно потирая подбородок.

– Что ж, хорошо. Однако ориентировки будут готовы лишь завтра, посему визит в госпиталь отложим до утренних часов, – произнёс Картер, записывая что-то в свой блокнот.

– Ни в коем случае! – воскликнул Джон, с грохотом ударив по столу. – Я отправлюсь в госпиталь сию же минуту и допрошу каждого служащего, каждого больного… Но сперва навещу одного господина.

– Ты говорил, их двое? – напомнил Картер, поднимая взгляд от своих записей.

– Так и есть. Сначала я навещу Томаса Корта. Отпетый негодяй, промышляет грабежами и мелкими преступлениями. Две недели как освободился из заключения, куда я его упрятал. Второй: Нюхач – так его кличут.

– Почему же Нюхач? Должно быть, у него острое обоняние, – усмехнулся один из полицейских, пытаясь разрядить обстановку.

– Нюхач не только запахи различает, но и человеческую натуру. За пять секунд распознаёт полицейского. Хитрый субъект, мастерски заметает следы. Я долго охотился за ним, но он всегда был на шаг впереди… Пока не представился случай, – мрачно ответил Джон, задумчиво глядя в окно.

– Стало быть, мы направляемся к этому Нюхачу, – подытожил Картер, поднимаясь со своего места.

– Осторожнее, не известно, что может учинить этот преступник.

– Это ты, Джон, будь осмотрительнее, возьми с собой людей понадёжнее.

– Нет, я один отправлюсь.

– Ну что ж, ступай. В путь!

Все разошлись по своим делам. Джон же направился к дому Томаса Корта – дюжего мужика с коротко остриженными волосами, рыжей бородой и взглядом дикого зверя. Джон недоумевал, как такого опасного злодея могли выпустить на свободу, вместо того чтобы держать его в заточении подальше от честного люда. И более всего удручало его то, что после стольких трудов и усилий он поймал преступника, а тот лишь отсидел три года да вышел на волю.

Томас Корт не обрадовался нежданному визиту. Джон без церемоний вошёл в его дом, внимательно осмотрелся и начал расспрашивать о судьбе Элизабет. Но злодей, разводя руками, всё отрицал:

– Я не безумец, чтобы похищать супругу комиссара. В темнице я уже побывал, более не желаю. Да и жену такого безумца? Нет, не лишился я ещё рассудка.

Джон поверил словам Корта, ибо его внутреннее чутьё уже подсказало ему истинного похитителя. Не теряя времени, он поспешил в госпиталь. На улице уже сгущались сумерки, усиливая его тревогу. Комиссар обошёл все палаты, показывая карточку супруги, но никто не мог дать ему утешительного ответа.

«Где же она? – в сердцах воскликнул он. – Словно сквозь землю провалилась».

Выйдя на улицу, где царила тьма, он понял, что поиски уже не имеют смысла. Джон направился к своей повозке, рядом с которой стояла ещё одна. Возле неё стоял мужчина лет пятидесяти, с густой бородой и в старомодном сюртуке. Он окликнул Джона:

– Сударь, послушайте…

Джон остановился и пристально взглянул на мужчину.

– Не ведаете ли вы, что приключилось в больничке? С самого раннего утра полицейские здесь бродят, распугивая всех посетителей. Спрошу у кого ни есть – все говорят, что кого-то ищут. Неужто кто-то пропал?

– Да, девушка пропала, – отвечал Джон с печалью в голосе.

Любопытство этого человека было таково, что он не мог не спросить о подробностях этого загадочного происшествия. Джон же, глядя на свою повозку, чувствовал непреодолимое желание сесть в неё и отправиться прямиком в комиссариат, чтобы разузнать последние новости от своих коллег.

– В самой больничке?

– Именно так.

– А можете ли вы описать, как она выглядела?

Джон оживился, заметив интерес мужика к этой истории. Возможно, этот человек что-то видел.

