Лунное молоко

Глава 3

К большому разочарованию Марфы, Монах не пустился в расспросы — будто бы история с её переносом не произвела на него никакого впечатления.

Он что-то разглядывал в окне, продолжая поглаживать уродливый шрам.

— Перенесла в лес! — повторила Марфа выразительно. — Представляете?

— Представляю, — Монах кивнул на дальние деревья. — Взгляни туда. Видишь, ползёт?

— Что? — Марфа послушно прищурилась и вскрикнула — из-за деревьев сочилась темнота. Она заполняла собой каждую точку пространства, поглощая в себя и лес, и небо, подбираясь всё ближе к машине.

— Что это? Откуда оно взялось?

— Уверен, что от нашего друга, — Монах приготовился сдать назад. — Сваливаем отсюда. Тебе, кстати, куда?

— Похожа на чёрную дыру! — Марфа сжалась в комочек. — Притянет нас к себе и сожрёт!

— Подавится! — усмехнулся Монах. — Куда тебя подбросить, Луна?

— Погодите! — Марфа с силой вцепилась в руль. — Мы не сможем уехать. Вас же водит!

— Точно! — Монах шлёпнул себя по лбу. — Вот дурак!

— Я сейчас, — Марфа тряхнула чем-то маленьким и грязным. Монах не успел моргнуть, как она оказалась перед машиной и сыпанула под колёса горстку чёрного порошка. Темнота почти подобралась к ней, но Марфа успела — в последний момент с визгом запрыгнула обратно в салон.

— Где соль взяла? — Монах вывернул руль, направляя машину вокруг засохшей сосны. Он старался говорить без эмоций — девчонка и без того была сильно напугана, вон как тряслась.

— Соль… А как вы догадались?

— Просто я в теме. Так где?

— У соседки. Баба Катя дала. Четверговую.

— Молодец баба Катя! Сразу видно, что из наших.

— Она мне много чего рассказывает. Мы дружим.

— С бабой Катей? — удивился Монах.

— Да. Я ей продукты таскаю, мусор выношу. Всякое такое. Она хорошая. И одинокая. Как я…

Последняя фраза вырвалась случайно, Марфа не собиралась жаловаться Монаху на свою жизнь. Он понял и не стал приставать. Просто кивнул и ободряюще улыбнулся:

— Похоже, мы оторвались!

Темнота, и правда, осталась позади. И хотя она продолжала ползти за ними — догнать машину уже не пыталась.

— Вы сказали, что кто-то специально наслал, — Марфа смогла немного расслабиться. — Не доброхожий?

— Ключник, — скривился Монах. — Почуял меня, гадёныш.

— Он здесь живет? В этом лесу?

— Точное место не знает никто. Говорят — где-то у смычки.

— Что это — смычка? — Марфа осторожно попробовала незнакомое слово.

— Как сказать… Граница… переход… место, где смыкаются два мира…

— Восторг! — искренне восхитилась Марфа. — Значит, мне нужно туда! Классно, что я вас встретила!

— Не советую. Место непростое.

— Здесь всё непростое! Это так круто!

— Не скажи! Там другой лес. Другие деревья. Лучше таких не видеть, не подходить к ним близко.

— Зря пугаете! Я не боюсь!

— Смелая, значит, — усмехнулся Монах. — Признавайся, зачем тебе ключник?

— Затем! — она по привычке огрызнулась, но тут же поправилась. — Хочу попросить за сестру!

— А что с сестрой не так? Какие-то проблемы?

Марфа промолчала. Рассказать ему или всё же не стоит? Вдруг, он реально поможет? Посоветует, что делать.

Монах показался ей нормальным дядькой. Надёжным и главное — что в теме!

— Так что с сестрой? — проявил упорство Монах. Ему действительно было интересно. Он обрадовался случайной попутчице. Девчонка отвлекла его от мрачных размышлений о жизни и от тоски тоже отвлекла.

— Юлька… сестра… она… исчезает, — решившись, выпалила Марфа. Липкий холодный страх снова прополз под футболкой — как в первый раз, когда она только услышала об этом.

— Исчезает? Это как? — Монах мельком взглянул в её сторону. — Твоя Юлька — человек-невидимка?

