Лондон в огне

Глава седьмая, повествующая об осмотре знаменитейших мест, великосветских знакомствах, чашечке чаю и автоспорте

Тянулся томительный рабочий день. Лондон настойчиво трудился и еще настойчивее ненавидел.

Инспектор Хантли сидел в своем крошечном кабинете Дивизионного отдела полиции и пытался сосредоточиться. Начальство неотступно требовало отыскать хозяина или хотя бы свидетелей гибели хозяина саквояжа из проклятой Гринфилдской канавы. Из Второго департамента намекали, что саквояж не так прост и потому установить личность трупа нужно во что бы то ни стало. Хантли ненавидел идиотов из нового департамента, не желающих признавать, что мертвец и саквояж никак не связаны между собой, и ненавидел французов, наверняка, и изготовивших эту кожаную дрянь. Хитроумный шов и отсутствие метки изготовителя — французики, кто же еще?

…В другом кабинете, куда посвободнее и куда лучше обставленном, негодовал Джеймс Морти. Накануне новый арм-кофф пытался разбить себя о стену и разнес задний привод — нервно-вычислительные центры боевого и движительного отсеков вступили в конфликт между собой. У био-х в черепах не мозг, а подгоревшая овсянка! Не улучшало настроение и то, что молодой гений вновь проснулся в постели леди Алис. Как туда попал, из памяти абсолютно стерлось. Кажется, ночью выл от наслаждения едва ли не на весь Лайт-Хаус, по пробуждению вполне закономерно хотелось застрелиться.

Тифф возвращалась домой в крайне дурном расположение духа. Как аккуратно не выплачивай за патент, все равно приходится выслушивать назидательные проповеди трусливых импотентов и их откровенно скотские намеки. Вечером «Лавку Редкостей» вновь навещал констебль и невразумительно, но настойчиво выспрашивал непонятно о чем. От полиции вообще проходу не стало. А утром кашель прямо-таки донимал. Как не глупо признать, хотелось, чтобы ночью пришел Плейг и хотя бы пару часов послужил грелкой. Он большой и чертовски теплый. Но ведь сама запретила — уж очень неспокойно вокруг.

Человек-грелка сидел в своей жилой мастерской, затачивал стамеску и размышлял о мистере Барккисе и его мягком брюхе. Пять пенсов за целый день возни с замком? Джентльмены так не поступают, мистер Барккис. Есть предчувствие, что замок у вас в ближайшую неделю-две окончательно сломается. Увы, вам попалось крайне ненадежное и капризное устройство.

Плейг вздохнул. Подпортить пружину замка ничего не стоит. Куда труднее выскользнуть из шестерней закона — похоже, отставного солдата уже зацепило за обшлаг и неспешно, но неумолимо затягивает в полицейскую машину. Уже трижды заходил инспектор, чиркал пером на бумажке и заставлял читать странные вопросы. Плейг в ответ орал, что спит как убитый, поскольку виски — отличное лекарство. Но это же полиция, захотят посадить, посадят. Тифф будет нелегко одной, у нее уже сейчас поставщиков поубавилось — не рискуют наведываться на Пламберс-роу.

Видимо, судьба такая у мистера Плейга. Определенно засадят, черт бы их побрал. Королева так и норовит сэкономить на солдатских пенсиях…

Ее Величество Королева Виктория в этот день думала об иных экономиях, обреченно читая отчеты казначейства. Приемы обходились баснословно дорого, но принять китайцев необходимо. Отвратительного воспитания эти дикари, но они нужны Империи. Было бы чудесно, если бы сегодня в разговоре поучаствовал Альберт. Но принц-консорт в Осборн-Хаусе[21], его здоровью полезен свежий воздух.

Королева Виктория со вздохом отложила бумаги. Она ненавидела непредусмотренные расходы.

Сквайр Ивеи прочитав о визите в Лондон обнаглевших китайцев, со сдерживаемым негодованием отложил газету. Кто только не едет в столицу⁈ С какой стати Британия должна принимать этих диких бездельников? В славные былые времена англичане угощали дикарей доброй пулей из мушкета. В конце концов, именно мушкетом и личным мужеством заработал прадед, честнейший доктор Ивеи свое состояние более ста лет назад. А ныне⁈ Дикари гостят в Лондоне и их ждет аудиенция у королевы. Ужасно! Цивилизованная Британия должна наставлять и заставлять трудиться неразвитые народы, а не кормить приезжих бездельников.

Цивилизованная служанка Анди выжала тряпку и тихо, но грубо выругалась. Что творится с этим клозетом? Какого дьявола кто-то пачкает обувью стену? Чтоб этот идиот оступился и шею себе свернул!

Андромеда прикусила язычок. Девушка разумно предполагала, что жильцам взбираться к сливному бачку и заглядывать под крышку абсолютно незачем. Что там интересного? Рычаги и шумная штуковина для спуска воды? Это хозяин туда заглядывает — есть у него глупая идея экономить на расходах по воде. Пусть забавляется, но стену-то зачем пачкать? Вот же старый дурень. Но шею ему ломать рано — он завещание еще не заверил.

Анди относилась к хозяину-любовнику снисходительно невреден и довольно обходителен для мужчины. Возраст и курение дает о себе знать. Надо бы купить ему еще стрихнина[22]! — вроде недурно действует. А стены пусть не марает — ну что за глупость⁈ Андромеда ненавидела нечистоплотных людей.

Все эти занятые и нервничающие люди подсознательно чувствовали — что-то должно случиться. Где-то там, вдали от их привычных мастерских и кабинетов, возможно, даже не в Лондоне, а далеко-далеко. Где-то и когда-то…

…Намотанная на шомпол ветошь методично прочищала гнезда барабана: оба «смит-вессона» лежали на столе — один уже вычищенный и заряженный, второй разобранный. Катрин глянула барабан на свет и посоветовала:

— Ты бы прекратило ерундой заниматься. То на кухне чихаешь как кот на помойке, то вдруг в туалете эти странные гимнастические упражнения. Вот оторвешь трубу, объясняться с хозяином будет сложно.

— Оно легкое, — пробормотала Лоуд, сосредоточенно затягивая нитку. — На месте ваша труба останется.

— Так, а к чему этот промышленный альпинизм? В бочке стоит элементарный клапан, ты куда интереснее устройства видела.

— Тут с рокотом моря. Оно заскучавшее по волнам, — объяснила оборотень.

Катрин фыркнула и принялась собирать револьвер:

— Ладно, пусть море — «мир бездонный». А зачем по ночам на кухне чихать?

— Бессонница. Заучиваю кухонные снадобья. Две дюжины банок и всё разные перцы. Весьма познавательно.

— Учти, что надписи на приправах перепутаны. Кроме того, ваниль вообще не перец. И скромней как-то чихай.

— Вот, чертт возьми, гнетешь ты, Светлоледя, рабочий класс хуже римлянского Нерона! Мы за комнаты платим? Платим! Имею полное право чихать, где хочется. Лучше сюда глянь. Как?

Катрин с сомнением смотрела на куклу, плетенную из тряпочек, клочьев овечьей шерсти и пучков конского волоса.

— Брови удались. А так… Весьма отдаленное сходство с тем пожилым джентльменом. По-моему, ему, в смысле, этой кукле, немного не хватает реализма.

— Этого будет хоть отбавляй, — заверила Лоуд. — Ты просто этого… принц-ипа не понимаешь. Здесь все нужное для памяти отражается, иллюзию я прочно удержу — его и жена от настоящего не отличит. Иное меня беспокоит. Нитки нужно обрезать ракушкой-гулькой, зубами обкусывать не то — этак нитки лохматятся иначе. Не та цельность.

— И…?

— Говорю же — цельность может пострадать — Оборотень, прищурившись разглядывала магическую куклу со спины.

— В смысле, рассыпется иллюзия?

— Чего это вдруг рассыпется? Оно за свою работу отвечает. Но могут кое-где прорехи вскрыться.

— Понятно. А что ту ракушку нельзя было с собой прихватить?

— А кто предупреждал, что они нужны будут? Да и вообще в голову не приходило. У нас на каждом шагу те ракушки валяются. Кто ж знал что тут такая бедность?

— Вот так и засыплемся на мелочах, — Катрин вкладывала в барабан увесистые патроны.

Напарница покосилась на процесс заряжания — к огнестрельному оружию Оно по-прежнему относилась предубежденно, хотя и уважало «гром-бабахи»

— Вот ты стволы на дело не берешь, а я без правильных ракушек обхожусь. Несерьезно подходим.

