Пять минут назад я был одинок.
Пять минут назад я шел один.
Пять минут спустя я рассказал тебе самый глубокий секрет моей души,
И когда ты отвернулась, я прошептал: «Пожалуйста, не уходи».
Шоу продолжалось, и я не могла оторвать глаз от Дэниела в течение оставшегося времени. Я могла сказать, что он любил то, что делал, и эта мысль делала меня счастливой за него. Когда закончилась последняя песня, я стояла вместе с остальными и аплодировала в полном благоговении. Он был великолепен. Вся их группа была блестящей. Габи бы полюбила их.
Когда Дэниел посмотрел на меня, я улыбнулась и сказала одними губами: «Спасибо», и он сощурил глаза с замешательством во взгляде, который я решила проигнорировать. Я направилась наружу, зная, что задержалась на дольше, чем Хейли предполагала, и у нее, вероятно, была паническая атака от мысли, что я украла ее машину.
Теплый воздух трепал мои волосы, засунув руку в карман, я вытащила ключи Хейли, готовая вернуться в место, которое временно называла домом.
— Девушка без имени! — закричали позади меня, и я повернулась, чтобы увидеть, выглядящего истощенным, вокалиста, бегущего ко мне. — Что это было? Между нами установилась какая-то связь, и ты сбегаешь? Ты уходишь, не попрощавшись?
Я открыла рот и пожала плечами.
— Я сказала спасибо.
Он засунул руки в карманы джинсов. Я могла сказать, что легкий ветерок ощущался хорошо на его голых руках, после того, как он находился в душном баре. Он сделал шаг ближе ко мне, и мое тело напряглось.
— Я подумал… — он сделал паузу и рассмеялся. Я думаю, он смеялся над собой. Очевидно, что я не сделала ничего забавного. — Не имеет значения. Было приятно познакомиться с тобой. — Он вытянул свою левую руку в мою сторону, и я пожала ее.
— Приятно познакомиться с тобой тоже. Иди внутрь и отпразднуй — выпей что-нибудь. Ты был изумителен, — я усмехнулась.
На его губах не было улыбки, а его глаза сверкали беспокойством.
— Это твоя сестра? Та, кого ты потеряла?
Я выпрямилась, опешив от его слов.
— Как ты узнал?
Наши руки все еще были соединены, он шагнул еще ближе.
— Когда ты рассказывала историю о своем золотке, ты сказала о ней в прошедшем времени.
— Ох. — Это все, что я могла сказать. Я не знала, что еще можно добавить и просто думала о Габи, стоящей на тротуаре, из-за чего снова хотелось плакать.
— Все еще свежая рана?
— Все еще свежая и причиняет дикую боль.
— Моя мама умерла год назад. И в прошлую пятницу мой отец скончался от почечной недостаточности. — Он сделал еще один шаг ближе.
Моя челюсть отвисла.
— Ты только что потерял отца и выступаешь в баре?
— Я довольно сильно запутался, — прошептал он, постукивая пальцем по голове. Я хорошо знала это чувство. — Он был учителем английского. Группа была его идеей — на самом деле тематика Шекспира в группе. Только папа мог придумать такое. — Он остановился. — Люди говорят, что со временем становится легче, но…
— Становится тяжелее, — сказала я, полностью понимая и делая шаг ближе к нему.
— Это давит на всех вокруг тебя. Люди устают оттого, что ты вынашиваешь это в себе. Люди тяготятся твоей печалью. Поэтому ты начинаешь вести себя так, как будто больше не больно, просто так, ты можешь заставить людей перестать беспокоиться о тебе. Просто так, ты не будешь никого раздражать своим горем.
— Ты хочешь узнать что-то, что прозвучит безумно? — я чувствовала себя сумасшедшей, из-за того, что рассказывала совершенному незнакомцу о потере члена семьи, но правда была в том, что он, казалось, был первым человеком, который понимал меня. — Когда я ехала сюда, то могла поклясться, что моя сестра-близнец сидит со мной в машине.
