Ловушка времени

Глава 13. Суд зверей

ЧЕРЕЗ КАКОЕ-ТО ВРЕМЯ Мэйсон встал и обследовал тюрьму. Стены, хотя потрескавшиеся и покрытые лишайником,

были весьма крепкими. Запертая дверь оказалась металлической и слишком толстой, чтобы попробовать ее выломать. Потолок и пол тоже выглядели не слишком многообещающе. Мэйсон задрожал от прохладного воздуха, пожалев, что у него нет ничего теплее набедренной повязки.

Факел, пока не выгорел, не только освещал, но еще и грел. В темноте почему-то стало сложно чувствовать время, но, несмотря на это, Мэйсон посчитал, что уже наступила ночь, когда один из людей-зверей, наконец, принес еду. Он просунул ее сквозь прутья решетки, месиво из полусгнивших, почерневших фруктов, которые Мэйсон с трудом смог проглотить. Однако, человек-зверь принес новый факел.

Прошло не больше получаса, прежде чем археолог увидел приближающийся тусклый свет. Подойдя к двери и просунув голову между прутьями, Мэйсон разглядел сутулую, сморщенную фигуру. Он тут же узнал высушенное, восточное лицо – Ли Кенг!

Китаец медленно отпер дверь. Жестом предложил Мэйсону выходить.

– Мы должны вести себя тихо, – пробормотал он надтреснутым голосом. – Нирвор вернулась и привела с собой зло. Они ищут «Непобедимую Мощь», но не знают, где она спрятана. Как не знают и то, что это известно только мне. Идем!

Он заковылял но коридору, держа факел в тощей руке. Мэйсон пошел за ним.

– А остальные? – тихо спросил он. – Мои друзья? Где они?

Ли Кенг не расслышал.

– Нирвор привела людей-зверей из леса в Коринур, – продолжал он старческим голосом. – Но она не получит оружие. Ты отнесешь его Спящим в качестве доказательства моей веры.

Мэйсон почувствовал острый укол совести. Они свернули в другой подземный коридор, затем еще один и еще, пока Мэйсон совсем не заблудился в этом лабиринте. Один раз он увидел белую тень, промелькнувшую вдалеке, и вспомнил Валесту, леопарда Нирвор. Но, если это и была Валеста, больше она не появлялась.

Наконец, они остановились у металлической двери. Покопавшись в стенной нише, Ли Кенг вытащил два громоздких свинцовых костюма.

– Нам надо их надеть. Радиевые лучи…

Мэйсон облачился в костюм. Прозрачный шлем полностью закрывал голову. Неуклюжий в броне, китаец распахнул дверь.

Они оказались на краю скалы, спускавшейся вдали в серый туман. Узкая тропинка была очень опасной, но Ли Кенг, идя по ней, сохранял равновесие без особых проблем. С ужасом глянув в глубокую пропасть, Мэйсон направился за ним.

Метров через тридцать они обогнули выступ скалы. Мэйсон остановился, моргая ослепшими глазами. В бездне перед ним сверкало ревущее пламя, а все его тело стало странно покалывать. Смертельное радиевое излучение, понял он.

Тропинка вышла на узкий, опасный каменный уступ, нависший над пропастью. Внизу бурлил огненный котел, похожий на жерло вулкана. Но огонь, горевший там, был гораздо более мощный, чем лава, поскольку создавала его ужасная сила радия!

Сзади послышался звук. Мэйсон обернулся. Ли закричал, но его голос утонул в ревущем аду. Их преследовала Валеста, белый леопард.

За ней шла Нирвор, следом черный леопард, Бокиа. А также десяток людей-зверей, чьи клыки поблескивали красным в зареве бездны, а глаза злобно сверкали.

Ли Кенг закричал так пронзительно, что Мэйсон услышал его даже сквозь грохот радиевой бездны. Китаец махал рукой, отгоняя Нирвор назад.

Жрица засмеялась. Ее серебристые волосы развевались по плечам, едва прикрытым просвечивающим черным балахоном. Она шагнула вперед.