— Переговоры. Только переговоры, — напомнила Катрин, пряча револьверы за снятую со стены деревянную панель…

Собрались, присели «на дорожку».

— Ну, ничего не забыли? — спросила командир группы.

— Да я больше над твоим чудным обычаем размышляла, — призналась оборотень. — Надо у нас его ввести и перед отплытием сидеть вдумчиво. А то вечно Гру что-то прикупить забудет или вообще затеряет. Только отплывем, так сразу же обратно прись.

— Вы морские, там своя специфика.

Опергруппа двинулась на исходные — для начала на улицу, где Оно, размахивая тростью, остановило кэб…

Принц боготворил свою жену — эффектную и утонченную красавицу Аликс. Они были женаты более трех лет, и Альберт-Эдуард ее искренне обожал. Определенная щекотливость ситуации заключалась в том, что принц одновременно обожал еще двух прекрасных женщин. Бесспорно, он поступал дурно. Но что делать: наследник трона был чрезвычайно жизнелюбивым и увлекающимся мужчиной.

Нынешняя подруга была огненной шатенкой, нестерпимо пламенной во всех отношениях, и, лобзая ее, принц неизменно и блаженно обжигался.

— Через неделю. Я не задержусь в Шотландии ни на час дольше, чем требует долг, — Альберт немыслимым усилием воли высвободился из кольца обнаженных рук, покрытых россыпями обворожительных веснушек, и сбежал по лестнице.

Лакей сделал вид, что его нет, и даже не дышал в своей привратницкой. Принц Альберт прислушался — с удовлетворением различил урчание двигателя автоматона в переулке и выскользнул на улицу. Молодой полковник, отличный наездник и спортсмен, он двигался с грацией молодого тигра…

Дорогая машина фыркала котлом в узости проулка — лакированный черный «Игл», с надежно закрытым кожаным верхом, без гербов и вензелей. Водитель, в защитном шлеме, так похожем на шлем воздухоплавателей, в огромных очках, из-под которых виднелись лишь пышные усы, замер на переднем открытом сидении. Он не отрывал взгляда от прохода между домами, откуда должен был появиться хозяин. Мелкую тень, выскользнувшую из-под решетки колодца цокольного этажа за кормой автоматона, водитель не заметил, да и не мог бы заметить — у тени имелся немалый опыт скрытого передвижения.

Тень мгновенно закатилась под днище машины, выхватила из-за пояса небольшие клещи, поерзала на спине, отыскивая нужный патрубок, и вцепилась инструментом в гайку. Разобраться в мешанине труб и тяг даже опытному пулеметчику было непросто, но Мин тщательно готовился и консультировался. Гайка поддалась, диверсант поспешно натянул громадную рукавицу, ослабил соединение чуть больше — ударила тонкая струйка обжигающего пара — но бдительный Мин был готов к фокусам вражеской техники — через миг он уже выкатился из-под автоматона и молниеносным енотом юркнул в колодец.

Почти в тот же миг из скромного прохода появился молодой мужчина в дорогом, но не броском пальто. Никем не узнанный, принц стремительно сел в салон автоматона.

Выглядывающий из укрытия диверсант покачал встрепанной башкой — крупные люди, норовящие быть незаметными, выглядят удивительно смешно.

«Игл» выпустил облако дыма и рванулся с места, струйка пара из-под днища оказалась практически незаметной. Разведчик с тревогой прислушался — а, вот! Уже на улице, за углом взвизгнули колодки тормозов, донесся встревоженный вой клаксонов, ржание лошадей и негодующие возгласы прохожих. Задача выполнена. Эх, шагов на тридцать не угадал!

Принц Альберт сдержал ругательство — крайне неудачная задержка. Прямо под окнами дамы, чья репутация не должна, черт возьми, пострадать! Отодвинув переднюю шторку, принц потребовал:

— Джордж, немедленно уладьте дело. Мы опаздываем.

— Да, сэр! — не забыв, опустить неуместный титул, водитель соскочил со своего места и, упав, на корточки, по-крабьи побежал вокруг «Игла». Пара под днищем стало поменьше и отсоединившийся патрубок был виден прекрасно. Проклятье, как это могло случиться⁈

— Сэр, всего несколько минут. Механики проявили небрежность, сейчас паропровод остынет и поставим на место. Здесь рядом мастерская.

— Поживее, Джордж. Мы и так опаздываем.

— Прошу меня извинить, сэр… — водитель рысью бросился по улице.

Чуть успокоившись, принц откинулся на глубоком сидении и загородился раскрытой газетой. Вряд ли кто-то станет заглядывать в представительный «Игл», хотя от мальчишек всего можно ожидать.

Что-то заскреблось — принц выглянул из-за брони газеты и с изумлением обнаружил чью-то руку, забравшуюся в салон со стороны тротуара и нагло нашаривающую внутреннюю задвижку.

Едва ли кто мог осмелиться назвать наследника Британского трона нерешительным, а тем более, малодушным мужчиной. Альберт отбросил газету и схватился за тяжелую трость, собираясь немедленно пресечь возмутительное вторжение. Но тут распахнулась дверь салона с другой стороны.

— Лорд Сэмаун? — изумился принц узнав обрюзгшее лицо королевского советника. — Но вы же во Франции⁈

— Вернулся, — пробрюзжал старый лорд и вскинул руку — в лицо принца брызнула едкая струя. Ахнув, Альберт схватился за глаза, тут его крепко двинули в живот, заставив согнуться, добавили между лопаток. Упершись головой в оббитую кожей переднюю стену, принц слепо и яростно отбивался, но что-то кольнуло в бедро прямо сквозь штанину и через мгновение мир вокруг изумленного принца Уэльского закружился, превращаясь в затягивающую воронку…

В тесноте салона работать было сложно: два немаленьких принца, сама Катрин от иллюзии ничуть не ставшая миниатюрнее. Но в мешок лишний принц все же вместился.

— Да что ж он отожравашийся-то такой? — Лоуд-принц, отдуваясь, затягивала завязки добротного мешка. — Кормят их чем-то специальным?

— Не знаю. Пальто поменяй — лацканы у настоящего чуть иные.

Воротник пальто на Л-принце, скорректировался и стал точнее. Оно плюхнулось на сиденье и принялась расправлять пострадавшую газету. Посоветовало:

— Ты вольнее встань. Не в первый же раз.

…Когда подъехал на техническом автоматоне расстроенный Джордж и радостные ремонтники, — оба джентльмена — один сидящий в салоне «Игла», другой стоящий у распахнутой двери, вдумчиво обсуждали статью о ситуации в Кантоне. Принц, успокоил взмокшего водителя, пояснив, что к счастью встретил лорда Сэмауна, чрезвычайно вовремя, и теперь планы меняются. Задерганный Джордж сказал «да, сэр» и Катрин-лорд взобралась в салон, дабы продолжить беседу. Толковать о стратегически важном китайском порту слегка мешал лежащий в ногах настоящий принц — мешок вел себя тихо, едва слышно посапывал, но Катрин не хотелось попирать ногами столь значимую особу. Л-принцу всякие предрассудки не мешали, поукоротив себе нижние конечности, оборотень сидела, удобно пристроив короткие ножки на плечи спящей жертвы. Вообще-то, выглядело это довольно дико.

С непослушным патрубком управились в два счета, котел набирал давление. Л-принц отодвинул шторку и по-свойски приказал:

— Во дворец, Джордж. К чертту все планы! У нас срочные новости для королевы.

— Да, сэр, — водитель взялся за рычаги.

Автоматон покатил по улице.

— Нужно было сказать, в «Букингемский дворец» — прошептала Катрин. — Так логичнее. И ни к чему докладывать водителю о новостях для королевы.

— Мы с принцем очень встревожены, — пояснила Лоуд и глянула себе под ноги. — У нас, может, коленки затекают. Не нервничай, мой дорогой старый друг. Не пристало королевским советникам по мелочам ерзать. У вас вообще отдышка, сидите смирно, милорд. Джордж все понял, мигом докатит. Я, кстати, в первый раз в автоматоне.

— Поздравляю. У тебя опять лацканы изменились.

— Те широкие меня полнят. Да кому это пальто вообще нужно? Кстати, мог бы и поприличнее одеться. Ходит к дамам как замухрышка какой.

— Он инкогнито.

— Не оправдание, — заявило Оно, пытаясь разглядеть улицу в шелку под шторой. — И вообще я плешивых блондинов не люблю.

— Достойный принц, между прочим. Чуть по носу мне не заехал.

