Лучшее время начать

Смирение

Главным препятствием в творчестве я считаю недостаток смирения. Мечты так и останутся мечтами, если мы захотим воплотить их немедленно и идеально. Мы привыкли сравнивать себя с гениями и тотчас же опускать руки. Но и мастера когда-то начинали, и их готовность рисковать (для кого-то глупость) – проявление мужества, которое зачастую остается незаметным.

Допустим, мы мечтаем о режиссуре. Вместо того чтобы записаться на курсы для начинающих, мы вздыхаем при просмотре любимого фильма: «Мне такое не под силу». Действительно, «такое» сразу не получится, но если быть более скромным, то можно создать вполне неплохую работу.

Теперь предположим, что мы записались на курсы. Умный преподаватель обратит внимание на начало карьеры наших кумиров. Джордж Лукас задолго до «Звездных войн» снимал, мягко говоря, «сырые» фильмы. Мы не можем скопировать «Звездные войны», но вполне потянем «ученическую» работу, которая станет ступенькой к следующим проектам.

Ближе к сорока, будучи «ветераном» Голливуда, мне захотелось снимать фильмы, а не только продавать их. Я записалась на курс «Свет и звук». Сокурсники были лет на десять моложе меня: они казались мне молодыми, полными энтузиазма и сил. Я была уверена в их будущем успехе. Я тоже создала несколько короткометражных картин, в основу сюжета которых лег мой личный опыт. Представьте мое удивление, когда преподаватель назвал их прекрасным примером повествования.

Мой жизненный опыт преобразил меня, и теперь я могла использовать его на благо искусства.

Сейчас вы уже вспомнили заброшенные хобби, привычки и источники удовольствия. Инсайты как пузырьки булькают на поверхности, пока вы пишете, ведете машину, готовите, прогуливаетесь, принимаете душ. Вы внутри потока. Вы задаете вопросы и получаете ответы: иногда такие, как и предполагали, но чаще неожиданные. Вы вспоминаете период, когда ваша жизнь вошла в привычную колею. Тогда вы утвердили свою независимость и стали формировать идентичность, оставшуюся практически неизменной до сегодняшнего дня. Вы приступили к реализации своих планов. Вы встали на ноги и заполнили пробелы в сферах, не приносивших удовлетворения. В одних вещах вы были профи, в других по-прежнему оставались новичком. Точно так же сейчас, в этом курсе, вы достигли огромного прогресса. Вы стали принимать себя и обрели понимание, куда двигаться дальше. К переполняющим вас идеям, возможно, примешивается страх, что вы не сумеете их реализовать. Но вы идете вперед – шаг за шагом. Вы испытываете удовлетворение и понимаете преимущества свободного времени.

Сейчас подходящий момент для творческого путешествия. Творчество – это часть нашего творческого ДНК, оно не уменьшается, не затухает и не исчезает. Это огонь, который мы должны поддерживать; место, где живет радость, источник, указывающий путь к цели. Противоядие страха – действие, но чтобы действовать – и тем самым обхитрить, опередить или уничтожить наш страх, – нужно разложить начинание на маленькие, скромные шаги.

Пожилые люди, завершив профессиональную деятельность, по-прежнему готовы активно участвовать в жизни. Многих зовет искусство: мечта стать барабанщиком в рок-группе, ненаписанный роман, жажда рисовать или играть на сцене. И следует быть добрее к себе, пока мы набираемся мужества произнести вслух, о чем мечтаем. В начале процесса больше всего мешают комплексы. «А если ты не найдешь свой стиль?» – вопрошает страх. Но свой стиль – это результат смирения, а не высокомерия. «А если твое искусство бессмысленно?», «А что, если ты проделаешь работу напрасно?» Сомнения умело маскируются под логику и умело задают неправильные вопросы. Занятие искусством повышает самоуважение, а во все, что мы делаем, мы вкладываем частичку себя. И, кстати, нет бессмысленного искусства.

Мой отец в глубокой старости решил построить дом и сам разработал проект. Это был красный дом на берегу озера, высокий и узкий: в окна стучали ветки деревьев, а птицы сидели на уровне глаз. Он напоминал дом на дереве, или «гнездо». Отец рисовал, думал и строил. Дом занимал его мысли. Отец наблюдал за строительством, и все больше гордился по мере того, как дом обретал форму. Отец не дожил до окончания строительства, ему не удалось подняться по высокой лестнице, чтобы пожить среди деревьев и птиц. Но ему нравился этот дом, который стоит на берегу озера в Либервилле. Мне приятно, что сейчас кто-то смотрит из окон на деревья. Я верю, что это приятно и отцу.

