Ложь

Глава 6

После исчезновения Элизабет минуло три дня, и для Джона они стали самыми тягостными и кошмарными. Джон лишился покоя, не мог ни вкушать пищу, ни утолять жажду, ни погружаться в сон. Он не мог позволить себе столь безмятежное состояние, ибо не ведал, какие ужасы терзают его супругу. Какие мучения выпадают на её долю? Версия о похищении ради выкупа утратила всякий смысл: три дня прошло, а злодей, похитивший её, до сих пор не предъявил своих требований, не подал ни единого знака. Он был крайне осторожен и не оставлял следов, способных помочь стражам порядка. И Джону оставалось лишь гадать, с какой целью Бет была похищена? Если не ради выкупа, то что же побудило злодея? Не подтверждаются ли слова извозчика, и не сбежала ли Элизабет со своим любовником? Эти мысли всё чаще тревожили Джона. Возможно, это было связано с ревностью или с тем, что усталость овладела его душой и телом. Но он не мог позволить себе отчаяние: Бет в беде, она уповает на его помощь и ждёт, что он явится её спасителем.

Коллеги Джона, видя, как он изнуряет себя, пытались убедить его хотя бы на несколько часов предаться сну, утверждая, что он лишь усугубляет своё состояние. Однако Джон был непреклонен: он продолжал свои поиски. Люси всё ещё пребывала в беспамятстве, и Джон ежедневно посещал её, молясь о её пробуждении и возвращении, чтобы она могла помочь в поисках сестры. Джон полагал, что между этими событиями есть связь, и имел на то основания: он предположил, что человек, напавший на Люси в тот роковой день, мог вернуться в госпиталь, чтобы устранить свидетельницу, и Бет могла столкнуться с ним и узнать его. Таким образом, Элизабет оказалась в руках преступника. Версия с участием Билла оставалась у Джона на первом месте, но он не мог понять его мотивов, и поэтому ему приходилось рассматривать других людей, которые могли быть причастны к похищению Бет. Джон знал, что связующим звеном в этой истории является Люси, и только она могла направить его на верный путь. Ему необходимо было как можно скорее узнать имя нападавшего на Люси, но каждый раз, разочарованный, он покидал госпиталь ни с чем и продолжал бродить по улицам Лондона, заглядывая в каждый тёмный уголок.

Джон был вынужден уведомить родителей своей супруги о случившемся, и они, не мешкая, прибыли в Лондон. Он опасался, что эта новость может их сокрушить, но они держались с достоинством. Целыми днями они находились у постели своей дочери, не отходя от неё ни на шаг и молясь за обеих своих дочерей.

А также они видели состояние своего зятя и старались его утешить. Они напоминали ему о строптивом и умном характере его жены, уверяя, что она непременно сможет постоять за себя. И хотя их слова должны были его успокоить, он лучше их знал преступников и понимал, на что они способны, а сопротивление их только злит. А если это тот же самый злодей, который причинил вред Люси, то хрупкой Элизабет точно не справиться с ним в одиночку.

После очередного обхода Джон вернулся домой. Он достал фотокарточку своей жены и сел на диван в гостиной, предаваясь воспоминаниям о их первой встрече, долгожданном воссоединении, свадьбе и всех счастливых моментах их совместной жизни. В своих размышлениях он уснул, усталость буквально сразила его.

Ему приснился прекрасный сон, в котором он видел свою возлюбленную. Она громко смеялась, держа его за руки, и убегала от него, а он мчался за ней. Он был безумно счастлив и ощущал свою любовь к ней с такой силой, что сердце замирало от радости.

Но его блаженное состояние не продлилось долго. Помимо звонкого смеха супруги, он услышал странный грохот, подобный удару по дереву. Звук этот становился всё громче, и Джон, оставив жену, обратил на него внимание. Оглядевшись по сторонам и не найдя её, он ощутил тревогу и начал звать её. Ужас пробудил его, словно холодный ветер.

Джон внезапно вскочил с дивана, весь в поту, и, озираясь, осознал, что это был лишь сон, что его жены рядом нет. Однако звук не исчез, а наоборот, усилился. Через мгновение глухой голос, зовущий комиссара, вернул его к реальности. Кто-то настойчиво стучал в его дверь, и то, что обращались к нему как к комиссару, означало, что это был один из его сослуживцев. Настойчивость стука говорила о важности новостей, возможно, связанных с его женой. Оживившись от догадки, Джон бросился к двери, к которой уже подбегал озадаченный Джеймс.

– Господин, это полицейские, – пояснил дворецкий своему хозяину.

– Я понял, Джеймс. Я открою сам.

Джон распахнул дверь, и на пороге стоял взволнованный полицейский.

– Комиссар, вы дома! Слава богу, я уже начал беспокоиться, что вас не окажется.

– Что произошло? Есть ли новости о моей жене?

Полицейский осознавал, что комиссар ожидает хороших новостей, но не мог их предоставить. Он ответил:

– Нет, комиссар, новостей о вашей супруге пока нет…

– Но тогда зачем ты здесь? – перебил Джон.

– Я только что из госпиталя и решил сам вам сообщить. Сестра вашей жены пришла в себя.

– Что? Люси очнулась? – с радостью воскликнул Джон.

– Да, комиссар.

– Прекрасно!

Комиссар поспешно вернулся в дом, надел свой сюртук и выбежал из дома в волнении.

– Поедем скорее!

– Комиссар, я предоставлю свою повозку.

– Благодарю.

Джон почувствовал лёгкое облегчение. Он так долго ждал этого момента и молился, надеясь, что всё прояснится и наконец-то откроется личность преступника.

«Наконец-то мы нападём след Элизабет. Дорогая, скоро, скоро я отыщу тебя».

Подъехав к госпиталю, Джон, не теряя ни мгновения, выскочил из повозки и, словно вихрь, ворвался в палату. В палате Люси царила суета: доктор, родители и другие служащие хлопотали вокруг её постели. Увидев Джона, глаза Люси наполнились слезами. Он приблизился к ней и нежно взял её за руку.

– Люси, ты очнулась! Мы так тревожились за тебя, – произнёс он с искренней радостью.

Люси повернула голову, будто искала кого-то в толпе. Джон заметил это и, бросив взгляд на родителей, попытался понять, сообщили ли они ей о судьбе Элизабет. Но те лишь покачали головами. Люси всё ещё не знала об исчезновении своей сестры, и Джону предстояло сообщить ей эту ужасную новость.

– Джон, я не вижу Бет. Она с тобой? У неё занятия? – спросила Люси, её голос дрожал от волнения.

– Люси! – воскликнул Джон, но Шарлотта мягко остановила его, положив руку на плечо. Её взгляд умолял зятя не говорить об этом сейчас. Ведь Люси только что пришла в сознание, и ей нельзя было тревожиться. Новость о пропаже Элизабет могла вызвать новый приступ. Шарлотта едва заметно покачала головой, и Люси, заметив этот жест, а также состояние Джона, который выглядел глубоко опечаленным, начала беспокоиться.

«Что с Джоном? Неужели он так расстроен из-за меня? Вряд ли. Но они явно что-то скрывают от меня. Элизабет? Что-то случилось с ней!» – Мама, почему ты прервала Джона? Он хотел рассказать о Бет? Джон, это так? – спросила Люси, глядя на Джона с надеждой и тревогой.

Джон понимал, что эта новость может быть опасной для Люси, но жизнь Элизабет была на кону, и они уже потеряли слишком много времени. Каждая минута была на вес золота, и он не мог ждать, пока Люси полностью восстановится.

– Люси, Элизабет пропала… – произнёс он тихо, но решительно.

– Что ты говоришь? Как пропала? – её голос дрогнул, и она в панике посмотрела на него.

– Не волнуйся, моя дорогая, всё будет хорошо. Мы не знаем точно, что произошло… Но известно одно: её увёз какой-то незнакомец, – поспешила успокоить дочь Шарлотта, на глазах которой блестели слёзы.

Люси на мгновение умолкла, погружённая в размышления. Её взор устремился на родителей, но она, казалось, не находила в себе сил начать разговор в их присутствии. Джон, уловив её состояние, понял, что ей необходимо побеседовать с ним наедине. С осторожностью он попросил родителей удалиться, и, несмотря на их явное недовольство, Люси успокоила их, уверив, что её состояние не столь серьёзно и ей просто нужно поговорить с Джоном.

Когда родители и остальные покинули палату, Люси предприняла попытку подняться, но острая боль в животе заставила её лицо исказиться от страдания.

– Люси, прошу, не вставай, тебе это навредит, – воскликнул Джон, охваченный тревогой.

Девушка осторожно коснулась своей раны, вспоминая события того злополучного утра.

