Любовница Черного Дракона

Глава 4.

Когда Нарцисса вошла в кабинет Дрейка ранним утром, тот не обернулся, предпочитая разглядывать садовый пейзаж за окном. Засунув руки в карманы брюк, он задумчиво покачивался на носках. В голову невольно забралось сравнение, что лорд Валлори сейчас похож на большого змея, греющегося на солнышке. Его лица Нарцисса не видела, но почему-то неотступно преследовало чувство, что впереди её ожидает долгий и неприятный разговор.

– Ореховая Роща – прекрасная лечебница с лучшими специалистами в области душевных расстройств, – произнёс Натаниэль, не удосужившись поздороваться. – Контингент, конечно, своеобразный, но у меня есть двое знакомых профессоров, работающих там. Так что условия будут приемлемые.

Каждое слово вонзалось в сознание подобно ножу. Происходящее напоминало затянувшийся кошмар, и она с тоской надеялась, что вот-вот проснётся. Однако пробуждение так и не пришло. Нарцисса сцепила в замок дрожащие пальцы, слепо глядя перед собой. В кабинете привычно пахло сандалом, а от камина исходил жар, но ей казалось, что её выбросили голой в январскую стужу.

– Значит, клиника для душевнобольных, – Нарцисса будто со стороны услышала собственный голос, и сама удивилась, как холодно и спокойно он звучит. – Весьма оригинально, ваша светлость. Конечно же, упечь в дурдом – тема, сама по себе не нова, но какая потрясающая подача! Сначала предложить стать любовницей и, ни разу не воспользовавшись собственным предложением, отправить в психлечебницу, – она медленно покачала головой. – Блеск! Даже Жан Дамьен не додумался бы до такого поворота. А уж он был мастером подкидывать сюжетные фортели в книгах.

Дрейк негромко усмехнулся, будто она сказала нелепицу. Глухое раздражение шевельнулось в груди. Надо же, он ещё и смеётся над ней! Хотелось подойти и отвесить звонкую пощёчину, однако Нарцисса сдержалась. Дать возможность другому проявить себя – половина успеха переломить ситуацию в свою пользу. Это непреложный закон выживания, который она выучила в совершенстве.

Наконец Натаниэль отошёл от окна, сел за стол и откинулся на спинку кресла. Он смерил Нарциссу проницательным взглядом и медленно сказал:

– Защитный лунатизм – явление крайне редкое. Последний выявленный случай был зафиксирован почти сто лет назад. Некая Мари Энн, находясь в бессознательном состоянии, убила пятерых человек и не оставила камня на камне от собственного дома. Она расщепила их на молекулы. Несмотря на магическую природу феномена, есть мнение, что защитный лунатизм относится к душевным расстройствам. В любом случае, Нарцисса, ты сейчас подобна магической бомбе с испорченным часовым механизмом. И никто не знает, когда эта бомба взорвётся и сколько жизней с собой унесёт.

В животе похолодело от его слов. Тем не менее Нарцисса выпрямилась и гордо вскинула подбородок.

Уголки губ горестно поползли вниз, но, словно опомнившись, она натянула до неестественности вежливую улыбку. На мгновение Натаниэлю показалось, что в глубине серых глазах сверкнули застарелая обида и боль, которые исчезли за непроницаемой маской.

– Вот, значит, как, – Нарцисса помолчала, собираясь с мыслями, а потом добавила: – Что ж, неплохой подарок Её Величеству за возвращение министерского кресла. А если красивой ленточкой перевязать, думаю, королева объявит вас лучшим министром за всю историю Велирии.

– Сарказм неуместен, Нарцисса.

Не обратив внимания на предостерегающий тон, она театрально вскинула руки и продолжила:

– А ведь какая гениальная многоходовка! С одной стороны, возвращение на пост министра. С другой – избавление от такого влиятельного соперника, как барон де Виньи. Ведьма без опознавательных знаков, являющаяся магической бомбой – совершенное оружие. Я искала помощи, а вы хотите ставить на мне эксперименты, как на подопытном кролике! Однако какое до этого дело, когда впереди намечается большая игра? Но есть одно «но». Я не согласна. Я. Никуда. Не. Поеду.

Плавный взмах правой руки Натаниэля был очень изящен: так чтец жестикулирует на сцене, добавляя эмоций рассказу. Вскрикнув от боли, Нарцисса завалилась набок и, съехав с диванчика на пол, сжалась в эмбриона. Органы пульсировали, словно их облили кислотой. Глаза пекло от невыносимого жара, а сознание обволакивал кровавый туман. Нарцисса услышала жалобные всхлипывания и вдруг поняла, что это рыдает она.

– Никто и никогда не говорит со мной в таком тоне, – произнёс Дрейк с неприятной вкрадчивостью. – Я очень не люблю, когда мне дерзят.