— Ишь ты, — восхитилось Оно. — Падка ты на ловких мужчин. Может пощупать хочешь или еще что? Он не обидится.

— Прекращай ерунду нести…

«Игл», по-драконьи рыкнув клаксоном на зазевавшегося кэбмена, свернул Пэлл-Мэлл. Через минуту паровой экипаж остановился у изящных чугунных ворот дворца. Л-принц отодвинул шторку и сдержанно улыбнулся дежурному офицеру. Тот откозырял, часовые принялись открывать ворота.

— Шапулечки их нравятся, просто не могу, — вздохнул Л-принц, любуясь парадными головными уборами гвардейцев.

— Ведмедиков жалко, — проворчала Катрин, в очередной раз дивясь непоколебимой наглости партнерши по шпионству.

«Игл» проскочил вдоль здания, Лоуд попыталась разглядеть чудесную скульптуру «Герой, пронзающий мелкого стурворма»[23] и чуть не свернула себе шею, выглядывая из неудобного окна лимузина.

Автоматон остановился у Посольского входа, лакей распахнул дверцу лимузина — молодой Л-принц энергично спрыгнул на брусчатку двора, а второстепенному поддельному лорду Сэмауну пришлось подождать, пока откроют. Катрин, опираясь на трость, выбралась из глубин «Игла», проигнорировав подставленный локоть лакея — вообще-то чувствовать на себе десятки лишних килограммов и прожитых лет оказалось на редкость неприятно. Не то, чтоб они сильно мешали, иллюзии ничего не весят. Но такое брюхо… Месячник разгрузочной диеты устроить, что ли?

Л-принц, расхаживал перед Ионическим портиком, нервно вертя в руке трость и всем своим видом демонстрируя напряженную умственную деятельность. Момент действительно был рискованный. Катрин ожидала услышать что-то типа: «ваше высочество, а мешочек куда прикажете пристроить?». Но лакеи и водитель почтительно смотрели на молодого принца в ожидании указаний.

— Что ж, Джордж, поставьте машину и немедленно ступайте отдыхать, — наконец решил Л-принц. — Настоятельно рекомендую плотно перекусить. Нас ждет утомительная поездка, мой друг.

«Мой друг» было, видимо, лишним — усы Джорджа изумленно зашевелились, но Л-принц повелительно взмахнул тростью:

— Все вопросы потом. Сейчас надлежит решить главное.

Автаматон пыхнул паром и покатил, огибая роскошную клумбу.

— Идемте, сэр, идемте! — призвал Л-принц и взбежал по ступенькам. Престарелая Катрин потащилась следом: двери Посольского входа распахнулись перед незваными гостями…

Нужно признать, импровизировало Оно блестяще. Краткий разговор с сухопарым джентльменом — замом лорд-гофмейстера или дежурным секретарем — шпионки понятия не имели. Л-принц требовал передать королеве-маме глубочайшие извинения, но «дело чрезвычайно срочное и беспокоящее, не найдет ли Ее Величество несколько минут…». Об отношениях между королевой и наследником трона наглые шпионки имели весьма смутное представление. Но Лоуд все видом показывала сдержанное возбуждение и нетерпение, на которое можно было списать многое…

Достойный джентльмен удалился, надо думать, отправившись к королеве. Наступила неприятная пауза. Оно-принц расхаживало по кабинету, с интересом разглядывая картины и недурной письменный стол. Катрин ждала в кресле, неловко опираясь о трость. Иллюзия живота все же чертовски мешала. Кстати, куда вообще в такой ситуации истинный лорд обязан пристроить трость?

— Время, чертт возьми, мы теряем время! — сообщила Лоуд закрытой двери и вернулась к лицезрению картины на стене, роскошной рамы — полотно английского предшественника Айвазовского оборотню явно понравилось.

Катрин попыталась сосредоточиться и не отвлекаться. В импровизациях важен темп и напор. Вот такие пустые минуты крайне нежелательны. Повяжут ведь, чертт бы их…

Шпионки находились на первом этаже дворца. Здесь тянулись всякие парадные вестибюли, мраморные и аудиенц-залы. Кабинет королевы на втором этаже, недалеко от музыкальной комнаты и какого-то Восточного зала. Сейчас Ее Величество за послеобеденным чаем — на это и рассчитывали шпионки. Выдернуть королеву с какого-то запланированного совета или аудиенции едва ли удалось бы. Вообще-то, попытка доверительной беседы — откровенно идиотская и неподготовленная акция, чего уж там скрывать…

Дверь, наконец, распахнулась.

— Её Величество Виктория, Божьей милостью королева Соединённого Королевства Великобритании и Ирландии, выражает удивление и ждет вас в Малом кабинете, — оповестил достойный и все знающий джентльмен.

Предполагалось, что принц и лорд Сэмаун достаточно знакомы с дворцом, и отыщут Малый кабинет самостоятельно? В общих чертах с планом дворца шпионки ознакомились, но не хотелось бы блуждать. Тут около восьми сотен комнат…

— Прекрасно! Не затруднит нас проводить — я хотел бы у вас узнать в каком настроении королева. Обстоятельства складываются весьма и весьма тревожно.

Вежливый джентльмен, явно не стремившийся повторять свой путь наверх, все же не отказал. В процессе выяснилось, что королева намеревается завтра отправиться в Осборн-Хаус, поскольку сегодняшняя аудиенция оказалась крайне утомительной…

Следуя в хвосте, Катрин старалась не стучать тростью и изумлялась непринуждённому умению Лоуд слушать и поддакивать. Это с таким-то островно-бродячим воспитанием? Определенно основами гипноза владеет наглое Оно.

Охраны Катрин так и не заметила. Мелькнула какая-то Около-Восточная гостиная, распахнулась дверь кабинета… Л-принц благодарно пожал руку Знающему Джентльмену…

Как надлежит кланяться Ее Величеству было вычитано в умной книге… Катрин выпрямилась — королева как-то странно смотрела на своего сына.

— Обстоятельства, Ваше Величество. Не хотелось беспокоить, но… — Л-принц промокнул лоб платком. — Вынужден настоятельно просить королеву выслушать лорда Сэмауна. Наедине.

— Я не ослышалась? — королева была невысока ростом, имела проблемы с лишним весом, но голос ее был приятен, да и иронию и удивление она умела подчеркивать.

— Увы, — вздохнул Л-принц, ухватил за локоть джентльмена, стоящего у письменного секретарского стола и без лишних слов повлек к двери. Изумленный похищаемый попытался возражать, но наглый принц рявкнул:

— Увы, таковы обстоятельства, мой друг…

Глухо бухнула, захлопнувшись, дверь.

— Что сегодня за странный день? — вопросила Виктория, вскидывая бесцветные брови.

— Четверг, Ваше Величество. Осень, смена погоды, низкое давление, дождь собирается, да и вообще, скверные времена, — ляпнула Катрин.

Теперь королева в изумлении смотрела на нее. Ладно, великая женщина, пусть маленькая и полная, но достойная уважения и честного отношения. Синее платье ей, правда, категорически не идет и прическа ужасная, но не в этом суть…

— Лорд Сэмаун, вы здоровы? — спросила Виктория, демонстрируя истинно королевскую проницательность.

— Прежде всего. Ваше Величество, приношу наши искренние извинения за вопиющую навязчивость. Беседа с вами в определенном смысле могла бы решить очень многое…

— Лорд Сэмаун, мы считаем что пора перейти к существу вопроса, — потребовала королева, поглядывая в сторону двери, по-видимому её больше беспокоила неадекватность старшего сына.

— Охотно. Мы знаем, что Британия осуществляет помощь в подготовке некого вторжения. Наемники в лагере на Олд-Кент-роуд, строительство портала, сосредоточение значительных сил и средств, советники из… скажем, из иных временных координат. Не будем углубляться в детали. Настоятельно прошу вас отменить все вышеозначенные мероприятия. Как не соответствующие интересам Британской империи, антигуманные и вообще неэтичные.

— Лорд Сэмаун, нам кажется, что кто-то здесь обезумел, — безмятежно известила королева.

— Не совсем так. Ваше Величество. Вы здоровы, я тоже вполне адекватен. Но есть нюансы — я не лорд Сэмаун.

Королева потянулась к колокольчику на столе.

— Буквально две минуты. Ваше Величество, — лже-лорд сделал два широких шага к столу и демонстративно положил трость рядом с колокольчиком. — Давайте, не будем принимать опрометчивых решений. Настоятельно прошу меня выслушать.

