Лунатик

пятая глава ЧЕЛОВЕК ИЗ ПРОШЛОГО

– Да ты радоваться должен! – говорил ему по пути длинный.

– Чему мне радоваться-то?! Что ещё полтретьего ночи? Ладно, щас кукарекать начну.

– Ты знаешь, почему вот это вот по воздуху плывёт? – имел в виду "рабочий" (напарник) поток зелёного зловония.

– Знаю, потому что…

– Потому что все в это время спят непробудным сном. А эта штука помогает им не просыпаться.

– А мы чё делаем?

– И только избранные не выдерживают ВОНИ и просыпаются. И, естественно, идут сюда. Избранные! Понял?

– Ещё бы! Не успел родиться, а уже мечтал стать ИЗБРАННЫМ! – как всегда иронизировал Кидов.

– Не, ты тупоголовый парень, – признался ему длинный. – Тебе родиться надо было где-нибудь… в Африке, в реке Конго. Или, лучше, на луне, и упасть с неё…

– Так чё ж ты там не родился?

Следующей ночью ВОНЬ не пробудила его; он как будто уже привык к ней. Просто ему опять снился завод. Но сон был уже несколько другим. Совсем другим.

Перед сном ему вспомнилось его "становление"…

…Но перед становлением ему встретился один… старый друг…

– Лёха, ты что ли?! – услышал Кидов за собой очень знакомый голос. Обернулся…

– Виталя… Ё-моё! Ты откуда здесь взялся?

Виталя был другом всего детства Кидова. Но совершенно неожиданно распорядились события и Виталя уехал в другой город…

– Командировался, мать их!…

– Как? Не понял…

– Ну, на химии.

– А. Привлекли.

– Привлекли!… Месяц с червонцем дали. Отмазался. И меня сюда, на химию. Под амнуху попал… Да, ладно, – решил он сменить тему разговора. – Расскажи лучше, как поживаешь.

– Да вроде нехреново… Ты давно здесь?

– Седьмой год.

– А я недавно устроился. Завод здесь какой-то прикольный. А?

– Ничё, поработаешь… посмотришь.

– Если что, то взял да и уволился, да?

– Да чё ты будешь прыгать с места на место! Устроился – поработай. Это по первости так, потом привыкнешь.

– Да? А говорят, отсюда не уволишься.

– Правильно говорят.

– Почему, правильно?

– Лучше не увольняться. – Его советы уже начинали попахивать зловещностью.

– А поче…

– Для тебя же лучше… Ну и для тех, кто тебя нанял.

– А может быть, Виталя, ты тогда скажешь, как худо может быть уволившемуся?

– Тебе просто не дадут уволиться. На завод этот не всех подряд нанимают.

"Только холостых? как в современных фирмах", – хотел он подшутить, вместо того, что донеслось от него в результате: – А по тридцать трете…

– Здесь зона. Понимаешь? Не войти – не выйти; всё через проходную; через "КПП". Через забор полезешь – попкари подстрелют. А мне-то что – привык уже. На третью стадию перехожу…

– Куда?

– Первая стадия, – начал объяснять Виталя, – это, когда ты устроился и чувствуешь себя в этой ГРОМАДИНЕ как рыба в океане. Вторая стадия, это когда океан постепенно превращается из небольшого озёрца в аквариум и ты уже начинаешь замечать стекло, то есть видишь реальные границы; то есть, привык – остепенился – осел… ну ты понял, в общем.

– Повзрослел, – вырвалось из Кидова само собой, – если ребёнку всё кажется большим.

– Где-то так, – безразлично поддакнул он, попытавшись не отвлекаться от рассказываемого. – И, наконец, идёт третья стадия… Это когда тебе всё обрыдло, от пылинки до самого мозга костей. Понимаешь? Через всю душу.

– То есть, рыба ты уже не аквариумная, – резюмировал Кидов, – а жаренная… или законсервированная.

– Точно! – как-то тоскливо усмехнулся тот. – Но мне-то уже условно-досрочное светит. Слабо ещё, но некоторое мерцание в конце тоннеля брезжит. Но, Лёха, боюсь, не дотяну я до свободы…

– Да брось ты! Не ты первый – не ты и последним будешь. Дотянешь! Всё уже позади осталось…

– Не всё так просто, Лёха, – перебил его Виталя своим пессимистичным тоном. – Жизнь-говно; об этом любой школьник знает. Мне как-то сон приснился, как завод этот влетал на воздух… Ты никогда не представлял себе, как заводы взлетают в воздух?…

"Нет, – мысленно ответил Кидов, – о заводах не слышал. О плавающих слонах слышал, а вот о заводах… – А сам смотрел на этого сходящего с верного (разумного) пути человека и чуть не плакал от разочарования. – А каким чудесным ребёнком был!.. Что с людьми делает зона!.."