– Люси, кто осмелился причинить тебе такую боль? – спросил Джон, его голос дрожал от волнения.

Люси, не отводя взгляда от Джона, молчала, словно не могла произнести его имя.

– Прошу, милая, скажи мне, кто это. Возможно, именно этот человек виновен в исчезновении Элизабет, – умолял Джон, его голос стал твёрже.

– Это он, будь уверен, – произнесла Люси, её голос дрожал, но в нём звучала решимость.

– Кто этот человек, Люси? – настойчиво спросил Джон, его терпение иссякало.

– Билл, – прошептала она, её голос был едва слышен.

Услышав это имя, Джон почувствовал, как внутри него разгорается пламя ярости. Его кровь закипела, и он едва сдерживал гнев. Если бы этот негодяй был сейчас перед ним, Джон разорвал бы его на части. Однако Джон не мог понять, что движет этим человеком, почему он похитил Элизабет? Пытаясь успокоиться, он начал задавать вопросы.

– Билл избил тебя, ранил ножом и скрылся, а затем похитил Элизабет? – спросил он, стараясь сохранять спокойствие.

– Да, это так, – подтвердила Люси.

– Не понимаю, что ему нужно от Элизабет? Возможно, он пришёл в госпиталь, осознавая своё преступление… Чтобы проверить, жива ты или мертва, – размышлял Джон, пытаясь найти логику в действиях этого человека.

– Нет, Джон, он пришёл, чтобы завершить начатое, если я выжила, – ответила Люси, её голос звучал мрачно.

– Почему ты так говоришь? Что произошло между вами? – спросил Джон, его взгляд стал напряжённым.

– Он был чудовищем, безумцем! Я не видела в нём зверя, он казался идеальным мужчиной для меня, – Люси замолчала, её щёки покрылись румянцем стыда. – Он носил меня на руках, говорил комплименты, был столь обходителен… – она снова замолчала, а Джон нежно взял её за руку. – До одного рокового момента.

– Что это был за момент? – спросил Джон, его голос был полон внимания и заботы.

– О, как я была озадачена столь внезапным превращением в его поведении… Всё началось с того злополучного ужина с вами.

– Не понимаю.

– И я не могла понять. Вернувшись домой, он принялся допытываться об Элизабет. Сперва я не придавала этому значения, но вскоре он замыслил план, как устроить так, чтобы Бет прибыла одна на нашу помолвку, без тебя. Я возразила ему: «Это невозможно, Джон – её супруг, он наш родственник». Однако он твердил: «Если он явится, то непременно нарушит этот торжественный миг». Он даже умолял меня переговорить с Бет и убедить её прибыть в одиночестве. Я, конечно же, отказалась, ибо знала, как сильно она тебя любит. Да и Бет ни за что не послушает меня, она всегда выберет супруга. И когда я не уступила, то увидела в его глазах безумие… Тогда он позволил себе не только дерзкие слова, но и жестокость, грубо повалил меня на кровать и прижал с такою силой, что мне стало трудно дышать, я задыхалась. Он начал нести несусветную чушь: «Ты не любишь меня»; «Ты не желаешь нашей свадьбы» и тому подобное.

– Отчего же ты не покинула его тогда? Почему не обратилась к нам за помощью?

– Не могла я. Любила я этого человека. Поначалу я трепетала… Признаться, были у меня мысли об уходе, но тогда я вновь ступила бы на ту же тропу, вновь стала бы неблагодарной дочерью, которой сторонятся родители. Не могла я. Тем более на утро он покаялся, молил у меня прощения, даже на колени встал. Я поверила. Но его непонятное увлечение Элизабет лишь усиливалось, словно росток, пробивающийся сквозь камень. Он вновь и вновь заводил речи о ней. Как же я в то время негодовала на Бет. Я подумала, что он влюбился в неё, и завидовала ей. Восклицала: «Но отчего всё ей? Почему столь прекрасные мужчины влюбляются в неё? Чем хуже я?» И в какой-то миг гнев мой вскипел, и я начала оскорблять сестру в его присутствии. О, как мне теперь стыдно за то… Я и не подозревала о такой реакции с его стороны на мои слова. Лицо его изменилось, он стал подобен хладнокровному убийце, у которого ни один мускул не дрогнул. Тогда я поняла, что он опасен. Он начал угрожать мне, молвив: «Если ещё раз осмелишься оскорбить Элизабет, я лишу тебя жизни». А я ему возразила: «Ты знаешь мою сестру всего несколько часов, а мы с тобою знакомы полгода, как же ты мог полюбить её? Ты ведь не знаешь, какая она? Быть может, она чудовище воплоти?» Он засмеялся и рассказал мне историю: «Я знаю Бет гораздо дольше, чем тебя. Годы…»

– Что? Они знакомы? – воскликнул Джон, поражённый услышанным.

– Господь свидетель, да. Я сама сперва не поверила своим ушам и подумала, что он повредился рассудком. Если он знаком с Бет, то и она, стало быть, должна была его знать? Однако за ужином она держалась с ним так, будто никогда прежде не видела. Поистине, я не могла вообразить, что между ними есть связь.

– Люси, что именно он тебе поведал?

– О, он рассказал историю из их с Бет далёкого прошлого…

– Не может быть, чтобы у этого человека имелась связь с Бет, – перебил её Джон с явным неудовольствием.

Слова Джона задели Люси за живое. – Отчего же ты уверен в своих суждениях? Неужели ты полагаешь, что Билл не мог пленить сердце Бет? Или, быть может, ты намекаешь, что мужчины подобного рода недостойны её внимания?

– Люси, ты неправильно меня поняла…

– Нет, я всё поняла верно, – твёрдо возразила она.

– Уверяю тебя, Люси, этот Билл – человек не в своём уме. Я с первого взгляда почувствовал его странность и был крайне обеспокоен его присутствием рядом с тобой…

Люси приподнялась и, положив руку на руку Джона, тихо спросила: – Ты тревожился обо мне, не так ли?

– Разумеется, Люси, ты же сестра моей супруги, – ответил он, отдёргивая руку. Люси с горечью отвернулась. – Люси, крайне важно, что именно он тебе рассказал. Я не понимаю, какие намерения он питает в отношении Элизабет. Ты понимаешь, что она в опасности?

– О да, я это понимаю, – ответила она, сдерживая слёзы. – Он вспомнил времена, когда Элизабет была студенткой в Санкт-Петербурге, в педагогическом институте. Я помню те дни: как же я была счастлива, когда она уехала.

– Люси!

– Прошу прощения. Билл в то время тоже находился в России. Впервые он увидел Элизабет на одном балу в доме своего друга, а по совпадению – и кузена Бет. С первого же взгляда он был покорен её красотой. Билл наблюдал за ней, но подойти и представиться боялся. Он надеялся, что Бет заметит его и, если он ей понравится, подаст какой-нибудь знак, и тогда он осмелится сделать шаг навстречу…

– Шаг навстречу? – перебил её Джон, не скрывая раздражения.

– О, я, пожалуй, немного преувеличила, – смущённо ответила Люси.

– Люси, у нас нет времени на эти игры. Расскажи суть, – настойчиво произнёс он.

– Хорошо. Однако Элизабет и не подозревала о его чувствах. Но интерес Билла не остался незамеченным его другом, которому доводилось быть двоюродным братом Элизабет. Я уже упомянула об этом. Именно этот друг и взял на себя смелость свести их. От подобной дерзости друга Билл едва не лишился чувств, словно юная дева, чьи ноги подкосились от страха. Он стоял, не в силах сделать шаг, а в его мыслях царила настоящая буря: что сказать? Как начать беседу? С комплимента? Поинтересоваться её учёбой? Как она отнесётся к нему? Не сочтёт ли его недостойным? В тот миг ему хотелось скрыться из дома, словно от страшного сна. Но желание познакомиться с ней было столь велико, что он нерешительно последовал за своим другом.

– Елизавета! – обратился кузен к своей сестре, которая стояла в обществе трёх юных дам. Элизабет обернулась.

– Элизабет, Алексей! – поправила она его своим мелодичным голосом, отчего Билл почувствовал, как по его телу пробежали мурашки. Алексей улыбнулся и кивнул головой.

– Не соблаговолишь ли ты уделить нам минуту твоего внимания?

Девушка подошла к молодым людям. Её взгляд, брошенный на Билла, был едва уловим, но он ощутил, как пот выступил на его лбу. Он мысленно приказывал себе успокоиться и не стать предметом насмешек для неё.

– Элизабет, позволь представить тебе моего друга – Билла Делоран, – произнёс Алексей, положив руку на плечо Билла, словно подбадривая его вступить в беседу.

