Лондон
Бенни игриво семенил впереди, то и дело, останавливаясь возле кустов и тщательно обнюхивая траву вокруг. Таш никак не могла подстроиться под его ритм, то разгоняясь на прямых участках парка, где не было кустов, то притормаживая возле скоплений загадочной для Бенни растительности.
По дороге от Лулу Таш обдумывала произошедшие с ней за последнюю неделю изменения. Вернувшись из Парижа вместе с Бенни, они тут же помчались к Лулу, чтобы лично сообщить ей последние новости. Здоровье Лулу с каждым днем улучшалось, за что Таш благодарила Бога и ее бой-френда Томаса. Ее рассказ привел пару в полный восторг крутым виражом сюжета.
– Я так распереживалась, когда увидела эти фотографии! – Лулу достала из духовки запеченную тюрбо и поставила на стол. – Я оборвала тебе телефон, но ты не отвечала. Филипп звонил мне, искал тебя.
– Я знаю, прости, просто столько всего одновременно происходило…
Бенни носился по гостиной взад вперед, еле успевая за мячиком, который кидал ему Томас. Томас взглянул на Таш.
–
На улице холодно? Ты что с длинным рукавом?
На Таш было зеленое платье, оттенявшее ее белую кожу, каштановые волосы отдавали медью. Лулу раскладывала еду по тарелкам, пока Таш рассказывала историю своего сумасшедшего дня.
– Про инвестиции я все поняла, мы с тобой теперь богатые женщины, – Лулу рассмеялась, – не зря я заручилась согласием всех известных моделей.
Таш наблюдала за ней. В последнее месяцы Лулу преобразилась. Короткая стрижка очень ей шла. Как она сама шутила, химиотерапия избавила ее от надобности регулярного посещения парикмахера. Хотя она и потеряла вес, здоровый образ жизни и занятия спортом под чутким руководством Томаса не только не дали коже обвиснуть, но она даже подтянулась в некоторых местах.
– При таком финансировании мы спокойно можем представлять их всех, плюс твоя идея по менеджменту молодых талантов. У нас отличные результаты, после успеха Стеллы с нами подписали контракты еще тридцать лидеров мнений. – Лулу закончила хлопоты и присела. – Ну, так что там с Филиппом? Он так и не поверил тебе? Зачем он тебя искал?
Таш на секунду замялась. Потом приподняла прикрывавший полкисти рукав платья. На указательном пальце левой руки розовел бриллиант в форме сердца.
– Вот это да! – Лулу вскочила и обогнула стол, чтобы рассмотреть кольцо поближе. – Смотри, Томас! – Лулу не отпускала кисть Таш. – Теперь подробности! Как все случилось? Рассказывай, не томи!
– Я еще никому не рассказывала. Знают только Зак, Виолетт и папа. – Вид у Таш был довольный. – Ну, слушайте. Это был самый безумный день в моей жизни…
У нее зазвонил телефон.
– Да, любимый, – ответила она. – Я сейчас сижу у Лулу и рассказываю ей, как все произошло. Да, конечно. – Таш положила телефон на середину стола: – Филипп хочет сам вам все рассказать. Филипп, ты на громкой связи.
– Привет Лулу, – раздался в телефоне громкий голос Филиппа. – Я повел себя, как полый кретин. А потом испугался, что потеряю ее навсегда. И понял, что, единственное, что могу сделать, чтобы ее вернуть и заслужить ее прощение, это показать искренность и серьезность моих намерений. Когда я понял, что скандал – это происки Фло, у меня как будто мир перевернулся, я стал звонить Таш, но она не брала телефон. Я позвонил всем ее подругам, как ты помнишь, я звонил и тебе. Никто не знал, где она. Я залез в Инстаграм и стал просматривать истории всех ее подруг, и тут увидел у Кати историю, из которой стало ясно, что Таш сидит в «Плаза Атене» с собакой.
– Да, – Таш погладила подбежавшего к ней Бенни по морде, – Зак снял видео и отослал его всем фанатам Бенни в Нью-Йорк.
Филипп продолжил:
–Я помчался туда, но по пути понял, что она не захочет со мной разговаривать. Я позвонил маме и попросил ее подъехать на Плас Вандом. Пока я выбирал кольцо, подъехала мама. Мы вместе купили кольцо и поехали за Таш в Плазу. Пока мы ездили туда-сюда, Таш и Бенни уже ушли из бара. Нам пришлось сторожить ее в фойе до вечера, пока они с Заком не вернулись с позднего обеда…
Томас, потерявшийся в потоке имен, недоумевал, кто такой Зак и почему он был с Таш в отеле. Лулу делала комментарии.
– Увидев меня в фойе, она развернулась чтобы дать деру, – продолжил повествование Филипп.
Таш засмеялась:
– Я подумала, что Филипп… в общем, я не хотела омрачать свои радости от Альберто и Бенни.
– Я побежал за ней. Бедный Зак ничего не понял, и встал у меня на пути, между нами завязалась борьба. Подбежала охрана, и поднявшийся шум заставил Таш вернуться. Как только я понял, что она рядом, я быстро достал кольцо из кармана и встал на колено.…
– Мне было так стыдно, – щеки Таш пылали от удовольствия, – я не знала, куда деваться. Получить официальное предложение посреди фойе гостиницы, в окружении охраны и лающей собаки, бегающей кругами вокруг нас.
