Ловушка для Лисы

4

Почему ее всегда так сильно тянуло в этот город? Даже сейчас, когда она решила скрыться от Стива и Бойда, спрятаться от всех, остаться одна… ее все равно с неотвратимой предопределенностью привело именно сюда. Она не виновата, просто колеса на трассе повернули в эту сторону.

Может, мама говорила правду еще тогда, много лет назад: «Я, дочка, так быстро гоняла по стране, что и не заметила, как тебя родила. Кажется, это было на побережье… Кажется, в Сан-Франциско. А там — черт его знает!».

Интересно, можно любить город, который не помнишь? Вот так: приехать, увидеть и полюбить? Наверное, можно… Впрочем, это все — излишняя сентиментальность. Не стоит забивать этим голову.

Дженни выпила стакан морковного сока, такого же рыжего, как ее волосы, потом устроилась в густой тени соломенного навеса, лицом к океану. На улице стоял жаркий августовский вечер. Плюс двадцать пять. Для здешних мест такая погода вполне характерна, она держится иногда до середины октября. Но Дженни не любила загорать. Ее коже не нравилось солнце, как часто бывает с рыжеволосыми. Поэтому с годами пришлось смириться: пляжные удовольствия — не для нее. А плавать можно и вечером, а еще лучше — при луне…

Итак, сейчас в ее руках — будущее Марка. Конечно, можно было отыграть часть денег в казино или в карты, собрать по кусочкам хотя бы некоторую сумму, но… Пойдет на такое Марк? Нет, не пойдет. Он не разменивается на мелочи. Он не станет впутываться в авантюру, где на кону стоит меньше пяти миллионов. А это очень крупная сумма. Без хорошей подготовки ее ниоткуда не возьмешь. Правда, сумма его долга вообще бьет все рекорды. Но, если этот «боров» уже выжил его из Чикаго, значит, бедному Марку нужно сильно торопиться… Господи, но почему ей обязательно нужно отступать от своих принципов, чтобы спасти лучшего друга?! И дело не только в пресловутых брачных контрактах.

Просто однажды Дженни пообещала себе никогда не впутываться в решение чужих проблем и никогда не утирать чужие слезы. Надо сказать, что многие годы ей вполне удавалось придерживаться этой линии поведения. Однако сейчас все иначе. Марка ей было по-человечески жаль. Ох, Дженни, неужели всего лишь по-человечески? — вдруг усомнилась она, вспомнив нежный поцелуй Марка. И вдруг ей стало не по себе. Она откровенно пожалела, что не продолжила с ним вечер… в одном номере. И плевать ей на Мишель! И плевать на вопросы морали и совести! Никто, кроме Марка, положа руку на сердце, не мог любить ее как надо. А со Стивом она была только в силу непобедимой привычки молодости. Впрочем, тут была еще одна причина…

Черт побери! — Дженни раздраженно ударила кулаком по плетеному столику, отчего тот чуть не развалился. Она красива, богата, окружена мужчинами; ей есть, где себя показать, перед ней открыты лучшие клубы и казино Америки; она очень популярна в среде своих «коллег»… И уже почти месяц прошел с тех пор, как она последний раз с кем-то делила постель!!!

— Фокси, вот ты где прячешься, — раздался вдруг голос Мишель. Сама она — загорелая, красивая, с белозубой искусственной улыбкой и безупречной подтяжкой лица, уселась на соседний шезлонг, приняв позу фотомодели с рекламного буклета о лучших курортах побережья.

Дженни почувствовала отчетливый укол ревности. К кому тут ревновать? Мишель — официальная жена Марка, которую он не любит и даже не уважает. Зато именно с ней каждую ночь он засыпает, а утром… Марк всегда любил утренний секс.

Уж не влюбилась ли ты снова в Марка? — угрюмо спросила себя Дженни.

— Уф-ф! Как тут прохладно! Ну-у… Перестань дуться, подружка! Хотя бы на меня. Я же вообще ни в чем не виновата, ты сама должна это понимать. Это все — они.