Ли Кенг повернулся и побежал по уступу. У самого края он встал на четвереньки, затем распрямился, держа в руках металлический ящик. Прежде чем кто-либо успел пошевелиться, Ли Кенг вместе с ящиком спрыгнул в бездну!

Нирвор вскрикнула. Мэйсон краем глаза увидел ее лицо, превратившееся в каменную маску отчаяния… и тут на него прыгнул белый леопард. Мэйсон потерял равновесие и рухнул на землю. Только ширина тропинки у основания уступа спасла его от падения вниз. Секунду Мэйсон лежал у самого края, вес леопарда не давал ему встать, а оскалившаяся пасть зверя была над самым лицом.

Потом грубые руки схватили его. Леопард легко отпрыгнул. Люди-звери втащили Мэйсона на уступ и подняли на ноги, поставив прямо перед жрицей.

Она резко махнула рукой, и Мэйсона потащили по тропинке. Сопротивляться смысла не было. Это означало бы смерть, и, хотя он захватил бы с собой пару врагов, его все равно скинули бы в пропасть. Так что Мэйсон позволил людям-зверям доволочь себя до металлической двери, где с него сняли броню.

Лицо Нирвор побелело.

– Я осмелилась туда войти, – прошептала она. – Над радиевой ямой люди долго не живут. Еще чуть-чуть и я бы умерла… ужасно!

Содрогнувшись, она провела руками по стройному телу.

БЕЛОГО ЛЕОПАРДА, тершегося у ее ног, оттолкнул в сторону черный.

– Я так и думал, что Ли Кенг знает тайну, поэтому и следила за ним, – объяснила жрица. – Но он уничтожил «Непобедимую Мощь» и себя вместе с ней. Он ушел от моей власти. А ты… а ты нет, Кент Мэйсон! – В ее черных глазах блеснули красные огоньки. – Сегодня будет суд, – прошептала она. – Трое твоих друзей умрут. И следом за ними – ты.

Она махнула рукой. Человек-зверь подтолкнул Мэйсон в спину. Он молча позволил провести себя по бесконечным коридорам, обратно в клетку. Но Нирвор не остановилась там. Они шли все дальше и дальше, пока, наконец, не оказались на улицах Коринура.

– Сюда, – приказала жрица.

Мэйсон узнал здание – то самое, куда Ли Кенг привел его чуть раньше этим же днем. В лунном свете развалин было не видно, оно казалось настоящим дворцом магии, симфонией, запечатленной в мраморе.

Они прошли через бронзовые врата, затем через внутренние двери. Помещение больше не было полутемным. Его освещали факелы и заполняли люди-звери. В дальнем конце стояла гигантская статуя обнаженной женщины, коронованной луной.

Нирвор указала на скульптуру.

– Это Селена, – сказала она, – богиня Коринура… Коринура, который скоро восстанет в своем прежнем величии!

Жрица остановилась перед дверью в стене. Дверь открылась от прикосновения, и Нирвор указала внутрь.

– Заходи, Кент Мэйсон. Быстрее!

Он подчинился и оказался в темной, роскошно обставленной комнатке с подушками и гобеленами. В стенной нише стояла маленькая скульптура Селены. Воздух был необъяснимо темным, наполненным ароматами, быстро подействовавшими на голову Мэйсона. Он повернулся.

Нирвор стояла у закрытой двери. Ее черные глаза загадочно смотрели на него.

– Я сказала тебе, что ты умрешь, – произнесла она.

– Я помню, – проворчал Мэйсон. – И что с того?

– Я… я возненавидела тебя. У меня на то есть причины. Мое королевство, моя богиня, мой город Коринур – вот чему я поклоняюсь. Ради этого, я сотру тебя в порошок. Но, тем не менее… – Черные глаза стали какими-то странными! – …ты же помнишь, что я сказал тебе тогда, в Аль Бекре. Я – женщина… – В ее голосе звучала безнадежность. – Теперь в моем сердце печаль. Поскольку я знаю, что ты должен умереть, знаю, что ты ненавидишь меня… – Жрица опустилась на пол, ее серебристые волосы закрыли лицо.