На долю секунды Нарциссе вдруг показалось, что смерть коснулась лица костлявой ладонью. Однако боль тотчас отпустила, а туман рассеялся, будто ничего не произошло.

Перед глазами мелькнул белый носовой платок. Нарцисса посмотрела на него, словно не понимала, что с ним делать, и подняла глаза на стоя́щего над ней Дрейка.

– Спасибо, не надо, – прошелестела она. Ухватившись трясущимися руками за сидение дивана, она осторожно выпрямилась, страшась нового приступа боли.

Натаниэль положил платок на подлокотник и вернулся в кресло. Его лицо стало серьёзным, и от пронизывающего, жёсткого взгляда по спине Нарциссы пробежал холодок. Сейчас лорд Валлори больше всего напоминал кровожадную тварь, не имеющую ничего общего с человеком.

– Значит, ты готова рисковать жизнью остальных ради собственного благополучия? – сухо спросил он.

Нарцисса не ответила. Лишь сжалась ещё сильнее, опасаясь очередного удара. Дрейк был прав. Если просыпается защитный лунатизм, то ей не место среди обычных людей. Сама того не желая, она может покалечить или даже убить кого-нибудь. Возможно, Ореховая Роща не самый страшный вариант для таких, как она. Но – о боги! – как же не хотелось заканчивать свои дни прикованной к койке в лечебнице для душевнобольных!

– Я уеду, – сбивчиво пробормотала Нарцисса, едва сдержав всхлип от унижения. – Далеко. Туда, где я никому не причиню вреда.

Натаниэль устало выдохнул и возвёл глаза к потолку.

– Что ж, – после недолгого молчания, сказал он. – У меня есть ещё один вариант. Думаю, он более подходящий, чем Ореховая Роща.

***

На вопрос, куда он собрался её отвезти, Натаниэль отмахнулся: «Увидишь». Желания переспросить у Нарциссы не возникло. Вспышка холодной ярости Дрейка напугала едва ли не больше, чем новость о защитном лунатизме.

Безразлично разглядывая проплывающие за окном экипажа дома, Нарцисса подумала: «А ведь с этим человеком я собиралась спать». И тотчас ощутила острое сожаление, смешанное с отвращением. Впервые за то время, что жила в доме Натаниэля, она всерьёз задалась вопросом: а что она вообще знает о лорде Валлори? Что за странное условие не говорить о прошлом? Что такого там скрыто, что Дрейк так тщательно избегает этой темы? Страх перед де Виньи оказался сильнее разума. Но кто сказал, что Натаниэль не может быть столь же опасен для неё, как барон?

Тяжёлая горячая ладонь легла поверх руки, погладив больши́м пальцем тыльную сторону запястья. Нарцисса осторожно высвободилась и, сцепив пальцы в замок, положила руки на колени.

Мимо проплыло грузное здание министерства магической безопасности на Площади Восстания. Серое, нескладное, украшенное жутковатыми гаргульями с кожистыми крыльями. Залитые осенним солнцем, они казались нелепыми, как если бы кто-то додумался надеть соломенную шляпу к вечернему платью.

Экипаж повернул влево и остановился у небольшого одноэтажного здания с колоннами. Выкрашенный в бежевый цвет, он напоминал загородный домик. Вот только его окружали не вишнёвые деревья и яблони, а серые громадины административных зданий.

– Приехали, ваше светлость, – услышала Нарцисса сиплый голос Маркуса. Лишь выйдя из экипажа, в её груди встрепенулось чувство, отдалённо похожее на любопытство.

Поднявшись по каменным ступеням, Дрейк распахнул перед Нарциссой дверь.

– Где мы? – негромко спросила она, настороженно оглядывая обшитые деревянными панелями стены.

– Экспертизная особого отдела, – ответил он, взял её под руку и повлёк за собой.

Нарцисса покорно плелась за ним, будто привязанная на верёвочке. Натаниэля вдруг царапнуло подозрение, что она не совсем осознаёт, куда попала. «Или понимает, – подумал он. – Но не хочет показывать страх».

Обычным людям здесь становилось некомфортно. Ведьмы же, уличённые в применении запрещённой магии, и вовсе бились в истерике. Но от Нарциссы не исходил знакомый будоражащий флёр страха. От неё вообще не исходило никаких эмоций, будто она впала в оцепенение, и это пробудило в Дрейке любопытство.

Возле железной двери в конце коридора сидел усатый охранник и пытался разгадать шараду в газете. Видимо, получалось плохо. От усиленной мыслительной деятельности к лицу прилила кровь, а усы то и дело недовольно подёргивались. Увидев Натаниэля, он вскочил со стула и вытянулся во фрунт.

– Добрый деньс-с, ваша светлость-с.

– Добрый, Захарий, – отозвался Натаниль и взглядом указал на дверь. – У себя?