Дженни понимала. Но слову своему изменить не могла. Отчасти потому, что не хотела показаться слабой, а еще потому, что Мишель, с ее жадностью к любым деньгам, было ни капельки не жаль.

— Мне только что звонила подруга из Чикаго. — Мишель сделала выразительную паузу, но Дженни демонстрировала свой надменный профиль и больше ничего. — Вот. Она сказала, что господин Спенсер вылетел из города пару дней назад, купив билет на Сан-Франциско. Спенсер — это тот, кому должен Марк.

Мишель снова помолчала, разглядывая лицо подруги, на котором не дрогнул ни единый мускул.

Дженни внимательно слушала шелест океанских волн.

— Он тоже где-то здесь, понимаешь? — вдруг проникновенно сказала Мишель. — Так что мы сейчас — между двумя хищниками. Один охотится на нас, а на другого охотимся мы. Нам надо торопиться, Дженни. Без тебя будет слишком тяжело. Твоя голова работает лучше, чем у Марка, Стива и Бойда вместе взятых. Ты меня понимаешь?

В ответ — снова молчание. Мишель тоже помолчала, устраиваясь поудобнее на шезлонге. Уходить она вовсе не собиралась.

Интересно, что будет в основной части? — подумала Дженни. Потому что Мишель пришла явно не за тем, чтобы рассказать о загадочном мистере Спенсере. Это было всего лишь вступление.

Подруга заказала коктейль у молоденького официанта и снова повернулась к Дженни.

— Кажется, этот парень ничего никогда не носил на себе, кроме своей набедренной повязки…

Дженни сжала губы.

— Слушай, ну что ты молчишь! Вы с Марком оба словно с ума посходили! С тех пор, как ты что-то нашептала ему перед завтраком, он совершенно утратил человеческий облик. То бегает, молчит, озирается по сторонам, то принимается орать на меня! Видите ли, зачем мы втянули в эту авантюру бедную Фокси! «Ах-ах, как мне ее жалко! И я в состоянии сам решить свои проблемы!» Орет, как будто это я все придумала! Скажи, я в чем-то виновата? — Мишель заискивающе смотрела ей в лицо. — Виновата?.. Это Стив и Бойд все решили… Дженни, не надо дуться.

Опять не то, подумала Дженни, ожидая, когда подруга заговорит о главном. О том, зачем ее сюда прислали.

Мишель вздохнула, будто на что-то решаясь:

— Да, Фокси, хреновый я дипломат.

А вот это уже ближе к сути! Сейчас она расколется.

— В общем, так. Стив попросил меня с тобой поговорить… Ох, Дженни. — Мишель снова испустила тяжкий вздох. — Как же все сложно-то! Они просят у тебя прощения, они готовы принять любые твои условия, но только, чтобы ты совсем не отказывалась от этого кона. Хочешь — план будет твой. Как скажешь, так они и сделают. Но мы действительно не можем упустить этот объект. Он очень выгоден. К тому же денежки нажил не совсем порядочным путем, не грех будет и поделиться… Ради справедливости… Ну скажи хоть что-нибудь!

— А где сейчас Марк?

Мишель вздрогнула, услышав голос подруги, хотя сама только что просила ее не молчать.

— Н-не знаю. Позвони ему. Хотя он не отвечает… Но тебе, может, и ответит.

Дженни почему-то снова вспомнила лицо Марка, когда он ее целовал… Она провела рукой по лбу, словно стряхивая эти мысли, молча встала и ушла из-под навеса.

На город опускались мягкие летние сумерки. Темнело теперь рано. Марк действительно сделал исключение для Дженни и сказал, что вообще-то его ни для кого нет, но с ней он готов встретиться, только, чтобы никто их не видел. Это как раз то, что надо! — подумала Дженни и назначила встречу у маленького причала, где размещался прокат катеров.

