Люби меня

Глава 37

Аврора

Боже, если это все сон, прошу, никогда не будите меня и оставьте тут навечно! Сегодняшний вечер я с уверенностью могу записать в список самых потрясающих и запоминающихся в моей жизни! Надо признать, что дни, проведенные в компании Джейка, все чаще попадают под эту категорию, ведь рядом с ним я по-настоящему счастлива!

И можно было бы даже сказать, что все в моей жизни сейчас идеально, если бы не одно «но». Помимо безграничного счастья, я также испытываю подсознательный страх того, что наша сказка в один момент закончится трагически и мое сердце будет разбито.

Слова Джеммы о том, что Джейку никогда не позволят завести отношения, с кем-то вроде меня буквально размазали и стерли в порошок мою решимость заявить о нас во всеуслышание. А что если о нас узнает его семья? Что если нам запретят встречаться? Уж лучше играть в прятки вечно, и быть рядом с ним, чем рассказать всем правду, а после расстаться навсегда…

От одной мысли об этом, все тело пробирает леденящий душу озноб.

Я обязательно поговорю об этом с Джейком, и уверена, мы вместе сможем придумать, как нам решить эту проблему без значительных, непоправимых потерь. Ну а пока, я просто хочу в полной мере насладиться временем, проведенным вдвоем. И не думать ни о чем плохом.

Мы заходим в гостевой домик, который располагается неподалеку от особняка семьи Джейка и он сразу же ошарашивает меня словами, которые когда-то произнес, укладывая меня в свою постель. Но сейчас смысл в них был совсем другой. Все было иначе: его проникновенный взгляд, вкрадчивый тон и искрений ласковый посыл дают понять, как Джейк волнуется. Возможно, даже больше чем я сама. И от этого осознания внутри разливается такое блаженное тепло и упоительный восторг. Хочется окунуться в это чувство с головой, нырнуть на самую глубину и остаться там навсегда.

Джейк проводит мне небольшую экскурсию по домику, хотя его с большой натяжкой можно назвать «домиком». Это скорее домина! Особенно по сравнению с тем домом, в котором сейчас живем мы с мамой.

Здание состояло из двух этажей, выполненных из натурального сруба, с панорамными окнами в пол и большим количеством зелени. На первой этаже располагалась просторная кухня с выходом на терассу, гостиная с огромным телевизором и камином, а также большая спальня с джакузи посреди комнаты. На втором этаже было еще 3 спальни, ванная комната, просторный холл с бильярдом, креслами-качалками, еще одним камином и выходом на балкон. А на улице была предусмотрена крытая терасса у большого подогреваемого бассейна с шезлонгами.

Мы бросаем свои вещи в спальне на первом этаже, моем руки и направляемся в гостиную. Я стараюсь сохранять спокойствие, хотя осознание того, что мы с Джейком будем ночевать в одной постели, заставляет меня дрожать словно в приступе лихорадки!

— Ну что, чем займемся? — спрашивает Джейк, поиграв бровями, — Поедим пиццу, посмотрим кино, поплаваем?

— Думаю пиццу и кино можно совместить, — отвечаю я, стараясь унять предательскую дрожь в голосе, и прохожу на кухню, — где у вас тут стаканы хранятся?

Джейк озадаченно смотрит на меня, почесывая затылок, и принимается бесцельно открывать все шкафы подряд, видимо в поисках того, о существовании чего он даже и не подозревает. Я удивленно смотрю на него.

— Джейк, ты что, не знаешь, где у вас в доме храниться посуда? — хихикаю я, — Чем ты вообще занимался тут?

Вдруг, осознав двусмысленность и глупость своего вопроса, я прикусываю язык и отворачиваюсь, принимаясь ожесточенно стучать шкафами, в поисках этих долбанных стаканов.

Дура, какая же дура. Додумалась ведь такое спросить!

Процесс моего непродолжительного самобичевания прерывает подошедший сзади Джейк. Он проскальзывает своими большими руками по моему животу, будто обдавая живительной силой всех лишившихся кислорода разноцветных бабочек, и прижимает мое тело к себе, утыкаясь носом мне в затылок.

— Принцесса, я никого ни разу сюда не приводил, клянусь. Просто я действительно ничего здесь не пил, не ел и не спал тут ни разу. Заскакивал иногда по мелочам и оставался совсем ненадолго. Так что расслабься и не додумывай то, чего нет, хорошо?

Его доводы все же срабатывают. Я выдыхаю и разворачиваюсь на 180, оказываясь с Джейком лицом к лицу.

— Ладно, дракон, сделаю вид, что поверила тебе.

Я заглядываю в темно-синие глаза парня, в омуте которых зарождаются шальные огоньки. Он переводит взор на мои губы, отчего я непроизвольно облизываю их языком. Хватка на моей талии усиливается. Дыхание учащается и, спустя одно лишь мгновение, я ощущаю пленительный вкус счастья на губах.