— Кажется, вы только что поступили крайне опрометчиво, — заметила королева.

— Вынужден рискнуть. Раз уж я здесь. Второй шанс едва ли представится.

— Прекрасно. Мы так же надеемся именно на это. Так кто вы, если не лорд Сэмаун? — спросила побледневшая Виктория.

— Посланец. С той стороны. Полагаю, наступил момент для краткого, но предельно откровенного разговора, — лже-лорд сунул руку в карман и смял куклу, генерирующую иллюзию.

Тьфу, черт, что в нее Лоуд напихала? Сплошные занозы в тряпье.

Королева отступила за стол, обессилено упала в кресло и сотворила крестное знамение.

— О, я все же отнюдь не гостья из ада. Ваше Величество, — заверила Катрин, чувствуя как с нее стекает иллюзорный и малоприятный облик достойного лорда Сэмауна.

— Что ж, хочется верить, что демоны сюда не осмелятся явиться, — прошептала Виктория, крестясь вновь и вновь. — Вы, э… дама?

Катрин считала себя вполне прилично одетой: да, брюки для верховой езды и сапоги немного брутальны, но дамские, а жакет с прямыми плечами и остальное вообще элегантно и отнюдь не дешево.

Дама — подтвердила визитерша. — Прошу извинить небрежность туалета и очевидное манкирование приличиями. Мечтала быть представленной Вашему Величию со всеми надлежащими формальностями, но, увы, обстоятельства выше нас. Могу ли я рассчитывать на несколько минут вашего внимания?

Нет — сухо и однозначно отрезала круглолицая королева, учитывая обстоятельства и ваше неприличное поведение, мы не желаем с вами беседовать. Империя не приемлет язык угроз и шантажа. К тому же у вас, кажется, волосы крашеные. Извольте выйти вон, пока вас не схватила охрана. Вы не леди, Миссис-Без-Имени.

— Я — герцогиня, — сообщила Катрин. — Но в данном случае титул не имеет значения. Я вам предлагаю мир. Понимаю, что ваши новые советники многое сделали для здешней Британии. Понимаю, что лично вы им многим обязаны. Кстати, передайте мое глубочайшее почтение принцу-консорту. Мы весьма волновались за его здоровье и рады его выздоровлению. Тем не менее, прошу еще раз рассмотреть сложившуюся ситуацию. Попытка вторжения с вашей стороны отражена, но в случае ее повторения мы окажемся в состоянии войны…

— Кажется, кто-то угрожает Англии? — улыбнулась королева. — Не желает ли герцогиня без имени выступить в Палате лордов? Это будет весьма забавным зрелищем.

— Увы, я ограничена временем. У меня дети, хозяйство. Собственно, поэтому я рискнула отнять несколько минут у Вашего Величества. Война — весьма хлопотное дело. Не приходите к нам. Ответ будет асимметричным.

— Вы осознаете кому грозите? — еще холодней улыбнулась Королева.

— Угрозы? Ни в коей мере! Лично вам ничего не грозит. Возможно, вашим предкам. Или потомкам. Мировая война, которую придется вести вашему внуку, может пойти чуть иначе. Или ваша предшественница, Елизавета I, внезапно обнаружит испанцев высадившимися в Ирландии. Или в Шотландии. Мне всегда казалось, что план похода Великой Армады воплощался излишне прямолинейно и непростительно медленно…

— Вы лжете в глаза королевы! Взгляните на себя! Вы поведете испанский флот?

— Почему именно я? Всегда что-то может пойти не так. Окажись у герцога Алонсо Перес де Гусмана талантливый метеоролог…

— Магия? Вы считаете себя ведьмой? — бестрепетно уточнила королева.

— Наветы и клевета. Какая из меня ведьма? Обзовут сгоряча иногда, это бывает. И вообще при чем тут ведьмы? Наши возможности гораздо шире… — намекнула Катрин.

— Вы жалкая фокусница, — усмехнулась королева. — Нам не о чем говорить со столь ничтожной особой.

В коридоре заорали. Да, какая-то недолговременная получалась аудиенция…

Королевский секретарь или сэр как-его-там, Лоуд не понравился. Мрачный какой-то тип. Ну, взяли тебя за локоть — чего дуться-то? Зыркает как баклан голодный. Неучтиво. Мы тут принц или просто так проходили?

Лоуд с намеком хмыкнула и, заложив руки за спину принялась прогуливаться по ковру. Небольшая комнатка-тамбур тоже оказалась не из ярких. На стенах гобелены с непонятными седыми-бородатыми мордасами, опять картины, но с морем ничего нет. Уныло королева живет, разве что обивка на стенах дорогая и потолки высокие. Впрочем, здесь, наверное, и трубы ватерклозета не завывают…

Из-за двери не доносилось ни звука. Судя по всему, королева здесь упрямая. Ну, у Светлоледи тоже лоб бронзой обшит — должна прошибить эту Викторию. Не будем им мешать.

Лоуд почесала усы и вышла в соседний зал — здесь было поинтереснее. Светлые стены, колонны любопытного синенького камня, блестящий паркет. С потолком переусердствовали — уж очень мудреный. Зато мебель с приятной ягодной обивкой. В проеме между окон красовалась интересная машина: повыше человеческого роста, с блестящими надраенным железками, любопытными окошками, стекляшками и надписями. С таким чудом следовало ознакомиться поближе — наверняка из новых музыкальных машин, о которых так много пишут в газетах. Понятно, кто-то вон на той лакированной штуковине играет, что «роялем» именуют, а королева для оркестровости машину заводит — и модно, и дешевле, чем целую стаю музыкантов держать.

Нет, машина оказалась не музыкальной. На той вряд ли напишут «чай», «кофе», «с молоком». Поильный автомат! В газетах о таких тоже писали — «революция в механике, на Рождество в универмаге фортнум будет представлен экспериментальный образец». Там «экспериментальный», а здесь, гляньте, королева уже заимела. Прав был Карл — эти капиталисты всё под себя гребут!

На столике стоял поднос с изящными фарфоровыми чашками. Имеет принц право на порцию кофе? Даже как-то подозрительно будет, если пренебречь таким делом. Лоуд поставила чашку под крантик слива и принялась примериваться к кнопкам. Нажимались позолоченные клавиши упруго — тыкать одно удовольствие. Лоуд задала команду — после паузы сияющий шкаф фыркнул на манер маленького автоматона, что-то звякнуло, хлюпнуло — спрятанный в потрохах чуда техники котел набирал давление. Лоуд попыталась заглянуть сбоку — мешало серебряное ведерко с углем и набор лопаток и кочережек для розжига топки поильного устройства. Л-принц покачал головой и сказал замершему в противоположном углу зала лакею:

— Все же остроумно. Хотя и громоздко.

Безмолвный лакей поклонился.

Приятно когда вокруг тебя единомышленники. Лоуд слушала звуки механической автоматной деятельности — судя усилиям там и ведро кофе сподобится сварить. Но долго. Этак и не успеешь попить — закончатся переговоры. Ага, обнадеживающе фыркнуло и в чашку потекла горячая жидкость. По запаху — так кофе и есть.

Лоуд, элегантно держа чашечку и блюдце, уселась в кресло и осторожно попробовала. А недурно. Только сахара многовато. Нужно было один раз пупку «Сахар» жать. Хотя кто его знает этот автомат — тогда взял бы и не доложил сладости.

Бесшумно проходили лакеи — Л-принц их должным образом игнорировал. Надо бы с молоком попробовать. Этот допить или сразу другой взять?

В зал вошла молодая женщина, нервно сцепив пальцы, глянула на принца. Пришлось встать и отсалютовать местной обитательнице полупустой чашечкой. Бабенка глянула как-то странно и направилась прямиком к любителю кофе. Вот шм… в смысле, назойливая женщина. Что за дворец, посидеть с автоматом не дадут спокойно?

Лицо молодой леди, красивое и до чрезвычайности аристократичное, казалось смутно знакомым. Видимо, портрет из первых мордосов королевства — в газете их видимо-невидимо. Ну, принц дамам симпатичен, придется флиртовать.

— Берти, что случилось? Почему ты вернулся? — с долей беспокойства и упрека спросила дамочка.

