Ложь

Глава 5

– Моя голова! – Когда Элизабет пробудилась от сна, вызванного хлороформом, она ощутила жестокую боль в висках и попыталась приподняться с кровати. Вокруг царила тьма, и первое, что её встревожило, был неприятный запах, словно исходящий от постельного белья. Она осторожно понюхала вязаное покрывало, что укрывало её, и поняла, что оно ей незнакомо.

С трудом Элизабет осознала своё положение и отбросила одеяло прочь. Её рука скользнула по пустому месту рядом, где обычно лежал её супруг, но его там не оказалось, что привело её в крайнее замешательство. Она вглядывалась в темноту, пытаясь разглядеть комнату, и заметила, что окно находится на противоположной стороне, что было весьма необычно для их жилища.

Ощущение потерянности и смятения овладело ею. Голова продолжала раскалываться, и она решилась принять лекарство. Элизабет осторожно спустила ноги на пол, ища свои бархатные тапочки с кисточками, но их почему-то не оказалось на привычном месте.

Не понимая, что происходит, она ощущала себя растерянной и охваченной страхом. Ей необходимо было найти ответы на мучительные вопросы и разобраться в происходящем, но она не знала, с чего начать своё расследование.

Элизабет, трепещущая от неизвестности, направилась в ванную комнату, чтобы принять спасительное снадобье. Едва она зажгла свечи на трёхрожковом бронзовом канделябре, что стоял рядом на прикроватном столике, как её взор упал на окружающее пространство, столь отличное от привычной изысканной обстановки. С недоумением она оглянулась назад, и всё вокруг показалось ей чужим и незнакомым. Сердце её забилось быстрее, когда она осознала, что это не её комната и не её дом.

– Где же я нахожусь? Почему память моя столь туманна? – прошептала она, охваченная тревогой.

Подойдя к двери, она попыталась открыть её, но та оказалась заперта. Элизабет отпрянула назад, охваченная страхом.

– Как же так? Почему дверь закрыта? – пробормотала она, её голос дрожал.

Затем она подошла к окну, надеясь на спасение, но и оно оказалось под замком. Обстоятельства эти лишь усиливали её беспокойство и страх.

– Что же происходит? – воскликнула она, присев на край кровати.

Пытаясь восстановить события, приведшие её сюда, Элизабет вспомнила о Люси, лежащей на больничной постели.

– Люси, моя дорогая! Я должна быть рядом с ней. О, а если она уже покинула этот мир! Нет, нет, она жива. Но что же было дальше? Как я здесь очутилась? Люси потеряла сознание, сердце её остановилось. Мне стало страшно, я хотела бежать. Джон… Он хотел пойти со мной, но остался… А затем… затем я оказалась в тёмной комнате… – Элизабет замолчала, её лицо исказилось от ужаса. – О, Господи! На меня напал человек. Он угрожал мне ножом… Повозка… О, нет, он усыпил меня, привёз сюда и запер. Но зачем? Зачем он похитил меня? Как же мне выбраться отсюда? Нужно сохранять спокойствие… Джон говорил, что не следует паниковать… Но как не паниковать, когда я не знаю, что он со мной сделает. А если Джон не сможет меня найти? Нет, он найдёт меня, он непременно придёт и спасёт меня. Люси… Я должна быть там, а если она ушла? Как родители? Джон… Он, наверное, с ума сходит от беспокойства.

Элизабет вернулась к двери и прислушалась, но услышала лишь тишину. Несмотря на наставления супруга, она начала стучать и кричать, умоляя освободить её, чтобы быть рядом с сестрой. Её кулаки болели от усилий, но она не сдавалась.

– Эй, там! Открой дверь! Зачем ты меня запер? Чего ты от меня хочешь? Слышишь меня? Кто-нибудь, помогите! – её голос эхом разносился по комнате.

Устав от бесплодных попыток, она опустилась на кровать, пытаясь придумать план спасения. Но голова её была так тяжела, что мысли путались.

