Любитель женщин

1

Вызов к боссу не сулил Эмме ничего хорошего. Мысленно приготовившись выслушать очередную нотацию, она вошла в кабинет Питера Брумхилла и небрежно прислонилась к стене.

Питер раздраженно забарабанил авторучкой по столу.

— Эмма, присядь, и давай поговорим спокойно.

Ясно, как и следовало ожидать, подумала Эмма, не двигаясь с места.

— Я не желаю говорить о своей личной жизни!

Питер покачал головой.

— А я-то думал, ты хочешь сделать карьеру.

— Конечно, хочу, иначе зачем бы я работала по двенадцать часов в сутки? Но это не значит, что я готова переделать себя, чтобы стать похожей на нашего коммерческого директора.

— Довольно! — В голосе Питера зазвенел металл. — Если ты претендуешь на место руководителя группы, то и веди себя соответствующим образом.

— На работе — пожалуйста, но за ее пределами… Я не собираюсь перекраивать стиль своей жизни и отворачиваться от друзей.

— Послушай, девочка…

— Не надо обращаться со мной, как со школьницей! — взорвалась Эмма. — Мне двадцать два года!

— Тогда перестань ребячиться. Ты умная женщина, обидно будет, если ты упустишь свой шанс.

— Что ты имеешь в виду?

Питер решил говорить прямо.

— Отдел по работе с персоналом сомневается насчет твоей кандидатуры.

— Как это сомневается? У меня самые высокие показатели продаж…

— С этим никто не спорит, но руководству не очень нравится твой имидж.

— Чем их не устраивает моя внешность?

Видя, что Эмма еще больше ощетинилась, Питер примирительно махнул рукой.

— Эмма, ты очень приятная женщина. Сделай нормальную прическу, купи несколько солидных костюмов, и ты станешь похожей на преуспевающую деловую женщину, а не на трудного подростка.

Эмма смерила босса высокомерным взглядом, Питер не упускал случая ее принизить, иногда ему это даже удавалось, но в том, что касалось ее внешности, Эмма чувствовала себя уверенно. В оконном стекле за спиной Питера отражалась стройная женщина, длинноногая, несмотря на средний рост, с белокурыми от природы волосами и правильными чертами лица. Ее фигуру никто не назвал бы мальчишеской, напротив, Эмме стоило немалых усилий добиться, чтобы сослуживцы не пожирали ее глазами и не присвистывали всякий раз, когда она вставала из-за стола.

— Я не похожа на трудного подростка, — ответила она спокойно.

Питер единственный во всей фирме не ценил ее фигуру, даже главный бухгалтер пялился на длинные ноги Эммы. Сейчас Питер сердито уставился на ее короткую юбку.

— Представь, что тебе придется срочно отправиться на встречу с нашими самыми важными клиентами. Как ты думаешь, они воспримут всерьез женщину, у которой в ушах кольца размером с браслеты?

Эмма попыталась возразить, но Питер жестом велел ей не перебивать.

— Кроме того, просочились сведения, что ты живешь чуть ли не в студенческом общежитии. Водители, знаешь ли, иногда любят посплетничать…

Эмма пришла в ярость. Ее голубые глаза, обычно напоминавшие цветом озеро в солнечный день, стали холодными, как льдинки.

— Питер, ты сноб!

— Нет, просто я знаю правила игры. — Питер разрывался между симпатией к девушке и раздражением. — Эмма, посмотри правде в глаза. У руководства компании вполне определенные представления о внешнем облике и об образе жизни сотрудников. Ты не подходишь ни по одному пункту.

Эмма скрестила руки на груди и посмотрела на него с вызовом.

— Значит, я должна притвориться кем-то, кем я на самом деле не являюсь?

Теряя терпение, Питер махнул рукой.

— Решай сама. А сейчас иди и работай, хватит тратить время.

Шел последний день на редкость трудной недели. Эмма возвращалась домой так поздно, что даже не убрала кухню, когда пришла ее очередь. Но больше всего ее соседок по квартире возмутило, что она пропустила день рождения одной из них.

— Конечно, ты слишком большая шишка, чтобы помнить о таких мелочах, — издевательски заметил Крис Хансон.