Они арендовали яхту, отплыли подальше от берега и поставили ее на якорь. За это время никто не проронил ни слова. Марк напряженно ждал, Дженни сосредоточенно размышляла. В принципе, все было ясно, кроме одного: когда говорить о деньгах — до или после…

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — наконец спросила она.

— Хочу.

— И что же?

Марк приблизил к ней свое лицо.

— Когда я тебя вижу, Дженни, я забываю обо всех делах. Ты нарочно заманила меня в океан, где никого нет?

— Нарочно… — Она провела ладонью по его шершавой щеке.

— Зачем? Чтобы подразнить меня, а потом разойтись по номерам?

— Нет, — прошептала она. — Давай искупаемся.

— Как раньше?

— Да.

Несколько секунд они оба пристально смотрели в глаза друг другу, проверяя подлинность собственных желаний, потом Марк поцеловал ее и начал осторожно раздевать, не отрываясь от ее губ. Словно в первый раз, семь лет назад, когда они точно так же купались в море при луне, и с той ночи стали неразлучной парой…

Марк был нежен и нетерпелив в своих ласках, а Дженни стремилась только к одному: снова почувствовать себя желанной и любимой, снова ощутить, как ее тело возбуждает в мужчине страсть. Пока их несло по волнам этой короткой любви, которая скорее, случилась между телами, а не душами, Дженни ощущала себя на вершине блаженства. Да, Марк действительно был самым искусным любовником за всю ее жизнь. А может, просто они тонко чувствовали друг друга? Как бы там ни было, но сейчас она не хотела думать ни о Мишель, ни о Стиве, ни о морали… Над ними была ночь, под ними был океан… Между ними была страсть. И больше — ничего.

Когда через пару часов оба почувствовали, что на сегодня их желания исчерпаны, они обессиленно легли рядом, и некоторое время просто лежали молча, глядя на кусочек ночного неба, которое виднелось в квадрате люка.

— Теперь я понимаю, что это действительно был важный разговор, — прошептал наконец Марк, приподнимаясь и собирая губами капельки пота с ее груди.

Она рассмеялась.

— Разговор будет позже. А теперь мы все-таки искупаемся.

— Дженни, если я полезу с тобой в воду, мы еще долго не остановимся, а утром я выгоню Мишель, набью физиономию Стиву и мы снова заживем вместе… Впрочем, кажется, я и так выгоню Мишель… Я не могу без тебя, Дженни. Я все еще люблю тебя…

— Нет, Марк. Мы просто искупаемся.

— Тогда иди одна. — Он отвернулся.

— Если ты думаешь, что меня остановит общество хищных рыб, то ты ошибаешься! — Дженни легко выпрыгнула из маленькой каюты и нырнула в воду нагишом.

Марк присоединился к ней минутой позже: он свалился в воду с громким всплеском, долго рычал, фыркал и отплевывался. Потом, конечно, не выдержал — снова полез целоваться, и Дженни с трудом удалось обуздать его темперамент.

— Но, Дженни, — сказал он хриплым шепотом, — я действительно не могу без тебя! Я не шучу… Давай бросим все и убежим, а? Я знаю, тебе не слабо. Дженни! Девочка моя…

— Марк, это лишнее.

— Ты спроси себя: с кем тебе еще будет так хорошо? Так надежно, спокойно и… приятно? Дженни! Давай кинем их всех! Они не нужны нам, ты сама понимаешь! Это мы — нужны им. Мы с тобой оба стоим больше, чем они. Ну? Скажи, что я не прав!

— Марк, ты… — Она вдруг ощутила мурашки на коже спины. А почему нет? Ей так хорошо с ним… Хотя бы из-за этого. Из-за того, что будет происходить каждую ночь… И утром. И днем. — Марк. Да, черт возьми! Мне очень хорошо с тобой. Мне…

Она вдруг нырнула под воду с головой, пытаясь в последний раз взять себя в руки. Еще секунда в его объятиях, еще секунда рядом с его сильным и сексуальным телом, и она согласится на все! Согласится, как юная школьница, которую впервые поцеловали на выпускном вечере!