– Был ли ты здесь около одиннадцати часов дня?

– Да, был, как я уже говорил, с самого утра я здесь околачиваюсь.

Джон, обрадовавшись, начал шарить по своим карманам.

– У меня есть её фотокарточка, взгляни, может, ты её видел.

– С удовольствием взгляну.

Джон достал карточку и протянул её мужику, который поднёс её к фонарю, висевшему на его повозке. Мужик, взглянув на фотографию, растерянно посмотрел на Джона. Его реакция говорила лишь об одном: он видел её.

– Ты её видел? – спросил Джон, не веря своим глазам.

– Да, видел. Прелестная женщина, такую трудно не заметить. Взгляд сам на неё падает.

Джон, услышав восхищение мужика красотой его жены, закрыл глаза от нахлынувших чувств.

– Куда она направилась?

– В повозку, что стояла рядом со мной.

Джон удивился и огорчился, вспомнив слова молодого полицейского.

– Значит, она всё же уехала, – тихо пробормотал он.

– Она была очень расстроена, я решил, что, должно быть, кто-то скончался у неё. Она едва шла, хорошо, что супруг был рядом, поддерживал её, иначе она бы, верно, упала в обморок.

– Супруг? Какой супруг? Что ты говоришь? – воскликнул Джон с недоумением и раздражением.

– Здоровый, высокий, наподобие вас, господин, с тёмными волосами и шляпой, подобно ковбойской, надвинутой низко на глаза. Я не успел разглядеть его лица, ибо взор мой был прикован к даме.

– Выходит, её похитили, – молвил Джон, обращаясь сам к себе.

– Похитили? Не думаю, господин.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я заметил, что они шли, взявшись за руки, словно супруги. С первого взгляда я принял их за семейную пару. Почему? О, опыт, накопленный годами. Сколько раз я перевозил подобные пары и не только их, – добавил он, тихо усмехнувшись и подмигнув Джону, намекая на неверность некоторых мужей своим жёнам.

От этих слов Джон едва не лишился чувств. Земля будто ушла из-под ног его. Опершись на повозку, он не мог осознать происходящего. Кто был тот человек, которого этот простолюдин принял за супруга Элизабет? И почему она шла с ним, держась за руки? Всё это указывало на одно: Элизабет знакома с этим человеком. Но насколько близко, если она позволила себе столь интимный жест? Джону было больно даже думать об этом. Он не мог поверить, что его жена могла предать его.

– Не может быть! Ты, верно, что-то перепутал. Возможно, он угрожал ей? – с негодованием обратился Джон к мужику.

– Нет-нет, господин, уверяю вас, они выглядели как обычные люди, никто не угрожал.

– И она не пыталась позвать на помощь?

– Она выглядела печальной, словно потеряла кого-то близкого, – ответил мужик, почесав затылок.

Джон схватился за голову, в которой бушевала буря мыслей. – Хорошо, расскажи, в какую сторону они направились?

– Вон туда, прямо, господин, – указал мужик рукой.

– Благодарю тебя, – ответил Джон, направляясь к своей повозке.

– Позвольте спросить, господин, её похитили всё же? – окликнул его мужик.

Джон обернулся, но не смог ответить, ибо его уверенность рассыпалась, как песок сквозь пальцы. Этот простолюдин задал ему загадку, от которой голова его разрывалась на части от множества вопросов и догадок. Джон не понимал ничего, убеждая себя, что тот человек, должно быть, угрожал Бет, оттого она и вела себя столь спокойно. Но ревность и обида, терзавшие его душу, заставляли усомниться в её верности.

– Господин, дозвольте молвить слово: коли не супруг этой даме, так любовник, без сомнения, – не унимался мужичок.

Стерпеть Джон столь вопиющее оскорбление в адрес его дражайшей супруги он не мог. Джон вскочил на ноги, схватил извозчика за грудки сюртука и притиснул к повозке.