Крис лучше других обитателей квартиры был осведомлен о работе Эммы, потому что некоторое время, пока его не уволили, работал в «Бест Холидейз». Поначалу Эмма с ним неплохо ладила, но постепенно отношения испортились. Эмма объясняла это тем, что Крис окончил университет и его задевает, что какая-то девчонка обогнала его в профессиональной сфере. Возможно, Питер прав: ей действительно лучше переехать. Эмме претила мысль уступить снобизму начальника, но, если Крис и дальше будет постоянно ее задевать, ей лучше поселиться в другом месте.

И вот сейчас Эмма с досадой обнаружила, что в квартире остался один Крис. Когда Эмма вошла в кухню, он стоял у разделочного стола и резал овощи, на сковороде что-то шипело.

— Все остальные поехали на танцы в «Форум», — сообщил он, не оборачиваясь. — Если хочешь, можешь к ним присоединиться.

Эмма бросила портфель на стул.

— Не хочу, лучше останусь дома. Неделя была та еще.

— Что, тяжела ноша ответственности? — насмешливо поинтересовался Крис.

Эмма насторожилась, но он показал ножом на сковороду.

— Хочешь спагетти?

Расценив этот жест как предложение мира, Эмма охотно согласилась:

— Не откажусь, только схожу переоденусь.

Пока она переодевалась в джинсы и в футболку, Крис накрыл на стол и откупорил бутылку красного вина. Эмма устало опустилась на плетеный стул и подняла стакан.

— Спасибо, Крис.

— Пожалуйста.

Он разложил спагетти по тарелкам и поставил одну перед Эммой. Та с аппетитом принялась за еду. Поначалу обстановка была непринужденной, они говорили о погоде, о родственниках, делились планами на выходные, даже осторожно затронули тему работы. Но, когда Эмма небрежно поинтересовалась, не является ли сегодняшний поход на танцы продолжением празднования дня рождения, Крис вдруг взорвался.

— Не смей насмехаться! Если ты много зарабатываешь, это еще не значит, что ты лучше всех!

Эмма вздохнула. Соседи по квартире считали ее везучей, никто не знал, каких трудов стоил ей успех, и, конечно, не догадывался, какое бремя ответственности на ней лежит.

— Крис, я слишком устала, чтобы спорить.

Он с горечью рассмеялся и передразнил:

— Слишком устала! Еще бы, ведь работа поглощает тебя целиком. Наверное, я должен благодарить тебя, что ты снизошла до моей стряпни.

Эмма поморщилась.

— Ерунда.

Крис встал, обошел стол и с мрачным видом навис над Эммой.

— Вспомни, когда у тебя в последний раз было время для меня?

— Крис…

Но он словно не слышал. Всмотревшись в ее лицо, он с каким-то странным напряжением спросил:

— Ты этого даже не видишь, правда?

Он скривился так, словно готов был заплакать. Эмма отвернулась, но поздно: Крис успел заметить на ее лице досаду. Схватив за руки, он заставил ее встать со стула.

— Посмотри на меня! Посмотри!

Эмма не узнавала Криса. Никогда еще она не слышала в его голосе такого отчаяния.

— Я тебя люблю! Никто тебя так не любит, как я!

Эмма оторопела. Она видела в Крисе только соседа по квартире, в лучшем случае друга, но не больше. Ей и в голову не приходило, что он ее любит.

— Не надо, Крис! — взмолилась она.

Но он уже не мог остановиться, он стиснул Эмму так, словно от этого зависела его жизнь. Эмма сама когда-то любила и страдала, и вид страданий Криса переворачивал ей душу. Я этого не вынесу, подумала она.

— Отпусти!

Эмма попыталась вырваться, но Крис этого даже не заметил.

— Думаешь, ты сильная? Но тебе нужна любовь, любой человек нуждается в любви, и я могу дать ее тебе.

К ужасу Эммы, он опустился на одно колено и уткнулся лицом в ее живот.

— Крис, не надо, прошу тебя.