Возможно, он сомневался, что успеет полюбоваться видами и пройтись по уютным комнатам, но никогда не высказывал такие мысли вслух. Даже если он так думал, то цель заслоняла любые опасения по поводу будущего. Наша творческая энергия не уменьшается с возрастом – она живет столько же, сколько длится наша жизнь. Я бы даже сказала, гораздо дольше.

Чтобы приступить к делу, не зная, как и когда оно завершится, нужно смирение, но начать в любом случае стоит. Творчество – это удовольствие. Позволить развиваться своему делу – тоже удовольствие. Вряд ли с этим согласится эго, потому что оно боится неудачи. Только наш внутренний художник полон смирения и продвигается маленькими шагами: рассказывает истории, делится радостями, реализует идеи, не зацикливаясь на «успехе» или «провале».

Защита от эго и его сопротивление

Эго предпочитает видеть нас не смиренными новичками, а всезнайками. Это требование сковывает нас, лишает смелости попробовать себя в новых видах деятельности. Поэтому, чтобы вступить на незнакомые территории, сначала следует отказаться от попыток быть совершенными. Нужно научиться смирению, и тогда мы сможем сделать первый маленький шаг.

Эго жаждет совершенства, и стоит нам похвалить себя, тут же опускает с небес на землю. У него зашоренный взгляд: оно стремится к безупречности и совершенству, но не имеет понятия, как достичь целей и желаний в реальности.

В пожилом возрасте многие осознают, что построили свою жизнь только вокруг работы. Если хорошенько присмотреться, мы увидим там эго. Конечно, естественно гордиться своей работой и радоваться успехам. Но если во всем этом главенствовало эго, если оно подпитывалось исключительно успехом, то после выхода на пенсию нас ждет удар. «Я» окажется размытым. Эго будет разбито. «Кто я без своей работы?» – будем задавать мы себе вопрос.

Эдуард – талантливый хирург-ортопед. С выходом на пенсию он лишился своей профессиональной идентичности. Задание написать список из десяти любимых занятий Эдуард счел глупым и выполнил с трудом. На первом месте стояло слово «рыба».

«Подумайте о рыбах», – посоветовала я. С некоторым недоверием Эдуард отправился в ближайший зоомагазин, где сначала не мог оторваться от скромных меченосцев, а потом от агрессивных рыб-ангелов. И почти целый час разглядывал неоновых рыбок.

– Чем могу помочь? – спросил продавец. – Вы присматриваете аквариум?

Эдуарда как будто пронзило: он мог бы приобрести аквариум.

– Да, – ответил он, – но я в этом деле новичок, не знаю, что нужно.

– Возможно, для начала стоит почитать руководство.

Эдуард купил книгу, ликуя, принес ее домой и прочитал на одном дыхании. «Что дальше?». Появилась идея съездить в «Мир моря»[22], расположенный менее чем в часе езды. «Не взять ли с собой внуков? – мелькнула мысль, но Эдуард тут же ее отбросил: – Нет, эта поездка только для меня одного». В «Мире моря» он растерялся: кого смотреть? Дельфинов? Электрических скатов? Косаток? Эдуард выбрал дельфинов. Дрессировщик пояснил: «Мы знаем, что они невероятно умны, но не знаем насколько». Когда Эдуард наклонился к аквариуму, дельфин подплыл к краю и с любопытством стал за ним наблюдать. Эдуарду даже показалось, что он слышит, как дельфин думает про него: «Мы знаем, что они невероятно умны, но не знаем насколько».

На обратном пути мысль об аквариуме не выходила из головы: Эдуард решил, что купит небольшой по размерам, и уже предвкушал удовольствие.

Два незамысловатых – даже детских – способа прикоснуться к предмету своего интереса, рыбам, доставили ему много радости. По крайней мере, Эдуард почувствовал, как его «я» расширяется.

С хитринкой в глазах он признал: «Упражнение не такое уж и глупое».

Конечно, это так. И кто знает, возможно, в идеях, которые мы считаем глупыми из-за их простоты – ведь они дают всего лишь радость, – на самом деле спрятан ключ к развитию и счастью. Поэтому спросите себя, что вам может понравиться, и выслушайте ответ.