В полутёмной комнате, освещённой лишь тусклым светом свечей, Элизабет, дрожа от страха, внимательно осматривала своё убежище в поисках орудия защиты. Её взгляд упал на массивный металлический канделябр, некогда, вероятно, украшавший стены какого-то роскошного особняка, но ныне забытый и оставленный в этой мрачной коморке. Она, не теряя ни минуты, подошла к нему и с трудом подняла его тяжёлую, но внушительную конструкцию. «Это подойдёт», – пробормотала она, сжимая канделябр в своих руках, словно это был её последний шанс на спасение.

Установив себя на противоположной стороне двери, Элизабет замерла в ожидании своего таинственного противника, который, казалось, не торопился явиться. Время тянулось мучительно медленно. Прошло полчаса, затем час, а он всё не появлялся. Утомлённая ожиданием, Элизабет опустилась на холодный каменный пол, её силы были на исходе.

Но вот, наконец, за дверью раздался едва уловимый скрип половицы. Этот звук, словно предвестник беды, заставил её сердце забиться ещё быстрее, а руки предательски задрожать. Шаги становились всё ближе, тяжёлые и неотвратимые, как поступь судьбы. Элизабет резко вскочила на ноги, готовясь к схватке, её разум был охвачен смятением и страхом. Она не знала, осмелится ли поднять руку на человека, и что будет, если её удар окажется смертельным. Но времени на раздумья не оставалось.

Внезапно раздался щелчок, и дверь медленно открылась. В проёме появился высокий мужчина, его лицо было скрыто под тёмным платком. Элизабет замахнулась канделябром, но он оказался слишком проворен. Мужчина увернулся, схватил её за руку и выбил оружие из её ослабевших пальцев. Боль пронзила её тело, но это было ничто по сравнению с ужасом, охватившим её при мысли о том, что она теперь полностью в его власти.

Похититель, не церемонясь, подтащил её к кровати, несмотря на все её отчаянные попытки вырваться. Чем больше она сопротивлялась, тем сильнее ощущала боль в измученном теле. Он сжал её в своих железных объятиях, словно пытаясь раздавить её волю. Элизабет пыталась вдохнуть воздух, но её лёгкие, казалось, сдавливались под тяжестью его рук.

– Мне нечем дышать, отпусти меня! – прохрипела она, её голос был полон отчаяния.

Но похититель лишь усмехнулся и повалил её на кровать, навалившись сверху всем своим весом. Страх и изнеможение окутали её, она чувствовала, что не в силах противостоять ему. Элизабет пыталась разглядеть его лицо под платком, ей было любопытно, кто он. Но он оставался загадкой, скрытой за плотной тканью.

В её голове крутились мысли о том, почему он выбрал её, что сподвигло его на это похищение. Но эти вопросы были лишь каплей в море её страха и беспомощности.

«Почему он скрывает лицо? Потому что я его знаю? Или, быть может, он не намерен лишать меня жизни?!» – размышляла она, ощутив невыносимую боль в своих руках. – Мне больно.

– Да вас следует привязать, сударыня. Что вы затеяли? Хотели причинить мне увечье?

«Голос у него странный… Словно он нарочно изменяет его… Чтобы я не узнала его?» – вновь мелькнула мысль в её голове. – О, скоро ты испытаешь то же самое, – зловеще произнесла Элизабет.

– Что именно?

– Боль.

– Вы наслаждаетесь причинением боли другим?

– Это удовольствие моего супруга.

– Комиссар! Я наслышан о его гневе, когда он приходит в ярость.

«Он и вправду знает моего супруга», – подумала Элизабет. – Он заключит тебя в темницу.

– О, в этом я не уверен.

– Думаешь, он не найдёт тебя?

– Скорее, ему следует искать вас, нежели меня.

Элизабет погрузилась в размышления, пытаясь осмыслить его слова.

– Чтобы отыскать меня, ему необходимо найти тебя.

– Вы так полагаете?