Эмма попыталась оттолкнуть его, но он держал ее крепко, словно в тисках зажал. Чувствуя себя беспомощной, она растерянно огляделась. Крис, по-видимому, не осознавал своей силы и не замечал, что Эмма пытается вырваться. Она застыла неподвижно и затаила дыхание. Главное — не паниковать и не поощрять его. В свое время она осадила немало слишком напористых парней, и Крис, как бы она ему ни сочувствовала, — один из них. Если удастся корректно остудить его пыл, они снова станут друзьями… Кого я пытаюсь обмануть? — подумала вдруг Эмма. Друзьями нам больше не быть.

Крис потянул ее за юбку, было непонятно, то ли он хочет раздеть Эмму, то ли уложить на пол. И он все время бормотал как заклинание:

— Я тебя люблю, я тебя люблю…

Эмму вдруг охватило отвращение. Она снова попыталась вырваться. Тут только Крис поднял голову и посмотрел Эмме в лицо. Его глаза блестели от слез и одновременно горели гневом. Он встал, снова привлек Эмму к себе и впился в ее губы отчаянным и одновременно властным поцелуем.

К отвращению, испытываемому Эммой, добавилась жалость. Она опять попыталась освободиться, но Крис, судя по всему, предпочитал не замечать ее сопротивления. В том, чтобы бороться с мужчиной, которого она больше трех лет считала своим другом, было что-то нелепое. Наконец Эмме удалось вырваться.

— Но я же тебя люблю! — снова воскликнул Крис, на этот раз с таким возмущением, словно Эмма его ударила.

Сам того не подозревая, он пробудил в ней воспоминания, потрясшие Эмму до глубины души. У нее не осталось сил быть доброй.

— Любишь, как же! — с издевкой сказала она, на всякий случай отойдя за стол. — Ты просто хочешь затащить меня в постель и думаешь, что, если объяснишься мне в любви, это тебе поможет. Должна тебя разочаровать: со мной этот фокус не срабатывает. Больше не срабатывает.

— Эмма…

К отчаянию в голосе Криса явственно примешивался гнев, он двинулся на Эмму с вполне очевидными намерениями. Эмма поняла, что больше не может щадить его чувства.

— Не прикасайся ко мне!

Она выбежала из кухни и бросилась в свою комнату.

На следующее утро Эмма ушла, когда остальные обитатели квартиры еще спали. Мелькнувшую было мысль отправиться к матери она быстро отбросила. Селине хватает забот с Тори, а она, Эмма, уже взрослая, сильная и должна самостоятельно решать свои проблемы.

Бесцельно бродя по улицам, Эмма зашла в цветочный магазин. Она любила цветы, хотя у нее никогда не было своего сада. Однако сейчас и цветы не вызвали у нее интереса. Думая о своих проблемах, Эмма остановилась возле кадки с каким-то тропическим растением. Она не заметила, что за ней наблюдает худощавая пожилая дама с седыми буклями и с живыми, не по возрасту молодыми глазами.

— Милочка, имейте в виду, — осторожно сказала дама, — диффенбахия очень капризное растение.

— Что? — Эмма встрепенулась, стряхивая оцепенение. — Ах это… я не собираюсь ее выращивать, у меня и сада-то нет. Я просто задумалась.

— Вы чем-то расстроены? — участливо спросила дама.

В женщине было что-то удивительно располагающее, и Эмма неожиданно для себя поделилась с ней своими проблемами.

— Да вот, начальник на работе замучил.

— Он что пристает к вам? — ужаснулась дама.

— Нет, дело не в этом. Он пытается учить меня жить, а я терпеть не могу, когда меня поучают. То ему не нравилось, как я одета, потом ему не понравились мои друзья, а теперь он требует, чтобы я поселилась в «приличном» районе! Теперь придется тратить время на поиски другой квартиры, а мне его и так не хватает.

Дама задумалась.

— Вы хотите купить квартиру или снять?

— Снять, но мне ужасно не хочется снова начинать…

— Вы можете снять квартиру с небольшим двориком в моем доме.

— Что-о?

Дама терпеливо повторила. Эмма покачала головой, немного смутившись.