Трейси, арт-директор рекламного агентства, когда-то занималась гончарным делом. «Раньше у меня в подвале стояли гончарный станок и печь, – рассказывает она, – и хотя я давно их продала, часто вспоминаю, как работала на них». На пенсии Трейси решила вернуться к этому занятию и стала искать курс для начинающих. Оказалось, что в местном центре досуга нет курсов, и все потому что там не смогли найти преподавателя. «Это же так просто», – подумала Трейси, и у нее в голове мелькнула мысль, что она сама могла бы вести эти курсы с пользой для себя и для других.

«За пару дней до начала курса я поэкспериментировала с глиной, – рассказывает она. – Я кое-что подзабыла, но смогла побудить людей начать, а себя – вернуться к себе». Трейси понравилось учить, хотя прежде она никогда этим не занималась. «Я была руководителем, но обучение – это совершенно другой стиль лидерства. Долгое время я не думала о людях или о том, что могу им предложить. Я не знала, понравится ли мне обучать или нет, или буду я хорошим преподавателем или нет». Оказалось, преподавать – это замечательно! Заставив эго замолчать, Трейси признала, что ей нравится заботиться о людях. «Я смотрела на учеников, вспоминала, как первый раз работала на гончарном круге, и во мне вновь разгоралась любовь к этому делу».

Трейси не одинока: многие отмечают, что чем меньше эго, тем больше удовольствия.

Передача знаний как минимум усмиряет эго. На работе Трейси привыкла давать распоряжения, следить за тем, чтобы ее идеи претворяли в жизнь. Теперь она отвечает за успешное осуществление идей своих учеников. «Удивительно, как много я могу подсказать, – признается Трейси. – И у меня самой полно задумок для будущих проектов. Ученики меня вдохновляют». Без эго мы испытываем творческий подъем. Когда мы относимся к себе менее серьезно, мы начинаем творить легко и свободно.

Перфекционизм

Перфекционизм – враг, а не друг творчества. Когда мы пытаемся сделать что-то правильно, подразумевая «идеально», то запускаем ослабляющий нас механизм. Мы фокусируемся исключительно на недочетах и в упор не замечаем того, что сделано хорошо. Перфекционист перерисовывает линию подбородка, пока не проделает дырку в бумаге. Перфекционист переписывает предложение, пока оно не потеряет смысл. Перфекционист переделывает музыкальный пассаж, пока произведение не превратится в какофонию.

Для перфекциониста ничто не бывает достаточно хорошим. В стремлении к совершенству мы утрачиваем радость от творчества.

Перфекционизм – злонамеренное требование эго, заинтересованного в том, чтобы лишить нас удовольствия от процесса. Эго считает, что успех должен быть моментальным, и перфекционизм верит: для того чтобы идти вперед, говорит он нам, нужно быть идеальными. В итоге тормозит и препятствует продвижению. Перфекционизм – полная противоположность смирению, которое позволяет двигаться медленно и постепенно, совершать ошибки и учиться на них. Перфекционизм приказывает: «Делай «правильно» – или не делай вовсе».

В профессиональной жизни перфекционизм часто поощряется, мы выдаем его за «внимание к деталям» и «стремление к высоким стандартам». Но он ни то, ни другое. И в пожилом возрасте перфекционизм все тот же «кирпич», запрещающий движение, а не кирпич, из которого можно что-то построить. Вместо того, чтобы свободно творить, мы испытываем паралич. Вместо движения в любых направлениях, мы застываем на месте.

Артур много лет проработал редактором. Перфекционизм шел ему на пользу: Артур редактировал тщательно, и авторы полностью ему доверяли. На пенсии Артур решил написать что-то свое, но не смог выдавить ни строчки. Как выбрать «лучший» из множества способов начать? И какой из них лучший? Чем больше он думал, тем больше погружался в воронку навязчивых размышлений. Он знал, о чем хотел написать, но как сделать это?

«Поэкспериментируйте с утренними страницами, – посоветовала я Артуру. – Если ваш внутренний редактор запротестует – а он наверняка поступит именно так, – просто скажите: «Спасибо тебе за информацию», – и продолжайте писать». Поначалу Артуру было сложно: утренние страницы он тоже хотел сделать особенными, идеальными. «Забудьте про это, – сказала я ему. – Цель в том, чтобы просто заполнить три страницы».