Элизабет посмотрела на Билла, её губы тронула лёгкая улыбка. Этикет обязывал её быть любезной даже с теми, кто не вызывал у неё симпатии. По его нерешительным взглядам, которые он то и дело отводил, не решаясь смотреть ей в глаза, Элизабет поняла, что она ему нравится. И эта мысль ей отнюдь не пришлась по душе. Очередной поклонник в её окружении был ей сейчас совсем не нужен, ведь на кону стояли экзамены, а Пётр Михайловский, к кому она питала нежные чувства, не потерпел бы соперника. Билл мог пострадать, а ей бы не хотелось скандала.

– Леди Элизабет Кэмпэл – моя двоюродная сестра из Лондона, – продолжил Алексей, слегка поклонившись.

Билл галантно протянул ей руку. Элизабет, одетая в белоснежное атласное платье, грациозно подала свою руку, скрытую под перчаткой. Билл, не теряя времени, поцеловал её руку с учтивым поклоном.

– Леди Элизабет, имею честь быть представленным вам, – произнёс он, слегка склонив голову.

– Взаимно, – ответила она с лёгкой улыбкой.

Её взгляд, блуждающий по залу и гостям, ясно давал понять, что она жаждет покинуть это общество и, вероятно, не испытывает особого удовольствия от его компании. Это задело Билла. Тогда он решил, что не вызвал у неё симпатии, и даже посчитал её надменной и глупой. Её поведение оскорбило его. «Такая прелестная и приятная на вид девушка оказалась всего лишь одной из многих», – думал он с лёгким презрением. На его лице отразилось пренебрежение к ней.

– Прошу прощения, меня ожидают подруги, – произнесла Бет, грациозно откланявшись. Она устремила на Билла взгляд, исполненный той же неприязни, что и он на неё. Вечер был омрачён для обоих: для Бет – неприятной встречей, оставившей горький след в её душе, а для него – горьким разочарованием, как он полагал в тот момент. Он увидел девушку, которая ему приглянулась, но не знал, кто она. Он счёл её невежественной, глупой и высокомерной особой, которой она никогда не была.

Однажды на одном светском приёме Алексей обратился к Биллу:

– В тот вечер мы так и не обсудили с тобой Бет…

Билл приподнял бровь, словно не помня, о ком идёт речь.

– Бет? – переспросил он, изображая удивление.

– Элизабет, – уточнил Алексей. – Прошлой субботой ты познакомился с ней у меня. Твоё внимание к ней было столь явным, что я подумал, будто ты в неё влюблён, – с лёгкой усмешкой заметил Алексей, подтрунивая над другом.

– О, не выдумывай, ни в кого я не влюблён, – ответил Билл, стараясь скрыть раздражение.

– Она тебя отвергла, – предположил Алексей.

– Почему ты так думаешь? – спросил Билл, стараясь сохранять спокойствие.

– Твоё поведение и вид, будто ты забыл о Бет, наводит на мысль, что она тебя отвергла, – объяснил Алексей.

– Никто меня не отвергал! Да, поначалу она мне понравилась, но, как говорится, внешность обманчива, – возразил Билл.

– Неужели? К Бет это не относится, – возразил Алексей.

– Ты её защищаешь, потому что она твоя кузина, – предположил Билл, нахмурившись.

– И да, и нет, – уклончиво ответил Алексей. – И чем же она тебе не понравилась?

– Во-первых, она не проявила ко мне должного интереса, её эмоции на лице выдали её отношение ко мне, – сказал Билл, стараясь не показать своего раздражения.

Алексей рассмеялся, а Билла подобные насмешки только злили.

– Что же тебя так веселит? – спросил он, сдерживая гнев.

– Во-вторых? – не унимался Алексей.

– Она глупа и невоспитанна, – выпалил Билл.

– Ты успел составить столь поспешное суждение за пять минут общения? – удивился Алексей.

– Человека можно оценить за двадцать секунд, – уверенно заявил Билл, пытаясь оправдать свою точку зрения.

– И что же ты ощутил в те двадцать секунд, когда увидел её?

Алексей проницательно узрел истинную причину столь странного поведения Билла: ему было отказано. Некая юная дева с высокомерием отвергла его, молодого джентльмена, чей дом был пожалован титулом барона. Она заставила Билла, который мнил себя истинным денди, познавшим все тонкости светского общества, ощутить себя ничтожеством, каким он страшился предстать пред её очами.

Билл оставил этот вопрос без ответа.

– Отчего же молчишь? Не можешь подыскать достойных слов?

– Этот разговор без смысла, Алексей. Твоё поведение, осмелюсь заметить, весьма неделикатно. Похоже, это фамильная черта.

– Не сердись, прошу тебя, я лишь стремлюсь постичь истину.

– Истину, которую ты, увы, не желаешь узреть.

– Позволь же мне услышать эту истину. Отчего ты пришёл к заключению, что мисс Бет невоспитанна и недалёка умом?

– Воспитанные девицы не ведут себя столь непристойно при встрече с незнакомцем. Будь она разумна, сумела бы скрыть отвращение, которым прониклась ко мне.

– Ну что ж, всё ясно: тебя уязвила мысль, что она не оправдала твоих надежд.

– Ты ошибаешься. Меня огорчило то, что она, напротив, полностью оправдала мои ожидания.

– Что ж, даже так? Выходит, ты заранее примешиваешь к людям лишь дурные качества?

– Позволь выразиться иначе: я не вижу их, а чувствую.

– О, друг мой, боюсь, твоё внутреннее чутьё тебя подвело: Элизабет есть девица весьма разумная, она обучается в педагогическом институте с немалым успехом. Она на втором году обучения, и уже ныне её приглашают преподавать в гимназии. Видал ли ты когда-либо второкурсницу, столь искусно обучающую юных отроков? Что до воспитания, мне даже совестно говорить: Элизабет происходит из весьма уважаемого семейства, и мать её постаралась дать ей наилучшее воспитание. Признаюсь, тогда я был весьма озадачен её реакцией на тебя, ибо прежде не замечал за ней подобного.

– Быть может, покинув Лондон, она изменилась?

– Сомневаюсь. Здесь лишь два объяснения: либо ты ей весьма приглянулся…

От таких слов душа Билла осветилась радостью: а вдруг она, в самом деле, прониклась к нему симпатией, и её смущение или испуг были вызваны лишь нахлынувшими неведомыми чувствами?

– …Или же она ощутила в тебе что-то дурное.

А вот такой поворот событий вызвал у Билла глубокое негодование: он был благородным молодым человеком и не мог позволить себе быть заподозренным в чем-то недобром. Как может человек считать себя порочным? И теперь он ощущал стыд и неловкость за свои поспешные слова и суждения о леди Элизабет. Он позволил себе обидеть её в глазах своего родственника, не узнав её лучше, лишь по одному взгляду. А ведь, возможно, она была погружена в свои собственные думы и не думала о нём вовсе.

«О, какой же я глупец!» – воскликнул Билл, обращаясь к Алексею. – Прости меня, друг мой, я был невоспитан, позволив себе так подумать о твоей кузине. В пылу эмоций люди совершают поступки, о которых потом сожалеют, и разум их затуманивается.

– Ничего страшного, – ответил Алексей с добродушной улыбкой. – Я понимаю твою причину, хотя ты и стараешься её скрыть.

– Хорошо, забудем об этом, – произнёс Билл, стараясь скрыть своё смущение. – Расскажи мне больше о леди Элизабет.

– О леди Элизабет? – переспросил Алексей, удивлённый интересом друга.

– Да, пожалуйста, – настойчиво повторил Билл.

– Я полагал, что она тебе безразлична.

– Теперь всё ясно, – с обидой произнёс Билл, вставая со стула.

– Успокойся, сядь, – мягко сказал Алексей.

Билл снова сел, но его взгляд был устремлён в сторону.

– Что именно ты хочешь узнать о ней?

– Всё, – решительно ответил Билл.

Билл был очарован Элизабет. Он слушал рассказы Алексея о ней и с каждым словом влюблялся всё сильнее. Его мысли были заняты лишь ею одной. Днём и ночью он мечтал о встрече с ней.

Однажды он решил дождаться её у дверей института, чтобы снова увидеть. Мысль о том, что она, возможно, испытывает к нему симпатию, придавала ему решимости. Несколько дней он следовал за ней, не отходя ни на шаг.

Он верил в свои выдуманные чувства к Элизабет и совершил ошибку – начал за ней следить. Его чувства всё глубже погружали его в пучину неразделённой любви. Не следовало ему так увлекаться. Его поведение становилось всё более странным и походило на безумие.