Нет, она не сделает этого. Она поклялась себе больше никогда никого не любить. И пусть виноват в этом решении совсем другой мужчина, но все равно. Она решительно вынырнула, убирая волосы со лба.

— Марк. Я должна тебе сказать. Марк… Марк! Где ты, черт возьми!

Любовника не было. Яхта покачивалась рядом, а вокруг был только ровный океан, а на нем лунная дорожка, бегущая от самого чернильного неба.

Дженни вылезла, натянула на себя разбросанную по всей палубе одежду и спустилась в каюту. Узкая кушетка со смятой постелью стояла пустой. В темном дальнем углу на маленьком стуле сидел Марк с бокалом в руке.

— Представляешь, любимая (отныне я буду звать тебя только так, и мне плевать на репутацию), тут недурной бар. Тот малый не соврал, когда говорил, что мы найдем здесь все для того, чтобы провести незабываемую ночь. И я действительно ее не забуду, Дженни!

Он встал, подошел к ней и с жадностью снова поцеловал.

— Я хочу выпить за нас! Я требую, чтобы теперь мы снова были вместе. Как раньше.

— Едва ли ты можешь это требовать, Марк.

— Хорошо. Не хочешь — не надо! Ты можешь каждую ночь приходить ко мне, мы будем тайными любовниками. Так устроит?

Она пожала плечами:

— Вряд ли я стану делать это. То, что произошло сейчас…

— Ах, да, этому не стоит придавать значения, все вышло случайно и все такое. Знаем мы эти отговорки.

— Нет. Все вышло не случайно. Я специально заманила тебя сюда.

— То есть ты с самого начала хотела…

— Я хотела тебя. — Она вскинула голову и смотрела на него прямым немигающим взглядом.

Марк часто задышал.

— Дженни, я люблю тебя.

Она покачала головой.

— Марк…

— Послушай, я уже пятый раз за вечер говорю тебе, что люблю. А ты все время молчишь в ответ! — Он был озадачен. — Дженни, я давно хотел тебя спросить: ты вообще когда-нибудь, кого-нибудь любила по-настоящему?

— Да, — тихо сказала она. — Но не тебя. И больше я на эту тему говорить не буду.

— Но я тебе хотя бы нравился? — опешил Марк.

— Очень! — Она ласково провела ладонью вниз по его животу.

— Только за это? И больше ничего?

— Не важно. Ты знаешь: я никогда не обсуждаю свои ощущения.

— Ты режешь меня без ножа.

Она отстранилась и поднялась на палубу. Через несколько минут оба сидели на краю яхты, свесив ноги над водой.

— А насчет бросить все и убежать, это интересная мысль, — проговорила она.

— Правда?

— Мне самой она иногда приходила в голову.

— Вот видишь, у нас даже мысли сходятся.

— Извини, но я хотела исчезнуть одна.

— Ты исчезла вчера. От Стива и Бойда.

— Это была шутка. Я хотела, чтобы они немного понервничали. Поверь, Марк, уж если я захочу исчезнуть, никто не найдет меня. Никогда.

— Нет, Дженни. Ты как-то очень страшно говоришь… Как будто тебя не будет в живых. Нет. Я не отпущу тебя. Теперь мы снова вместе. Теперь ты — моя.

— Даже если я — против?

— Я буду терпелив. Когда-нибудь ты поймешь, что лучше, чем со мной, тебе ни с кем не будет.

— Ты очень самонадеян.

— Есть немного. Зато я красив, умен и почти богат… — На последней фразе Марк помрачнел.

— Вот об этом мы сейчас и будем говорить.

— Я не хочу об этом говорить.

— Нет, Марк. Это и есть тот самый важный разговор, за которым я тебя привезла сюда.

— А как же… Ты же сказала, что хотела меня? — прошептал он.