Лулу и Томас покатывались со смеху, пытаясь представить себе эту картину.
– В общем, она стояла там, – продолжил Филипп, – я видел, что, с одной стороны, она меня ненавидит, а с другой – поглядывает на кольцо. – Филипп засмеялся.
– Ему крупно повезло, что мы с Заком начали пить шампанское еще днем, – перебила его Таш, – иначе ему бы не поздоровилось.
– Не знаю, шампанское ли или что-то другое, но она взяла меня за руку и отвела в сторону. «Ты ничего не хочешь мне сказать?» – спросила она меня. – «Я тебе много что хочу сказать, и говорить всю свою жизнь, я готов просить у тебя прощения каждый день, пока ты меня не простишь», – и я на всякий случай опять вытащил кольцо. Все-таки Таш у меня, прежде всего, бизнесвумен. Она еще раз посмотрела на кольцо и сказала: «Вставай опять на колено и делай все заново». Не успел я встать на колено и задать ей вопрос, она тут же протянула руку и сказала: «О`кей». Представляете, на мое предложение руки и сердца она ответила: «О`кей»?!
– Это все шампанское! Я ненавидела Филиппа и думала, что больше никогда его не увижу. Но он был такой милый и искренний. К тому же, мне весь день писали и звонили из журналов с просьбами об интервью и фотосессиях, и я думала, как прекрасно это может быть для нашего с Лулу бизнеса.
– Так оно и есть, – Лулу обнимала Томаса, – твоя популярность взвилась к облакам. И если мы сейчас объявим о создании нашей платформы, все захотят с нами работать. … – деловито отреагировала Лулу.
– Ну, вы обсуждайте платформу, а мне надо сделать еще пару дел, – Филипп звонил из Парижа и должен был вернуться в Лондон через несколько дней. – Оставляю вас. Всех целую, – и он отключился.
*****
Птицы щебетали в кустах, цветы пестрели всеми оттенками радуги в зеленой траве. Во всем чувствовалось приближение лета. Таш шла по парку, купаясь в неожиданно свалившемся на нее счастье. Она молода, красива, успешна и обручена с одним из самых завидных женихов мира. Чего еще можно желать? Музыка в наушнике прервалась звонком.
– Наташа! Какого черта? Я не могу до тебя дозвониться который день, – в голосе Кати звучали раздражение и любопытство одновременно. – Ты где?
– Привет! – Интересно, как Катя воспримет новость о ее помолвке? – Я в Лондоне. Иду по парку с Бенни.
– Да ты как в воду канула! Что такое там с фотографиями? У тебя все нормально? – по голосу Кати Таш поняла, что та успокоилась и готова к восприятию новой информации.
Таш взяла с нее клятву самой рассказать всем остальным, так как ей уже порядком надоело излагать одну и ту же историю по пятому кругу.
Когда Таш закончила, Катя облегченно вздохнула:
– Аллилуйя! Это замечательно! Теперь ты будешь есть бриллианты на завтрак и сиять весь день! А я уж испугалась, что ты опять побежишь к Бену.
– К какому Бену? – Таш дернула Бенни за поводок, – у меня уже есть мой Бенни. Ой, да, совсем забыла, – она посмотрела на кольцо, – у меня теперь есть еще и Филипп! – девушки вместе рассмеялись, – а Бен пусть сидит со своей дурой Фло. Бенжамин и Флоренс Спенсер – прекрасно звучит! – Она не могла налюбоваться на свое кольцо.
– Она точно пусть сидит, хотя не уверена, что она когда-нибудь станет Спенсер, – почему-то неуверенность Кати прозвучала достаточно уверенно.
– С чего это вдруг? Да и он помолвлен! А у меня Филипп! – Таш присела на лавочку, спустив Бенни с поводка.
– Так ты еще не слышала? – Катя выдержала театральную паузу.– Бен расстался с Фло. Мне Чарльз вчера рассказал.
Еще секунду назад Таш ощущала себя абсолютно счастливой, и, казалось, ничто не могло омрачить ее счастья. Как оказалось, это чувство было обманчивым.
– Можно, я тебе перезвоню? – Таш повесила трубку.
Мысли ее перепутались. И она не знала, с какого конца раскручивать этот клубок. «Зачем? – стучал в голове вопрос. – Зачем они расстались?» Таш снова взяла телефон и набрала номер.
– Филипп, приезжай скорей! Я по тебе очень скучаю.
*****
Филипп вернулся на следующий же день, и они решили, что Таш переедет к нему.
Переезд занял ровно один день. Пакуя вещи, она поймала себя на мысли, что не испытывает особого сожаления, покидая свою квартиру. Она не успела здесь толком прижиться, постоянно находясь в разъездах.
Альберто, как и обещал, опубликовал в своих изданиях извинения, но популярность Таш и не думала падать. Ее аккаунт в Инстаграме за месяц вырос до миллиона человек, журналы по-прежнему атаковали ее по поводу съемок, а газеты умоляли об интервью. Ее лицо появлялось в прессе почти каждую неделю, и они с Лулу решили, что сейчас самый лучший момент выпустить пресс-релиз об МДЛ.
Лулу выпустила спойлер для прессы и объявила, что запуск платформы и приложения намечен на 10 июня. Почти все знаменитости из листа приглашенных подтвердили свое присутствие. Катя и Чарльз на лето перебрались обратно в Европу, и Таш поручила Кате организацию мероприятия, которая тут же уговорила Чарльза сделать все у него в поместье.