Лоуд догадалась, что допить кофе не дадут. Судя по тону, это не просто приставучая леди, а жена. Точно — этот красивый мордос в газетах и красовался. Алекс ее зовут. А если сполна: Александра Каролина Фредерика Шарлотта Луиза Юлия — коки-тэно на память никогда не жаловались, просто в здешних газетах картинки никудышные. Тоже приезжая девушка — из Даннии какой-то. В жизни она намного симпатичнее, это не отнять. Но что ж так не вовремя⁈

— Присядь, душа моя. Нет причин для волнений. Возникла небольшая политическая проблема, но мы с ней справимся, — Л-принц взял нежданную супругу за тонкую кисть, ласково заставил сесть в кресло рядом. Та растерянно заморгала — да, привычки общения в семье весьма трудно повторяемая бодяга, сходу тут не подделаешься.

— Но что случилось, Берти? — занервничала Алекс.

— Пока ничего. Но у меня дурные предчувствия. Хотите кофе, моя дорогая?

— Боже, но вы же сами говорили, что такую бурду стыдно подавать даже солдатам⁈

— Да? Иногда я делаю чересчур поспешные выводы. Тогда чаю?

— Ради всего святого, Альберт, что с вами случилось?

— Со мной ничего, — пробурчал Л-принц, ставя чашечку на стол. — Дело в том, что мы получили сведения о готовящейся войне. Не стоит пугаться, война, э-э… удаленная, но лучше бы ее заранее избежать. Как вы считаете, Алекс?

— Несомненно, но…? Альберт, я не понимаю, мы непрерывно ведем войны. В колониях неспокойно, французы коварны…

— Откровенно говоря, дорогая Алекс, с войнами угадать сложно: сегодня она там, а завтра, смотрим, уже здесь.

— Вы меня пугаете. И почему вы называете меня «дорогая»?

— От волнения, — мрачно объяснил Л-принц. — Тревога за судьбы Империи и наш страдающий английский пролетариат терзает мне душу. Вы знаете, какая заработная плата у пекарей-подёнщиков? А у лодочников? Унизительные условия труда, да. Нужно что-то делать. Я бы этот парламент… Впрочем, сейчас не об этом. Хотите услышать правду о грядущей войне?

— Да…. наверное…? Альберт, вас не затруднит налить мне чашечку чая? Мне необходимо успокоиться, — дрожащим голосом попросила принцесса Уэльская.

— Я же говорю — автомат в некоторых случаях очень годное устройство, — Л-принц взял чашечку и принялся колдовать у волшебного механизма. — Кстати, сахар тут очень сладкий.

— О… Тогда будьте любезны налить мне без сахара, — пролепетала супруга.

— Охотно, моя дорогая. Так вот, о войне. Маневренная война, как говорят наши артиллеристы, весьма непредсказуемая штуковина, — Лоуд насторожилась — на лестнице слышались шаги. Неприятные. Опытный оборотень настроение чужих шагов определяет мгновенно. Э, тут и вовсе гадко ногами бухают.

Лоуд спешно сунуло чашку чая в руки супруге:

— Главное, не волноваться и не обжигаться.

В зал ввалилась странноватая группка людей: впереди двигался растерянный офицер гвардии, за ним двое лакеев вели пошатывающуюся фигуру. Истинный принц выглядел не очень хорошо: со слезящимися глазами, встрепанный, на подгибающихся ногах, в измятом пальто.

Лоуд поджала усатые губы. Выбрался подлец. Такого откормленного разве мешком удержишь? Нет, надо было по темени стукнуть. Аккуратно и бережно стукнуть, но надежно.

Гвардеец, увидев второго принца Альберта-Эдуарда замер, остальные наткнулись на офицера и тоже принялись глазеть на сидящих за кофейным столиком. Лоуд помалкивала — пока командирша не вышла, торопиться абсолютно некуда.

— А-а…? — глубокомысленно начал гвардеец.

Принц на руках лакеев пытался ровнее утвердиться на ногах и что-то прохрипеть — голос после снотворного к нему вернулся далеко не полностью.

— Но что это⁈ — милая Алекс, перевела вопрошающий взгляд на того принца, что был поаккуратнее.

— Действительно, что здесь происходит? — требовательно осведомился Л-принц. — Лейтенант, кого вы нам привели?

— Я — капитан, сэр, — возразил одуревший гвардеец.

— Мне виднее, чертт возьми! И не смейте меня путать! — Л-принц, стукнул кулаком по столу. — Отвечать!

Нежная леди Алекс вздрогнула и пролила чай.

— Я же говорю, поосторожнее, — сбавив тон, сказал заботливый Л-принц. — И вообще, дорогая, тебе лучше нас покинуть.

— Да-да, конечно, — леди Алекс поднялась.

Потрясенный настоящий принц справился с непослушными голосовыми связками и с ненавистью прохрипел:

— К-кто «дор-ррогая»?

— Здесь вопросы задаю я! — процедил Л-принц, и указал тростью на конкурента. — Кто это вообще такой? Где взяли этого бродягу? Когда? При каких обстоятельствах? Доложить немедленно, чертт бы вас побрал! Извини, дорогая, это не тебе.

Леди Алекс готовилась брыкнуться в обморок. Лакеи как заведенные вертели головами, сравнивая двух принцев и тоже были вне игры. Но гвардеец, скотина, держался. Вот всегда найдется какой-нибудь стойкий идиот…

— Пожалуй, я вызову охрану… — начал лейтенант-капитан.

Л-принц наставил на него трость:

— Охрана еще не здесь⁈ Да вы о чем думаете⁈ Притащили пьянчужку…

— Я — принц! — взревел растрепанный страдалец и попытался вырваться из лакейских рук.

— Крепче держите безумца! — обеспокоилась Лоуд. — Гляньте, пеной исходит! Где врачи!

— Капитан Деннис, схватите этого мерзавца! — приказал слезящийся конкурент, стряхивая с себя одного из слуг. — Где стража⁈

— Вяжите бесноватого, пока не началось! — посоветовала Лоуд, отступая за столик.

Тут распахнулась дверь кабинеты, а от королевы выскочила командирша — уже в женском обличье, злая и сверкающая из-под локонов парика ярко-желтыми контактными линзами. Похоже, переговоры не задались: от Светлоледи так и перло недовольством, да и вообще в коротком, широкоплечем жакете для фехтования, в сапогах на толстой подметке она выглядела жуть какой здоровенной.

Кто-то из лакеев ахнул.

— Что за шум? — рявкнула желтоглазая дама. — Поговорить не даете.

— Караул сюда! — невнятно, но храбро скомандовал один из принцев.

— Замрите, покусает демонша! — предупредил присутствующих другой Альберт-Эдуард.

Лакеи предпочли спастись бегством и кинулись к двери. Чувствительная леди Алекс повалилась в обморок — Катрин едва успела подхватить красавицу. Пока опускала несчастную в кресло, ее саму обхватили за плечи — гвардеец пытался обезвредить демоншу.

— Хамло наглое, — рыкнула Катрин и дважды ударила локтем. Гвардеец крякал, но цеплялся. Оба чуть не свалились на кресло, шпионка почему-то стала хуже видеть, но уверенно прихватила на плече кисть противника. Леди Алекс распахнула свои огромные карие глаза, глянула на борющихся над ней бойцов, сказала «о!» и снова лишилась чувств. Шпионка провела силовой прием — гвардеец с грохотом полетел под стол и выбыл из борьбы по причине вывихнутой кисти и ушибленного колена. Перед Катрин оказался принц: бледный и еще больше взъерошенный, он успел скинуть пальто и принять правильную, хотя и слегка старомодную боксерскую стойку.

— Леди, прекратите безумствовать, иначе я буду вынужден применить силу…

— Да ну нафиг… — процедила шпионка под мелодичный звон бьющегося фарфора.

Обернуться принц не успел — Л-близнец двинул свой прототип по голове серебряным подносом, так удачно освобожденным от чашек кофе-машины. Звон удара разнесся по залу, истинный принц Альберт схватился за белокурую голову и осел на ковер.

В дверь кабинета выглянула королева, оценила катастрофическое состояния дел, сжала кулаки и завопила:

— Караул, на помощь!

Эта невысокая женщина обладала поистине оперным голосом. Катрин сорвала с головы парик, метнула в источник шума. Её Величество отшвырнула прочь темно-лохматый устрашающий предмет, но задохнулась от негодования.

— Пора нам, — проворчала Катрин. — Устроили фарс какой-то. Поднос оставь — еще и за воров примут.

— Чего это? — обиделся Л-принц, кладя на столик свое серебряное оружие.

Лежащая в кресле леди Алекс пришла в себя, взглянула на разгневанную воительницу — без парика, в черной сетке, плотно облегающей голову, Катрин выглядела еще интереснее. Несчастная принцесса заслонилась ладонями.