Джейк врывается в мой рот без стеснения и нежностей. Он буквально набрасывается на меня кусая и оттягивая мои губы зубами, облизывает их, растирая свой вкус по моим рецепторам. Его язык усердно изучает все пространство моего рта, обдавая жаром и влагой, смешивая наши вкусы и запахи в громкой, страстной симфонии.

Он подхватывает меня за бедра и усаживает на деревянную столешницу. Я обвиваю его талию ногами, отчего разрез на юбке задирается еще выше, практически открывая вид на тонкое кружево белых стрингов. Джейк несдержанно сжимает мою обнаженную ногу рукой. Мой жалобный всхлип смешивается с его утробным рычанием. Поцелуй становится еще более страстным, диким, агрессивным. Мы с остервенением стукаемся зубами, схлестываемся языками, опаляем прерывистым дыханием губы друг друга.

Джейк наматывает мои волосы на кулак, слегка оттягивая назад. Я понимаю, что он хочет сделать, и послушно запрокидываю голову назад, открывая ему лучший доступ к своей шее. Он с глухим мычанием прикусывает кожу, затем влажно зализывает место укуса, наверняка оставляя свои отметины на моем теле. Но мне все равно. Я уже принадлежу ему всецело.

Парень вжимается в мою промежность своей твердостью, несдержанно матерясь при каждом плотном контакте разгоряченных тел. Меня и саму разрывает от колоссального спектра ощущений, что горячей волной охватывает всю мою плоть, зажигая и опаляя каждую клетку в беснующемся теле, а затем устремляется к низу живота, воспламеняя мой чувствительный центр. Я испытываю такой мощный прилив возбуждения, что мое тело, не поддаваясь контролю, начинает содрогаться, а конечности неметь. Обилие влаги, стекающее по моему белью, рискует оставить мокрой не только мою одежду, но и столешницу!

Видимо почувствовав мое пограничное состояние, Джейк все же немного сбавляет напор. Облюбовав мою шею ключицы и плечи, он возвращает мне свои теплые губы в заключительном медленном, тягучем, безумно нежном поцелуе. После которого мы еще долго стоим там, прилипнув, друг к другу, и смешиваем наше прерывистое, горячее дыхание.

— Итак, что смотрим? — спрашивает меня Джейк, когда мы все же доходим до дивана в гостиной и усаживаемся с пиццей и попкорном перед телеком.

— Я не знаю, давай что-нибудь веселое.

Полистав огромный перечень различных кинолент, Джейк внезапно шокирует меня, останавливая свой выбор на фильме: «Марли и Я». Я ошарашено смотрю на него, пытаясь осознать всю абсурдность, и нереальность ситуации.

— Что? Этот недостаточно веселый? Мне нравился этот фильм в детстве и я подумал…

Я не даю ему договорить.

— Нет, Джейк дело не в этом. Просто я обожаю этот фильм! Точнее не так, я ОБОЖАЮ этот фильм!!! И готова пересматривать его, бесконечно! Просто я не могу понять, как ты умудрился так точно угадать мое идеальное кино?

Джейк самодовольно ухмыляется, откидываясь на спинку дивана.

— Я наводил справки, — на мое удивление он реагирует раскатистым смехом, — ладно, ладно, просто случайно угадал, без паники!

Единогласно выбрав фильм мы усаживаемся поудобнее, я закидываю ноги на бедра Джейка, а он поглаживает их, параллельно уплетая запасы нашего угощения. 2 часа пролетают незаметно, за просмотром этой прекрасно кино картины: мы смеемся и плачем, иногда спорим и ругаемся, но, в конечном счете, остаемся очень довольны сделанным выбором.

Утирая остатки слез с глаз, я смотрю на Джейка. Он лежит на диване, уместив свою голову у меня на коленях, и мечтательно рассматривает потолок.

— Хороший фильм, — говорит он, а я уверенно киваю, выражая свое согласие.

— Да. После того как в детстве я посмотрела его, стала слезно умолять родителей купить мне щенка лабрадора. И на мое 8-летие моя мечта сбылась. Я назвала его Чарли. Он был самой доброй и умной собакой на свете.

От воспоминаний о Чарли, на лице отпечаталась грустная улыбка. И Джейк, видимо почувствовав эту перемену во мне, поднялся и сел рядом.

— А где Чарли сейчас? — спрашивает он, осторожно взяв меня за руку.

Я пожимаю плечами.

— Если б я знала. Он остался в доме бабушки и дедушки, когда нас с мамой оттуда выставили. И как сложилась его дальнейшая судьба, я не знаю.

Я понимаю, что такой пространный ответ вызовет больше вопросов, чем даст объяснений. И оказываюсь права. Так как спустя мгновение Джейн нахмуривается и уже более серьезным тоном задает уточняющий вопрос:

— Так. Я правильно понял. Твои дедушка и бабушка, выставили вас с матерью, из вашего же дома?