Благодаря вложениям Зака и Альберто с бюджетом проблем не было. Чарльз тотчас же согласился, решив, что это будет отличной репетицией перед основным мероприятием в честь юбилея его отца, которое Катя готовила на октябрь. Таш радовалась за Катю, понимая, что все эти годы в ней пропадал великий бизнесмен, понимающий, чего хочет клиент, и способный мотивировать подрядчиков делать работу наивысшего качества за относительно небольшие деньги.
*****
Черные лимузины вереницей съезжались к кованым чугунным воротам с готическими узорами. Два толстых охранника, похожих на важных пингвинов, сверяли фамилии приглашенных со списками.
Проехав по длинной кипарисовой аллее и миновав конюшни, машины пересекали каменный мостик меж двух живописных прудов. Согласно карте на приглашениях, сделав круг и обогнув слева южную часть экзотического сада, гости оказывались на парковке. Оттуда можно было дойти пешком либо дождаться багги, курсирующих между парковкой и главным входом.
На лужайке у парадного крыльца был натянут большой черный тент, там хозяйки вечера встречали гостей. Дресс-код в приглашениях был указан как черно-белый.
Таш уделяла внимание каждому гостю. Ее черное шелковое платье облегало фигуру, чуть округлившуюся за последние месяцы. На Лулу были черные брюки и белая рубашка. Филипп с Томасом с бокалами в руках беседовали неподалеку у бара, сделанного в виде шахматной доски, а гости прогуливались по шахматным клеткам, наслаждаясь напитками и солнечной июньской погодой. Когда собрались почти все, ведущий пригласил занять места за столами.
Интерьер был выдержан в минимализме и монохроме. Черные стулья и белые скатерти на столах с черной посудой. Над сценой висела какая-то странная черная конструкция черного цвета.
Хозяйки вечера сели за центральный стол возле сцены. К ним присоединились их спутники, организаторы мероприятия, друзья и инвесторы.
Беременность Анны уже бросалась в глаза, и она не успевала принимать поздравления. Катя и Чарльз лето проводили в Англии, а Каролина с Марком специально прилетели из Нью-Йорка ради этой вот вечеринки. Альберто обсуждал с Заком их возможные совместные инвестиции.
Первой на сцену вышла Лулу:
– Дамы и господа! – Зал откликнулся ей аплодисментами. – Мы представляем вам наше детище, нашу платформу, мы назвали ее МДЛ и запускаем сегодня же приложение. Через десять минут оно станет доступным на айфоне и на андроиде, так что прошу всех вооружиться телефонами и скачать это приложение… Нам нужен высокий трафик, – пошутила она, – но шутки в сторону. – Она посмотрела на свой стол. – Все это было бы невозможно без одного прекрасного человека. Таш, – она смотрела на Таш, – я прошу тебя выйти на сцену!
Хоть у Таш и была подготовлена речь, она не ожидала такого скорого выхода. Под звук аплодисментов она смущенно проследовала к сцене и быстро поднялась наверх.
– Все, что мы видим сегодня, – это ее идея, с моим небольшим участием, – продолжала Лулу. – Многие из вас знают, год назад у меня был диагностирован рак. Этот человек очень помог мне, поддержал и дал веру в себя. – Лулу еле сдерживала слезы. – Несмотря на то, что я все-таки являюсь соучредителем этой авантюры, вы все должны понимать, что на самом деле за МДЛ стоит эта хрупкая и безумно талантливая девушка. – Лулу подошла к пунцовой от смущения Таш и обняла ее.
Гости захлопали, загремела музыка, и подвесная черная конструкция опустилась ниже. Из нее полетели конфетти, а затем раскрылся черный баннер с огромными серебряными буквами МДЛ. Гости живо подставили свои телефоны, чтобы снять происходящее на сториз. Таш забрала у Лулу микрофон:
– Я тебя люблю! – Она поцеловала Лулу в щеку. И затем, повернувшись к залу, добавила: – Не забудьте сейчас же загрузить приложение!
Каролина постучала по бокалу.
– Я тоже хочу сказать! Сегодня все пьют за успех этих прекрасных женщин. Все то, что сказала Лулу, – чистейшая правда. Таш – замечательный человек, и мы все ее очень любим.
Пока Каролина говорила, Марк не отрывал от нее влюбленных глаз.
– Таш, ты, как никто другой, достойна всего, чего ты достигла. Наша жизнь так сильно изменилась, – Каролина охватила единым взглядом Таш и Катю. – Помните нашу поездку в Сен-Тропе? Когда лопнула наша пляжная сумка…
Катя и Таш еле сдерживали смех.
– Так вот, – продолжила Каролина, – наша жизнь изменилась, зато мы не поменялись вовсе. Мы прошли через многое, но всегда оставались вместе. И я хотела бы выпить за нашу дружбу. За то, что, несмотря на расстояния, мы всегда находим время друг для друга. Что мы не завидуем успехам подруги, а радуемся вместе с ней. И сегодня мы радуемся за нашу Таш. За ее проект. – Она посмотрела на Филиппа, – и за ее помолвку, которую мы так и не отметили.