– Эта девушка – моя супруга! А злодей тот похитил её! И ты смеешь честь её порочить?! В темницу тебя бросить? – сурово и веско произнёс Джон.

– В темницу? За что же в темницу-то? Неужто вы из полиции будете?

– Да, из полиции, – подтвердил Джон.

– Простите великодушно, ваше благородие, не ведал я… Но откуда ж мне знать, что дама эта – супруга ваша? По тому, как злодей этот ей на ушко шептал да к себе прижимал, я и подумал, что меж ними любовь тайная…

– Молчи, не смей дурно говорить о моей супруге! Элизабет – женщина верная и честная, – твёрдо заявил Джон.

– Ох, ваше благородие… – хотел было мужичок что-то добавить, да взгляд Джона заставил его умолкнуть. – Простите, что чушь несу. Уверен я, что дама ваша – женщина добрая и честная, и непременно найдётся.

Джон отпустил мужичка, поправил на нём сюртук с заплатами на рукавах и направился к повозке. Как же жаль, что повстречал он этого человека и услышал слова, что больнее любого клинка душу ранят. Не мог Джон поверить, что кто-то посмел столь бесцеремонно разглядывать даму из благородного сословия. Но отчего же при мысли о неверности жены сердце его так болезненно сжалось? Быть может, за пять лет, что знакомы они, так и не познал он её до конца? Быть может, играла она с ним всё это время? Говорила «люблю» и лгала? Он же полицейский, как же не заметил другого мужчину в её жизни? Где были его глаза?

«Нет, быть того не может. Слова какого-то проходимца не заставят меня усомниться в Бет. Он просто не разглядел лица злодея, а оружие мог и вовсе не заметить. Тот человек, без сомнения, угрожал ей, оттого и вела она себя столь странно. Шляпка её… – внезапно вспомнил Джон об аксессуаре жены, что валялся на полу тёмной комнаты без окон. Сомнения исчезли, словно дым. – Она валялась на полу – это о многом говорит. Она сопротивлялась ему, негодяй силой вывел её из госпиталя».

На миг Джон улыбнулся, но тут же помрачнел. Её похитили, и кто знает, с какой целью. Комиссар впал в отчаяние.

«Люси лежит в госпитале без чувств, да ещё и лихорадка терзает её… Бет похищена… Может, это как-то связано? Или просто случайное совпадение? Увы, ни единой улики. Извозчик не смог разглядеть лица злодея… Но отчего он уверял, будто они знакомы, и знакомы весьма близко? Нет, предательство исключено, я знаю Бет – она не станет скрывать правду и уж тем более бежать без вещей. Несомненно, это похищение. Но с какой целью? Кому могла понадобиться столь дерзкая выходка? А если произошедшее с Люси и исчезновение Бет связаны, то не Билл ли виноват? Не верю, он, конечно, человек неприятный, но на похищение не способен. Однако, где он сам? Почему оставил Люси одну, и что за дикое известие о том, что он избил её, долетело до моих ушей? А может, и сам Билл стал жертвой? Что, если негодяй устранил его? Тогда понятно, отчего он до сих пор не дал о себе знать. Непременно следует подать на розыск и его самого. Лишь Люси может пролить свет на эту тёмную историю и раскрыть преступника. Ах, Люси, прошу тебя, очнись, ты так нужна мне сейчас, – размышлял Джон, сидя в своём кабинете. – Что сказать родителям об их дочерях? Как донести до них столь горькую весть? Но рассказать я обязан, ведь Люси в тяжёлом состоянии, им необходимо быть рядом. Это будет для них страшным ударом. Боже, Бет, моя любимая, где ты сейчас? Как этот мерзавец обходится с тобой? Как мне найти твой след? Хоть бы крохотную зацепку… Джон, думай, думай, каждая минута на счету. Ступай, прочеши все улицы Лондона, загляни в каждый дом и спаси Элизабет… Сотру в порошок этого злодея, когда доберусь до него!»