— Прямо не знаю, что сказать. Заводя этот разговор, я вовсе не рассчитывала…

— Я знаю, деточка, мне и в голову не пришло заподозрить вас в корысти. Вы же не знали, в каком районе я живу и есть ли у меня свободные квартиры.

— Не знала, — подтвердила ошеломленная Эмма.

— Ну так вот, я живу одна, и в моем доме как раз есть свободная квартира. Давайте познакомимся. Аманда Стивенс. Я живу в Челси.

— Эмма Джепп.

Аманда выжидательно молчала. Эмма понимала, что должна что-то сказать, но совершенно не представляла, что именно. Видя ее растерянность, Аманда улыбнулась.

— Это очень престижный район.

— Да, конечно… — промямлила Эмма. — Просто я не очень хорошо его знаю.

— Дома стоят вплотную друг к другу, но зато — с улицы этого не видно — при каждом доме есть сад. Я рада, что у меня дом именно в этом районе.

Эмма представила ветки деревьев, заглядывающие в окно, пение птиц, запах зелени, и мечтательно вздохнула.

— Вы любите сады? — спросила Аманда, довольная ее реакцией.

— Не знаю, — призналась Эмма, — у меня никогда не было сада.

Но ее взгляд говорил красноречивее слов. Аманда приняла решение за нее:

— В понедельник вы переезжаете. Записывайте адрес.

Понедельник выдался прохладным, ветер срывал с цветущих вишен лепестки и кружил их как снежные хлопья. К счастью, скарба у Эммы было немного. Составив коробки в гостиной, Эмма расплатилась с грузчиками и на такси отправилась на работу. За своим столом она оказалась около одиннадцати.

— Эй, ты что, решила перейти на полставки? — пошутил Вэл, ее помощник.

Эмма, не вдаваясь в подробности, ответила, что переезжала. Брови Вэла поползли вверх. Эмма пересказала ему лекцию, которую ей в пятницу прочел Питер.

— Вижу, ты не теряешь времени даром. Питер будет потрясен. Спорим, он наведет справки, чтобы удостовериться, что на этот раз ты поселилась в приличном районе?

— Что ж, если ему хватит на это наглости, его ждет сюрприз.

Однако, как выяснилось, сюрпризы ждали и Эмму. Началось с того, что она никак не могла добиться от Аманды, во сколько ей обойдется наем квартиры. Новая квартирная хозяйка устроила для нее настоящую экскурсию по дому, обставленному разнородной старинной мебелью, показала даже свою студию. Она была художницей, но, как оказалось, Аманда рисовала не столько ради заработка, сколько для собственного удовольствия. У Эммы вообще сложилось впечатление, что Аманда не нуждается в деньгах, но это не означало, что она будет жить у нее даром.

Из разговора с Амандой Эмма узнала, что та никогда не была замужем, что у нее есть племянник, сын покойной сестры, который живет где-то за границей. Аманда явно радовалась появлению жилицы, но от обсуждения финансовых вопросов всячески уклонялась. В конце концов Эмма решила действовать на свой страх и риск. Получив кое-какую информацию в местном агентстве по недвижимости и купив бутылку дорогого французского вина, она после работы постучалась в дверь квартиры Аманды.

— Так дальше продолжаться не может, — решительно начала Эмма. — Мы должны подписать договор. Мне дали в агентстве вариант типичного договора, покажите его своему адвокату. — Она протянула Аманде несколько листков бумаги, соединенных скрепкой, и, увидев на лице пожилой дамы озадаченное выражение, спросила: — У вас ведь есть адвокат?

— У нашей семьи — да, есть, — равнодушно ответила Аманда.

— Отлично, позвоните ему, пусть он ознакомится с договором и выскажет свои замечания. Здесь же я приложила цены на квартиры в этом районе, которые мне дали в агентстве, посмотрите, пожалуйста, и назовите свою.

Аманда наморщила тонкий аристократический нос.

— Терпеть не могу заниматься деньгами, не женское это дело. Когда мне было столько же лет, сколько вам сейчас, я понятия не имела, как заполнить чековую книжку.

Эмма усмехнулась.

— Времена меняются. Я не уйду отсюда до тех пор, пока не выпишу вам чек.

Аманда неохотно взяла один из листков, приколотых к договору, и пробежала глазами цифры.