Все одобрительно закивали, пронесся легкий шумок. Филипп потупил взгляд, а затем, улыбнувшись, ответил:
– Кому нужны эти помолвки! Пора к свадьбе готовиться! – и под дружное «горько» он закрепил призыв поцелуем.
И действительно, как сильно поменялась их жизнь! Таш разглядывала подруг. Анна в белом платье в стиле ампир словно спустилась с портрета мадам Рекамье Давида. Войдя в роль благочестивой девы Марии, она хваталась за голову, когда кто-то произносил слова «алкоголь», «наркотики» или «измена». Каролина, натерпевшаяся от мужа-деспота, освободилась от этих оков и теперь обожала свой статус богатой вдовы. Катя, устремившая в новое русло свои таланты, тем не менее самоутверждалась по-прежнему – посредством демонстрации своей безупречной фигуры, и сегодня на ней было такое короткое платье, что Чарльз незаметно одергивал его всякий раз, как она поднималась из-за стола. Да и сама Таш не могла пожаловаться на судьбу, отмечая сегодня открытие МДЛ. На секунду она даже представила, как лет эдак через десяток они будут заезжать за детьми в школу на своих SUV и мило болтать на полянке, ожидая своих чад. Ее мысли были прерваны громкими восклицаниями у нее за спиной.
– О боже! Неужели я, как обычно, пропустила главную часть с конфетти? – Стелла с разгону обрушилась Таш на плечи.
Очевидно, не дочитав приглашение до строки, где указывался дресс-код, Стелла явилась в красных спортивных штанах, будто на вручение премии «Грэмми». За ней маячила всклокоченная голова Карла.
– Карл, – она ткнула его в грудь телефоном, – это все из-за тебя! Это он меня заставил сидеть на этой скучище «Сотбис»! А там одни стариканы и метросексуалы в очках и узеньких брючках. Посмотри, – она повела рукой, – здесь гораздо прикольнее.
Карл поздоровался с Филиппом и Ником, сидевшими справа и слева от Таш.
– С аукциона, говоришь, – Ник развернулся на стуле, чтобы обсудить с Карлом интересовавшую его тему, – и как там цены на нашего любимого Ротко?
Карл дружески похлопал Ника по плечу.
– Сегодня Ротко не было, но завтра одна из его картин торгуется на «Кристис» с оценкой от тридцати пяти до сорока пяти миллионов.
Лицо Ника расцвело улыбкой.
– Тридцать пять миллионов! Ничего себе, – присвистнул он, – моя была в семь раз дешевле.
– Конечно, – подхватил Карл, – через несколько лет ты сможешь получить за нее в разы больше. Я не советую пока ее выставлять. Дай ценам разогреться, пара крупных выставок в известных музеях, и цены взлетят в небеса.
– На что это цены взлетят в небеса, Ник? – живо включился Альберто.
– На моего оранжевого Ротко, – он с гордостью произнес «оранжевого», зная, что несколько лет назад именно оранжевый Ротко был продан за восемьдесят пять миллионов.
– Я не знал, что ты любишь абстрактных экспрессионистов. Я их тоже очень люблю, – Альберто хотел было продолжить разговор об искусстве, но сидящая рядом Анна быстро его осекла, пригласив в следующий приезд в гости.
Альберто повернулся к Каролине:
– Каролина, дорогая, я давно хотел попросить у тебя прощение за свое поведение на Гран При. Хью сделал все, чтобы убедить нас всех в твоей корысти, и только благодаря Таш я понял, насколько я в тебе ошибался.
Каролина понимающе улыбнулась в ответ.
*****
Назавтра, благодаря связям Лулу, все даже мало-мальски значительные издания кричали об успехе платформы. Буквы МДЛ мелькали в заголовках газет и журналов. А фотографии хозяек агентства в окружении моделей на фоне чека в полмиллиона фунтов, собранных на аукционе по борьбе с раком легкого, были на первых полосах. Известные модели подписались на МДЛ, и всего за неделю приложение было скачано более десяти тысяч раз.
Таш купалась в своем успехе. Приглашения на интервью и мероприятия следовали одно за другим.
Поначалу Филиппа переполняла гордость за Таш. Но чувство, что теперь не он приходил со спутницей, а она приглашала его как своего «плюс один», потихоньку стало его тяготить. Он пресекал любые разговоры о ее работе, порой позволял себе сорваться, а зачастую замыкался в себе, когда она возвращалась домой. Но ведь это притирка? Они ведь только начали совместную жизнь!
Таш открыла дверь. День прошел как нельзя лучше, после пятичасовых переговоров она все-таки убедила клиентов из «Амазон» подписать контракт. Бенни тут же бросился облизывать ее с головы до ног, радуясь приходу хозяйки. В прихожей она заметила портфель Филиппа.
– Дорогой, я пришла! – Таш скинула золотые босоножки и влезла в уютные домашние тапочки. Она заглянула в гостиную, надеясь застать там Филиппа.
Их сделанный на заказ в Милане роскошный твидовый диван был пуст. По телевизору показывали передачу о жизни леди Ди. Таш поднялась в спальню. По дороге, поскользнувшись в тапочках на полированных ступеньках, она подумала, что неплохо бы постелить на лестницу ковер. Паркет красного дерева, которым были выстланы полы во всем доме, был очень нарядным, но уже несколько раз стал причиной падения беспокойного Бенни.