Я видела, как его глаза наполнились выражением отчаяния. Слово «близнец», вероятно, проникло в его мозг, отчего на лице отразилась боль. Я чувствовала себя плохо из-за того, что заставила его чувствовать себя плохо. Такой человек, как он, всегда должен чувствовать себя хорошо.
— Все нормально, — прошептала я. — Я в порядке.
Он переступил с ноги на ногу на месте.
— Клянусь, иногда я ощущаю запах любимых сигарет моего отца рядом со мной.
Мы затихли в наших мыслях на мгновение, и оба смотрели на наши руки, которые все еще были связаны нашим «приятно познакомиться» рукопожатием. Затем раздался нервный смех. Я не была уверена, чей он был: мой или его.
Я разрушила тишину и отступила. Посмотрев в его голубые глаза, я моргнула, надеясь не потерять много от его взгляда.
— Эшлин, — сказала я, назвав свое имя.
Он отступил на несколько шагов с широкой улыбкой.
— Эшлин, — пропел он. — Когда я думаю, что ты не можешь быть еще более потрясающей, ты называешь подобное имя.
Я засунула руки в карманы и уставилась на ночное небо. Это казалось таким простым. Бар с музыкой, которая затронула струны моей души. Парень, который знал каково это — потерять часть своей радости. Легкий ветерок, который придавал свежести.
— Если бы существовал Бог, а я не уверена, существует он или нет, ты думаешь, могла ли эта ночь быть своеобразной формой извинения за то, что он отнял тех, кого мы любили?
Он выдохнул и потер своей рукой подо ртом.
— Я не знаю. Но думаю, что это хорошее начало.
Мы снова замолчали. Я не знала, что тишина может быть такой уютной. Он не переставал улыбаться, так же как и я. Улыбки были радостными и очень естественными.
Он разрушил тишину и отступил.
— Ну, это правда была чертовски странная ночь.
— Я могу поддержать это.
— Тогда ладно. Я перестану беспокоить тебя и отпущу.
— Да, конечно. Просто… — мой голос стих, и он посмотрел на меня, сощурив глаза, желая, чтобы я закончила предложение. — Я еще не готова уходить. Потому что знаю, как только уйду, все это закончится. Вся магия сегодняшнего вечера, что отключила мой мозг на несколько часов — исчезнет, и я снова стану грустной Эшлин.
— Ты просишь, чтобы я притворялся с тобой еще немного? — спросил он.
Я кивнула с надеждой в глазах, надеясь, что он не подумает, что я полностью сумасшедшая.
Он взял мою руку в свою и подтолкнул меня плечом.
— Давай прогуляемся, — предложил он.
Мы наматывали круг за кругом вокруг квартала. Я не знала почему, но мы по очереди делились историями из своей жизни. На третьем круге Дэниел рассказал мне о своем отце, как они не были близки до того, как его мама умерла. Затем они стали ближе, и он сожалел о годах, что потерял, когда держался на расстоянии. Он остановился на углу Хамболдт стрит и Джеймс авеню и сделал глубокий вдох. Уставившись в ночь, он заложил руки за шею и закрыл глаза. Я не говорила ничего, потому что сожаление сказанное зыком его тела было все, что нужно было сказать.
Я поняла, что у него был брат, но когда спросила о нем, тело Дэниела напряглось.
— Мы не общаемся. — Слова звучали холоднее, чем что-либо, что он говорил прежде. Я больше не расспрашивала об этом.
На четвертом круге, мы смеялись над тем, как сильно оба истощены и не были в состоянии по-настоящему спать. На шестом круге я плакала. Это началось с нескольких упавших слез, но потом превратилось в целый водопад, и Дэниел не просил меня объяснить. Он обнял меня и притянул к своей груди, успокаивающие звуки покидали его губы.
