Любить мистера Дэниелса

4 глава

Я приехал к домику у озера с моим приятелем и товарищем по группе — Рэнди, на пассажирском сиденье. Я переехал в дом после того, как закончил колледж в мае, чтобы помочь заботиться о папе. Это был тяжелый год с тех пор, как мамы не стало, и он стал еще тяжелее, когда прошло время, и у папы отказала печень.

— Ты уверен, что это нормально, что я останусь здесь? — спросил Рэнди, когда вытащил свою сумку и акустическую гитару.

Я улыбнулся ему и пожал плечами. Рэнди был моим лучшим другом годы. Я встречался с его сестрой Сарой на протяжении трех лет, когда мы были подростками. Я, вероятно, все еще встречался бы с ней и сейчас, если бы не несчастный случай.

Я должен был забрать своего брата Джейса с вечеринки, на которой он застрял, но я работал. Я написал Рэнди, чтобы узнать сможет ли он забрать его, но он не ответил. Поэтому я позвонил Саре, и она сказала, что сможет, и по дороге домой пьяный водитель врезался в них со стороны Сары. Она умерла мгновенно.

Я винил себя, что попросил ее забрать Джейса.

Джейс винил себя за то, что был на вечеринке.

Рэнди винил себя за то, что потерял свою младшую сестру.

Трое из нас по-разному справлялись с потерей Сары. Я погрузился в музыку и учебу. Джейс стал принимать наркотики и продавать их, пытаясь заглушить воспоминания того, что случилось в машине. Он видел ее смерть, но никогда не говорил о ней. А Рэнди…

Он стал довольно необузданным парнем, который пробовал всё один раз. Я не знал, какими странными вещами он занимался, или о чем думал, когда мы не играли в группе. В какой-то степени он был свободной душой — находя новые знания, где бы он ни проходил. Он никогда не обвинял Джейса или меня за то, что случилось с его сестрой. В его сердце никогда не было злости или мести.

Я снова подумал о вопросе, который он задал: нормально ли, что он останется со мной. Как это могло быть ненормально?

— Не глупи. Тебе нужно место, чтобы остаться, — я оглядел дом, — и у меня оно есть.

— Спасибо, чувак. Это многое значит для меня. Мне, вероятно, нужно несколько месяцев, прежде чем я кое с чем разберусь. — Он остановился и снова посмотрел на меня. — Ты в порядке, Дэн?

Я натянуто улыбнулся и кивнул.

— У меня есть несколько бутылок пива в холодильнике, если хочешь. Я собираюсь побегать на берегу озера, остальные парни приедут через несколько часов, чтобы прорепетировать.

— Дэнни, я беспокоюсь о тебе. Все мы. — Беспокойство было очевидным в его голосе, пропитанное жалостью к моей жизни.

— Почему? — спросил я, растягивая руки, чтобы размяться перед пробежкой.

Он уставился на меня, как будто у меня выросло три головы.

— Твой отец умер на прошлой неделе, а ты ведешь себя так, будто ничего не случилось.

— Рэнди, люди умирают. Мы оба знаем это.

Рэнди потерял свою маму некоторое время назад, а отца он никогда не знал. Все, что у него было — это Сара, до того несчастного случая. Поэтому если кто-то и знал, какой была смерть, то это были мы двое.

— Да, просто… После того, что произошло с твоей мамой и вся эта фигня с Джейсом… — его слова затихли. — Я просто хочу, чтобы ты знал — мы здесь для тебя. Если ты нуждаешься в нас. Я знаю, что некоторое время мой разум был в другом месте, после смерти Сары. Прежде чем мама умерла, она сказала мне заботиться о ней, а я не смог. Это снедало меня. Это все еще снедает. — Он остановился и огляделся вокруг. — Поэтому, если захочешь поговорить — я здесь.

Существовало два типа скорби. Первый, когда человек открывает свое сердце миру, никогда не принимая все как должное и проживая каждый день на полную. Второй тип, когда человек закрывает свое сердце от мира и живет в своем собственном, не в состоянии общаться с другими.

Я определенно не выбрал первый тип.

Я тяжело сглотнул.

— Ты должен попрактиковать аккорды на Ever Gone. Ты казался немного выключенным, когда мы играли в последний раз. — Я посмотрел на свои часы. — Я скоро вернусь.

Я направился к лодочному сараю легким бегом, но не прошло много времени, прежде чем я увеличил скорость.