Спальня выглядела нетронутой после утренней уборки, и лишь небрежно брошенные на кровать джинсы выдавали присутствие Филиппа. Из ванной слышался шум воды. О, ему должна понравиться ее идея! Она проворно скинула платье и подошла к двери. И уткнулась взглядом в его голую задницу. Да, нет слов, она у него скульптурная… Ее взгляд скользнул выше. Одной рукой он держался за мраморную столешницу, на которой лежал телефон, а по ванной эхом разносились вздохи вперемежку с возгласами «трахни меня… сильнее…». Он увидел ее отражение в зеркале и отдернул руку, которой держал возбужденный член.
Таш хотела его обнять, но он с раздражением оттолкнул ее и, забрав телефон, вышел.
– Никакой приватности у себя в доме, – буркнул он и закрыл дверь.
Она осталась одна. Но в чем она провинилась? И почему он смотрел порно? Неужели ему не нравится их секс?
Таш закуталась в халат и вышла из ванной. Филиппа она нашла в гостиной у телевизора. Леди Ди уже наслаждалась отдыхом на яхте Доди Аль Фаеда.
– Филипп, – она мягко прильнула к его плечу, – ты не хочешь мне объяснить, что происходит? Почему ты на меня злишься?
– Все нормально, – пробурчал он, с неохотой отрываясь от передачи.
– Ничего не нормально. Я пришла в отличном настроении, у меня прекрасные новости, сегодня мы подписали контракт с «Амазоном». Представляешь, сколько у них стоит рекламная кампания! Я хотела отметить это с тобой где-нибудь неподалеку.
Филипп продолжал смотреть на экран.
– Я поел. Спасибо. Поздравляю, – он взял с дивана телефон, переключил канал и улегся поудобнее. Бенни устроился у него в ногах.
– Ах, так? – Таш вскочила с дивана. – Тогда я одна пойду! У меня праздник!
Она поднялась в гардеробную и с каким-то вызывающим торжеством выбрала самое короткое свое платье – красное. Спускаясь по лестнице, она двигалась подчеркнуто медленно, давая ему возможность разглядеть каждый изгиб своего тела. Он взглянул на нее украдкой и непроизвольно сжал кулаки. Он готов был схватить ее, отнести наверх и привязать к кровати, чтобы она никогда никуда не могла от него уйти. Мысль, что сейчас она выйдет из дома в этом вот красном – таком сексуальном – наряде, сводила его с ума.
– Ты уверен, что не хочешь пойти со мной? – Она предприняла последнюю попытку.
Филипп не шелохнулся.
– Бенни, пошли со мной, – не понимающий серьезности происходящего Бенни тут же соскочил с дивана и, бросив Филиппа, помчался к двери.
На улице было еще светло. Легкий летний ветерок обдувал ее стройные ноги. Прохожие провожали взглядом высокую шатенку в красном, выгуливающую рыжего пса. Длинные летние дни еще не развернулись в сторону зимы, и лондонцы с удовольствием коротали вечера на природе.
– Бенни, мы идем в «Бельведер», – доложила она псу.
С недавних пор «Бельведер», находящийся неподалеку в парке, стал ее любимым рестораном. Бенни ответил радостным вилянием хвоста. От земли веяло вечерней прохладой, и Таш осознала, что короткое платье было весьма опрометчивым решением. Она уже слышала звуки оперы, доносившиеся с летней сцены. Они были совсем близко.
– Таш, – тихо окликнул ее кто-то сзади. В груди что-то сжалось. Ей вдруг показалось, что температура на улице резко упала, и ее прошиб ледяной озноб. Она, не оборачиваясь, ускорила шаг. – Наташа, – голос звучал уверенней.
Ей захотелось убежать, укрыться, спрятаться, но Бенни, услышав знакомое имя, рванулся и побежал на голос, увлекая ее за собой. Ей ничего не оставалось, как последовать за псом.
– Привет, Бен, прекрасная погода, – она не знала, что говорить.
– Да, фантастическая погода! Как дела? И кто этот милый барбос? Я раньше его здесь не встречал, – Бен присел на корточки и стал гладить Бенни по морде. Бенни поднялся на задние лапы и в две секунды облизал Бену лицо.
– Бенни, нет! – Таш потянула за поводок.
– Бенни? – Бен вопросительно смотрел на нее. На секунду ему показалось, что Таш обращалась к нему.
– Да, его зовут Бенни… – Она понимала, что должна объяснить Бену происхождение имени. – Я нашла его на Сен-Барт, когда мы отдыхали там с Анной и Ником, и это Анна придумала ему это имя.
Ее история звучала неполной, и она боялась посмотреть на Бена, опасаясь, что он спросит, почему именно Бенни. Но Бен не спросил.
– Прекрасное имя, – засмеялся он, – надеюсь, теперь ты никогда не забудешь, как меня зовут. – Бен играл с Бенни, давая ему покусывать свои руки, – Куда вы идете?
–
В «Бельведер»…
Бенни ни на шаг не отходил от Бена, то и дело норовя закусить манжет на его куртке.
– Можно вас проводить? – Бен поймал ее взгляд, пытаясь уловить настроение, но она отвела глаза.
– Мы совсем рядом, спасибо.