На третьей неделе появилась легкость. Артур все-таки не удержался от редактирования утренних страниц, но это вызвало у него легкую улыбку.

Вскоре Артур приступил к работе над книгой. «Передайте внутреннему редактору, что здесь он сможет править и переписывать сколько угодно (так же, как с работами других авторов), но лишь вторую версию рукописи», – посоветовала я ему.

«До меня дошло, что я пытался редактировать черновик, – признает Артур. – Я как будто заглядывал автору через плечо и не давал сделать набросков. Это ужасно! И так я поступал с собой… Неудивительно, что я ничего не написал. Но я все-таки смог укротить внутреннего перфекциониста, по крайней мере настолько, чтобы он не мешал писать».

Как только мы избавимся от перфекционизма, мы сразу пойдем на поправку. Конечно, «идеально» исцелиться не получится, но нам станет легче, если мы дадим себе право на ошибку. Нет неправильного способа писать утренние страницы. Как я неоднократно повторяла, они предназначены только для ваших глаз. Творческие свидания также могут быть более или менее успешными. Крайне важно не ругать себя за «неудачные» дни. Главное, поддерживать в себе желание экспериментировать. Даже осознание этого факта имеет положительное значение и подталкивает к очередным действиям. Не обесценивайте силу попытки.

Когда я работаю над рукописью и знаю, что ее будут читать другие люди, перфекционизм тут же вылезает наружу. Но я продолжаю писать, ничего не правлю, и что оказывается? Когда я возвращаюсь к тексту спустя какое-то время, я не вижу особой разницы между тем, что внутренний перфекционист называет «хорошим текстом» и «плохим текстом». И если уж говорить откровенно, перфекционист в этом деле не авторитет.

Крайне важно научиться абстрагироваться от него. Недавно я писала книгу и во время работы над первым вариантом отражала такие нападки перфекциониста, что чуть не забросила.

Когда книга вышла, я словно взглянула на нее другими глазами: текст показался мне гладким и глубоким. От скольких же книг мой перфекционист меня отговорил! Он – злодей. Он заставляет нас сомневаться. Надо научиться говорить «нет» злодеям, и они уйдут.

Спустя много лет я поняла, что перфекционист болезненно реагирует на любую критику: хорошие отзывы в одно ухо влетают, из другого вылетают, а плохие раздуваются и застревают в голове. У каждого есть внутренний перфекционист, мечтающий вывести нас из игры, но мы можем научиться игнорировать его и продолжать работать.

И запомните: перфекционизм – опасный враг, и с ним нужно бороться. Наиболее эффективный путь – заручиться поддержкой доверительных зеркал. Когда моя подруга Соня Шокет писала первую книгу, перфекционизм не давал ей покоя. Я стала ее доверительным зеркалом: читала отрывки из книги и поощряла продолжать. Мое доверительное зеркало – Джоуэл Фотинос, издатель всех моих книг на протяжении семнадцати лет.

Перфекционизм – это распространенный и страшный тормоз для многих пожилых людей. «Я стар, – могут решить они, – и мне надо делать все хорошо. У меня нет права на ошибку». Но в творчество заложена нестабильность: два шага вперед, шаг назад. Творческие инструменты способствуют развитию, но оно осуществляется скачками. Поэтому все, что требуется сейчас, – это спокойствие и твердая воля. Будьте терпимыми по отношению к себе, ставьте перед собой посильные задачи, чтобы перфекционист не вывел нас из игры. Смирение одолеет перфекциониста.

Просим о помощи

Многие из нас достигли успеха в профессии: стали партнерами в своей юридической фирме или исполнительными директорами компаний, получили почетные звания и степени за научную и преподавательскую деятельность. В пожилом возрасте эти достижения превращаются в ловушку: не дают вступить на неизведанную территорию (ведь мы слишком опытны, чтобы просить помощи, даже если в ней нуждаемся). Именно поэтому творческие инструменты – намеренно несложные. Они подталкивают нас в новых направлениях, подсказывают, что понадобится и каким образом это получить. Большинство заблокированных творческих людей имеют привычку тревожиться. Они играют в игру «А что, если?»: «Что, если у меня есть талант, но он не будет признан?» Самое интересное, что такое мышление потакает исключительно негативным фантазиям. Оно никогда не задается вопросом: «А что, если я талантлив и это кому-то нужно?»

«Я опозорюсь», – боятся начинающие творцы. Зажатость не дает им творить, и они не понимают, что как бы ни прятались от мечты, она будет следовать за ними по пятам.