— О, это слишком дорого! Тем более тут указаны цены на квартиры с отдельным входом, а у нас вход общий.

Но Эмма серьезно подготовилась к разговору.

— Аманда, вот здесь, — она достала из кармана джинсов свернутый вчетверо листок, — указаны цены на десять разных квартир, я подсчитала среднюю.

Аманда брезгливо, словно какого-то червяка, взяла листок двумя пальцами.

— Поговорите со своим адвокатом, — напирала Эмма, — или мне придется съехать. А я этого не хочу, мне у вас очень понравилось.

Окна гостиной выходили в сад, в сумерках силуэты деревьев напоминали каких-то фантастических животных. Эмма села в старинное плетенное кресло и мечтательно вздохнула.

— Как же здесь хорошо!

Взгляд Аманды потеплел.

— Я рада, что вам нравится. — Она откупорила бутылку и налила вино в старинные хрустальные бокалы. — Родные купили для меня этот дом несколько лет назад. Они считают, что если я не смогу заработать себе на жизнь живописью, то вполне обеспечу себя, сдавая квартиры.

— И что же?

— Я стараюсь делать и то, и другое. — Аманда нахмурилась. — Но родные по-прежнему каждый год контролируют мое финансовое положение.

Эмма отпила вино и улыбнулась.

— Интересно, кому же это хватает смелости вас контролировать?

Аманда тоже поднесла к губам бокал.

— В этом году, наверное, моими делами займется Рой, мой племянник, я вам о нем говорила. Трудно представить более неподходящую кандидатуру. Когда я видела его в последний раз, он был с бородой и в камуфляжном костюме. Правда, — неохотно уточнила она, — дело было на телестудии. Рой — исследователь, он изучает повадки животных и пишет об этом научные книги.

— Правда? Как интересно! — оживилась Эмма. — Он что же, живет в джунглях, как первобытный человек?

— Бог мой, нет, конечно! В нем нет ничего от дикаря, он всегда прекрасно владеет собой.

— Но?.. — подсказала Эмма, чувствуя, что Аманда недоговаривает.

— Беда в том, что он контролирует не только собственные эмоции, а хочет контролировать всех и вся. — Аманда вздохнула. — И он считает, что мы еще должны быть ему благодарны за то, что он уделяет нам так много внимания. Ох уж эти мужчины!

В семье Эммы мужчин не было, однако ей с первого дня работы в «Бест Холидейз» приходи лось прокладывать себе дорогу в мужском мире, и она искренне сочувствовала Аманде.

— Но ничего, он должен приехать перед Рождеством, так что я еще полгода могу жить спокойно.

Рой Баккарди вовсе не горел желанием вникать в денежные дела своей тетки.

— Терпеть не могу Лондон, — сказал он своему деду, когда они выходили из конюшни.

Вилла стояла в долине у пологого холма, все склоны которого занимали виноградники. Зеленый пейзаж почти не изменился с восемнадцатого века, когда здесь поселился далекий предок Роя.

— Кому нужен пыльный шумный город, когда можно жить в раю?

Дед улыбнулся.

— А я думал, что в наше время все стремятся в Лондон. Я даже подозреваю, что твоя кузина Джульетта предпочла бы, чтобы ее свадьбу сыграли в Лондоне, а не здесь.

Рой возвел глаза к небу.

— Джульетта — возможно, но не я. Мне тридцать шесть лет, я больше не гоняюсь за развлечениями.

— Однако когда ты все-таки попадаешь в Лондон, то ухитряешься неплохо проводить там время, — сухо заметил Лео.

Рой не стал делать вид, будто не понял деда, и лишь поморщился.

На прошлое Рождество глянцевые журналы пестрели фотографиями Роя, сделанными на различных светских приемах. Причем почти на каждом снимке он был с новой спутницей. В свое время бабка Роя обратила внимание мужа на это обстоятельство. В ответ Лео сказал, что, если Рой способен снова радоваться жизни, значит, он оправился от горя после смерти брата. Лео тактично умолчал о фотографии, которая выпала из пачки рождественских открыток. На снимке, сделанном в каком-то подвале, по пояс голый Рой в компании подвыпивших студентов и студенток, бренчал на пианино. Графиня-бабка пришла бы в ужас, увидев фото, Лео же смотрел на вещи философски и, как подозревал Рой, даже немного завидовал внуку.