Он был пленником своих чувств, тех самых эмоций, что пробуждала в нём её красота. Со временем они превращались в яд, разъедающий его душу. Ему было мало видеть её издали, словно тенью скользящую по городским улицам. Его мечты были иными: он грезил о том, как держит её за руку, как вместе они гуляют по этому парку, как её глаза сияют рядом с ним, а не где-то далеко. Он мечтал осыпать её изысканными комплиментами, от которых её щеки заалели бы, словно утренняя заря. Он мечтал обнять её, почувствовать, как сильно бьётся её сердце, полное любви к нему.

Билл так много думал об этой девушке, что его разум создал для него образ идеальной спутницы. Он знал, что она предназначена только ему, и не мог допустить мысли о том, что рядом с ней может быть другой мужчина. В его глазах Элизабет была его невестой, его судьбой.

Жажда прикоснуться к ней была столь велика, что он решился на встречу, чтобы, если судьба будет благосклонна, признаться в своих чувствах. В его воображении уже был составлен план их дальнейшей жизни, от первого знакомства до счастливого брака. Не став ждать ни минуты, он на следующий день пришёл на место, где всегда ждал её появления. Сегодня он не будет прятаться, он не боится.

На крыльце института появилась Элизабет, её лицо светилось счастьем. Билл невольно улыбнулся, увидев её. Но когда он сделал шаг навстречу своей «возлюбленной», за её спиной раздался мужской голос, окликнувший её по имени. Элизабет остановилась и, обернувшись, увидела невысокого, коренастого блондина, который, к великому удивлению Билла, осмелился коснуться её руки.

– Пётр! – обрадовалась Элизабет, а Билл сжал кулаки от ревности.

– Сдала? – спросил блондин, глядя на неё с улыбкой.

– Да, на отлично! – ответила Элизабет, её голос звенел радостью.

– Поздравляю, – сказал Пётр, слегка поклонившись.

– Спасибо, Пётр.

– Ты сейчас куда? – спросил блондин.

Элизабет пожала плечами, её взгляд был полон нерешительности.

– Предлагаю прогуляться по парку, насладиться этой чудесной погодой, – предложил Пётр.

– Я не против.

Элизабет взяла Петра под руку, что вызвало в душе Билла бурю негодования, подобную кипящему самовару, готовому взорваться. Он не мог смириться с мыслью, что у Бет появился избранник. Она была его мечтой, его душой, и он не мог допустить, чтобы какой-то молодой человек увёл её из его сердца.

Билл, словно тень, следовал за парочкой, тщетно пытаясь разгадать природу их отношений. Когда он увидел, как Бет смотрит на блондина с обожанием, ревность пронзила его грудь, подобно острому клинку. Воспоминания о её взгляде на него всплыли в памяти, и он осознал, что этот взгляд был полон отвращения. Осознание этого факта повергло его в смятение, словно он блуждал в лабиринте своих собственных мыслей. Но всё было не так просто. Алексей, с его хитроумными речами, заронил в сердце Билла искру надежды, убедив его, что Бет испытывает к нему чувства. Теперь же он понимал, что его шансы на взаимность таяли, как утренний туман.

Биллу хотелось бы отступить, забыть о Бет и начать новую жизнь, но его чувства были слишком глубоки. Она прочно обосновалась в его сердце, и он не намеревался её отпускать. Этот юнец не был ему соперником, и он твёрдо решил разобраться с ним. Но прежде всего, он должен был поговорить с Элизабет.

Очередной раз проследив за ней и убедившись, что она одна, Билл вышел из-за угла здания навстречу ей, чем напугал её до полусмерти. Бет не сразу узнала его, но, опустив голову, ускорила шаг.

– Леди Элизабет! – окликнул он её дрожащим голосом.

Бет, удивлённая внезапным появлением незнакомца, медленно повернулась.

– Леди Элизабет, простите, что напугал вас, – произнёс он, подходя ближе, а она, напротив, отступала назад.

– Вы меня боитесь? Не узнаёте меня? – спросил он, пытаясь скрыть своё разочарование.

– Нет, простите, – ответила она, и это было как пощёчина.

«Как она могла не узнать меня? Я же так её люблю, я схожу с ума по ней», – пронеслось в его голове. Он окончательно убедился, что тот взгляд был не чем иным, как «отвращением», а не любовью. Горечь и смешанные чувства наполнили его сердце. Он смотрел на Бет, испытывая желание причинить ей боль, но тут же ругал себя за такие мысли: ведь она была для него бесценным сокровищем, а драгоценностям не причиняют вреда. – Я Билл Делоран, – произнёс он, делая паузу в надежде, что она вспомнит. Но этого не произошло, и он отвернулся, чувствуя, как его сердце сжимается от боли. – Нас познакомил Алексей прошлой субботой.

– О, да, вспомнила, простите! – воскликнула Бет.

Билл заулыбался. «Она вспомнила меня. Она это произнесла с таким восхищением». – Я увидел вас в парке и решил поздороваться.

– О, это славно, Билл.

Бет испытывала глубокое чувство неловкости в его присутствии. Воспоминания о том вечере и его пронизывающем взгляде, словно он поймал её на невидимую удочку и теперь держал в своих руках, вновь всплыли в её памяти. Именно из-за него она была вынуждена покинуть бал.

– Я была рада нашей встрече, – произнесла она, стараясь сохранить достоинство, и, развернувшись, направилась прочь.

Однако её намерение уйти было нарушено: Билл остановил её, схватив за руку. Бет была поражена его дерзостью – ни один уважающий себя джентльмен не позволил бы себе столь вопиющего нарушения приличий. Она бросила на него взгляд, полный негодования, и сдвинула брови, свидетельствуя о её гневе. Билл осознал свою ошибку и поспешил извиниться.

– Бет, прошу прощения за мою неосторожность, – пробормотал он.

– Позвольте напомнить, что моё имя – Элизабет! И вы продолжаете удерживать меня за руку, – произнесла она с негодованием, её мягкий голос теперь звучал как голос разъярённой львицы.

Билл немедленно отпустил её руку, но в его голове уже начали зарождаться безумные мысли: схватить её, увести в тёмный проём и потребовать объяснений за её неподобающее поведение. Элизабет, не теряя ни минуты, поспешила прочь, а он, словно назойливый комар, продолжал следовать за ней, что-то бормоча себе под нос.

В голове девушки бушевали возмущение и страх. Она стремилась как можно скорее добраться до своего дома, где чувствовала бы себя в безопасности. Бет слышала, как Билл постоянно извинялся и признавался в своих чувствах, но слова его не достигали её сознания. Она ускорила шаг, надеясь, что расстояние между ними увеличится.

Однако Билл не собирался отступать. Он догнал её и преградил путь. Бет бросила взгляд на свой дом, который находился всего в пятидесяти метрах от них. Она искала глазами родных, знакомых, соседей или кого-нибудь, кто мог бы прийти ей на помощь, если бы он задумал что-то дурное.

– Элизабет, наша первая встреча не задалась, – начал он, стараясь говорить спокойно. – Мы не понравились друг другу тогда, но сегодня я взглянул на вас иначе. Я прошу прощения за то, что позволил себе дурные мысли в тот вечер.

Элизабет недоумевала, о чём он говорит и какие извинения имеет в виду.

– За что вы постоянно просите прощения? – спросила она, стараясь скрыть своё замешательство.

– За моё ненадлежащее поведение в субботний вечер на прошлой неделе, – напомнил Билл.

– В тот вечер вы не оскорбили меня.

– Вы очень добры. Я не оскорблял вас лично, но я позволил себе такие мысли в своём воображении, – ответил он, смущённо отводя взгляд.

«Он безумец», – подумала Элизабет.

– Признаться, я часто размышлял о вас, – сказал он, слегка поклонившись.

– Отчего же так, если ваше мнение обо мне было столь сурово? – спросила она, приподняв бровь.

– Ума не приложу, вы словно въелись в моё сознание, и я не в силах был прогнать эти мысли.

– Как жаль, – произнесла она, намереваясь продолжить путь, но он вновь преградил ей дорогу. Порыв схватить её за руку мелькнул в его глазах, но он сдержал себя.

– Неужто вы так спешите покинуть моё общество, милая Элизабет? Или я вам столь не по нраву?

– Это не совсем так, – ответила она, стараясь не выдать своих истинных чувств.

– О, я вижу это в ваших глазах, – сказал он, пристально глядя на неё. – Вы знаете, что глаза – зеркало души.

– Верно, но я в это не верю.

– Не верите?

– Да, простите, но мне пора. Мне надобно готовиться к экзаменам.

– Помилуйте, учёба – дело важное. Прошу простить, что отнимаю у вас время.

– Ничего страшного. Всего доброго, – произнесла она и уже собралась уйти, но он вновь остановил её.