Захарий смешно помотал головой и отчеканил:

– Никак нет-с, ваша светлость-с. У них-с обед-с.

– Тогда найди и приведи сюда. Скажи, по очень важному делу. Да, и дверь открой. Мы подождём в кабинете.

Охранник щёлкнул каблуками и достал из ящика стола увесистую связку ключей. Нарцисса отстранённо подумала, что для охранника у Захарии слишком уж сочувственный взгляд.

– Старина Рудольф никогда не изменяет своим привычкам, – с усмешкой проговорил Дрейк, проходя вглубь кабинета. – Вовремя пообедать – для него святое. Ты там что, примёрзла?

Он обернулся.

Нарцисса, белая как мел, неподвижно стояла возле двери, а в расширенных серых глазах плескался ужас. Она сделала два неровных шага вперёд и рухнула на пол.

Натаниэль возвёл глаза к потолку, покачал головой и устало выдохнул.

– Да что ты будешь делать… – проворчал он и бросился к распростёртому телу.

Подхватив Нарциссу, он осторожно положил её на диванчик между двух стеллажей. В голове мелькнула мысль, что было бы неплохо купить ей поддерживающий артефакт, раз её не держат собственные ноги.

Подойдя к резному бюро, Дрейк принялся искать настойку из яманского молочая. Пять капель на стакан воды, и Нарцисса придёт в себя. Возможно, не упадёт в очередной обморок. Среди разноцветных стеклянных и фарфоровых пузырьков он нашёл то, что искал. Натаниэль отсчитал положенное количество капель, разбавил их водой из графина и, развернувшись, застыл со стаканом в руке.

Только сейчас осознал свою оплошность.

В кабинете было жутко. Натаниэля окружали стеллажи, заставленные стеклянными коробами со всевозможными щипцами, зубилами, и прочей утварью пыточных дел мастеров. Он заметил уродливые маски, развешенные на стенах. Конечно, никто уже не сдирал кожу с подозреваемых в запрещённом ведьмовстве и не выворачивал пальцы. Инструменты были лишь частью коллекции Рудольфа, но всё равно один их вид вызывал подспудный страх.

На долю секунды Дрейку померещилось, будто он смотрит на всё происходящее глазами Нарциссы. Сначала обвинение в защитном лунатизме, потом предложение отправиться в лечебницу для душевнобольных. И в довершение – жуткий кабинет, где не ожидает ничего, кроме боли и смерти.

Неудивительно, что у Нарциссы сдали нервы, и она упала в обморок.

Поставив стакан на низенький столик возле дивана, Натаниэль легонько похлопал свою подопечную по щекам. Она судорожно втянула воздух, приоткрыла глаза и, отвесив Дрейку звонкую пощёчину, затравленно забилась в угол между стеной и стеллажом.

– Похоже, получать по лицу становится такой же традицией, как и твои обмороки, – цокнул Натаниэль, потирая ушибленную щеку. – В следующий раз свяжу тебя, прежде чем приводить в чувство.

Нарцисса ничего не сказала, лишь недоверчиво сощурилась и подалась назад, когда он взял стакан и протянул ей.

– Пей, станет легче, – сказал Натаниэль.

Глядя в ясные серые глаза, он невольно обрадовался. Будь это очередное проявление защитного лунатизма, результат мог оказаться непредсказуемым. Нарцисса посмотрела на стакан и перевела взгляд на него. На её лице отразилась пронзительная горечь, отозвавшаяся Дрейку непонятным саднящим зудом между лопаток.

Игра в молчанку начинала раздражать. Натаниэля задело не столько молчание, сколько недоверие с её стороны. Впрочем, это было объяснимо. И тем не менее чувствовать себя извергом было неприятно.

Нарцисса открыла было рот, чтобы что-то сказать, как в этот момент раздался насмешливый голос:

– Воу, дружище! Ты выбрал весьма неудачное место для брачных игр.

Прежде Нарцисса не встречала гномов. Только читала в одной энциклопедии, что этот воинственный народец, отличающийся особой любовью к золоту и элю, обитает в горах Эдора близь Западных Пустошей. А ещё знала, что гномы живут кланами и редко покидают родные земли. Легче встретить единорога в лесах Велирии, чем гнома за пределами Эдорских гор.

Вошедший был маленького роста, коренаст и очень волосат. Ухоженная борода доходила практически до пояса. Длинные каштановые волосы топорщились в разные стороны, будто не знали расчёски, и делали их обладателя похожим на льва. Из-под кустистых бровей поблёскивали чёрные насмешливые глаза-бусинки. При этом гном был одет, как столичный франт: идеально отглаженный сюртук, словно только из магазина готового платья, безукоризненно белый воротничок и чёрный шейный платок с золотой булавкой.

Натаниэль обернулся и, бросив беглый взгляд на гнома, ухмыльнулся:

– Здравствуй, Рудольф.