И Таш дернула поводок. Да так резко, что Бенни пришлось вспахать землю всеми четырьмя лапами. Она почти бежала, опасаясь, что Бен пойдет с ними. Но Бен не пошел. Он стоял и смотрел вслед уходящей Таш. «Как же она хороша! И надо же было назвать собаку Беном!» И напевая песню: «Ben, the two of us need look no more, we both found what we are looking for..»31, он направился в сторону дома.
Для Бенни поставили миску с водой, а Таш раз за разом перечитывала меню. Но мысли упрямо возвращались к полянке, где случилась их встреча. Не выдала ли она своего волнения? Что он подумал, когда она сбежала от него, как ненормальная? Может быть, надо было пригласить его на ужин? Ну, нет… Она покраснела от таких смелых мыслей. А перед глазами, как кадры, вставали картинки их встречи, как Бен и Бенни играют и как теплело у нее на сердце от их возни… Ох, куда же ее заносит? Чтобы обрести под собой точку опоры, она позвонила Анне.
– Сегодня у нас обедал Альберто, – доложила Анна и с хрустом куснула яблоко, – и, между прочим, долго восхищался картиной Ротко.
– Да, он сказал, что любит экспрессионистов. Он такой милый! И такой прямодушный… – Таш не могла найти слов, чтобы выразить свою благодарность Альберто за его веру в нее. Или мешали мысли о Бене?
– Я только что встретила Бена, – медленно выдохнула она.
И Таш, не дожидаясь вопросов, рассказала Анне подробности.
– И что ты собираешься со всем этим делать? – в голосе Анны были слышны воспитательские нотки.
– Ничего не собираюсь делать. – Ответив Анне, она ответила и на свой молчаливый вопрос. – Пойду домой и помирюсь с Филиппом. Он меня любит и хочет на мне жениться, и он – мужчина моей жизни.
Когда они с Бенни вернулись домой, мужчина ее жизни все еще лежал перед телевизором. Она встала перед ним, стянула с себя кружевные трусики и потрясла ими перед его лицом. В последнее время их секс изменился, стал грубее, порой жестоким, как будто Филипп наказывал ее за какие-то провинности. Таш повиновалась, в глубине души скучая по былым их телячьим нежностям.
– На следующей неделе мы едем к маме в Сен-Тропе… и нам надо назначить день свадьбы! – сказал он перед сном.
*****
Таш сидела на краю бассейна и болтала ногами в воде, пытаясь охладиться от августовской жары. Тишину нарушали только цикады. Через неделю сентябрь. Она с нетерпением ждала наступления осени, чтобы скорее вернуться в Лондон. Она скучала по офису, по подругам, по Лулу, и даже приезд папы – одна из макиавеллевских идей Виолетт, не смог отвлечь ее от хандры.
Отдых пошел Филиппу на пользу, он стал прежним и при каждом удобном случае норовил заняться с ней любовью. Видимо, под воздействием свежего морского воздуха. Но теперь после занятий любовью он подолгу не выпускал ее из объятий. Виолетт была любезна и предупредительна. Она выделила ей отдельный кабинет, бывший кабинет Андреса, и попросила обслугу не беспокоить ее по пустякам.
Каждое утро, погуляв с Бенни, Таш уходила в кабинет и закрывала за собой дверь. Она садилась за компьютер и порой просиживала так целый день до следующей прогулки с собакой. Она не могла понять, что ее тяготило. Идеальный жених, отзывчивая свекровь, шикарный дом, полный заботливого персонала. Она даже доверила одному из помощников прогулки с Бенни, если сама не вписывалась в режим. Когда папа прилетел к ним на выходные, ей показалось, что дом вновь наполнился счастьем, но спустя пару дней после его отъезда она снова заперлась в своем кабинете. Она работала как одержимая, невзирая на время и часовые пояса, въедливо проверяя работу разработчиков, агентов, моделей, а иногда и клиентов.
Тишину дня нарушил звонок из Лондона.
– Привет, Томас, – Таш вытащила ноги из воды и поставила их на бортик.
– Привет… Лулу умирает.
Ей показалось, она ослышалась.
– Как умирает? Это шутка такая?
– Нет, – он был совершенно серьезен, – все это время она нас дурачила, а на самом деле… – он запнулся, – у нее метастазы… почти везде… – он заплакал.
– Как метастазы?! Она же вылечилась! Ты что-то напутал…
– Она сегодня призналась мне, когда мы шли мимо хосписа, – его голос срывался, – какая-то девушка с ней поздоровалась… оказывается, Лулу туда ходит… раз в неделю.
– Я прилечу. Сегодня же. Успокойся. Мы что-нибудь придумаем!
Томас, молча, отворил ей дверь. В квартире было тихо. Лулу лежала на диване, глядя в потолок.
– Зачем вы устроили всю эту истерику? – взгляд Лулу прилип к потолку. – Это моя жизнь, что хочу, то с ней и делаю…
Таш не дала ей закончить.
– Да, это твоя жизнь, но ты ранишь людей вокруг, вводя их в заблуждение, ты должна была сказать нам правду, возможно, некоторые вещи мы бы делали по-другому. – Таш присела к ней на диван и поцеловала в щеку.
– Например? – Лулу повернула к ней голову. – Ты бы не стала делать платформу? Или ты, Томас, ты не был со мной, если бы знал, что я умираю?
– Не смей так говорить. Я просто как-то бы подготовился… – Томас запнулся.