Я пыталась выдавить слова, чтобы рассказать ему, что буду в порядке, но он предостерег меня от этого. Он сказал, что это нормально быть не в порядке. Он сказал, что это нормально распадаться на части какое-то время, не чувствовать ничего, кроме боли. Мы оставались на шестом круге дольше, он шептал в мои волосы что когда-нибудь, как-нибудь, радость преодолеет боль.
Позже, я рассказала ему о списке предсмертных дел, который Габи составила для меня, и он попросил прочитать его. Потянувшись в сумку, я вытащила сложенный лист и протянула его. Он держал его с осторожностью, медленно открывая. Я смотрела, как его глаза перемещались слева направо, когда он читал список.
— Крутить обруч в универмаге? — спросил он, изогнув бровь.
Я засмеялась, кивнув.
— Спеть Майкла Джексона в караоке, включая танцевальные движения?
— Я знаю, понятно? Это было больше для Габи, чем для меня, — ответила я.
Он улыбнулся на список, прежде чем сложил его обратно и передал мне. Он спросил, как много пунктов я выполнила, отчего я вздохнула.
— Еще ни одного. Я должна была танцевать в баре сегодня, но как ты видел, у меня был небольшой нервный срыв.
— Так, ты еще не прочитала письмо от своей сестры?
— Еще нет. Я бы хотела открыть их все…
Он засмеялся, когда мы снова начали обходить квартал.
— Но ты не хочешь быть такой девушкой.
— Какой девушкой? — спросила я, застопорившись и уставившись в его направлении.
— Ты понимаешь. Той девушкой, которая умышленно не подчиняется своей умершей сестре-близняшке.
Я улыбнулась. Я знала, что это было странно и многие бы назвали неправильным то, что он сказал, но я улыбнулась, потому что, черт возьми… это было забавно.
— Ты прав. Я не посмею быть такой девушкой.
— Кроме того… — он повернулся ко мне и прикусил нижнюю губу. Он приблизился и игриво толкнул меня в плечо. — Ты выполнишь одно из заданий, — когда он сказал это, мой нос зашевелился, а брови изогнулись.
Он рассмеялся над моим несколько ошеломленным состоянием. Когда его лицо оказалось ближе ко мне, я выдохнула воздух, коснувшийся его губ. Это ощущалось как вечность, когда наши губы были в миллиметрах друг от друга, тем не менее, это длилось только несколько секунд.
Его губы не выглядели мягкими и приятными — они выглядели талантливыми. Как будто они могли целовать кого-то, даже если были на другой стороне мира, и заставить этого человека расплавиться. Это не длилось долго, прежде чем я убедилась, насколько талантливыми были эти губы.
Наши губы соединились так, как я никогда не целовалась. Нужно было придумать новое слово, чтобы описать этот тип поцелуев. Терапевтический. Живой. Защитный. Блаженный. Все эти красивые разнообразные чувства — разом. Подавляющее число эмоций прошло через мое тело, превращаясь в энергию, которая переходила от него ко мне.
Я знала, что никогда не захочу целовать другого парня так, как целовала его. Я никогда не знала, что поцелуи могут быть такими простыми и в то же время сложными.
Он потянул меня в бок, и моя спина коснулась каменной стены, но стена не держала меня так, как его прикосновения. Он придвинулся ближе ко мне, и я почувствовала, как его язык раздвинул мои губы, найдя мой язык, который был готов познакомиться с его.
Когда его руки обняли меня крепче, мои ноги нашли свое окончательное пристанище вокруг его бедер. Небольшой вздох покинул меня, когда он подхватил меня под задницу и приподнял, заставляя мое эгоистичное желание — обернуть ноги вокруг него, стать отчаянной потребностью борьбы с гравитацией.
Как падающая звезда, мое тело летело в бездну желания, и я начала умолять небеса, чтобы это не было какой-то депрессивной фантазией — и если это было так, то я никогда не хотела возвращаться в реальность.