— Наверняка у тебя есть в Лондоне друзья, с которыми ты не прочь повидаться, — невинно заметил дед.

— Кого конкретно ты имеешь в виду? — сухо осведомился Рой.

Дед покачал головой и решительно ответил:

— Никого, пусть твоя бабка тебя сватает, я этим заниматься не собираюсь. Я только хочу быть уверенным, что у Аманды все в порядке, что она не натворила… гм… ведет себя разумно.

Рой в свое время провел в обществе тетки и ее бухгалтера несколько трудных часов и не горел желанием повторить этот опыт.

— Моя тетка — весьма упрямая и своевольная женщина, сомневаюсь, что она ведет себя, как ты выразился, разумно.

— Однако ты ее любишь, — напомнил Лео, не споря с внуком. — К тому же нельзя допустить, чтобы кто-то воспользовался ее доверчивостью.

Взгляды деда и внука встретились. Рой подавил раздражение.

— Тебе бы дипломатом быть. — Он вздохнул. — Уговорил, я поеду в Лондон и займусь делами Аманды.

После разговора о договоре Эмма несколько недель почти не видела Аманду. Днем она была занята на работе, а по вечерам, стараясь доказать старым друзьям и самой себе, что все осталось по-прежнему, ходила с ними по клубам. В выходные Эмма решила отоспаться, поэтому, когда в воскресенье утром, часов в десять, кто-то позвонил в дверь, она была еще в постели.

— О нет! — Эмма накрыла голову подушкой, чтобы не слышать звонка. — Уходите, я никого не хочу видеть!

Звонок повторился, на этот раз кнопку не отпускали дольше. Делать нечего — плохо соображая спросонья, Эмма спустила ноги с кровати и попыталась найти халат. Халат не нашелся, тогда она схватила плащ, который накануне бросила возле кровати, и накинула его на себя.

Звонок зазвенел в третий раз. Спотыкаясь на каждом шагу и чертыхаясь под нос, Эмма поплелась по лестнице.

— Кто там? Вы что, не знаете, что сегодня воскресенье? — проворчала она, открывая дверь.

Рой Баккарди заморгал от неожиданности. Будучи человеком трезвомыслящим и уравновешенным, он считал, что его уже ничем не удивить. Но то, что стояло перед ним, выходило за рамки его жизненного опыта. Он невольно попятился, расширив глаза. Исследователь, он повидал много разных существ, но никогда не видел Эмму Джепп после ночи, проведенной в клубе.

Вернувшись домой в пять утра, она в прямом смысле содрала с себя одежду и рухнула в постель, не потрудившись смыть макияж. Волосы, покрытые густым слоем лака, за ночь свалялись и теперь торчали во все стороны, примятые только с одного боку, на котором она лежала. Вокруг глаз чернели круги от размазанной туши, придавая Эмме сходство с пандой. Картину довершало неприветливое выражение лица. От изумления Рой потерял дар речи.

— Ну? — требовательно спросила Эмма.

Мужчина был так высок, что ей пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Щурясь от яркого солнца, Эмма разглядела высокие скулы, золотистые глаза, которые напомнили ей глаза тигра, волевой подбородок. Красив, но высокомерен — таково было общее впечатление.

— Что вам нужно?

Эмма недолюбливала красивых мужчин, убедившись на собственном опыте, что красавчик любит самого себя больше, чем любую из женщин, с которой его свела жизнь. Незнакомец несколько секунд разглядывал ее будто диковинное насекомое, и это отнюдь не улучшило настроение Эммы.

— Кто вы такая и что здесь делаете?

Эмма смерила его убийственным взглядом.

— Я здесь живу. Я спала, а вы меня разбудили.

Он окинул ее долгим взглядом с ног до головы и скривил губы в усмешке.

— Как ни странно, меня это не удивляет.