– Оооээээ, оооээээ! – зарыдала она. – За всю свою жизнь я не встречала такого мужчины, как ты. Были ученые, как Ли Кенг, варвары Аль Бекра и… Греддар Клон. И люди-звери. Я – женщина, Кент Мэйсон! Я хочу того, чего еще не испытывала… и это любовь.

Мэйсон не отвечал. Сладкий мускусный аромат был очень сильный. Он чувствовал себя опьяненным, удивительным образом отделившимся от своего тела. Когда Нирвор встала и подошла к нему, он не шевельнулся. Она уложила его на подушки.

Прохладные руки прижались к щекам Мэйсона, пламенные губы жадно впились в рот Мэйсона. А странные глаза были совсем близко…

Мэйсон опять прочитал в них нечто… нечто чуждое! Он отстранился.

– Ты боишься моих глаз, – прошептала Нирвор. – Но не боишься моего тела…

Она встала, ее глаза скрылись под длинными ресницами. Недолго повозившись с застежками черного халата, она позволила кружевному шелку соскользнуть к ногам. Мэйсон затаил дыхание при виде роскошного тела жрицы. Его горло внезапно пересохло.

Закрыв глаза, Нирвор приблизилась вновь. Обхватив руками голову Мэйсона, она впилась в его губы.

В сознании Мэйсона что-то щелкнуло, словно он вдруг прозрел, позволив свету проникнуть в окуренную и темную комнату. Отупляющее, убаюкивающее действие ароматических веществ тут же прошло. Потому что Мэйсон понял…

Его желудок скрутило от отвращения. Он оттолкнул женщину. Ее глаза распахнулись.

– Я должен был догадаться раньше! Исходя из того, что мне рассказали ты, Ли Кенг и Мурдах… – хрипло прошептал Мэйсон.

Губы Нирвор превратились в алую рану на фоне бледного лица.

– Как ты смеешь так смотреть на меня! Как… – вскричала она.

– Нет. Тебе не нравится, что теперь я все знаю. Ученые и их эксперименты… превращают зверей в людей… Боже! – Мэйсон содрогнулся, вспомнив, какую страсть в нем вызвало тело девушки, и неуверенно продолжал: – Ты – результат такого эксперимента, Нирвор! Ты не человек. Ты была животным!

Жрица вскочила, груди ее качнулись, пальцы растопырились.

– Да! И что с того? Они сделали меня женщиной…

Лицо Мэйсона охватил ужас.

– Кем ты была? – прошептал он едва слышно.

Нирвор помолчала секунду.

– Бокиа и Валеста… – наконец, сказала она.

– Леопарды?

– Они мои сестры!

Ее лицо искривилось, Нирвор подскочила к двери и распахнула ее. Из огромного помещения за ней донесся гортанный рев.

Она выкрикнула приказ. Люди-звери наполнили комнату и схватили Мэйсона. Слишком подавленный отвращением, чтобы говорить, он отчаянно боролся, пока вес тел не придавил его к полу. Мерзкий запах людей-зверей забивал нос.

Нирвор стояла над ним, само воплощение зла.

– Ты гордишься тем, что ты человек, Кент Мэйсон? Возможно, ты об этом еще пожалеешь. Поскольку сейчас ты попадешь на Суд Зверей!

ОГРОМНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ было заполнено множеством людей-зверей. На низком возвышении перед статуей Селены, Мэйсон увидел трех связанных людей. Аласу, Мурдаха и Эриха. Мэйсон подтащили к возвышению и закинули на него. Два человека-зверя неподвижно держали его.

Нирвор стояла рядом, подняв тонкую руку. Она выкрикнула что-то на гортанном языке чудовищ. Те проревели ответ.

– Приговор – смерть, – насмешливо сказала жрица Мэйсону. – Сначала девушка. Приготовь же ее, мой народ!