– Я думаю, он взорвётся скоро, – произнёс Виталя, как будто бы подумал вслух.

– Завод, что ли? – опять вырвалось у Кидова само… Он хотел молчать да оставить поскорее наедине с самим собой этого "ушедшего" друга детства. Но вырвалось оно как выдох…

– Ты знаешь, что раньше было на месте этого завода? – произнёс вдруг Виталя.

– И что же?

– ЛУНАТИК, – ответил тот.

– Какой ЛУНАТИК?…

– Деревня так называлась. Самая ебанутая деревня на всём свете. Такого места на земле не было ещё наверно с рождения самого времени, и не будет уже никогда… Хотя, как говорят мудрые люди, о том, что будет, лучше и не думать…

– А чё это за деревня такая была? – Кидова не интересовало, откуда Виталя узнал, что стояло на месте этого гигантского строения. Кидову скорее захотелось послушать о тех странностях, которыми обладал ЛУНАТИК. А уже потом… (если что)

– Да дурдом какой-то. Крыша съезжает у всякого, кто туда ни попади. Но жители её наверняка считали себя какими-нибудь сверхразумными личностями… А на самом деле… Один там китов каких-то у себя на огороде растил.

– Китов?

– Ну. Называется растение Кит-Летающий Крокодил. Оно ему кости человеческие домой приносило. Они у него вроде семян в ход шли.

– Не фига себе! – как можно откровеннее реагировал на рассказываемое Кидов.

– Школа у них там ещё была. Днём школа, а лишь только ночь наступает, как это уже морг…

– Арендаторы? – предположил Кидов.

– Нет. Школа-оборотень. Понял?… Морг; какой-то заброшенный, что ли. И в нём демоны всякие и привидения обитают.

– Ночная школа, да? – усмехнулся Кидов.

– Тебе-то хорошо тут рассуждать стоять. А ты пожил бы там… Когда ночью хрен уснёшь. Потому что ГРЫЗОЛОВ…

– Так ты в той деревне так ни разу и не заснул? – перебил вдруг Кидов этого своего лучшего друга детства.

– Думаешь, я тебе решил тут слегка ерунды разной на уши навешать?… – откровенно полюбопытствовал Виталя.

– Да нет, – как-то странно улыбнулся Кидов, – я просто спросил: любопытство, знаешь ли, заело.

– Я плохо себя помню, – сказал тогда Виталя. – Лучше помню то, что происходило вокруг, нежели себя.

– Так ты там жил? – Он всё ещё не мог окончательно найтись (найти ту колею, в которой можно каким-то определённым образом поддерживать этого повествователя). – По-моему, Виталя, ты сегодня решил немного разыграть своего старого друга детства.

– Ну разыграть – так разыграть, – пожал тот плечами. – Как хочешь. История слишком сложна, чтоб в отношение её я стал тебе что-то доказывать. Счастливо, – распрощался он.

– Да ты чё! – остановил его Кидов. – Я тебе сказал, что я не верю тебе?

– Не обязательно говорить, достаточно намекнуть.

– Да я пошутил, ё-моё, Витёк! Продолжай давай!

– Понял я твою "шутку"… Только учти, Лёша; учти единственное: на месте той деревни построили гигантский морг. Самый "странный" морг. А теперь это… наш завод… Так-то. А теперь, счастливо.

И Кидов уже не мог его остановить – поднялась куча пыли, Кидову засорило глаза и он не мог уже разглядеть своего лучшего друга детства. Он слышал только голос:

– Некоторые, работающие на нашем заводе, тоже родом из той деревни. Видишь ли, не всякий может вспомнить свою прошлую жизнь, и была ли она, и сколько жизней было до неё… Потому-то многие прошлую свою жизнь провели в ЛУНАТИКЕ; а теперь они здесь. И они здесь неспроста… Но они нихрена не помнят. А ты помнишь что-нибудь? – Голос становился всё дальше и дальше – он уходил. – Хоть что-нибудь помнишь своей тупой башкой?… Хоть что-нибудь ты пом… – дальше ничего не было слышно.

Это был голос-призрак. Один только голос. Витали уже не было. Он далеко убежал от своего лучшего друга детства, Алёши Кидова.

Правильно Кидов делал, что даже и думать не смел о том, чтоб хотя бы попытаться помочь изувеченной душе этого человека, не потому что со стороны мог бы показаться занозой, и не потому что всякий инстинктивно ищет того, кто душой слабее, чтоб морально поддержать его (всякий к этому подспудно стремится – шагает как сомнамбула по потолку и по стенам), а потому что…

…Потому что СТАНОВЛЕНИЕ притягивало Кидова.