После пробежек я всегда в конечном итоге возвращался в одно и то же место — на пристань, уставившись на место, где случилось самое худшее событие моей жизни. Упав на колени, я согнулся и уставился на траву.

Я бы хотел забыть.

Я бы хотел забыть.

Я бы хотел, черт побери, забыть!

Но вместо этого, я закрыл глаза, глубоко вдохнул и вспомнил.

Мы приехали в больницу, но мама скончалась еще до того, как ее загрузили в машину скорой помощи. Рану Джейса перевязали, на его глазу было несколько швов, но он был жив. Херня, если вы спросите меня. Из-за него умерла наша мама, но все, что он получил — это несколько швов.

Он сидел в комнате ожидания, пока отец разговаривал с офицерами полиции. Он не переставал плакать все время. Никогда в своей жизни, я не видел, как отец плакал, даже когда он узнал о своих проблемах со здоровьем.

Я подошел к Джейсу, и он встал. Мы ничего не говорили. Мое горло было сухим, стянутым изнутри. Он притянул меня в объятия.

— Я найду, кто это сделал, Дэнни. Я клянусь Господом, они поплатятся за это.

Я крепко держал его в своих руках и кивал.

— Я знаю, Джейс.

— Это моя ошибка. Но я обещаю тебе, я все исправлю.

Мои руки были обернуты вокруг головы моего младшего брата, и я прислонил свой лоб к его.

— Извини, Джейс… — пробормотал я, прежде чем он отстранился от меня, выглядя в замешательстве.

— Что? — спросил он, прежде чем обернулся и увидел полицейских, идущих к нему.

Один из офицеров взял его руки и надел наручники. Я слушал, как офицер зачитывал Джейсу его права. Все стало размытым, когда они обвинили его в распространении наркотиков — доказательства они получили от меня ранее. Джейс смотрел на меня в замешательстве, но затем до него начало доходить, что происходит, и он закричал.

— Ты сдал меня? Наша мама только что умерла, Дэнни! Мама мертва! — кричал он, его лицо стало красным. — Я твой брат! — его голос охрип, но крик все еще был высоким. — Ты предатель! Мама умерла, а ты отправил меня за решетку!

Его голос отдавался эхом по коридору.

Его голос отдавался эхом в моей душе.

Воспоминания были страшными, они могли разорвать тебя с помощью твоих собственных мыслей.

Я моргнул и отвернулся от места, где умерла мама. Солнце опаляло мою кожу. Перемещаясь к краю пристани, я снял кроссовки и носки. Мои ноги коснулись холодной воды, и я лег на деревянную скрипучую пристань.

Я планировал отремонтировать пристань в ближайшее время. На самом деле я планировал отремонтировать весь дом. Просто не знал, как этого хотели папа с мамой.

На самом деле я еще даже не позволил мозгу обдумать смерть отца — я был все еще шокирован смертью мамы. Не имеет значения, сколько раз ты имеешь с ней дело, смерть никогда не становится легче.

Не было никого, с кем я мог по-настоящему поговорить об этом. Мои друзья не поймут, даже если я попытаюсь объяснить. К тому же я не хотел, чтобы они чувствовали себя хреново, как и я изо дня в день.

Но было одно мгновение, когда я увидел того, кто мог понять. Я понял это исключительно по ее глазам. Они были невероятными, западающими в память. Зеленые, яркие глаза, в которых было столько печали. Разрушенная. Красивая.

Мои глаза закрылись, и я представил ее — девушку с поезда. Мои мышцы дрожали после пробежки, и я сделал глубокие вдохи, пытаясь вспомнить все о ней. Она знала, каково это быть мной — потерянным, одиноким. Я видел это каждый раз, когда она моргала, и ее густые длинные ресницы опускались.

Я должен был спросить ее имя. Должен был сесть на свой чемодан рядом с ней. Она улыбалась, когда я цитировал Шекспира, но, тем не менее, ее улыбка была грустной. Ей было больно от какого-то горя, и я видел, что это пожирает ее жизнь — та же самая печаль, что разрывала меня на части. И ничего и никто не мог остановить это.

Часть меня не хотела, чтобы это остановилось. Часть меня думала, что я заслужил страдать. Но как бы ни старался, я не мог поверить, что та девушка заслуживает быть такой печальной. Я втайне надеялся, что когда-нибудь, кто-нибудь, заставит ее улыбаться не морщась.

Я надеялся, что когда-нибудь она будет в порядке.