Он перестал меня целовать, оставив меня с закрытыми глазами и открытым сердцем. Я могла слышать, как его сердце стучит напротив его футболки, и он положил руку на мое сердце. Слова были не нужны, потому что все это чувствовалось изнутри, выливаясь из кончиков пальцев друг друга.
Последний раз его губы коснулись моих, как церемония закрытия. Когда я открыла глаза, увидела, что он уставился на меня и улыбается, начав объяснять более подробно.
— Номер двадцать три.
Он медленно опустил меня на землю. Я смотрела на список, который все еще был в моих руках, и быстро нашла глазами номер двадцать три.
#23. Поцеловать незнакомца
Ну, будь я проклята. Я поцеловала незнакомца.
Мои глаза посмотрели на Дэниела, и он улыбался мне. Он сделал три больших шага назад и откланялся.
— Пожалуйста, — пошутил он.
Я не могла сдержать ликования, и это было бесполезно. Покружившись по кругу с раскинутыми руками, я позволила ночному воздуху обдувать мое тело. Я открою письмо! Я хотела плакать, но знала, что это слезы счастья.
Я помчалась к Дэниелу, и его, вероятно, застало врасплох, когда я бросилась к нему, крепко-крепко обнимая. Он не колебался — поднял меня в воздухе и покружил несколько раз, обнимая меня в ответ без вопросов.
— Ты даже не представляешь, что это значит для меня, — прошептала я, втайне надеясь целовать его снова и снова.
Он отстранился немного и уставился на меня, улыбаясь.
— Давай отведем тебя домой, чтобы ты могла прочитать письмо.
Он опустил меня, и мы пошли к передней двери бара. Дэниел потер мое плечо несколько раз. Его губы двинулись ближе к моим, и когда они прикоснулись к уголку моего рта, я почувствовала волну тепла, проходящую через мое тело.
— Спокойной ночи, Эшлин, — сказал он, слегка коснувшись кончиками пальцев, прежде чем отступил, из-за чего я еще раз улыбнулась.
— Доброй ночи, Дэниел Дэниелс. — Мое сердце потерялось в мире сильного желания, и я позволила ему путешествовать по неизведанной территории. Я потянулась в свою сумочку и вытащила его диск. — О, и просто знай… я возьму тебя сегодня в кровать.
— Ну, черт побери. Я счастливый ублюдок. — Он подмигнул мне, и мой мир взорвался. Проведя рукой по волосам, он улыбнулся мне. — Я думаю это тот самый момент, где мы обмениваемся номерами. — Он вытащил свой телефон, протянув его мне, а я дала ему свой. После того как вбила свой номер, мы обменялись ими назад.
— Я, вероятно, не позвоню тебе первой, потому что не хочу выглядеть отчаявшейся, — ухмыльнулась я.
— И я не позвоню тебе первым, потому что хочу, чтобы ты подумала, что могут быть еще девушки, с которыми я общаюсь.
Ох, как он заставил меня чувствовать себя. Я долго не испытывала такого.
— Ну, очевидно, нет других девушек. Ты видел себя? Ты довольно отталкивающий.
— Да?
— Да. Девушки не любят очаровательные улыбки, мускулистые руки или восхитительный четыре кубика, — он быстро взял меня за руку и провел ею по животу. Я слегка вздохнула, чувствуя, как покрываюсь мурашками от прикосновения к его телу. — Шесть кубиков пресса. — Мои щеки покраснели, но надеюсь, он не заметил.
— Итак, что нравится девушкам? — он скрестил руки.
— Ты знаешь, нормальные вещи. Немного длинных волос в ноздрях. Двойной подбородок, чтобы было удобнее целоваться. Еще один сосок или три. Просто нормальные вещи.
Он рассмеялся, и я захотела прижаться к нему, чтобы ощутить, как смех проходит по его телу.