– Милая Элизабет, простите мою дерзость, но не соблаговолите ли вы встретиться со мной вновь?

– Зачем?

– Когда вы сдадите экзамены и освободитесь, конечно.

– Сомневаюсь.

– Не спешите с отказом, Элизабет. Позвольте узнать вас поближе, услышать о ваших занятиях…

– Не хочу вас огорчать, но, полагаю, у нас не выйдет встретиться, – промолвила Элизабет с лёгким поклоном.

– Имеете ли вы, милая Элизабет, воздыхателя? – голос Билла внезапно изменился, став более жёстким и грубым.

– Да, – коротко ответила она, опустив глаза.

– Как вам будет угодно, – произнёс он, снимая шляпу и слегка склонив голову в поклоне.

Элизабет, чувствуя себя неловко, поспешила удалиться. Остановившись на пороге своего дома, она обернулась, чтобы убедиться, что Билл ушёл. Однако он продолжал стоять на том же месте, пристально глядя ей вслед. От его взгляда по её спине пробежал холодок. «Он словно один из тех злодеев, о которых пишут в светских хрониках», – подумала она, закрывая за собой дверь.

Билл был глубоко оскорблён. В его душе зародилась жажда мести. Он не мог стерпеть этого унижения. Следуя за Петром, он решил, что тот станет его первой жертвой, хотя для начала просто припугнёт юнца.

Пётр, как обычно, наслаждался встречами с друзьями в одном из престижных клубов города. Здесь они играли в карты и обсуждали политику, изредка переходя на разговоры о прекрасных дамах из института. Выйдя на улицу, чтобы подышать свежим воздухом, Пётр заметил незнакомого мужчину, который последовал за ним.

– Позвольте выразить своё восхищение вашей игрой, сударь, – начал Билл, подойдя ближе.

Пётр окинул незнакомца внимательным взглядом. – Благодарю вас, – ответил он сдержанно.

– Вы, вероятно, частый гость этого заведения? – продолжал Билл, стараясь выглядеть непринуждённо.

Пётр почувствовал лёгкое беспокойство. Этот человек явно был здесь впервые, и его манеры казались подозрительными. Однако в этот клуб допускались только благородные господа из высшего общества.

– Вы правы, сударь, я часто провожу здесь время с друзьями, – ответил он, стараясь не выдать своего волнения.

– Должно быть, иметь столько друзей – истинное счастье, – заметил Билл с лёгкой улыбкой.

– О да, это так, – согласился Пётр, стараясь не смотреть на незнакомца слишком пристально. – Я вас раньше здесь не встречал. Вы впервые посетили это место?

– Да, впервые. Я живу на Маховой улице. Об этом заведении я узнал совершенно случайно: моя возлюбленная проживает в этом районе, – ответил Билл, стараясь придать своему голосу искренность.

– Понимаю, – кивнул Пётр, всё ещё чувствуя себя настороженно.

– Я заметил, что здесь нет дам, – продолжил Билл, внимательно наблюдая за реакцией Петра.

– Да, сударь, это заведение предназначено исключительно для мужчин, – ответил Пётр, стараясь сохранить спокойствие.

– Вы также проживаете в этом районе? – спросил Билл, пытаясь продолжить разговор.

– Да, неподалёку отсюда, – ответил Пётр, чувствуя, что ситуация становится всё более напряжённой.

– Прелестный квартал.

– Истинная правда, – согласился Пётр.

– Особенно же радуют взор здешние прелестные девицы, – добавил он, взглянув на Петра.

Билл, заметив его смущение, не унимался:

– Позвольте спросить, сударь, имеете ли вы предмет обожания?

– Быть может, – ответил Пётр, потупив взор.

– Как же это чудесно! – воскликнул Билл. – Первая любовь в столь юные годы наполняет сердце столь яркими эмоциями, однако же и разочарование способно проникнуть в душу столь же глубоко.

Пётр, погружённый в свои мысли, лишь молча кивнул.

– Без сомнения, ваша избранница – истинная красавица.

– Несомненно, – согласился Пётр.

– Моя возлюбленная также подобна богине, – с восхищением произнёс Билл. – Она обучается в педагогическом институте, что неподалёку отсюда.

Пётр оживился и кивнул в знак согласия.

– Я также имею честь быть студентом данного заведения.

– Не может быть! – воскликнул Билл с удивлением. – Определённо, вам доводилось встречаться с моей милой.

– Быть может, – ответил Пётр, опустив глаза. – Я на втором курсе, а ваша прекрасная дама, вероятно, уже на пятом.

– Почему же вы так решили? – спросил Билл с недоумением.

– Вы выглядите весьма зрелым, – пояснил Пётр.

– И что же с того? – возразил Билл.

– На втором курсе обучаются девицы семнадцати лет, – продолжал Пётр. – Вам, сударь, будет неинтересно общество столь юных созданий, как и им ваше.

Юноша сделал своё замечание с лукавой усмешкой.

– Не считаете ли вы, сударь, что молодой человек двадцати трёх лет не может привлечь внимание юной девицы?

– Уверен в том, что это так.

– В таком случае, позвольте открыть вам тайну: моя возлюбленная – семнадцатилетняя особа, обучающаяся на втором курсе.

Пётр с недоумением воззрился на молодого человека.

– Её имя – Элизабет, – добавил он с некоторой торжественностью.

Услышав это имя, ухмылка Петра исчезла, словно ветром сдуло, когда он вспомнил о своей собственной Элизабет. Мысли вихрем пронеслись в его голове, что эта Элизабет, возможно, принадлежит именно ему, и разочарование охватило его сердце. Он принялся вспоминать имена девушек со вторых курсов, и несколько имён, схожих с упомянутым, всплыли в его памяти, принеся ему некоторое облегчение.

– Мою возлюбленную также зовут Элизабет, – произнёс он с лёгкой ноткой вызова в голосе.

– Какое удивительное совпадение! Быть может, это одна и та же особа? – усмехнулся Билл.

– Исключено, сударь! Моя Элизабет никогда не свяжет свою судьбу с человеком столь «преклонного» возраста.

– А что, если её родители изберут ей в супруги мужчину постарше? Ведь нередко случается, что девушки выходят замуж за мужчин значительно старше себя.

– Но не моя Элизабет, – твёрдо возразил Пётр.

– О, не будьте столь категоричны, юноша.

Пётр начал терять терпение.

– Вы не имеете права судить о человеке, не зная его! Ваши слова оскорбительны для неё. Мы с Элизабет любим друг друга, и по окончании института мы соединим наши сердца перед Богом. Её родители дали своё благословение на наш союз, – произнёс он, гордо подняв голову.

– Но разве не удача выпала вам, молодой человек? Вот мне ещё не доводилось встречаться с семейством Кэмпэл.

– Вы произнесли Кэмпэл? – переспросил Пётр, слегка нахмурившись.

– Именно так! Элизабет Кэмпэл – моя избранница. Вы удивлены, не правда ли? Возможно, вы знакомы с ней?

– Этого не может быть, вы, наверное, перепутали их фамилию!? – разволновался парень.

– Друг, я никогда не забуду фамилию своей любимой.

– Но когда вы успели с ней познакомиться? У Бет и времени нет, она постоянно учится.

– Вижу, вы хорошо с ней знакомы.

– Скажу вам одно: то, что вы себе придумали в отношении Элизабет – ложь. Она влюблена в меня.

Билл засмеялся. – Хотите сказать, «ваша Элизабет» и «моя Элизабет» – это один человек?

– Элизабет не ваша! – уверенно сказал Пётр.

– Ошибаешься, дружок.

Билл подошёл ближе к Петру. По отношению к нему парнишка был слишком юн. Билл выше и крепче сложён, а ещё он был очень уверен в себе. Когда он настигал Петра, тот не убежал, как трус, он гордо стоял на своём месте.

– А теперь послушай меня: был бы ты постарше, то бы понял, что я здесь не случайно и пришёл я по твою душу.

– Так вы всё знали изначально!?

– Естественно. Я заметил, что ты крутишься возле Элизабет, и решил с тобой поговорить по-мужски.

– Следили за мной?

– Конечно.

– Вы думаете, что меня запугаете этим, и я откажусь от Бет?

– Я не думаю, друг, я это знаю. Для начала я пришёл поговорить с тобой по-хорошему, чтобы ты добровольно оставил Элизабет и не морочил ей голову. Ты правда думаешь, что такая девушка, как она, может полюбить такого юнца? Она рассказывала мне о «назойливом парнишке», который прохода ей не даёт. Твоё поведение напрягает Элизабет, а это значит и меня. Так что, парень, брось ты эти свои ухаживания, оставь девушку в покое.