— Пардон, простите за хаос. Это не входило в наши планы, — смущенно извинилась шпионка.

Леди Алекс согласно затрясла головой…

В коридоре раздался шум — к гарнизону прибывало подкрепление. Шпионы без суеты, но не медля, отступили в королевский кабинет — секретаря в промежуточной комнате уже не было — видимо, поумнее иных оказался. Катрин закрыла дверь, Л-принц догадливо подпер витую ручку креслом.

— Ваша наглость не знает границ, — сообщила королева, пятясь к столу.

— Знает-знает, — заверила главная шпионка. — Не надо было шум поднимать, мы бы удалились без всяких наглостей. Но мы еще вернемся и закончим разговор.

— Вы смеете угрожать Королеве, Женщине и Матери девяти детей? — вздернула подбородок бесстрашная Виктория.

— Не довод, — поморщилась визитерша, выуживая из-под книжного шкафа залетевший туда парик. — Я вообще уже бабка, да и детей у меня больше. И вот вынуждена здесь позориться, суетится, вас уговаривать. Подумайте, Ваше Величество, куда нас заведет это пренебрежение приличиями? Остановите подготовку вторжения и всё успокоится. Иных дел мало, что ли?

Дверь уже дергали. Кто-то встревожено вопрошал о королеве…

— Если бы вы действовали в должном порядке и испросили аудиенцию… — ледяным тоном начала королева.

— Меня бы задержали и даже не стали допрашивать, — пробурчала Катрин, берясь за широкую раму окна. — Знаю я ваших потомков. Весьма самоуверенные типы.

— В Империи решает не они. Королева и парламент, и…

Ее Величество вновь прервали самым непозволительным образом.

— Ой, маменька, а они, правда, зайдут? — предвкушая, вопил щербатый рыжий мальчонка и тыкал пальчиком в сотрясающуюся дверь. — Можно будет еще поиграться?

Трансформация лже-принца потрясла королеву — несчастная женщина обеими руками оперлась о крышку стола и бессильно опустилась в кресло.

— Прекрати, не время для шалостей, — приказала сориентировавшаяся Катрин нежданному рыжему отпрыску. — Ну-ка, ко мне и поживее! Вы, Ваше Величество не обращайте внимание. Младшенький мой избаловался ужасно. Ну, мы не прощаемся. В ближайшее время навестим. Может и всем семейством. Уж не обессудьте, вы королева известная, всем познакомиться хочется.

Катрин подсадила карапуза в окно, перемахнула через подоконник сама… Широкий балкон был пуст. Только от лестницы смотрел изумленный часовой. Ну, сейчас начнется…

…Естественно, началось. Продвинуться далеко по внешней галерее не получилось: с двух сторон послышались крики, на площадку уже взбегали какие-то неприятные люди. Спрыгивать с галереи вниз и пробиваться в парк не хотелось — солидный шпионский опыт подсказывал, что наиболее удобные пути отхода противник перекрывает в первую очередь.

— Щуда! — прошепелявил Л-малый и высадил стекло надетой на руку гвардейской шапкой. Катрин успела прикрыться от опасных осколков, подпихнула в задик прыткого «наследника», заскочила в комнату сама. Стеллажи какие-то… Разглядывать было некогда. Л-малый уже дергал ручку двери. Заперто… Катрин, взяв разгон с четырех шагов, ударила ногой. Отлетели щепки от выбитого замка. Коридор — выскользнувшее первым Оно — уже переставшее быть Малым, а превратившее в благообразного пожилого лакея — придержало начальницу внутри и спросило у кого-то в коридоре:

— Пожар? Что происходит, сэр?

Из глубин коридора ответили что-то невнятное.

— Нету пожара, — шепотом огорчился Л-лакей и выпустил Катрин.

Успели проскочить с полсотни шагов, пришлось укрываться в первой попавшейся открытой комнате: сзади настигали преодолевшие разбитое окно преследователи, впереди несся по лестнице встревоженный табун замковых аборигенов. Катрин заперла задвижку, Л-лакей присел и принялся чиркать спичками, поджигая сунутые под штору газеты.

— Нехорошо как-то, — усомнилась Катрин, озираясь, — комната казалось жилой.

— Потушат. У них тут специальные человеки в касках для пожаров, — заверило Оно, раздувая пламя.

Шпионы проскочили в смежную комнату и обнаружили безмятежно спящего на постели человека.

— Задохнется, грех на душу возьмем, — остановилась Катрин.

— Чего ему задыхаться? — Л-лакей склонилось, крепко дернуло спящего за бакенбарду и заорал в ухо: — Пожар! У тебя газ-рожок взорвался!

Спящий взметнулся с постели, едва не сшибив спасителя, пролетел к двери — сквозь дым газет метнулось белое пятно длинное ночной рубашки.

— Нам бы такую реакцию, — пробурчала Катрин, отдергивая плотные шторы на окне.

Из коридора донесся могучий рев «Пожар!».

— Королевский родич, не иначе, — восхитилась Лоуд, вернувшаяся в облик Малого.

Из окна выбрались на галерею, оказались почти сразу замечены, но успели добежать до зимнего сада. Двери здесь стояли нараспашку, удирать одно удовольствие. Оно не отставало, ловко виляя и прыгая между пальм и кактусов, временами превращаясь в черное и мохнатое, вполне знакомое.

— Прекрати, я и так путаюсь! — потребовала Катрин.

— Без Енота не так весело, — отозвалось Оно, сдергивая со шкафа какую-то бледно-зеленую занавесь…

От погони слегка оторвались, Лоуд успело подпалить картон и стружки в углу оранжереи. Выскочили на лестницу здесь было довольно людно и крепко тянуло дымом. Слуги, джентльмены и дамы в панике бежали вниз. Катрин закуталась в занавесь и пыталась визжать чисто женским голосом. Лоуд, вернувшееся к благородному облику Л-принца, раздавало указания и деятельно руководило общим спасением. Джентльмены пропускали дам и служанок, охрана спешно перенаправлялась на третий этаж где «засела шайка негодяев». К сожалению, выбраться во двор не удалось — у дверей какой-то офицер вел неуместную проверку и его старания поддерживали решительные мужчины. Шпионы свернули на первый этаж, Л-принц облаял какого-то истерящего юнца, Катрин обзавелась морским кителем, едва налезшим на защитно-маскировочную «кирасу»…

Шпионы оказались в просторных залах для приемов и дурацких балов, и это было плохо. Дыма сюда нанесло маловато и погоня живо села на хвост беглецам. Какое-то время пришлось тупо удирать по залам, перепрыгивая через диваны, опрокидывая за собой стулья и вазы. К счастью, в спину вандалам не стреляли. Пока еще, не стреляли…

В дверях Катрин пришлось пробивать спешно созданный противником заслон: джентльмены были спортивны и опытны, но в возрасте, да и вид несущейся на них во весь дух королевы слегка смутил. Королева, взывая к хладнокровию и Логосу, вильнула в сторону, полуморская шпионка врезалась в заслон, серией коварных и абсолютно недостойных леди ударов уложила двоих. Третий оказался опытным боксером и пришлось его бить уж вовсе недостойно.

Под хрипы и проклятья держащегося за гениталии мужчины, злоумышленницы выскочили к лестнице. Здесь было темновато, кто-то отключил подачу газа к светильникам на стенах. Снизу манили распахнутые во двор двери, виднелись ступеньки, ведущие к парку Сент-Джеймсскому парку. Но повинуясь интуиции, Катрин толкнула напарницу-королеву поперек лестницы — к дверям в залу напротив. Лоуд не успело возмутиться. Сверху загрохотали невыносимо громкие в лестничном эхе выстрелы…

…Лоуд, пискнув вовсе не по-королевски, влетало в зал, покатилось по ковру, превратилось в наиболее малогабаритную рыжеволосую цель, и на ускоренных четвереньках кинулась прочь.

— Куда, дурное⁈ — крикнула Катрин, понимая, что на лестнице стреляли не менее чем из трех многозарядных стволов. Уложат посреди зала как в тире…

Шпионка успела отпрянуть назад, вжаться спиной в стену, — с боку прикрыла тумба с элегантным вазоном. В двери зала ворвались трое: все в похожих черных фраках, но ближайшим к Катрин оказался темноволосый красавец с чеканным (то ли Бендер, то ли еще кто-то харизматичный) профилем. В руке у него темнел миниатюрный пистолет и шпионка догадалась почему выстрелы на лестнице показались такими знакомыми — пальбу из «Вальтера» ППК приходилось слышать неоднократно.