— Не знаю! Я её вижу. Все видят. А она себя — нет!

— И давно уже?

— Вроде с неделю. Но точно не знаю. Сестра мне ничего не говорит.

— В этой истории слишком много твоих — «не знаю». Всё придумала, да?

— С чего бы! За дверью подслушала. Случайно.

— Подслушивать нехорошо! — включил режим препода Монах. — Ты же взрослая девочка.

— Да перестаньте! — Марфе захотелось его ударить. — Я думала — вы нормальный. А вы такой же, как все!

— Я такой… — начал было Монах, но увидев её разъярённую мордашку не стал дразниться, а потребовал подробностей. Случай получался любопытный. Если всё правда, конечно.

Разговорить обиженную Марфу оказалось непросто. Девчонка уткнулась в стекло, рисуя пальцем круги и разводы.

Хотелось есть и ещё — плакать. Она чувствовала себя совсем-совсем маленькой и никому не нужной. Совсем как в тот день, когда узнала про Юлькину беду.

Тогда они опять поругались. Из-за какого-то пустяка. Это стало обычным делом.

Юлька ушла к себе в комнату, но не присела — сновала взад-вперёд, и это бесило Марфу. Копившаяся день ото дня обида рвалась изнутри, и Марфа решила объясниться. Набравшись смелости, подступила к двери и замерла, расслышав тихое отчаянное бормотание. Марфа знала, что подслушивать нельзя и никогда прежде не грешила этим. Но слова, которые произносила сестра, звучали слишком дико и страшно.

— Исчезаю… исчезаю… исчезаю… — повторяла Юлька безостановочно. — Только бы она помогла! Только бы подсказала, что делать!

О чём это Юлька? Как — исчезает? — Марфа сначала не поняла, что имеет в виду сестра.

Уже позже, подслушав телефонный разговор, смекнула, что Юлька собралась к ворожее.

По тону и поведению сестры выходило, что ситуация серьёзная, и Марфа запаниковала. Юлька больна? Или рассталась с приятелем? Был у неё какой-то тусклый бойфренд — унылый и прилизанный как обёртка от шоколадки.

Спросить — но Юлька не скажет. Ещё больше закроется, предварительно обругав за то, что подслушивала. Позвонить матери? Тоже не выход. Та не станет скрывать, что всё узнала от младшей, и опять будет скандал. Промаявшись, Юлька пошла к бабе Кате. И та подсказала единственно верный и надёжный способ — посоветовала проследить за сестрой! Так Марфа узнала, что Юлька встречалась с ворожеей. А после, в парке, разговаривала о чём-то с вороной, обратившейся в старуху в чёрном!

Когда сестра уехала, так и не раскрыв ей правды, Марфа решилась отправиться в тот же парк — надеялась встретить старуху-ворону, чтобы расспросить о сестре.

Марфа выбрала ту же лавочку и принялась ждать. Она не особо рассчитывала на удачу и просидев больше часа размышляла — не уйти ли, когда послышалось хлопанье крыльев, и крупная ворона с сумочкой в клюве спланировала откуда-то сверху. Кивнув Марфе, она встряхнулась и прямо на её глазах обратилась маленькой старушонкой! Аккуратной и чопорной, вывязывающей непонятную тоненькую штуковину на спицах. Марфа даже позабыла про что хотела поговорить — настолько поразил её этот процесс.

Старуха заговорила сама — понесла про какие-то Лопухи, про кару и ключника.

— В Лопухи следуй! Хочешь увидеть сестру — тебе туда! Туда! — старуха покачивала внушительным горбатым носом, а спицы позвякивали за ней: «туда-туда-туда-туда!»

— Какие Лопухи? Как их найти? — Марфа только собралась задать этот вопрос, но старуха накинула на неё невесомое полотно и прокаркала громко. — Лети-и-и!

Что было дальше — толком не объяснить.

Её подхватило! Понесло! Лицо облепило паутиной, а в глазах полоскалась чернота. Хорошо хоть, всё длилось недолго. Минута — и вот Марфа уже на земле. Стоит под огромным деревом посреди разошедшегося ненастья! И видит, как молнии изо всей силы лупят по заляпанному грязью джипу!