Эмме не понравилось, что над ней посмеиваются. Проведя рукой по волосам в безуспешной попытке их пригладить, она потребовала:

— Или говорите, что вам нужно, или убирайтесь.

— Вообще-то я хотел повидаться с хозяйкой, — сказал Рой.

Он, конечно, мог бы сразу потребовать позвать Аманду, но, когда первое потрясение прошло, Рой поймал себя на мысли, что диковинное существо его заинтриговало. Макушка девушки находилась где-то на уровне его груди, но, по-видимому, разница в росте ее нисколько не смущает, отметил он с невольным восхищением.

Эмма скрестила руки на груди, но это было ошибкой: плащ распахнулся, и, если у Роя еще были какие-то сомнения, теперь он узнал точно, что под плащом на ней ничего нет. Он не стал притворяться, будто ничего не заметил, напротив, откровенно уставился на ее грудь. Он, конечно, не смеялся в голос, но и не скрывал, что ситуация его забавляет. Рой попытался скрыть — и надеялся, что ему это удалось, — удовольствие, которое доставило ему зрелище. Удовольствие неожиданное, примитивное, почти животное и — нежеланное. Рой рассудил, что можно не спешить встречаться с Амандой.

— Вы хотели меня видеть? — спросила девица. — Вы меня видите. Что дальше?

Рой еще раз окинул взглядом всю ее фигурку.

— Да, действительно вижу.

Но Эмма привыкла к всякого рода поддразниваниям. Женщине в деловом мире не выжить, если реагировать на каждый мужской взгляд. Обычно Эмма просто не обращала на них внимания, а сейчас лишь плотнее запахнула на себе плащ и, теряя терпение, закричала:

— Что вам нужно?!

— Я хочу видеть даму, которой принадлежит этот дом.

Рой заговорил чуть резче. Теперь, когда у него было время подумать не только о соблазнительных формах, его настроение резко ухудшилось. Куда девалась Аманда? Почему эта экзотическая особа о ней даже не упомянула? Может, тетка впала в маразм и отписала дом какой-нибудь уличной бродяжке?

Эмма заметила в глазах незнакомца настороженность, от этого они стали еще больше походить на тигриные. Аура опасности, исходящая от его крупного тела, до странности не вязалась с отлично скроенным деловым костюмом. Этот костюм придавал ему еще более внушительный вид. Хотя с какой стати он вырядился в деловой костюм в воскресенье? Да еще и портфель прихватил.

Внезапно ее осенило: Вэл предупреждал, что Питер может проверить, достаточно ли солидно ее новое местожительство, но тогда Эмма решила, что Вэл ее поддразнивает.

— Здесь живу я, Эмма Джепп, и это должно быть указано в вашем досье. Мне предъявить удостоверение личности или вы наконец уйдете и оставите меня в покое?

Тигриные глаза превратились в щелочки.

— А что случилось с мисс Стивенс?

Эмма ожидала чего угодно, только не этого вопроса.

— С Амандой?

Откуда ее начальство знает Аманду?

— Что ж, по крайней мере, вы признаете ее существование. И на том спасибо.

Отодвинув Эмму плечом, мужчина вошел в прихожую и закрыл за собой дверь. В ограниченном пространстве он казался еще выше, Эмма пожалела, что на ней нет туфель на высоком каблуке… и чего-нибудь из одежды.

Заметив, что она чувствует себя неуютно, Рой решил воспользоваться своим преимуществом.

— Итак, начнем все с начала. Где Аманда?

Эмма пожала плечами.

— Понятия не имею. А почему вы не постучались к ней?

Рой озадаченно замолчал.

— Но на двери всего один звонок, — сказал он наконец.

— Да, мой. Если вы пришли к Аманде, вам следовало постучать в дверной молоток. Не могли же вы не заметить такую черную штуку в виде львиной головы?

Эмма хотела было выйти за дверь и показать гостю молоток, но, взглянув на его крепкую фигуру, загораживающую проем, передумала. Под деловым костюмом угадывалась мощная мускулатура. Эмма повернулась к двери квартиры Аманды и постучала. Ответа не было. Нахмурившись, она посмотрела на часы и пробормотала:

— Наверное, ушла в магазин.

— В воскресенье?

