Ловцы ветра

21. Денис

Последние три недели группа вела странный, можно сказать, праздный образ жизни. Возбуждение от полученных в Елюю Черкечех впечатлений сменилось всеобщей апатией. Но эта апатия касалась лишь очередных поисков – эмоциональные, вернее, чувственные отношения внутри команды развивались полным ходом.

Прежде всего это проявлялось в отношениях между Сеймуром и Анитой. После счастливого возвращения англичанина Анита уже больше не скрывала своих чувств, да и сам Сеймур, похоже, был влюблен в нее совершенно по-мальчишески, со всеми присущими этому состоянию глупыми выходками вроде ночных походов за цветами и пения ранним утром. Сеймур и Анита стали жить в одной комнате и больше напоминали молодоженов в первую неделю медового месяца, чем стойких к превратностям судьбы разведчиков во времени. Да и сам Денис в последние дни чувствовал к себе почти нескрываемый интерес Шаки, которая буквально не давала ему прохода, частенько являясь в его комнату далеко за полночь, причем не всегда тщательно одетая. В любой другой момент Денис вряд ли бы стал избегать любовной интрижки, да и Шаки была ему вполне симпатична, но сейчас что-то останавливало его от интимной близости, словно он дал обет целомудрия наподобие древнего рыцаря, отправившегося разыскивать Чашу Грааля.

За эти же три недели совершенно стихийно команда словно разделилась на две равные части: первую из них составила аналитическая группа из Тана, Бакаля и самого Дениса, которая хотя и вяло, но все же продолжала искать объяснения феномену Елюю Черкечех и связанным с этим в остальном мире событиям, а вторую группу, состоящую из Сеймура, Аниты и Шаки, не интересовало, казалось, ничего, кроме самих себя. Эта разница особенно четко проявлялась по утрам, когда после завтрака мужчины, исключая Сеймура, отправлялись в библиотеку, чтобы обсудить планы на будущее – иногда к ним присоединялась Шаки, но шла она с ними, и это понимали все, исключительно чтобы быть поближе к Денису – а счастливые влюбленные уединялись у себя в комнате или покидали дом для длительной прогулки, заканчивающейся иногда лишь глубокой ночью.

После того как отыскался Сеймур, несложно было, сверив наручные часы, установить, что они у всех показывают одинаковое время. Оказавшись вышвырнутым из аномальной зоны, Сеймур обнаружил себя на берегу Вилюя, и ему понадобилось еще примерно с полчаса, чтобы установить свое местонахождение относительно лагеря. Убедившись, что он не так далеко от севшего на мель катера, Сеймур отправился туда, но ни самого катера, ни его экипажа напротив палаток не обнаружил. Что произошло с капитаном и матросом, да и самим судном, оставалось только предполагать: то ли их подобрал какой-нибудь проходивший мимо корабль, то ли искривления времени коснулись и этого участка реки – тогда и катер, и экипаж можно было считать окончательно потерянными.

Но остальные члены команды, покинув зону, точно совпали во времени с Сеймуром, и это позволило всем счастливо воссоединиться. На следующий день их подобрал большой туристский катамаран, на палубе которого с трудом удалось разместиться, сидя спиной к спине. Но до ближайшей деревушки туристы их все же доставили.

Теперь, работая по отдельности каждый в своей комнате, а потом встречаясь в библиотеке, Тан, Денис и Бакаль постепенно выстраивали звенья одной цепи, отталкиваясь от гипотезы внеземного происхождения арок в Елюю Черкечех. Испытав на себе действие мощного электромагнитного излучения, мужчины все больше склонялись к выводу, что прием и выброс космических частиц осуществляется с определенной целью и является направленным. Направленным... но вот только куда?

– Я уверен, – Бакаль сидел, расслабленно развалившись в кресле и подкидывая на ладони ярко-желтый теннисный мяч, – что выброс энергии идет в сторону того самого генератора, который мы должны отыскать. Постоянная подзарядка.

– А направление луча уточнить возможно? – поинтересовался Денис.

– У нас нет приборов, – напомнил Тан. – И вообще, все наше стройное умозаключение – всего лишь гипотеза. Помните, из чего мы исходили? Собрали все, что только известно о загадочных космических излучениях.

– Далеко не все, – зевнул Денис. День сегодня выдался жаркий, и он с тоской подумал о пляже. – Многого не знаем совсем. Вот если бы получить доступ к компьютерной сети Вооруженных сил Европы...

– Помечтай-помечтай, – язвительно отозвался Бакаль. – Кто у нас главный хакер?

– Ну, не настолько же, – вяло огрызнулся Денис. – Хотя специалиста можно и нанять. Деньги у нас есть.

– Не хватало попасться на шпионаже. – Тан резко встал, прошелся по комнате, сунув руки в карманы светлых брюк. – Что мы там найдем? Еще одно подтверждение феномена Бороздича о короткоживущих локальных изменениях земной коры? В таких зонах – аномальное изменение гравитации, подвижки почвы, энергетические выбросы. Короче, все то, что мы сами на себе испытали в Елюю Черкечех. Только там этот эффект носит постоянный характер. Что-то я не заметил на Вилюе никаких военных специалистов.

– Еще бы, – отозвался Денис. – Ортодоксальная геофизика не признает сам факт существования таких зон. Что там делать нормальным ученым?

– Может быть, и «дрейф нуля» они не признают? – язвительно заметил Бакаль.

– Ну, это-то не признать трудно. С «дрейфом» сталкиваются почти все специалисты, работающие с высокоточной измерительной аппаратурой. При тонких метеорологических измерениях ошибки повторяются с неизменным постоянством. Поэтому и не приходится говорить о стабильном окружающем пространстве, как принято почему-то считать.