– К чему подготовился? к моей смерти? – Лулу села. – Да научитесь же вы произносить это слово! Cмерть, смерть, смерть… Я к нему привыкла, – она задумчиво улыбнулась. – Все это время я раз в неделю ходила в хоспис. Записалась туда волонтером и три часа в неделю работала там с такими же, как и я. И как бы вы ни хотели – вы бы не смогли дать мне то, что я получила там. Ты начинаешь смотреть на жизнь под другим углом… – она взяла Таш за руку, – если ты хочешь понять меня, пойдем завтра вместе.
– Хорошо, – глотая слезы, кивнула Таш.
Ее разбудил щебет птиц за окном. Последние августовские дни принесли в Лондон невиданную жару. Полночи она боролась с кондиционером, настраивая его то теплее, то холоднее, но потом все же открыла окно, впустив в комнату ночную прохладу.
Она долго не могла уснуть, вспоминая вчерашний разговор с Лулу. Она отвыкла спать одна. Филипп остался в Сен-Тропе. Ей показалось, что Лулу выглядела спокойной и умиротворенной. Она долго пыталась поставить себя на ее место и представить, что бы делала она, окажись она на месте Лулу, но картинка никак не складывалась. Лишь под утро отчаявшись, она бросила эту затею и заснула коротким и беспокойным сном.
Утром она приняла душ и спустилась в гостиную. Всего через несколько лет за этим самым столом будут орать дети, требуя перед школой намазать им булочку джемом. Филипп постоянно твердил про детей. Она смотрела на пустой стол и не могла уловить то странное чувство, которое мелькнуло у нее при этой мысли.
Лулу ждала ее на Эксмур-стрит. К удивлению Таш, хоспис совсем не походил на больницу, а скорее напоминал арт-центр. Глядя на рисунки, развешанные по стенам, она вспомнила папин детский кружок. Она шагала по желто–оранжевому паркету. Папа учил ее, что оранжевый и синий – комплиментарные цвета. Мебель вокруг была синей. Они усиливали друг друга, но при их смешивании цвет получался нейтральный серый. А еще оранжевый был цветом солнца и радости, синий символизировал небо и вечность. Она смотрела на проходивших мимо пациентов и думала, а знают ли они значения этих цветов. Ей захотелось плакать. Но она сдержала себя.
Лулу повела ее на второй этаж поздороваться с восьмилетней Кристиной. Таш знала, что такое смерть, с детства. Мама умерла в одночасье, ее сердце вдруг перестало биться. Вот так решило, что хватит ему, натрудилось. Но Таш не имела представления, что такое ожидание смерти. Когда ты знаешь, сколько тебе осталось. Она смотрела в улыбающиеся глаза девчушки на последней стадии рака крови. В ее полные жизни и счастья глаза. И вдруг ей стало невыносимо стыдно. Стыдно за то, что она здорова. За то, что успешна, любима, стыдно за то, что жива. Она тихонько поднялась со стула и выскочила из комнаты.
Она бежала по коридору. Лишь спустившись по лестнице вниз, она остановилась, чтобы отдышаться. Вдох… выдох… вдох… выдох.... Навстречу ей двигались люди, но она все еще стыдилась поднять глаза. Краем уха она уловила пару реплик из разговора идущих вблизи людей. Обсуждали финансы. Таш прошмыгнула мимо и поспешила по направлению к выходу.
– Таш!
Ей послышалось? Она продолжала идти.
– Таш! – Кто-то тронул ее за плечо. Она замедлила шаг, повернулась. – Ты не можешь все время от меня убегать!
– Алистер, я вас догоню, – крикнул Бен плотному мужчине средних лет, рядом с мужчиной шла высокая рыжеволосая женщина, – мне надо на минутку задержаться.
Бен подошел к ней ближе, чтобы поцеловать в щеку.
– Можно?
Он взял ее за плечи и притянул к себе. Она была слишком слаба сейчас, чтобы сопротивляться. Всего несколько минут с Кристиной изменили ее сознание больше, чем долгие годы жизни. Все, из-за чего она переживала в своей жизни, вмиг стало настолько малозначительным и ничтожным! Все ее прошлые обиды выглядели сущими пустяками. Наверное, Зигмунд Фрейд объяснил бы, почему весь спектр эмоций, полученных ею сегодня, нашел свой выход во внезапно появившемся желании провести рукой по его животу. И она это сделала. Он крепко ее обнял, пытаясь найти губами ее губы.
– Это самое неудачное место для поцелуя, – прошептала она, перед тем как его поцеловать. Таш очнулась, когда кто-то закашлял у нее за спиной тактично пытаясь привлечь внимание Бена.
– Бен, мне пора ехать, нужна твоя подпись! – Алистер спешил.
– Извини, мне надо кое-что доделать, это важно. У тебя не поменялся телефон?
– Нет, – она все еще не могла оправиться от поцелуя.
– Я тебе позвоню, – и он ушел.
Таш вернулась в палату. Кристина слушала, как Лулу ей читает «Алису в стране чудес». Таш устроилась рядом.
– Спасибо, что привела меня, – шепнула она Лулу на ухо, – этот день мне дал больше, чем вся моя жизнь.
Они шли к Лулу по Лэндбрук Грув.
– Пока с этим сам не столкнешься, живешь в розовых очках. А иногда, – Лулу сделала паузу, – гораздо лучше жить в розовых очках. Давай присядем. – В последнее время из-за сильной одышки ей стало тяжело ходить.