Рыжее Оно успело укатиться под прикрытие длинного банкетного стола. Трое преследователей немедля открыли огонь по предмету королевской мебели. С визгом рикошетили пули от серебряных ваз, взлетали брызги щепок и фарфора…

Фарфор в руках Катрин тоже был ничего — увесистый, но размахиваться таким неудобно — мешал занимающий вазон папоротник. Ну, или как там их флористы обзывают…

Красавец успел среагировать — блокировал удар рукой с пистолетом. Под экологически чистой палицей отчетливо хрустнуло — то ли предплечье, то ли фарфор. Завопить джентльмен не успел, удар шпионского колена отбросил его назад, на стрелков с револьверами в руках, Катрин тут же им добавила, с силой захлопывая створку высоченной двери. Эффект неожиданности сработал — враги за дверью запутались в ногах и друг друге, рухнули на ступеньки. Донеслось мужественное проклятье красавца —

Катрин свалила подцветочную тумбу поперек дверей. Воспрявшее Л-Малый уже стояло на стуле и распахивало высоченное окно…

…Лоуд успело выбраться на широкий парапет, Катрин едва вспрыгнула на подоконник — рядом разлетелось разбитое пулей стекло, — в спину опять палили. Шпионки соскочили с порядочной высоты на мостовую — над головой продолжали свистеть пули.

— Это уже вовсе не благородно, — пропыхтело Лоуд.

— Принца давай! — скомандовала Катрин, пытаясь поправить сбившийся парик.

Но было поздновато видоизменяться — вдоль стены бежали гвардейцы с винтовками наперевес.

— За мной! — завопил Л-принц-Альберт, вдруг очень солидный и в парадном мундире.

Шпионки бросились вдоль стены дворца — теоретически возглавляя преследование, хотя гвардейцы едва ли купились — уж очень непочтительно кричали в спину.

— Сюда! — рявкнула Катрин, взлетая на штабель каменных плит — облицовку дворца в очередной раз ремонтировали и кругом лежали материалы. Со штабеля пришлось не раздумывая прыгать на подоконник и выносить собственным телом стекло окна. Лицо шпионка успела прикрыть, плечи и спину защитила «кираса», но по рукам все же чикнуло. Шпионки оказались в почему-то пустой комнате.

— Не стой! — напомнила Катрин напарнице.

— Да кто стоит? — возмутилась Л-королева, успевшая сменить облик, напялить предохраняющую голову гвардейскую медвежью шапку, и превратившаяся в порядочное чучело.

Злоумышленники выскочили в коридор, пролетели зал сплошь увешенный живописными полотнами, Катрин увидела двери, у которых толпились пытающиеся покинуть здание люди — здесь преобладала прислуга. Кстати, сверху порядочно несло дымом — не иначе разгорелись газетки.

— Королеву пропустите, чертт бы вас побрал! — голосистая Л-королева врезалась в толпу. Лакеи шарахнулись в сторону. Через несколько секунд шпионки оказались на ступенях внутреннего двора — на глазах сотен людей. Двор ахнул — в таком виде королеву Викторию еще никто не видел.

— Королева жива, без паники, джентльмены! — ободряюще призвало Л-Величество, взмахивая пухлой рукой. — Где принц⁈

Забитый людьми и автоматонами двор разразился громкими, но малоинформативными воплями. Экстаза добавил и огромный пожарный автоматон, вкативший под тревожный звон колокола на кабине.

Катрин осознавала, что сейчас ее скрутят. Какой бы пронырливостью не обладал шпион, на виду сотен людей ему не уйти. Но Оно показало себя в лучшем виде.

Шагнув на верхнюю ступеньку, Л-королева оперлась о плечо здоровенного лакея, вскинула руку, призывая к тишине. Двор мгновенно замер — слышалось лишь урчание котлов автоматонов, да цокот копыт спешно въезжающих во двор пожарных упряжек.

— Не теряйте мужества! — проникновенно призвала Л-королева. — У нас в подвалах восемьдесят бочек пороха! Это заговор!

Катрин протискивалась сквозь толпу прочь от дверей. На нее не смотрели — британцы внимали своей королеве…

— Дамы и джентльмены! — с чувством провозгласила коронованное Оно. — В этот час испытаний помните — ваши жизни нужны Империи! Заговор не пройдет! Все в парк!

Толпа колыхнулась, люди спешно устремились к пруду и зеленым аллеям. Притиснутая к урчащему автоматону Катрин, осознала, что особого выбора нет, и влезла на водительское сидение. Машина оказалась нестандартной, что-то вроде двухместного спорткара непомерной длины и блеска — в лоснящуюся панель из какого-то немыслимо дорогого дерева были врезаны циферблаты приборов и золотая табличка «Вотеке-БДБ». Манометр показывал приличное давление — видимо, хозяин пафосной тачки недавно вылез из-за рычагов. Неуверенно кладя ладони на позолоченные и украшенные полированным деревом органы управления паровым чудом, Катрин оглянулась: коробка двора практически опустела, последние джентльмены и дамы, пытаясь сохранить достоинство, отходили подальше от заминированного дворца, из дверей и окон тянулся легкий дымок. У ступеней подъезда в замешательстве топтались гвардейцы, раздвигая их, вышли знакомые люди в черном — целых шестеро. Чеканный красавец придерживал здоровой рукой поврежденную. И почему он кажется таким знакомым?

Пригнувшись пониже, шпионка ослабила рычаг тормоза, пустила давление на шатуны… Перебор — механизм бодро рванул с места и бухнулся в корму впереди стоящего автоматона. Начало так себе, кстати, у агрегата и бампер чисто символический…

От двери заорали. Катрин не оглядывалась — тут шагов-то с полсотни, запросто в лоб пулю всадят. Впрочем, и в затылок не замедлят. Сосредоточиться и…

Спорт-паровоз еще разок зацепил своего простенького соседа, но вырулил на свободу. Порадоваться Катрин не успела — сзади начали стрелять, да еще какой-то пожарный-герой, сияя медной каской, бросился наперерез…

Драпать нужно. С линии револьверной стрельбы шпионка ушла, отвернув направо — с красных лакированных пожарных повозок изумленно смотрели шлемоблещущие возницы. Их коллега оказался цепок, ухватился за складки опущенного кожаного верха спорткара и пытался встать на подножку. Да еще возмущенно вопил:

— Я же не влезу, чертт бы тебя побрал…

Осознав, Катрин тормознула. Вышло опять чересчур резко, Л-пожарный сам собой завалился в узкое пространство, изображающее на чуде технике багажный отсек. Водительница прибавила давления — автоматон понесся вдоль дворца, с трудом виляя между фонарными столбами, штабелями ремонтных камней и прочими хитрыми препятствиями.

— Ты умеешь водить или нет? — ругалось, барахтаясь в багажнике, склочное Оно.

— Эту дрянь водить не умею, — отозвалась Катрин, примеряясь как проскочить между забором и испуганной парной упряжкой.

— Так учись побыстрее, — Лоуд утвердилось в относительно правильном положении.

Автоматон вырулил к широкому пространству перед фасадом и Катрин увидела, что ворота закрыты, а рядом мелькали красные мундиры. Сейчас как долбанут залпом. И останавливаться нет смысла — ограда вокруг солидная, из острых чугунных пик, повиснешь как жук на булавке…

— Эй, ты бы каску обратно надела. На таран идем, — сообщила водительница.

— Да не успела я с каской, — с досадой проворчало Лоуд. — Они, шм… паршивцы, их не снимают. Шапочка вот есть…

Оно опять напялило гвардейскую «папаху» и благоразумно скорчилось в багажной нише.

Стрелять по автоматону часовые все же не стали — просто отскочили подальше. Спорт-паровоз вышиб ворота, лишился лобового стекла и большей части своей вишневой полировки и со скрюченной дымоотводной трубой выкатился на Пэлл-Мэлл-стрит. Катрин попыталась вписаться в поворот — парик опять съехал на глаза, с окружающих карет, кэбов и прочих транспортных средств доносились возмущенные крики.