– Что это значит?

– А не хотели бы вы задать мне более важные вопросы? Например, кто я такой? Зачем я похитил вас? Что я намерен с вами сделать? Как поживает ваша сестра? Жива ли она?

Элизабет предприняла попытку приподняться. «Неужели ему известно о состоянии Люси?» – Как моя сестра? Она жива?

Мужчина отпустил её и поднялся с кровати. Скрестив руки на груди, он молча смотрел на Элизабет, его самодовольная улыбка была очевидна даже при тусклом свете и закрытом лице.

– Почему вы молчите? Вы знаете, что стало с моей сестрой?

– Да, знаю.

– Тогда скажите мне! – её голос дрожал от волнения и гнева.

– Уймись, не повышай на меня голос!

– Молю вас, скажите, жива ли она?

– Жива.

– Хвала Господу! – воскликнула Бет, и глаза её наполнились слезами радости. – Но каково её состояние?

– Без сознания, быть может, впала в кому.

– В кому?

– Этого я пока не выяснил.

– Кто вы такой? И почему вам известно о нас?

– Вскоре вы узнаете меня. Всему своё время. И узрите, как мы все связаны меж собой.

– Мне этого не постичь.

– Вы поймёте.

– Отпустите меня. Клянусь, я не скажу ни слова мужу, он никогда не узнает о моём похищении…

– Он уже осведомлён об этом, – перебил её похититель.

Эта весть принесла Элизабет облегчение, и на устах её мелькнула слабая улыбка.

– Однако он не ведает о вас и не узнает, даю слово, – Бет старалась уговорить похитителя освободить её.

– А вам это ведомо? Не имеет значения, даже если вы расскажете.

– Это так. Послушайте, мне необходимо в больницу к моей сестре.

– Возле неё ваш супруг, она в надёжных руках, – произнёс он с каким-то затаённым смыслом. На миг, услышав эти слова, Элизабет ощутила укол неприязни.

«Он произнёс это так, словно Джон заботится о ней более, нежели обо мне».

– Посидите здесь несколько дней…

– Несколько дней? – возмутилась она. – Нет, вы не можете удерживать меня столь долго!

– Это долго по-вашему? Я намеревался продержать вас гораздо дольше.

– С какой целью? Убьёте меня в конце концов?

– Возможно.

– Так отчего же медлить? Свершите это преступление немедленно.

– Желаете умереть? Хотите, чтобы ваш супруг страдал?

– Что вам нужно?

– Скоро узнаете. Как я уже имел честь сообщить: вы останетесь в этой комнате, а после я призову вас к ответу за ваше поведение.

Мужчина покинул помещение, не потрудившись затворить за собой дверь. Бет, не теряя ни минуты, вскочила с постели и метнулась к выходу, но похититель вновь появился на пороге, держа в руках поднос с едой. Мужчина, заподозрив недоброе, застыл на месте. Элизабет дёрнулась, намереваясь вырваться, пока его руки были заняты.

– Не советую вам совершать этот опрометчивый поступок, ибо наказание будет весьма болезненным для вас. К тому же, если я уроню поднос, вы останетесь голодной.

– Вы, как я вижу, имеете склонность к суровым мерам в отношении дам?

Мужчина окинул девушку пристальным взглядом с головы до пят, и Элизабет пожалела о своих словах, ибо похититель явно истолковал их превратно.

– Всё зависит от обстоятельств и от того, кого именно я сочту достойным наказания. Едва ли вы желаете испытать на себе такие меры.

– Вы намерены держать меня в заточении, подобно морской свинке в клетке?

– Скорее, как птичку в золочёной клетке, вам это более к лицу.

С этими словами он покинул помещение, заперев за собой дверь. Элизабет подбежала к ней и принялась отчаянно колотить по дереву.

– Отпустите меня! – кричала она в отчаянии.

Устав от бесплодных попыток, она опустилась на пол, чувствуя, как безысходность охватывает её сердце.