– Я не верю ни единому вашему слову. Я знаю Элизабет и вижу, как она радуется, когда мы с ней проводим вместе время.

– Друг, позволь заметить, что Элизабет – особа добрейшей души и благородных манер. Она не способна причинить тебе вред и не может сказать: «Оставьте меня». Я говорю это от её имени.

– Я не отступлюсь от Элизабет. Только если сама она попросит меня об этом.

– Ты больше не приблизишься к ней. – Билл схватил молодого человека за воротник сюртука. – Ты не осмелишься заговорить с ней. Тебе всё ясно?

– А если я осмелюсь? Что вы сделаете? Убьёте?

– Это крайняя мера. Но если моей возлюбленной будет худо, я пойду на всё, чтобы она обрела счастье. Теперь же повторим: ты понял мои слова?

– Вы знаете, кто мой батюшка? Он вздёрнет вас на виселице за то, что вы осмелились коснуться меня.

– Юный сударь, не испытывайте моего терпения. Я задал вам вопрос и жду ответа.

– Этого не будет.

Билл огляделся по сторонам, затем грубо схватил Петра за горло и потащил за угол клуба. Пётр пытался сопротивляться, но сила этого человека была велика. Билл прижал его к стене, вытащил из кармана складное лезвие и приставил к горлу юноши.

– Я намеревался быть с вами милостивым, но вы вынудили меня к грубости. Сегодня я не причиню вам вреда, но запомните: если я извлёк этот нож, я способен им воспользоваться.

– Что вам надобно от Элизабет? – Пётр испугался за судьбу Бет, оказавшейся рядом с таким человеком. Возможно, он принуждает её быть с ним?

– Я люблю её. Но вам этого не понять. Лишь повзрослев и испытав истинную любовь, вы поймёте меня.

– Мне не надобно взрослеть, чтобы понять: я уже люблю её.

– Любовь и влюблённость – разные чувства.

– Вы принуждаете Бет быть с вами? Вы заставляете её молчать?

– Вы слишком много говорите, сударь. А я всё ещё жду ответа на свой вопрос.

– Я никогда не отступлюсь от Бет, и поверьте, я найду способ спасти её из ваших рук.

– Тогда я принесу Элизабет боль.

Пётр умолк, а Билл понял, что на верном пути.

– Всякий раз, когда я увижу вас вдвоём, я буду наказывать её. Позволишь себе заговорить с ней – это будет лёгким наказанием. Посмеешь прикоснуться к ней – наказание станет суровее.

– Вы чудовище, она же девица!

– Сударь, извольте выбрать: «страдания Элизабет» или «счастье Элизабет»?

– Осмелюсь исполнить ваше желание, но при одном условии: не смейте касаться её.

– Однако это условие я не в силах вам обещать.

Пётр закрыл глаза, терзаясь мыслями о том, какие злодеяния может учинить этот человек над Элизабет. – Не мучьте её, молю! Обещаю вам.

Билл отпустил Петра.

– Признаться, весьма рад знакомству, – произнёс Билл, протягивая руку молодому человеку. Но тот лишь прошёл мимо, не удостоив его рукопожатия. Билл же улыбнулся с ехидцей.

Пётр питал к Элизабет глубочайшую нежность, она была для него существом бесценным. Посему он страшился, что этот человек способен причинить ей вред. Больше всего его тревожило то, что она и вовсе ведёт с ним знакомство. Пётр решил, что обязан разлучить их, но как такое свершить? В голову ему пришла лишь одна мысль – обратиться к родителям Элизабет и поведать им всю правду. Однако, если бы он решился на этот шаг, Элизабет могла бы пострадать: родители могли бы счесть её связь греховной и сурово наказать. Отец мог бы заточить её в стенах дома или выдать замуж за престарелого человека, а то и вовсе изгнать из отчего дома. Но Пётр не мог оставить всё без изменений.

– В первую очередь надобно побеседовать с Элизабет, выведать у неё всю правду. Открыть ей глаза и убедить оставить этого человека.

Пётр не стал медлить с разговором: на следующий день он отыскал Элизабет и увлёк её в пустой кабинет.

– Пётр, что вы делаете? Занятия вот-вот начнутся.

– Мне необходимо с вами побеседовать.

– Разве это не может подождать?

– Нет, Элизабет, это дело весьма серьёзно.

– Хорошо, о чём вы желаете поговорить?

– О вашем кавалере.

– О моём кавалере? – переспросила она, не вполне уразумев, о ком идёт речь.

– Да, о вашем тайном кавалере.

По какой-то причине тон Петра показался Элизабет осуждающим. Её тайным кавалером всегда был именно он, но уж точно не станет же он говорить о самом себе? – Пётр, я не понимаю, о ком вы ведёте речь, о каком кавалере?

– Элизабет, прекратите эти увёртки, я осведомлён о ваших отношениях.

– Каких отношениях? – девушка начала гневаться.

– Билл Делоран!

Услышав это имя, её душа как будто сжалась от леденящего страха. «И вновь он, – подумала она, – о, как же я мечтаю изгладить из памяти все воспоминания о нём, но он неустанно появляется в моей жизни. Отчего же Пётр теперь упоминает его? Быть может, он заметил нас на улице и истолковал всё превратно!»

– Отчего вы умолкли? Неужто это правда, что вы с ним встречаетесь?

– О нет, это не так.

– Но вы не отрицаете, что знакомы с ним?

– Да, знакома, правда, лишь раза два встречала его. И, поверьте, общество его внушает мне трепет и ужас.

– Вы говорите со мною искренне?

– Пётр, к чему мне вас обманывать? Как же вы узнали о нём?

Юноша опустил взор, не желая смущать Элизабет воспоминаниями о ноже.

– Вы видели нас на улице?

– Да, так оно и было. Бет, ступайте на занятия, а после мы продолжим беседу.

– Хорошо. А вы не пойдёте со мной?

– Нет, у меня неотложные дела.

– Какие же дела, Пётр?

– Ничего особенного. Ступайте, иначе преподаватель будет гневаться.

Элизабет поспешно удалилась, оставив Петра в одиночестве.

«Отрадно, слова того типа ложь, – размышлял он, – он не причинит ей зла. Но кто знает, на что он способен? А что, если он замыслил похитить Бет? Нужно непременно встретиться с ним. Но что ему сказать? Этот человек опасен, он способен лишить жизни. Где же мне его сыскать? Он следил за нами, возможно, и теперь где-то поблизости».

Выйдя на улицу, Пётр окинул взглядом окрестность. На противоположной стороне, скрываясь за стволом дерева, он заметил Билла, наблюдавшего за ним. Сделав вид, что не заметил его, Пётр направился прочь, пытаясь выманить врага на открытое место.

Видя, как Пётр говорил с Элизабет, нарушая запрет, Билл решил преподать ему урок. Юноша, прекрасно ориентируясь в лабиринтах городских дворов, привёл Билла в уединённый уголок одного из них. Спрятавшись в тени, он с замиранием сердца ожидал появления своего преследователя.

Билл, не заметив скрывшегося Петра, растерянно бродил по двору, пытаясь обнаружить его следы. Обойдя всё вокруг, он подошёл к запертой двери дома и, убедившись, что окна нижних этажей закрыты, в недоумении остановился.

– Куда же ты подевался? – пробормотал он, оглядываясь по сторонам. – И где же мне тебя искать?

Внезапно за его спиной раздался голос Петра:

– Ты ищешь меня, не так ли?

Билл обернулся и, увидев юношу, усмехнулся.

– Так вот оно что! Ты нарочно заманил меня сюда, не правда ли?

– Верно, – спокойно ответил Пётр.

– И зачем же? – с любопытством спросил Билл.

– Чтобы поговорить, – просто ответил юноша.

– Поговорить? – переспросил Билл, нахмурившись. – И для этого мы проделали весь этот путь через весь квартал?

– Здесь особенное место, – сказал Пётр, оглядываясь вокруг. – Оно напоминает мне тебя.

– Неужели? – с иронией произнёс Билл. – И чем же?

– Оно такое же старое и неприятное, как ты, – с лёгкой насмешкой ответил Пётр.

Билл рассмеялся.

– О, как мило! Но позволь мне заметить, что сравнивать меня с этим местом – не самое мудрое решение. Это место, хоть и неприятное, всё же безопасно. Оно не таит в себе опасности и смерти. Я знаю, что ты нарушил наш уговор. И теперь я должен сдержать своё обещание и наказать дорогую Элизабет.

– Я всё знаю, – твёрдо, как взрослый мужчина, заговорил Пётр. – Элизабет не встречается с тобой. Более того, твоё общество ей противно. Когда я говорил ей о тебе, она морщила нос так, что даже мне стало противно.