– Но вернемся к аркам Долины Смерти, – напомнил Тан. – Если мы все же наблюдали электромагнитный приемник и передатчик, то вот вам и постоянные возмущения атмосферы, вот вам и «дрейф нуля» и прочие аномальные явления.

– Тогда и эффект радиоэха можно запросто объяснить. – Денис звонко щелкнул пальцами, как кастаньетами.

– Это каким же образом?

– А таким, что становится понятно, почему радиосигналы возвращаются на Землю эхом, словно с разной периодичностью их отражает какое-то космическое тело.

– Еще Брейсуэлл предположил, что это происходит из-за того, что вокруг Земли вращается невидимый инопланетный зонд.

– Ну-ну – подзадорил Бакаля Денис.

– Что «ну-ну», – с неудовольствием повторил тот. – Вращается, и все.

– Эх ты, аналитик, – с сожалением констатировал Денис. – Мы же с этого начинали. Еще в Долине Смерти Тан говорил о неизвестном космическом источнике, направляющем на землю поток мощных энергетических частиц, и о том, что он до сих пор не обнаружен. Вполне вероятно, что он находится на том самом невидимом зонде.

– Тогда все сходится, – задумчиво пробормотал Тан. – Но остается непонятным одно: Фрогг не говорил о внеземном происхождении генератора. Он говорил, что его похитили из будущего. Что же тогда получается – и зонд из будущего, и арки в Елюю Черкечех? Не многовато ли?

– И мне непонятно. – Денис тоже встал, выглянул в окно. Трава на давно не стриженном газоне поникла от жары, стала пыльной. – Пойду приму душ. Вы тут порассуждайте еще, если хотите, я потом вернусь.

По пути Денис завернул на кухню, открыл холодильник и взял с полки влажный, покрытый капельками конденсата пакет с апельсиновым соком, потом, подумав, достал из шкафа бутылку «Шатоне» и направился к себе. Стакан вина – душ, подумал он. Еще стакан вина. И какой-нибудь детектив. А вечером надо бы вытащить всю компанию из дома куда-нибудь на люди. Посидим в кафе у моря, поглядим на закат. Совсем мы тут отупели взаперти.

Поставив на стол пакет и бутылку, Денис первым делом выключил кондиционер – воздух переохладился, так и простыть недолго – и направился в душ. Установив контрастный температурный режим, Денис с удовольствием встал под упруго бьющие струи и замер.

Сейчас взбодрюсь, подумал он. Две минуты горячей, две минуты холодной. Потом еще разок. Потом водный массаж. Как огурчик буду.

Пластиковая стенка душа задвигалась автоматически. В ограниченном пространстве, заполненном душным паром, Денис чувствовал себя, как в коконе. Но вдруг шторка плавно поехала в сторону и, щурясь через стекающую на глаза воду, Денис увидел Шаки. Одежды на ней не было совсем, зато на подносе перед собой она держала два бокала вина и крупную кисть винограда.

– Шаки! – укоризненно крикнул Денис. – Зачем ты сюда? Я голый!

– Я тоже, – голос Шаки звучал глухо, словно она простыла. – Хочешь вина?

В этот момент горячая вода сменилась холодной. Пар мгновенно рассеялся, и Денис невольно обхватил себя за плечи руками.

– Ты стесняешься, как девушка, – рассмеялась Шаки и поставила поднос прямо на пол, не обращая внимания на то, что бокалы заливает из душа. Скоро по полу побежали розовые струйки. – Ты меня боишься?

– Да нет, – замямлил Денис, невольно отмечая, какая красивая у Шаки грудь, как вызывающе торчат бледно-розовые соски, а по гладкому животу пробегает мелкая дрожь. – Но зачем?

– Затем, – вновь глухо сказала Шаки и вдруг припала к Денису так, что он ощутил ее всю, гибкую и сильную.

Шаки просунула руки Денису подмышки, крепко обхватила за спину и неумело прижалась губами к его рту.

Дальше Денис не сопротивлялся. Неся Шаки на руках к постели, он еще отметил про себя, что вся эта сцена выглядит неестественно и комично – он впервые подвергся подобному сексуальному нападению и чувствовал себя неловко. Отступить было невозможно, а не уступить – глупо. Но потом он забыл о своих мыслях, забыл настолько, что, очнувшись, почувствовал возвращение к реальности, как после глубокого обморока.

Шаки лежала рядом, бесстыдно раскинувшись на белой простыне, на которой растеклось крупное красное пятно, как от раздавленного винограда, на ее губах застыла несмелая улыбка.

– Ты... – приподнявшись на локте и глядя на пятно, сказал Денис. – Ты...

– Да, дорогой, – тихо сказала Шаки и вдруг удовлетворенно рассмеялась. – У меня раньше не было мужчин.

– А как же... – начал было Денис, но осекся.

– Развратные африканские нравы, да? – поддразнивая его, сказала Шаки. – Ты это имел в виду? Но не забывай, в прошлой жизни я была колдуньей. Меня боялись. А я хотела жить как все. Но не могла.

– Почему ты выбрала меня? – чувствуя себя подлецом, спросил Денис.

Еще не договорив, он понял, что этого спрашивать не следует, но было уже поздно.

– Потому что я тебя люблю, – просто сказала Шаки и озорно блеснула глазами. – Кажется, что люблю. Или люблю на самом деле. Но ведь это неважно. Тебе было хорошо?

– Да, – признался Денис.

– Мне тоже, – теперь уже совсем как прежде рассмеялась Шаки. – Пойдем в душ?