Она невольно пожалела тех, кто находился внутри. Пожалела и забормотала считалку от грозы, которой научила баба Катя.

Удивительно, но это помогло! Незатейливая считалочка остановила молнии, заставила их отступить! Марфа до сих пор вспоминала их ослепительный свет и потрясающую силу.

Перед глазами вновь полыхнуло, рядом чертыхнулся Монах — похоже, что гроза начиналась снова.

— Не пускает, гад! Чует, что мы близко! Слышь, Луна, давай свою считалку! Я знал когда-то, но забыл.

— Старость — она такая, — поддела Марфа. И быстро взглянула на Монаха — не обиделся ли?

Но он не заметил подколки — шептал что-то едва слышно, наверное, вспоминал защитные слова.

Очередная молния рассыпалась на лепестки, и что-то прыгнуло на капот, зашлёпало по стеклу лапами.

— Там, кажется, жаба! Её оглушило! — позабыв про считалку, Марфа полезла наружу — спасать несчастное земноводное.

Жаба оказалась ловчее — сама протиснулась в приоткрытую дверцу и, отряхнувшись, попросила жалобно:

— Ехай отсюдова, милай! Скоренько трогай! Не жди! До чего боюся энтих зорей! Так и метять по нам! Так и метять!

Монах послушно тронул машину — Марфа едва успела заскочить обратно.

На заднем сидении копошилась бабулька — перетряхивала зелёный платок, собирала в узел растрепавшиеся волосы. Рядом с ней помещалась корзинка до верху забитая грибами и палка типа посоха — клюка.

— Ох, вовремя вы! Так вовремя, милай! Отбилася я от своих. Грибочки повели — я и пошла.

— И далеко теперь ваши? — поинтересовался Монах. Он вёл себя совершенно спокойно, словно старуха только что не превратилась в себя из лягушки!

— А в Лопухах! Больше-то негде. Чуть что — Пална туда бягить, Ирина Санна за ней.

— В Лопухах! — взвизгнула Марфа. — Нам надо в Лопухи! Мне надо!

— А надоть — так поехали! Чего же ждать? Ты, милай, тропочки держися. Вона, вишь, проявляется? По ней и ехай вперёд. Лопухи скоро будуть. Да вы увидитя.

Гроза над Лопухами всё длилась.

Обронив загадочную фразу про ключника, Пална присела на пол. Высыпав из корзинки грибы, принялась раскладывать их по кучкам. Она трудилась в темноте — Ирина Санна отключила фонарик.

— Чего попусту свет гонять. Нам темнота не помеха. — бормотала Пална, отделяя грибные шляпки от ножек. — Ты сюдой пойдёшь, а ты — тудой. Верхи себе заберу, низы верну лесу.

Юлька примостилась рядом с ней — хотела узнать подробности про колдуна, но отчего-то никак не решалась прервать поток бессвязного бабкиного лопотания.

— Сюдой-тудой, верхи-низы… Лесу — себе, себе — лесу… — твердила Пална как автомат. Натруженные пальцы ловко сминали шляпки, отшвыривали в сторонку толстые мясистые ноги.

— Чего без делу сидишь? Сгребай пеньки, — неожиданно скомандовала она.

— Вы это мне? — растерялась Юлька.

— Тебе, тебе. Больше ведь некому.

— Я, конечно, могу вам помочь… Но в темноте это непросто. — Юлька не торопилась подчиниться. Тон бабки неприятно царапнул её — что ещё за приказы?!

— А я подсвечу. — Пална оторвалась от корзинки, и по комнате медленно разлилась красноватая тусклая муть. — Лучше так-то?

— Нет, не лучше… — Юлька не могла понять, откуда тянется свет. — Я и грибов толком не знаю. Как их сортировать?

— Всё-то тебе не так! — Пална повернула голову к Юльке, и та тихо охнула, не сдержавшись.

На бабкином лице лежали багровые тени, глаза тлели красным как угольки!

— У вас глаза светятся… — начала Юлька и почему-то запнулась.

Фраза прозвучала по-дурацки, и бабка хихикнула. А потом сгребла пару сморщенных шляпок и протянула Юльке:

— На-ка, пожуй. Скусна!