– И ты ей поверил? – с насмешкой спросил Билл.

– Я верю ей. И стыжусь, что когда-то поверил тебе.

– Элизабет – лгунья, – заявил Билл, не отводя взгляда.

– Не смей её оскорблять! – вспыхнул Пётр. – Она не умеет врать.

– Когда человек по-настоящему влюбляется, он готов на всё, чтобы защитить своего возлюбленного.

– Ты хочешь сказать, что она защищает тебя? – с сарказмом спросил Пётр. – Что за нелепая фантазия?

– Она любит меня, – твёрдо заявил Билл. – И боится потерять. Она скрывает свои чувства, потому что не хочет, чтобы об этом узнали её родители. Они никогда не позволят ей остаться со мной. И лишат возможности обучаться.

– Поверь, её родители в скором времени узнают о тебе. Я лично поведаю им об этом.

– И утратишь Элизабет навсегда.

– Зато избавлю её от тебя.

– Простофиля! Ты юн и лишён хитрости. Как ты думаешь, за то, что ты рассказал, смогу ли я оставить тебя в живых?

– Ты не способен на убийство. Ты относишься к разряду пустозвонов, которые лишь угрожают, поэтому послушай меня, ты навсегда покинешь Бет, не будешь более следить за ней, не будешь более говорить с ней. Ты уедешь из России.

Билл рассмеялся. – А ты смел, вчера мне так не показалось, а сегодня ты словно рыцарь… только без доспехов.

– Вчера я опасался за жизнь Элизабет, сегодня не тревожусь за неё, ты не приблизишься к ней.

– А за себя не тревожишься?

– Нет, ты не причинишь мне вреда.

Билл рассердился и нервно теребил нож в кармане брюк, готовый в любой миг пустить его в ход. Но, как и сказал юноша, он не мог лишить жизни кого-либо, ибо никогда этого не делал. Все его угрозы были лишь словами.

Пётр видел его смятение, видел его растерянность и страх, который он приписал себе, но этот страх был направлен на Элизабет, он боялся более не увидеть её.

Пётр, видя состояние Билла, набрался смелости и уверенно подошёл к нему. Голова его была немного гордо поднята. – Вот видишь, ты обычный трус. Ты недостоин не то что Элизабет, ты недостоин ни одной приличной девушки. Ты более не приблизишься к Бет и не заговоришь с ней.

Билл не смог стерпеть столь смелого порыва от юнца, он ударил его кулаком в лицо, и юноша упал на землю. Пётр такого не ожидал. А чего он ожидал? Он сам его подстрекал. Из губы просочилась кровь. Он хотел подняться и наброситься на обидчика, но Билл наступил ногой на его горло.

– Это тебе урок, юнец. Посмеешь снова приблизиться к Элизабет, и я сломаю тебе что-нибудь, посмеешь заговорить с ней или настроить её против меня – я задушу тебя.

Пётр крутился под его ногой, словно уж.

– Что скажешь?

– Ты задушишь меня, – прохрипел тот.

– Разве я способен на это?

– Прости!

– Что? Я не расслышал.

– Прости! Мне нечем дышать.

Билл убрал ногу, а Пётр привстал на колени и закашлялся. Билл развернулся и ушёл.

Лицо молодого человека было весьма опухшим, а на губе красовалась ссадина. В таком неприглядном виде он не мог явиться на занятия в этот день: это грозило ему немедленным исключением из института, и, конечно же, обо всём непременно узнал бы его отец. Но самое главное – Бет, ему не хотелось, чтобы она увидела его в таком состоянии. Он принял решение пропустить занятия.

Отсутствие её друга весьма обеспокоило Элизабет. Пётр был прилежным студентом, никогда не пропускавшим занятия без веской причины. А сегодня даже преподаватели не знали о причине его отсутствия. Подобное отношение к учёбе им не по нраву пришлось, и они ставили ему двойки.

«Отличнику – двойки? Что же он делает? Он может испортить себе аттестат. В чём же причина? А если узнают его родители? А если он захворал и лежит один с высокой лихорадкой, и никто не может ему помочь?» – Элизабет сильно тревожилась за Петра.

По окончании занятий девушка поспешила к своему другу, который проживал неподалёку в шикарных апартаментах, которые приобрёл для него его отец. Она постучала в дверь, и когда ей открыли, Бет была поражена его видом. Она нежно дотронулась до его опухшего лица. Пётр был не менее изумлён её приходом.

– Кто же это сделал с тобой?

– Упал с лестницы.

– Не лгите мне, так с лестницы не падают. Вы подрались, верно?

– Возможно. Войдите в дом. Преподаватели сильно негодовали?

– Они все поставили вам низкие оценки.

– Чёрт побери, если отец узнает, он меня в порошок сотрёт!

– Пётр, что же с вами стряслось? Кто посмел так жестоко вас избить?

– Не забивайте себе голову.

– Ну уж нет, на моего друга напали, и я должна остаться в неведении? Рассказывайте, и побыстрее.

Пётр размышлял, как ему поступить: продолжать лгать ей или поведать правду?

– А если она вас устрашит? Я не желаю огорчать вас.

– Я переживаю за вас, Пётр.

– После нашего с вами разговора решился я побеседовать с тем господином.

– Вы о Билле говорите?

– О нём самом.

– К чему же, Пётр?

– Я хотел сказать ему, чтобы он оставил вас в покое. Все чувства свои ему высказал.

– И за это пострадал. Кто он такой, чтобы вмешиваться в нашу жизнь и без вины людей наказывать?

– Оскорблениями его осыпал, ибо в тот миг я не владел собой. Он напал на меня, по лицу ударил, хотел и я ответить, да он меня обездвижил.

– Но зачем он так поступил с вами жестоко? Не могу понять причину.

– Потому что я с вами общаюсь.

– Не понимаю.

– Я не всё вам поведал.

– Что же стряслось, Пётр?

– Не знаю, что происходит, но этот господин – безумец! Следил он за мной, полагаю, и за вами. Недавно в трактире я с друзьями отдыхал, подошёл он ко мне и о подружках разговор завёл. Хитрил, издёвки строил, а когда узнал, что речь о вас идёт… – Пётр умолк.

– И что далее, почему замолчали?

– Угрожал он мне.

– Как так? За что?

– Велел не общаться с вами, не говорить.

– Да как он смеет! – негодование Бет не знало предела.

– Я ему не поддавался, говорил, что никто запретить мне не в силах с вами общаться. Тогда он пошёл иным путём. Ошибка моя, что поверил я, будто вы вместе. Сказал он, что за каждый мой проступок вас наказывать будет, я испугался и поддался ему. Дома долго размышлял, как поступить, как вас защитить? Решил с вами поговорить, услышать от вас. И правильно сделал, ибо узнал, что он безумец. Дальнейшее вам известно.

– Но что ему нужно от меня?

– О, это человек, охваченный «болезненной любовью». Он одержим и не ведает, что творит. Он опасен, как дикое животное. Элизабет, я сам намеревался предпринять меры, но полагаю, в вашем случае разумнее действовать сообща…

– О чём вы говорите?

– Вам следует поведать вашему батюшке о преследовании. Он непременно окажет помощь и возьмёт дело в свои руки.

– Боже упаси! Этого не случится, – Элизабет отпрянула, услышав такое предложение.

– Но отчего же?

– Если батюшка узнает об этом человеке, он немедленно заберёт меня в Лондон, и моё обучение закончится. Мы с матушкой с великим трудом убедили его позволить мне учиться здесь. Нет, только не это.

– В таком случае, что же нам предпринять?

– Я намерена поговорить с ним. Скажу, что не испытываю к нему чувств, и прошу оставить меня в покое. В противном случае мне придётся обратиться к властям.

– Не самая благоразумная мысль.

– Напротив, весьма здравая. А если это не подействует, я намерена обратиться к Алексею, ибо этот человек – его друг. Возможно, он сумеет повлиять на него.

– А это мудрое решение.

– Завтра же я намерена отыскать Билла и поведать ему обо всём.

– Он сам вас найдёт, поверьте.

Одно лишь осознание того, что за ней ведётся слежка, приводило её в трепет.

– Не тревожьтесь, Элизабет, я буду рядом. Не оставлю вас одну в этом деле.

– Благодарю вас.

На следующий день, после занятий, Элизабет покинула стены института. Пётр держался на некотором отдалении, чтобы Билл не заметил его присутствия.

Элизабет страшилась удаляться от людных мест, где она чувствовала себя в безопасности, однако понимала, что только так они смогут выманить этого человека. Она направилась в ближайший парк и присела на скамейку. Внезапно её охватило предчувствие, и она увидела, как к ней приближается незнакомец. Это был он – Билл не мог упустить столь редкую возможность, тем более что вокруг было не так много людей. Элизабет сразу узнала его.