— Я поработаю над этим. Я не хочу быть… Как ты сказала?
— Отталкивающим.
— Верно. Я бы не хотела быть отталкивающим для тебя. — Еще одна последняя улыбка, и он отвернулся, и я начала идти в противоположном направлении.
— Эй, Эшлин! — крикнул он, я повернулась в его направлении. Я ждала его комментария, посылая ему удивленный взгляд. — Ты бы не хотела как-нибудь провести со мной еще один чертовски странный вечер? Например, во вторник.
Да! Да! На все вопросы ДА!
— Знаешь что? Думаю, что смогу внести тебя в свой график.
— Ты знаешь библиотеку на Хартс Роад?
Нет. Не знала. Но когда я вернусь домой, то сразу найду в интернете где это.
— Разберусь.
— Хорошо. Увидимся там, скажем, около шести вечера.
— Это свидание, — сказала и остановилась, хлопнув рукой себя по боку. Мои щеки покраснели, и мои руки сжались вокруг талии. — Я имею в виду это… это… я буду там. Увидимся там.
Он рассмеялся и развернулся.
— Ладно, звучит хорошо. Это свидание-свидание.
Он использовал двойное слово.
И я была официально поражена.
Я вошла в комнату и увидела, что Хейли растянулась на полу, лежа на своем коврике для йоги. Играла музыка, звуки которой напоминали дождь в тропическом лесу.
Она глубоко вдыхала и выдыхала через приоткрытый рот. Увидев ее странность, мои губы растянулись в улыбке.
— Эм, Хейли? — пробормотала я, закрывая за собой дверь.
— Шш, — зашипела она, похлопав по свободному коврику для йоги рядом с ней.
Я приняла это странное приглашение. Сняв каблуки и бросив пиджак и сумочку на кровать, я легла на коврик для йоги.
— Закрой глаза, — инструктировала Хейли, ее уже были закрыты. Я подняла бровь и посмотрела на нее, как будто она была чокнутой, и уголки ее губ приподнялись. — Не смотри на меня этим «ты-сумасшедшая» взглядом. Просто закрой свои гребаные глаза.
Я закрыла их и сделала глубокий вдох. В комнате дул прохладный ветерок, и мои руки мгновенно покрылись мурашками. Я открыла глаза и посмотрела на Хейли и увидела, как она все еще глубоко вдыхает и выдыхает.
— Ты чувствуешь разницу от нескольких секунд лежания и затем возвращения назад в мир? Вся твоя негативная энергия испарилась через кончики пальцев на ногах и руках? — спросила Хейли, прежде чем снова начала гудеть.
— Эм, нет? — сказала я в замешательстве. Я просто чувствовала, как лежу на коврике для йоги в темной комнате, слушая гром и звуки джунглей, которые играли с компакт-диска.
Хейли перестала гудеть и приподнялась, опираясь на локти.
— Хм. Я тоже. Говорю тебе, я уже очень долго делаю эти попытки медитировать, но ничего не приходит.
Я захихикала и села на коврик, скрестив ноги.
— Тогда почему ты беспокоишься?
— Тео… — она напомнила мне о своем парне, прежде чем легла обратно, запрокинув руки под голову. — Как ты провела время?
Уголки моих губ приподнялись. Хейли заметила.
— Ты познакомилась с мальчиком! — завизжала она шепотом.
Я повернулась к ней, в шоке.
— Как ты…?
— Эшлин, ты покинула дом взбешенной, а вернулась с улыбкой и сияющей. Ты определенно встретила мальчика.
Она была не права — он совсем не был мальчиком. Я лежала на коврике, уставившись в нарисованные облака, слушая пение птичек и крики обезьянок на диске.
— Я очень хорошо провела время.
Мы немного поболтали, прежде чем моя новая соседка по комнате становилась более сонной и сонной. После некоторого времени лежания на коврике, я услышала, как Хейли начала тихо сопеть. Встав, я схватила покрывало и накрыла ее.