На ладони у Палны лежали мухомор и бледная осклизлая поганка, и Юлька поспешно отвергла столь щедрое угощение.

И на всякий случай отодвинулась подальше — мало ли что ещё можно ожидать от сумасшедшей.

— Ты это зря! Скажи, Иринка! У яду много ценных свойств!

Сидящая на узеньком подоконнике Ирина Санна тихонько хмыкнула и закинула ногу на ногу, едва не потеряв залатанный ветхий валенок.

— Ты ноги-то не качай! Не качай ноги! — внезапно рассердилась Пална. — Удумала Ерошку будить! Тебя-то не схватить, а девчоночку умыкнёть!

— Когда он не своё таскал? Не ерунди!

— А вот таскал! Было дело! Помню!

Этот поразительный диалог совершенно сбил Юльку с толку. Бабки казались ей теперь неприятными и даже опасными.

Стараясь не выдать своих чувств, она нарочито медленно потянулась и не спеша двинулась к Ингиной двери. Ирина Санна наблюдала за ней с интересом. Выражение лица Палны мешал разглядеть красноватый свет.

— Инга! — позвала Юлька. — Ты не спишь? Не хочешь выйти?

Инга ей не ответила. Лишь что-то дробно простучало по полу и стихло возле самой двери.

— От дура, — прицыкнула Пална. — Куды тебя несёть?

Ирина Санна молчала, всё сильнее покачивая ногой. Валенок тёрся о стену, издавая неприятное шуршание.

— Инга! — нервы Юльки не выдержали. — Инга!! Можно к тебе?

Она рванула дверь, и из темноты вдруг бросилось вперёд большое и лохматое, мелькнули перед лицом когтистые птичьи лапы, прищёлкнул крепкий острый клюв!

Всё произошло настолько быстро, что Юлька остолбенела.

Жёсткие крылья взмахнули над головой, клюв нацелился прямо в глаза. Она бы точно не смогла увернуться, да помог латанный валенок — по команде хозяйки он влетел в неизвестную тварь, заставив её ретироваться.

— Спасибо, Ерошка! — Ирина Санна погладила вернувшийся валенок. — Ты, как всегда, на высоте!

— Спугалася его, — Пална проковыляла к двери, принялась выписывать пальцем невидимые знаки. — Так понадёжней будет. До утра больше не рыпнется.

За дверью и правда притихло. Лишь временами вздыхало прерывисто да легонько скреблось.

— Так-то лучше. И нам спокойней, и ты не забалуешь. — покивала Пална. — Сиди от греха. Не проказь.

— Там Инга! — Юлька обрела способность говорить. — Она просила не беспокоить…

— А ты побеспокоила. Зачем? — Ирина Санна надела валенок и потопала ногой для удобства. — Если просят — нужно слушаться. Иначе будет больно.

— Вот дура! — беззлобно хмыкнула Пална. — Непонятливая вроде. А может — прикидывается?

— Ты к ключнику приехала, — Ирина Санна медленно двинулась вокруг Юльки. — По надобности. По сильной нужде! Вот и сиди. Дожидайся.

— Я и сижу! — Юлька поворачивалась за ней, стараясь, чтобы бабка не оказалась за спиной. — Только не знаю ничего! Не понимаю! Где хозяева дома? И кто такой ключник? Как к нему можно попасть?

— Да попала почти. Кто дорогу указал? — Ирина Санна сунулась Юльке в лицо, пошевелила внушительным носом. — Так-так-так… Юстрица сработала. Дорогу навела. А ты точно простушка! Я и не думала.

— Чего думать? По ней сразу видать! — Пална закончила сортировку грибов. — Хороша добыча! Не ведаеть, не знаеть, сама в пасть идёть!

— К кому в пасть? Чего я не знаю? — голова у Юльки закружилась.

— Ерошка! — мгновенно прозвучала команда, и Юльку тотчас подхватили мягкие лапы, осторожно провели до табурета. Усадив, принялись обмахивать чем-то шуршащим, и сразу стало полегче дышать.

— Лопухи эти ключник заклял давно. Навод сделал, вроде порчи. — Ирина Санна подошла к Юльке, протянула что-то в стакане. — На вот, попей. Да не морщись. Это вода.