– Здравствуйте, Элизабет! Какая неожиданная встреча.

Элизабет лишь едва заметно улыбнулась ему.

– Нас, право, постоянно сводит судьба.

«Судьбы ли?» – молвила она про себя. – Я не верю в предопределённость.

– Правда? А я, признаюсь, верю в предопределение и знаю, что ничего не происходит без воли Господней.

– Билл, как вы осмелились поднять руку на Петра?

Упоминание о юном Петре вызвало в душе Билла тревожное беспокойство. «Этот юнец, к сожалению, не сдержал своего обещания», – подумал он про себя.

– Вы говорите о Петре Михайловском? – переспросил он, стараясь придать своему голосу как можно больше спокойствия.

– Да, несомненно, я говорю о Петре Михайловском, – ответила Бет, не скрывая раздражения в голосе.

– Ваш приятель весьма неучтив и дерзок, – заметил Билл, стараясь держаться с достоинством.

– О, не смейте судить его так поспешно! Вы описываете совсем другого человека.

– Позвольте, но я говорю именно о нём, – возразил Билл, чувствуя, как его терпение начинает иссякать.

– За что вы его ударили? – спросила она, слегка прищурив глаза.

– За то, что он позволил себе оскорбительные речи в мой адрес.

– Но разве не следовало найти иной способ разрешения этого конфликта? – заметила она, приподняв бровь.

– Иной способ? – переспросил Билл, чувствуя, что его терпение на исходе. – Вы хотите, чтобы я стал объяснять вам тонкости дуэльного кодекса?

– Я не нуждаюсь в этом. Как вы познакомились с Петром?

Билл, чувствуя, как его сердце начинает биться быстрее, продолжал выдумывать какие-то нелепые истории, но Элизабет, не выдержав, повысила голос.

– Я не позволю, чтобы моего друга оскорбляли! Вы больше не посмеете даже приблизиться к нему, не говоря уже о том, чтобы поднять на него руку! – воскликнула она, сверкнув глазами.

– И что же вам сказал ваш юный друг? – спросил Билл, стараясь сохранить хладнокровие.

– Он сказал многое, – ответила она, слегка усмехнувшись. – О ваших чувствах ко мне, в частности.

– Вот как? И что же он сказал? – переспросил Билл, чувствуя, как его лицо начинает краснеть.

– Их нет, – ответила она, глядя ему прямо в глаза. – Ваших чувств ко мне.

– Вы не правы. Я давно желал объясниться с вами, но…

– Прошу вас, умоляю, не произносите больше ни слова! Не смейте ни следить за мной, ни искать встреч со мной, ни говорить со мной!

– Нет, милая Элизабет, вы не можете требовать от меня такого! – воскликнул Билл, и сердце Элизабет забилось, словно птица в клетке.

– Да что вы за человек, почему не слышите моих слов?

– Я не внимаю вашим словам, потому что они – ложь! Вы желаете видеть меня, вы жаждете быть рядом со мной. Вы мечтаете о том, чтобы я поцеловал вас в шею…

Элизабет, услышав эти слова, почувствовала, как её охватывает волна гнева. Она поднялась с лавки, намереваясь уйти, но Билл, словно почувствовав её намерение, преградил ей дорогу, выставив ногу.

«Боже, какой же он безумец!» – подумала она, чувствуя, как её охватывает страх.

– Элизабет, я воспылал к вам страстью, подобно юнцу. Вы – истинная жемчужина среди женщин. Я столь истомился от разлуки с вами. Любовь моя глубока и искренна. Намерения мои чисты и благородны – я мечтаю сделать вас счастливой и просить вашей руки у ваших родителей.

– Никогда не будет этого! Вы – безумец! Ваш разум помутился! Вы мне противны, ваше присутствие вызывает во мне отвращение. Каждый раз, завидев вас, я стремлюсь скрыться, убежать прочь. Никогда я не стану вашей, никогда не смогу полюбить вас. Сожалею, что в тот злополучный вечер я направилась к Алексею. Не следовало этого делать, и тогда бы судьба не свела нас. Вы бы не преследовали меня.

– Судьба – это незыблемый закон, всё предопределено свыше. Мы связаны невидимыми нитями, предназначены друг для друга.

– О чём вы говорите? Всё это – пустые слова. Вы больны, вам следует обратиться к лекарю.

– Я болен лишь вами, милая Элизабет.

– Не желаю слушать вас. Держитесь подальше от меня и моих близких. Если я вновь увижу вас, я обращусь к властям.

– Как вы жестоки! Я открыл вам душу, поведал о своих чувствах… – он схватил Элизабет за руку.

В этот миг Пётр, словно вихрь, возник перед ним и нанёс удар в спину. Билл отпрянул от Элизабет, его взор устремился на Петра.

– И вновь ты, негодяй? Ты порядком надоел мне, – его лицо исказилось от гнева.

– Оставь Бет в покое.

– Отдать её тебе, ничтожеству? Ты, молокосос, что ты можешь ей дать?

– Молчите! – вскричала Элизабет, её голос дрожал от негодования. – Вы мне отвратительны, я презираю вас, вы – ничтожество!

Элизабет никогда не позволяла себе грубых слов в адрес людей, но этот субъект вынудил её произнести нечто неподобающее.

Билл был в неистовстве, он глядел на Бет глазами, полными уязвлённой гордости и обиды за оскорбления. В глубине души Билла зарождался план мести. Взглянув в его безумные глаза, Бет охватил леденящий ужас; она ощутила в нём намерение разорвать её на части.

– Ты поступила опрометчиво, – процедил он сквозь зубы. – Я открылся тебе, а ты плюнула мне в лицо. Ты оскорбила меня публично. Я был прав, ты пустая и развратная особа, подобная всем прочим! Но за эти оскорбления ты понесёшь наказание.

С этими словами он резко развернулся и покинул её, унося с собой унижение и оскорблённое самолюбие. С того дня его имя больше не упоминалось в жизни Элизабет. До недавнего ужина.

– Услышав эту историю, я не смогла удержаться от смеха и говорила, что сестра поступила справедливо, ибо он безумец, – сказала Люси. – Такому утверждению он воспротивился с яростью, напал на меня и стал жестоко избивать. В гневе он грозился лишить меня жизни, а после обратить свой взор на Элизабет, чтобы, наконец, обрести покой своей душе.

– Неужто он вознамерился отомстить ей?! – воскликнул Джон, поражённый услышанным.

– Так и есть, это его цель. Все эти годы он жил лишь жаждой мести. А ко мне он приблизился, чтобы через меня подобраться к Элизабет.

– Имеется у него жильё в Лондоне?

– Нет, он жил в гостинице. Утверждал, будто он американец, что проживает в Америке, а в наших краях лишь проездом.

– Это печально. Но если он так долго вынашивал свой замысел, то, несомненно, подготовился. Нужно отыскать его жилище. Есть ли что-нибудь ещё, что ты можешь припомнить, Люси?

Девушка опустила голову, задумавшись. – Прости меня, Джон, моя голова так болит, что мысли мои путаются. Если вспомню что-либо важное, непременно сообщу тебе.

– Тебе нужно отдохнуть. Ты молодец.

– Ах, Элизабет, сильно тревожилась обо мне? – с волнением спросила Люси, желая узнать, как сестра отреагировала на её тяжёлое состояние.

– Элизабет была вне себя от страха за тебя, её всю трясло от волнения. Она безмерно любит тебя, поверь. Мы много беседовали о тебе и о ваших взаимоотношениях.

Люси утёрла слёзы платком. – Я тоже её сердечно люблю. Моя душа в смятении и терзании от незнания, где она и что этот подлец… что он с ней творит.

Джон не в силах был выносить подобные думы, он подошёл к двери.

– Прости меня. Мне не следовало говорить эти слова.

– Такие мысли недопустимы.

– Скажи, мы непременно отыщем нашу Бет?

– Будь уверена, я её найду.

Джон покинул палату, унося с собой груз знания о преступнике, но не имея ни малейшего представления о его жилище и укрытии. Прибыв в комиссариат, он собрал всех служащих и поведал о новом подозреваемом.

– Прежде всего, необходимо разузнать всё об этом Билле Делоран. Кто он такой? Откуда родом? Кто его родители? Где обучался? Чем промышлял? Мне нужны все сведения о нём до последней крупицы. Однако не стоит прекращать патрулирование города, а напротив, следует расширить его. Возможно, он увёз Элизабет в предместья Лондона. Следует проверить окрестные деревни и фермы. Узнайте о его родителях и приятелях, с ними необходимо побеседовать в первую очередь, чтобы разузнать о нём побольше.