Лошадь как лошадь. Третья книга лирики

В обвязанной веревкой переулков столице,

В столице,

Покрытой серой оберткой снегов,

Копошатся ночные лица

Черным храпом карет и шагов.

На страницах

Улиц, переплетенных в каменные зданья,

Как названье,

Золотели буквы окна,

Вы тихо расслышали смешное рыданье

Мутной души, просветлевшей до дна.

...Не верила ни словам, ни метроному сердца,

Этой скомканной белке, отданной колесу!..

- Не верится!

В хрупкой раковине женщины всего шума

Радости не унесу!

Конечно, нелепо, что песчанные отмели

Вашей души встормошил ураган,

Который нечаянно

Случайно

Подняли

Заморозки чужих и северных стран.

Июльская женщина, одетая январской!

На лице монограммой глаза блестят.

Пусть подъезд нам будет триумфальной аркой,

А звоном колоколов зазвеневший взгляд!

В темноте колибри папиросы.

После января перед июлем,

Нужна вера в май!

Бессильно свисло острие вопроса...

Прощай,

Удалившаяся!