Она кивнула, и человек-зверь, подняв стройное тело Аласы, притащил его в середину толпы. Лохматые фигуры животных сомкнулись вокруг нее. Девушка вскрикнула.

Мэйсон видел, как грубые руки развязывают веревки и срывают с Аласы накидку. Девушку подняли вертикально, и секунду она дико озиралась по сторонам, ее бронзовые волосы падали на белые плечи. Вскрикнув, она протянула руки в сторону Мэйсона, умоляя ее спасти. Потом сделала несколько шагов к нему…

Стая сомкнулась, жестокие руки грубо схватили девушку. Выругавшись, Мэйсон попытался вырваться. Люди-звери неподвижно держали его, их хватка усилилась, сбивая его дыхание. Судорожно хватая ртом воздух, весь в поту, Мэйсон заставил себя успокоиться.

Нирвор прокричала команду. Люди-звери медленно отступили назад. Один из них перекинул Аласу через плечо и запрыгнул на возвышение. Жрица указала наверх.

На крыше висел блок, с которого свисали ремни. Подчинившись Нирвор, человек-зверь туго привязал к ремням запястья Аласы, подскочил к лебедке неподалеку и начал ее вращать. Аласу медленно поднимали, пока она не повисла на руках, ее волосы вуалью падали на лицо и грудь. Все выше и выше, пока ноги не перестали касаться пола…

Наконец, Нирвор кивнула. Человек-зверь отошел назад. Аласа висела в метрах трех над головами, истинная красота, подвергаемая пыткам.

– Она – человек. Но скоро об этом будет сложно судить, – прорычала жрица Мэйсону.

Нирвор сдвинула рычаг. Сверху донесся скрежет механизмов. Подняв голову, Мэйсон увидел, что рука гигантской статуи Селены медленно опускается вниз. Боже! Неужели Аласу раздавят металлические руки божества?

Нет, это невозможно, иначе двигались бы обе руки. Левая рука Селены остановилась в метре от висящего тела Аласы. Из руки вырвалась белое облако… и девушка закричала от страшной боли!

Пар! Живой, кипящий пар, достаточно горячий, чтобы отделить мясо от костей! Мэйсон снова попробовал вырваться, но люди-звери с легкостью сдержали его.

Шипение прекратилось. Пар струился лишь пару секунд, но белое тело Аласы уже стало ярко пунцовым.

Рука статуи поднялась. С громким скрипом механизмов медленно опустилась вторая рука. Из металлической ладони не появился пар, но Аласа принялась извиваться от боли. На Мэйсона дунул холодный ветерок.

ОБЖИГАЮЩИЙ ПАР, перемежающийся с потоками ледяного, мертвого воздуха! Для Аласы это будет означать не быструю смерть, а непрекращающийся ад невыносимых мучений. Она тихонько рыдала, у Мэйсона от этого кружилась голова и крутило живот.

– Нирвор! – настоятельно сказал он. – Ради Бога, прекрати это! Я сделаю все, что угодно…

– Поздно, – прошептала жрица.

В ее черных глазах светилась жажда пыток, а на лице был отпечаток звериной жестокости. Сейчас Нирвор управляло ее наследие, печать леопарда.

– Слишком поздно, Кент Мэйсон! Она умрет, как и все твои друзья, – но раньше, чем ты. Ты сгинешь через несколько лун, а прежде познаешь глубочайшие бездны боли…

Эрих страшно выругался.

– Мэй-жон! Ты не можешь вырваться? Эти проклятые веревки слишком прочны для меня!

УЗКОЕ ЛИЦО Мурдаха было бледной маской безнадежности.

– Они уничтожили корабль времени, – сказал он. – Греддар Клон разрушил его.

Нирвор дотронулась до рычага, и рука богини начала медленно опускаться. Но прежде чем из нее вырвался раскаленный пар, в открытые бронзовые врата влетело поблескивающее прозрачное яйцо.

Корабль Владыки! И внутри него – Греддар Клон!