— Да, не умеешь ты ездить, — согласилось Оно, перебираясь на пассажирское сидение и принимая вид неопределенного, но явно приличного джентльмена. — Но ты поддай дыму, поддай. А то за нами прицепились. Эти, с револьверами. Не иначе как что-то личное к нам имеют…

Сначала автоматонов на хвосте было два — те темные, невыразительные, один из которых Катрин так удачно таранила у дворца. Но у Грет-Георг-стрит количество преследователей уменьшилось. Видимо, устрашающий стиль вождения похитительницы спорт-паровозов подействовал отрезвляюще…

Ладони в перчатках взмокли, работать рычагами приходилось с такой частотой, будто на старинной инвалидной коляске с ручным приводом несешься. Катрин сосредоточилась на обходе омнибусов и фонарных столбов — остальное само разбегалось перед озверевшим «Вотексом». Лоуд уже овладело искусством подачи звуковых сигналов — рев клаксона, больше напоминавший ревун крейсера средних размеров, предупреждал потенциальных жертв о приближении помятого ужаса дорог…

Ржания лошадей и воплей возниц сосредоточенная Катрин не слышала. В лицо бросало клубы дыма и пара. Лоуд напялило найденные в машине защитные очки, но водительнице отвлекаться было некогда. Мелькали дома и кэбы странно-безумного цвета, на Эбори-стрит пришлось замедлить ход — улица была забита экипажами. В паузе между усиленными жмаканьем клаксона напарница заметила:

— Настигают. Поднажми, а то худо придется. Там один мордос с бабахалкой уже высунулся.

Оборачиваться Катрин не решилась, да и выстрелов практически не слышала. Мельком увидела, как появилась пулевая пробоина на задке фургона зеленщика, что никак не мог сдвинуться к тротуару. Но тут открылся просвет, «Вотеке» выскочил на улицу пошире и Катрин добавила давления из котла — спорт-паровоз со свистом пронесся вдоль ограды какого-то парка. Прохожие выскакивали из-под колес, престарелая леди метнула в спорт-паровоз зонтик…

— Другое дело, — сказало Лоуд, оглядываясь. — Отстают нехорошие люди. Поддай еще!

— Куда поддай⁈ Сейчас ход потеряем — котел почти пуст. Глянь что там в бункере…

Напарница, ворча на тему «и прокатиться спокойно нельзя» перебралась в знакомую нишу, разобралась с крышкой угольного «сундука» и принялась засыпать топливо в сияющий зев бункера. Уголь попадал туда лишь частично, рассыпаясь по корпусу и катясь за машиной, но это были уже детали — «Вотеке» почти сразу прибавил мощи и оставляя за собой гордый шлейф дыма летел по прямой Бромптон-роуд. Преследователи окончательно отстали…

Лоуд вернулась на пассажирское место:

— Кончился уголек. Тут вообще неудобно устроено, разве так топки нужно проектировать.

— Ладно, кажется, уйдем. Ты только не сигналь больше. У меня левое ухо уже не слышит, — пробормотала Катрин

— Что ухо? Мне вон вообще шапку прострелили, — проворчала напарница и принялась рыться в ящичках и бардачках салона.

«Вотеке» успешно продвигался к выезду из города — вокруг мелькали скромные домишки, транспорта почти не стало и Катрин начала успокаиваться. Но тут впереди обнаружился затор, за ним мелькали мундиры констеблей. Один из полицейских влез на крышу кареты и мужественно грозил дубинкой приближающемуся спорт-паровозу, приказывая остановиться.

— Таранить будем? — С азартом поинтересовалась Лоуд, поглубже натягивая спасительную папаху.

Таранить Катрин никого не хотела. Автоматон далеко не танк, да и вообще полисмены, честно выполняющие свой долг, не обязаны страдать. Откровенно говоря, за такую езду расстрел на месте полагается…

Свернула Катрин почти наугад. «Вотеке» подпрыгнул на прикрытой досками канаве, снес хилые ворота, влетел во дворик… промелькнула хозяйка, замершая с тазом у бельевой веревки… Автоматон срезал угол сарайчика, загубил крошечный палисадник, вылетел в проулок, еще во что-то с треском врезался — салон осыпало щепками, рейками и странно знакомыми запахами. Катрин чудом отвернула от угла дома, раздавила бочку, в машину свалилось что-то шумное и принялось лупить водительшу по шее…

— Глянь, гусик! — завопило Лоуд, ловко хватая перепуганную птицу за крылья.

— Выкинь!

— Да ты глянь какой! Мы с Уксом как-то похожего подбили, так…

— Высади птицу!

Лоуд поджало губы и метнуло трофей в ближайший двор. Гусь, нервно хлопая крыльями, исчез за заборчиком.

— Злая ты, — сказало Лоуд. — Кто от такого ужина отказывается?

Катрин промолчала. «Вотеке», пыля и дымя, катил по узкой улице, в передней подвеске что-то нездорово звякало и скрипело. Видимо, автопробег подходил к концу. Лоуд вновь ковырялось в имуществе, извлеченном из бардачков и теперь прыгающем под сидением.

— Тьфу, что там еще ищешь?

— Инструмент же нужен, — туманно пояснила напарница.

Изнеможённый «Вотеке» спрятали под стеной дряхлого склада. Вокруг не было ни души, но откуда-то пахло горячей смолой, что слегка забивало пованивание близкой реки. Лоуд пыталась свинтить с машины клаксон.

— Оно надо? — мрачно спросила Катрин, выбираясь из изуродованного автоматона.

— Не угнетай меня, — нервно потребовала напарница. — Говорили «во дворце не отвлекаться», я даже пальцем там ничего не тронула. А здесь-то⁈ Такая память и пропадай впустую? Дворец целенький оставили и тут опять всё бросай? У меня есть права трудящегося или нету?

— Ты во дворце шапку приватизировала.

— Чего это я там сделала? Вот ругаешься. Логос тому свидетель.

— Это не ругань. Научный термин присвоения не принадлежащего тебе имущества.

— Э, все равно. Шапка была для головы. Что ты хотела — чтоб мне башку расшибли? Да и подпортили шапочку эти стрелки криворукие.

— Ладно, давай сюда, быстрее будет, — Катрин подобрала в салоне перочинный нож и сама занялась винтами кронштейна клаксона…

У напарницы под одеждой нашелся припрятанный аккуратно сложенный мешок «совсем небольшой и вообще случайный». Спешно загрузили трофеи — Катрин не спорила, а то напарница еще и в одиночестве вздумает к машине вернуться.

— Вот и ладно, — сказало Лоуд, встряхивая мешок и принимая дамский вид. — Тайник-то сама найдешь? Темнеет уже.

— Да уж как-нибудь… — Катрин повязала платком голову, освободилась от «кирасы», постройнела и вообще чувствовала себе куда лучше. Да и увесистый гаечный ключ за поясом внушал уверенность. — Сама-то не заблудись.

— Я без спешки, — Лоуд хихикнула. — Ты уж с глазами своими разберись. Светлоликая. А то взглянешь на кого — обделается бедняга.

— Тьфу, что ж ты раньше молчала, — Катрин сообразила почему мир такой странный — одной контактной линзы не хватало. Должно быть, вид еще тот: один глаз зеленый, другой вопиюще желтый как у попугая…

Лоуд-тетенька-в-скромном-капоре, закинула за плечо мешочек и двинулась в одну сторону, Катрин зашагала в другую. Тайник — их заложили шесть в разных районах города — шпионка, естественно, нашла. Переоделась, прикопала «кирасу» и все лишнее. Далее, трижды меняя кэбы, и перемежая поездки пешими прогулками, вернулась на квартиру. Если кэбмены и запомнят подгулявшую и пахнущую вином рослую бабенку, то отследить маршрут будет непросто. Нет, обольщаться незачем — вычислить невежливую дворцовую гостью вполне возможно. Но не сразу.

Когда Катрин пересекала Гринфилдский пустырь, было уже темновато, вместо луны в небесной мгле висели патрульные дирижабли — сегодня их число утроилось. Закономерно, что уж там. Глупая акция, бесполезная и вызывающая. Но нужно же было попробовать.

Катрин взобралась на крышу пристройки, осторожно влезла в окно. Хозяину заранее втюхали легенду о невыносимой мигрени миссис Бёртон — проспала бедняжка весь день, с дамами такое бывает. Братец загулял — имеет право — хвастал, что приглашен на вечеринку.

Шпионка стянула с себя опостылевшее платье, зашвырнула в угол — чудовищные покрои здесь носят, истинно пыточные. Прошлепав босиком к приготовленному тазу, мученица умылась. Было прохладно, Катрин посидела, укутавшись в одеяло, поразмышляла о своем шпионском опыте и о том, куда запропастилась напарница — пора бы ей быть дома. Потом пришлось встать и вешать одежду в шкаф. Вдова Бёртон обязана быть пунктуальной и домовитой. О боги, до чего же унылый город…