– Я рада, что сегодня я их сняла. – Таш смотрела вдаль. – Я там встретила Бена. Помнишь? Моего Бена. Он был с каким-то Алистером. У них какие-то дела.
Лулу достала из сумки косяк. Таш посмотрела на нее с укором, но тут же рассмеялась.
– Ладно уж.
– Наконец-то ты меня понимаешь, – Таш накрыло марихуановое облако, – хоть последние деньки насладиться. Так что Бен? Как он выглядит? – Лулу затянулась. – Будешь?
– Он красивый. – Таш взяла сигарету. Она вдохнула, и ее легкие наполнились горячим дымом. Она засмеялась: – Высокий, голубоглазый, русые вьющиеся волосы…
– Я его видела, – веки Лулу потяжелели, – Алистер занимается фандрайзингом. Твой Бен уже несколько лет дает деньги на этот хоспис и вместе с Алистером работает над проектом открытия филиала в Ботсване. Там очень высокая смертность из-за СПИДа. – И она рассмеялась.
И Таш рассмеялась за ней. Две женщины сидели на лавочке и, обнявшись, угорали от смеха. Перевидавшие и не такое, жители Ноттинг Хилла, учуяв запах марихуаны, понимающе подмигивали и показывали им одобрительные знаки. Они понимали, что марихуана могла заставить смеяться даже над высокой смертностью в Ботсване.
*****
Таш полагала, что знает о Бене все, но оказалось, не знает ничего. Несколько лет поддерживал хоспис и не разу об этом не обмолвился. И, конечно же, Ботсвана… Еще в Москве он сказал, что мечтает вернуться в Африку, но она не восприняла всерьез эти слова.
Таш поднялась наверх и включила воду в ванной. Весь день она старалась загрузить себя работой, но в голове помещались лишь две мысли – о смерти и о Бене. Она разделась и, пока вода не набралась, села проверить почту. На экране выскочило сообщение: «Привет, соседка».
– «Привет».
– «Ты одна?»
– «Да».
– «Ела?»
– «Да».
– «Заходи на десерт» и эмоджи мороженого.
– «5 мин».
Она сознавала: то, что она сейчас собирается совершить, называлось изменой. То, от чего она предостерегала Анну, в чем неоднократно обвиняла Бена. Она знала, чем закончится этот десерт, но ничего не могла с собой поделать. Единственный способ отделаться от искушения – уступить ему. Она выключила воду, накинула на себя шелковое платье-рубашку и сломя голову побежала вниз.
Спустя пять минут она звонила в его дверь. Он открыл сразу, будто стоял за порогом. Все произошло так быстро, что, когда она очнулась, они лежали в прихожей на паркетном полу, по которому были разбросаны их вещи.
– Как ты посмел? – со смехом начала Таш.
– Это ты как посмела явиться сюда в расстегнутом полупрозрачном халате и без белья? – Он подобрал с пола ее платье.
– Это платье! «Диана фон Фюстенберг»! – задохнулась от возмущения Таш.
– Передай этой Диане, что такое платье должно быть приобщено к материалам следствия, как абсолютная провокация!
Как она соскучилась по его чувству юмора!
– Провокация к чему? – Она прищурилась и медленно поднялась.
– Провокация к насилию. Предлагаю провести следственный эксперимент. – Бен надел на нее платье. – Посмотрим, провокация ли это? – Он застегивал пуговицы одну за другой. Закончив работу, он отошел, чтобы посмотреть издалека.
– Я вижу твои соски. – Он подошел ближе. – И вижу, как у тебя внутри все сжимается. Теперь во имя эксперимента надо проверить мое утверждение.
Он опустился перед ней на колени и задрал то, что какая-то там Диана назвала платьем…
– Все-таки это была провокация!
В ту ночь она осталась у Бена. Открыв утром глаза и не обнаружив его рядом, она вздрогнула, вспомнив его побег с Ибицы. Эдакое де жа вю. Но тут же улыбнулась своим нелепым страхам. Не будет же он сбегать из своего собственного дома! Она оглядела комнату. Ведь в этой самой комнате почти два года назад она провела один из самых лучших дней своей жизни… Ей вдруг вспомнилось лицо маленькой Кристины. «Сегодня я счастлива. И это, то, что важно».
Таш спустилась вниз. Из кухни доносился характерный шум приготовления завтрака: позвякивала посуда, пахло чем-то сдобным, уютным и вкусным. Бен стоял у плиты и колдовал над омлетом.
– Малыш, ты проснулась?
Таш чмокнула его в лоб.
– Ну-ка быстро накрой на стол и разложи авокадо, – он показывал на маленький кухонный столик.
Он закончил с омлетом, она накрыла на стол, и они сели завтракать.
– Приятного аппетита! – сказал Бен. – Я тебя люблю!
– Приятного аппетита! – ответила Таш. – Я тебя тоже!
После завтрака она вернулась домой. Он ничего не спросил, она ничего не сказала. Она зашла в свою шикарную гостиную и села за огромный обеденный стол. Только теперь то странное чувство, которое она не смогла уловить вчера, обрело форму. Вдруг она смогла поставить себя на место Лулу. Если бы ей оставался месяц, она бы не раздумывая, выбрала завтраки с Беном за маленьким кухонным столиком.