Юлька с опаской глотнула, но ничего страшного не произошло. Наоборот, она как-то сразу успокоилась. Сердце перестало трепыхаться, тело сделалось как прежде послушным.

— А неча было борохтаться! — проворчала Пална из угла. — Восстали они. Противу самого! И чего не жилося? Что не нравилося? Ну, он и заклял. И любой бы заклял. Теперя вот маются, бедолажные.

— Ключник раньше в Лопухах жил. Да вышла у них с местными размолвка. Поссорились, одним словом. И получили. — Ирина Санна поправила ободок на волосах и после попросила подругу. — Пригаси свет, Пална! Ты же знаешь — я не любитель красного!

— Тебе всё не так, всё не эдак! — заворчала та. — Вот придёть Незабудка — ей пожалуюся.

— Жалуйся на здоровье. А теперь пригаси свет.

Пална мигнула и алый огонёк пропал из глаз. Снова сделалось совершенно темно.

— Наконец-то, — вздохнуло рядом. — Без света гораздо лучше. Верно, Ерошка?

По полу зашлёпало, соглашаясь — невидимый Ерошка поддерживал хозяйку. Он слегка задел Юльку чем-то мягким и пушистым, но она даже не дрогнула — настолько заинтересовало её произошедшее с местными.

— Сказано же — навод. — Пална приникла к окну. На улице вовсю громыхало, молнии прочерчивали небо острыми иглами. — От расходилися! Сколько ещё будуть жарить?

— Завтра явятся. Деревенские. — Ирина Санна ответила Юльке. — Смычка разомкнётся, ну и полезут сюда. К вечеру уже будут в Лопухах. Мы как раз уйдём.

— Запомни, девка! С ними встречаться нельзя! — погрозила от окна Пална. — Посмотрють если — готов! Утащуть за собой, концов не отыщешь!

— Значит, мне нужно уйти до вечера? — из сумбурных объяснений Юлька попыталась выделить главное. — Но — куда идти? Как можно попасть к ключнику?

— Дак через смычку и идти. Колдун на той стороне.

— На какой — на той? — не поняла Юлька.

— На той.

— Инга про лунное молоко говорила. — мысли смешались, Юлька спешила узнать про всё сразу. — Ну, что ключник меня за ним обязательно пошлёт.

— Правильно говорила. Он всех посылает. Самому-то не взять!

— Но это невозможно! Лунного молока не бывает! Как можно взять то, чего не существует?

— Бываеть. Ещё как. — вздохнула Пална. — Только даётся не всем.

— И что нужно сделать? Подоить… луну?

— Подоить? Она тебе что же — корова? — Пална покрутила у виска. — Вот глупая дурочка! Верно, Иринка?

— Никто доподлинно не знает о нём, — ответила Ирина Санна. — Ключник может указать, где искать лунное молоко. И что интересно — для каждого это будут разные места! Но как оно выглядит, какое оно — молчит. Не говорит. Сами понять должны. И принести.

— И вы пробовали?

— С чего бы? — фыркнула Пална.

— Раз знаете такие подробности.

— Да у нас про это столько говорят! Кому не лень — байки травять.

— А если принести такое молоко… Тогда он выполнит просьбу?

— Хто знаить. С ним надо сторожко быть. Иначе обломисси.

Мощный удар грома сотряс дом, молния озарила комнатёнку сияющей вспышкой. Настолько яркой, что на некоторое время ослепила Юльку.

Заверещав, Пална рухнула на пол, крепко притиснулась к стене.

— Ты глаза-то не три. — посочувствовала Ирина Санна. — Потри ладони, и приложи к векам. Так быстрее пройдёт.

Снова грохнуло. Совсем рядом. Пална протяжно заскулила.

Опять удар. Ещё один. И следом — недовольный голосок:

— А ну, открывайтя! Свои-и-и!!

— Вот и Незабудка пожаловала! Впусти её, Ерошка. — Ирина Санна явно обрадовалась. — Наконец-то явилась. Теперь все в сборе.

Противно скрипнула дверь, и комнату наполнили голоса. Шепелявый старушечий возмущался чему-то. Приятный мужской весело здоровался со всеми. А ещё один — юный, до боли знакомый — прошептал тихо:

— Привет, Юля! Это я.