Я киваю.

Джейк смотрит на меня с нескрываемым беспокойством, а затем, поджав губы, говорит:

— Аврора, я бы хотел узнать о тебе больше, и о твоей семье том числе, но если не хочешь, можешь не говорить сейчас. Я подожду, пока ты будешь готова.

От его заботливого взгляда и трепетных прикосновений, моя решимость понемногу таит. Я вижу, что Джейк говорит это искренне. Не интересуется из праздного любопытства, а на самом деле хочет узнать меня настоящую, такую, какая я есть, со всеми тараканами, страхами и предрассудками. А мое прошлое, также является неотъемлемой частью формирования моей личности, и я решаю, все же рассказать Джейку часть своей истории.

— Моя мама была сиротой. После выпуска из детского дома, она поехала в Нью- Йорк, и устроилась работать официанткой в кафе. Там она и познакомилась с моим отцом. Он был из очень богатой семьи. И его родители с самого начала были против их отношений, но спустя несколько месяцев мама забеременела мной, они поженились и переехали жить в Канзас. С этим родители папы уже ничего сделать не могли и дали добро, скажем так, на их брак. Подарили родителям дом, в котором мы все вместе жили: я, мама, папа и потом Чарли. Но дедушка и бабушка всегда относились к маме очень плохо. Постоянно придирались и упрекали, что она «охамутала» отца, привязала ребенком и так далее.

Я громко сглатываю, и отпиваю глоток воды, промочив пересохшее горло, а затем прикрываю на секунду глаза. Джейк молчит, давая мне возможность немного собраться, за что я ему несказанно благодарна.

— Когда мне было 12, папа… умер. И его родители выгнали нас с мамой из дома без денег, вещей и какой- либо поддержки. Чарли взять с собой мы не могли, мы ведь сами остались буквально на улице. Год скитались по маминым друзьям, пока она пыталась заработать денег и найти нам жилье. Она ведь как вышла за папу, ни дня больше не работала. Он был против и говорил, что деньги в семье есть, а она может больше пользы приносить сидя дома.

Я выдаю свою речь практически на одном дыхании. Сердце колотиться как бешенное, отражаясь стуком в висках, из-за чего я практически не слышу своего голоса и говорю можно сказать на автопилоте. Даже и подумать не могла, что рассказ об этом вызовет во мне такие эмоции, спустя столько лет…

Джейк все это время смотрит на меня встревоженным, поникшим взглядом, но не произносит ни слова. А вот мой словесный поток, кажется, разыгрался не на шутку, так как, спустя минуту, я снова продолжаю говорить сама.

— Знаешь, мне тяжело вспоминать те времена, потому что маме было очень сложно. Она вкалывала на 3 работах, чтобы нам было на что жить. Очень похудела, почти не спала, осунулась, стала часто болеть. Я хотела помочь ей и тоже найти подработку, но она не позволяла. Говорила, что моя главная задача — хорошо учиться. Но в остальном, я ни о чем не жалею! После ухода из этой семьи мы наконец зажили счастливо. Потому что, стали свободными. От вечных нападок, упреков и призрения со стороны родственников. Нам было лучше вдвоем в таких скромных, непростых условиях, чем с этими кровожадными пираньями в элитных, просторных хоромах. А потом понемногу наша жизнь наладилась, мама стала неплохо зарабатывать, я поступила в университет и мы переехали в город мечты! И сейчас у нас обеих все хорошо!

Я выдавливаю из себя подобие улыбки, но, стоящие в глазах слезы, очевидно, выдают ее неискренность. Джейк сгребает меня в крепкие медвежьи объятия, укрыв собой от всего мира, и начинает ласково гладить по спине, баюкать и целовать в голову.

— Родители твоего отца конченые твари. Надеюсь, они умрут в одиночестве и на их могилу некому будет горсть песка бросить, — говорит он озлобленно после несколько минутного молчания.

Я лишь всхлипываю в ответ.

— А из-за чего умер твой отец?

Этот вопрос словно физически осязаемая материя застревает поперек гортани, не пропуская воздух по дыхательным путям в легкие. Я пытаюсь сглотнуть, чтобы протолкнуть удушливый комок, но не могу.

Не могу. Не сейчас. Я к этому не готова.

— Он заболел пневмонией и не выжил, — выдавливаю из себя писклявое подобие слов.

— Мне очень жаль, — сочувственным тоном отвечает Джейк.

— Угу…

Больше вопросов он не задает. Так мы и сидим, крепко слепившись, пока я окончательно не успокаиваюсь. А когда у нас обоих уже начинают слипаться глаза от усталости, мы, наконец, покидаем мягкий диван и направляемся в спальню.