Около двух часов ночи, загорелась подсветка на моем телефоне. Улыбка растянулась на моих губах, кода увидела имя Дэниела.
Дэниел: Он англичанин. Он пристрастился к размахиванию длинной палкой вокруг. У него есть суперколлекция свитеров.
Я: Это какой-то вид ночной книжной викторины?
Сердце бешено колотилось, и бабочки порхали в животе.
Дэниел: Понятное дело.
Я: Ну, нужно было придумать получше. Гарри Поттер. Моя очередь. Он сбежал из дома, чтобы снять проклятье. Он женился. Была вероятность того, что мама его ребенка это… его мама.
Дэниел: Ты только что сказала про царя Эдипа? Подсказка: У нее были проблемы с грызунами. Ее страстная влюбленность на трехдневном пире оказалась неуклюжей. Ее сестры отрезали свои пятки.
Я: Золушка, в стиле братьев Гримм. Ты все облегчаешь. Я думала, ты не собирался звонить мне первым?
Дэниел: Я думал, что трехдневный пир было умно. Большинство людей не знают этого. Я не звоню тебе. Я пишу тебе. Моя девушка спит рядом со мной. Она удивится, если услышит, как я разговариваю. Ты прекрасна. Ты заставила меня смеяться и терять голову в одно и то же время. Настоящий талант.
Я: По шкале от одного до десяти подсказка про пир была на 1,5. Ауч. Не притворяйся, что у мистера Отталкивающего есть девушка. Не льсти мне комплиментами — твои подсказки все еще ужасны.
Дэниел: Ты прекрасна.
Я: Ты драматичен.
Дэниел: Ты прекрасна, Эшлин. Я не имею в виду только твою внешность. Я говорю о твоем уме, твоих слезах, твоей начитанности. Я думаю, что это прекрасно.
От каждого его ответа я чувствовала, как мое лицо краснело. Он не играл в игры, он не пытался вести себя так, как будто ему есть заняться чем-то более интересным в два часа ночи. Он отвечал прямо, в каждом сообщении было столько тепла в его простых словах.
Я: Перестань.
Дэниел: Ты так безобразна, что это причиняет боль. Ты напоминаешь мне грязь на моей подошве. Если бы я мог, я бы стряхнул тебя. Почему ты так отвратительна?
Я: Романтично — ты делаешь все верно.
Дэниел: Спокойной ночи, Эшлин.
Я вздохнула, когда положила телефон себе на грудь.
Спокойно ночи, Дэниел Дэниелс.
Я пошла к своему сундучку и использовала подсветку на телефоне, чтобы найти конверт под номером двадцать три. Сев на коврик, я медленно открыла его.
О боже мой. Моя сестра шлюшка! Правда? Ты поцеловала НЕЗНАКОМЦА?! Могу сказать, что втайне горжусь тобой? И если это произошло и стало одним их первых писем, это означает, что ты, вероятно, сделала так, потому что сильно скучаешь по мне. Вот это моя девочка! Расскажи мне, это был плохой поцелуй? У него плохо пахло изо рта? Он использовал язык? О боже, я хочу узнать так много всего. Тебе понравилось? От этого твои внутренности превратились в желе? Так долго как ты не целуешь Билли, я счастлива. Я думаю, что этот пункт в списке показывает, что ты должна рисковать. Поцеловать неправильного парня в правильное время. Поцеловать правильного парня в неправильное время. Просто живи каждый день, как будто нет ограничений. Есть столько всего, что я хотела бы сделать, но я всегда все обдумываю слишком долго. Как, например, я бы хотела поносить однажды юбку в горошек. Или попробовать суши. Или потерять свою девственность на вечеринке на пляже с Бентли в прошлом году, когда я на самом деле хотела этого. Продолжай в том же духе, ты все делаешь правильно, ребенок.