— Да! — Она рассмеялась. — Это правда. Но у меня было два серьезных повода. Тот — первый. Этот — второй. — Она склонила голову к плечу и улыбнулась.

— Фокси! Как же я тебя люблю, когда ты так делаешь! Зачем нам портить такую ночь разговорами о деньгах?

— Нет уж. Сначала мы поговорим, потому что делать это при Стиве, Бойде и Мишель я не собираюсь.

Марк тяжко-тяжко вздохнул:

— Валяй.

— Мы с тобой по сути дела — двое главных участников. Ты — пострадавший, я — ваш главный козырь, который вы собираетесь использовать с этим миллионером.

— Так ты согласна?

— Если честно — не совсем.

— Твой Стив — мерзавец, вот что я тебе скажу!

— Есть немного.

— Я бы не отдал любимую женщину кому-то ради денег. Он ведет себя как сутенер.

— Закрыли тему.

— Хорошо. Так вот, Дженни. С сегодняшней ночи — я отказываюсь от помощи в таком виде. Деньги я сумею найти сам. Я… что-нибудь придумаю. Но не позволю тебе больше спать с посторонним мужчиной. Даже со Стивом. Потому что теперь мы — снова вместе.

Дженни помолчала. Да, этого она не учла. Когда она думала соблазнить Марка, то забыла, что тот любил делать все основательно, и если уж он решил, что любит ее, то теперь будет вести себя на правах мужа.

— Я просто хотела сказать, что в принципе согласна на вашу авантюру. Но план будет мой.

— Нет-нет! — Марк замотал головой. — Я с самого начала был против. Эти козлы, твой Стив и Бойд, придумали какую-то чертовщину, а ты должна подставляться!

— Я же говорю: план будет мой. И я не буду подставляться.

— Дженни, я не отдам тебя. Я буду ревновать, даже зная, что это всего лишь работа. Я все испорчу. Нет, Дженни!

— Но он в лучшем случае один раз подержит меня за руку.

— Нет! Я сказал — нет. Это и мой выбор тоже. Не надо об этом забывать. Я, например, привык учитывать все.

— Да?

— Да.

— А вот и нет!

— И что же я забыл?

— Ты совсем забыл о Мишель. И я забыла.

— Она поймет нас.

Дженни вздохнула:

— Надеюсь, что да.

Марк поцеловал ее за ушком и вдруг тихо заурчал:

— Ты когда-нибудь ревновала меня к ней? Хотя бы сразу после свадьбы?

— Вот как раз тогда — нет. Я же сама ушла от тебя.

— Это я ушел от тебя!

— Перестань!

— Это ты перестань!

— Ты ушел от безнадежности! А женился — из вредности! — Дженни опрокинула его на спину и стукнула кулаком по груди.

— Это я тебя бросил! А ты ревновала! Я знаю, ревновала!

— Я ревновала? Никогда!

— Нет — ревновала! И сильно! Я же видел! — Он положил ее себе на живот, зажав ноги коленями, чтобы она не вырвалась, и принялся щекотать за бока.

Дженни визжала от души.

Наконец они перестали возиться и серьезно посмотрели друг на друга:

— Я ревновала тебя только один раз.

— Когда?

— Сегодня утром, когда поссорилась со всеми. А вечером ко мне пришла Мишель, и я подумала: почему ты у нее есть, а у меня — нет?

— И что же?

— И ничего. Я приняла решение, позвонила тебе и — вот мы здесь. Я больше не могла терпеть.

— Дженни! — хрипло выдохнул Марк.

Она очень осторожно целовала его губы. Лежать на палубе становилось холодно и неудобно.

— Кажется, ты прав: мы не вернемся в город до утра.

— Нет, не вернемся, — прошептал он сквозь поцелуй. Потом подхватил ее на руки и понес в каюту…

Утро встретило их серым небом и по-осеннему холодным дождем. Марк, который вышел на палубу первым, даже присвистнул: — До чего же местный климат капризен! Или у нас часы неправильно идут?