У многих есть тайная мечта еще с молодости, которую они прячут, считая, что выросли из нее. Но из мечты вырасти невозможно, и утренние страницы напоминают об этом. Когда мы вытаскиваем мечту из глубин памяти, неожиданно появляются силы для ее реализации.

Иногда мечты кажутся недосягаемыми, и мы игнорируем их, даже не пытаясь что-то сделать.

Но если мы готовы поискать наставников и сможем узнать их, когда встретим, то это будет шаг вперед. Нужно лишь осмелиться заговорить и попросить помощи.

«Не важно, как это делать, – говорит моя подруга Джин, – важно делать. Будет страшно, но придется выдавить из себя слова. Любым образом. В этом уж точно не нужно стремиться к совершенству».

Чем сильнее мы горим, тем больше энергии можем вложить в свою мечту. Мой друг Деймьен, бывший архитектор, мечтал стать кинорежиссером, но это казалось ему недостижимой, а кроме того, дорогостоящей мечтой. Возведя ее на пьедестал, он не сдвинулся с места: мечта так и осталась в его сознании «нераспечатанной». Деймьену некомфортно просить о том, что ему действительно нужно (то есть о помощи), но ему комфортно размышлять о своей мечте. Увы, искусство – это не теория, а результат действия. Многие, как и Деймьен, настолько погружаются в размышления, что не замечают, как остаются на месте.

«Даже не могу представить, что когда-нибудь сниму фильм, – признался Деймьен, когда мы впервые встретились. – Я не учился в киношколе и ничего не понимаю в этом бизнесе. Нужны ли мне звезды? Должен ли я переехать в Голливуд?» Деймьен провозгласил себя невеждой и, составив длинные и недостижимые списки «требований», стал пугать себя. Ему бы явно пригодились базовые инструменты, но Деймьен был настроен скептически: они не имели ничего общего с его целью. С трудом он сдвинулся с мертвой точки и принялся за утренние страницы. Всего через два месяца он оказался на вечеринке за одним столиком с кинорежиссером.

«Раньше я бы проигнорировал это, – сказал мне Деймьен, – но к тому моменту уже стал обращать внимание на синхронность. Я испытывал ужас и в то же время хотел заговорить с ним. В итоге я просто попросил его рассказать о работе. Оказалось, что он весьма дружелюбный, открытый человек. Тогда я признался, что мечтаю о кинорежиссуре, хотя по профессии я архитектор. Это сорвалось с языка. Я сам не мог поверить, что сказал такое, но то, что услышал в ответ, было еще удивительнее».

– Я буду вести курс для начинающих в местном колледже, – сказал Деймьену его новый знакомый за десертом.

– Я бы хотел стать вашим студентом, – ответил Деймьен. – Но, боюсь, в классе соберется одна молодежь.

– Скорее всего, – подтвердил режиссер и добавил: – Но мне будет приятно видеть ровесника.

На следующий день утренние страницы призвали записаться на курс. Когда Деймьен позвонил секретарю, оказалось, что режиссер уже внес его в список. Деймьен решил поблагодарить нового знакомого, но режиссер «махнул рукой».

– Я буду рад обучать ровесника, – повторил он.

Деймьен действительно оказался на несколько десятков лет старше однокурсников. На следующий день после первого занятия он с сожалением отметил это на утренних страницах и тут же осознал, что жизненный опыт может стать преимуществом. Все так и оказалось. Каждый раз, когда он начинал накручивать себя, утренние страницы парировали позитивом. По завершении курса Деймьен сделал пятнадцатиминутный ролик, который преподаватель оценил на «отлично».

– Благодаря ошибкам мы учимся, – объяснил кинорежиссер. – Но я бы отметил, что ты рожден для этого дела.

«Теперь я не такой скептик, – сказал мне Деймьен. – Я так рад, что попросил его о помощи в тот вечер. Не могу поверить, но моя жизнь изменилась: я смотрю в будущее с оптимизмом».

Каждый из нас мечтает освоить что-то новое. И каждый может найти, приложив немного усилий, человека, который поделится опытом. Хотя многие предпочитают оставаться самодостаточными, секрет таков: обращение за помощью соединяет нас с высшей силой. Мысль, что лучше быть творцом-одиночкой, – непродуктивна: надо научиться просить помощи. И расти благодаря ей.