Эмма неприязненно посмотрела на мужчину.

— Это Лондон, здесь можно ходить по магазинам в любой день.

— И в любое время, — уточнил он. — Так почему же она ушла именно сейчас, зная, что я к ней приду?

Эмма воспользовалась случаем и так же смерила его взглядом сверху вниз, как он ее недавно.

— Возможно, вы сами ответила на свой вопрос.

Гость явно пришел в замешательство. Видно он привык, что все просто в восторге от него и жаждут его видеть, кисло подумала Эмма.

— У вас есть ключи от ее квартиры? — спросил незнакомец.

— Нет.

Он поджал губы, вид у него был решительный. В голове у Эммы зазвучал сигнал тревоги.

— Я могу выйти в сад и заглянуть в окно, — неохотно предложила она.

— Да, это мысль. Идите.

— И спасибо большое, — пробурчала себе под нос Эмма, но мужчина не услышал.

Эмма поплелась в свою квартиру. Она была уверена, что с Амандой ничего не случилось, накануне она видела ее мельком. Аманда собиралась в театр и чувствовала себя прекрасно. Вероятно, она нарочно ушла, чтобы не встречаться с этим типом. И Эмма ее не винила. Она обернулась, чтобы поделиться своей догадкой, и обнаружила, что мужчина стоит совсем близко. Охнув, Эмма покачнулась, но он вовремя схватил ее за полы плаща. Это стало для Эммы еще одним потрясением. Пальцы незнакомца коснулись ее шеи — лишь ненадолго, но у Эммы возникло ощущение, будто он поставил клеймо. Она резко втянула воздух.

— Ух…

Рой был потрясен не меньше, но он лучше владел собой, к тому же в отличие от Эммы он не провел бессонную ночь.

— Вы в порядке? — спросил он.

— Вы меня испугали, — пробормотала Эмма. — Я не ожидала, что вы пойдете за мной.

— Не мог же я предоставить вам самой забираться в окно.

— Забираться в окно? — переспросила Эмма.

— Если потребуется.

Бросив на него еще один сердитый взгляд, она пожала плечами и пошла дальше. Кухня в ее квартире была узкой, но длинной, во всю глубину дома. Высокие французские окна выходили на веранду, через которую можно было выйти в сад.

— Ключи на столе, выходите сами, а я пока накину на себя что-нибудь, — буркнула Эмма.

Посмотрев в ее сторону, мужчина едва заметно поднял брови, но Эмма чувствовала, что он откровенно забавляется. С таким же успехом он мог бы расхохотаться в голос. Эмма бросилась в спальню и закрыла за собой дверь. Минуты через три она вернулась в потертых джинсах, в линялой футболке и в кроссовках на босую ногу. Волосы она прикрыла шарфом, но снять остатки вчерашнего макияжа даже не попыталась — об этой мелочи попросту забыла. Но Рой решил, что она нарочно дает понять, что ей безразлично, в каком виде она предстанет перед ним. И снова он ощутил неожиданный и нежеланный всплеск интереса к этой странной особе.

Безумие, сказал он себе.

— Ну? — поторопила его Эмма.

Рой открыл стеклянную дверь. Из сада к балкону Аманды поднималась металлическая винтовая лестница. У ее подножия стояли плоский ящик с саженцами и лейка.

— Если она в саду, то она нас не слышала, — сказала Эмма. Помолчав, она решила, что не стоит объединять себя с гостем, и уточнила: — Вас не слышала. Аманда! — крикнула она громче. — Вы где?!

Рой поморщился.

— А не проще посмотреть? В конце концов, сейчас действительно воскресное утро, некоторые еще спят или…

Или занимаются любовью, чуть было не добавил он. Слова не прозвучали, но взгляд девицы подсказал Рою, что она прочла его мысли.

Она покраснела и с изумлением прижала руки к горящим щекам. Такого со мной отродясь не бывало! — ошеломленно подумала Эмма.

Мужчина рассмеялся. Глядя на нее своими тигриными глазами, в которых читалось насмешливое одобрение, он смеялся в голос!

— Ну и ищите ее сами! — огрызнулась Эмма и бросилась к себе.