— По-моему, правильно. — Дженни куталась в шерстяной плед. — А что?

— Туман, дождь. Холод. Может, думаю, еще просто рано?

— На моих часах — половина одиннадцатого. Черт, Марк! Мы с тобой… мы проспали!

— Как подростки.

Он спустился в каюту и вопросительно посмотрел на нее:

— Ты боишься? Я, например, ни о чем не жалею. И даже если ты сейчас пошлешь меня ко всем чертям, я буду хранить в памяти эту ночь, потому что она была ярче, чем все наши предыдущие тысячи ночей вместе взятые.

— Ну, больше одной тысячи мы не нажили. А вообще — это ты слишком.

— Я буду тебя преследовать. Дженни…

— Марк. Нам нужно возвращаться. Скоро все проснутся. И поймут, что нас нет.

— Знаешь, — он собственнически прижал ее к себе, — то, что нас нет, они поняли еще ночью.

— Да. А сейчас они поймут, что мы пропали вместе. И сделают выводы.

— Ты чего-то опасаешься?

— Нет. Это ты у нас женатый человек.

— Перестань смеяться над бедняжкой. Никакая она мне не жена. Мы и так не сегодня-завтра развелись бы. А теперь… Я никому тебя не отдам.

— Это бессмысленно. Я и так никому не принадлежу.

Первым делом они решили спуститься в ресторан, который находился почти у самой береговой линии, на краю отеля. Им очень хотелось есть, что было вполне понятно после ночи любви. Дженни надеялась, что остальные уже поели. Время было половина двенадцатого. Но едва только они вошли в двери ресторана, как увидели, что крайний к балкону столик занят Стивом, Бойдом и Мишель. — Черт! Почему мы не догадались пойти в другое место?

— Это хорошо. Они должны знать правду. Дженни, положись на меня.

Марк украдкой сжал ее руку и Дженни, вспомнив ночь, вдруг не выдержала и покраснела — стыдливо и счастливо, как краснеют юные девчонки, впервые познавшие любовь.

Увидев ее лицо, Стив откинулся в кресле и громко захохотал:

— О-о-о! Вот это сюрпри-из! — Он всегда точно знал, когда она ему изменяла. — Ну, ребята, я вас поздравляю! Ну… Это просто… Без комментариев!

Даже при беглом взгляде на Марка и Дженни можно было безошибочно определить, чем эти двое занимались всю ночь. Дженни покосилась на Мишель: та опустила глаза, встала и молча вышла. Словно это она была в чем-то виновата. Никто не попытался ее окликнуть.

Марк уселся напротив Стива и принялся в упор смотреть ему в глаза, провоцируя на открытый конфликт. Дженни тоже с вызывающим видом устроилась напротив Бойда, словно хотела сказать: «Да, мы такие. И не намерены это скрывать». А что еще остается делать в такой ситуации? Не сидеть же с виноватым лицом…

— Итак, господа, я готова повести с вами диалог.

— О-о. Быстро он тебя уговорил.

Дженни чуть приподняла брови:

— Я готова повести с вами диалог, лично разработать новый план и осуществить его… с одним условием.

— И с каким же, позвольте узнать?.. Марк, что ты сделал с ней?! Она стала такой покладистой!

— …Только если в доле не будет Стива.

— Что-о?

Все трое, в том числе и Марк, округлив глаза, смотрели на нее.

— Да. Это мое окончательное решение, господа. Если кто-то не согласен, может тоже выйти из игры. План — мой. Исполнение — наше с Марком. Бойд, ты был бы не лишним, но, в принципе, можно обойтись.

— Это вы оба — серьезно? — Стив смотрел почему-то на Марка.

Тот слегка поперхнулся, покосился на любимую женщину и твердо сказал:

— Да. Это наше решение. И я набью лицо всякому, кто попытается с этим поспорить.