Любовники

Глава четвертая

Несмотря на все странности, которые вчера мне не давали покоя, на следующее утро я проснулась бодрой, довольной и счастливой. Может вчера я просто себя зря накрутила. В конце концов, ну что такого произошло? Сменился секретарь и, судя по виду, одна молодая студентка сменилась на почти такую же молодую студентку. Жила же ты раньше с этим знанием и ничего тебя не тревожило, так что в этот раз не так?

Поэтому я отбросила в сторону мысли о том, как быстро вчера сменил тему Мишу. Забыла о том, каким хищным взглядом меня встретила эта самая Анна. Ни к чему просто так переводить себе нервы, они слишком дороги для меня, при такой-то работе.

Я приготовила завтрак для детей, и для нас с Мишей, а потом решила заглянуть в телефон. Оказывается, тренер Марка уже вернулся к работе и сегодня тренировке быть! Когда все разместились за столом, я поспешила сообщить новости сыну.

— Марк, сегодня ты едешь на хоккей! Тренер уже вернулся.

— Аа…

Воодушевления, однако, я в его голосе не обнаружила. Роза тоже понурила носик, до неё дошло, что сегодня её никто пораньше забирать не будет. Кажется, возобновлению тренировок Марка я радовалась больше всех. Ну и пусть! Сегодня я смогу спокойно отсидеть свой рабочий день, а потом приехать домой и приготовить ужин.

Правда, тут же вспомнила, что машина Миши на ремонте. Интересно, а она уже сегодня будет на ходу? Размышляла над этим до тех пор, пока Миша вез нас всех по пунктам назначения. Сначала Марка и Розу в школу и садик, соответственно, а потом и себя до офиса.

— Тебя сегодня забрать? — уточнила я у мужа, когда мы менялись местами.

— Я…ещё не знаю, отпишусь тебе, если машина будет на ходу.

— Договорились.

Дверь уже закрылась, когда Миша постучал в окно и улыбнулся. Открыла окно и тут же получила прощальный поцелуй. Ладно, поцелуи. Много поцелуев, но мне всегда их мало. Особенно, если это его поцелуи. Правда, нам всё же пришлось оторваться друг от друга, когда мимо нас продефилировала та самая Анна Викторовна. И я снова отбросила то, что я заметила. Этот мимолетный взгляд глаза в глаза, когда она проходила мимо. Миша смотрел на неё и это был не тот взгляд, который бросают на сотрудниц в знак приветствия. Нет, Марина, перестань. Ты же юрист! Ты лучше всех знаешь, что верить можно только доказательствам. Причем — железобетонным.

Я закрыла окно и поехала в сторону офиса, всю дорогу пытаясь не думать о том, что я заметила. Я была уверена в своём муже. Разве есть причины ходить налево? Я не какая-то истеричная женщина, каждый день капающая ему на мозг, я не отказываю ему в сексе, когда он этого хочет, я держу себя в форме и никогда не позволяла себе весить лишнего. Даже после родов я привела себя в прежнюю форму всего за четыре месяца. У него есть дом, дети, жена, отличная работа, машина…не знаю, что ему ещё надо? Мы каждый год путешествуем, чтобы не замыкаться в четырех стенах и одном городе. Он волен делать и заниматься всем, чем пожелает. Так что…разве есть причины думать о том, что он тебе изменяет, Марина?

Вот и я решила, что нет. Кое-как успокоив себя, я приехала в офис, где меня уже ждала моя любимая работа и несколько дел о возмещении вреда. Поэтому я решила раствориться в этом всём до самого обеда. Однако в обед мой покой потревожили. Вернее, потревожил.

— Рома?

— Как дела? Не сбил тебя с ног курьер из Деливери?

— Аа…нет, — я улыбнулась и откинулась на стуле, только сейчас заметила, как сильно затекла спина от постоянного сидения, — Удалось вчера поработать?

— Знаешь, я неплохо начал, — сказал он, садясь на угол стола, — Но потом позвонила, то одна, то вторая…

— Можешь не продолжать, — по его виду было понятно, что он и не собирался делиться подробностями, но я всё равно это сказала, — Значит, работа только на работе?

— Ну, работу можно и кое-чем приятным разбавлять, — тут он поиграл бровями, чем только рассмешил меня, — Например, обедом. Идём?

А почему бы и нет? Я взяла телефон, потому что бесконтактная оплата с помощью телефона стала моим настоящим спасением, а затем направилась к лифтам. Смирнов шел рядом и о чём-то беспорядочно трещал, перебегая с темы на тему, то о работе, то о баре, то о каких-то фильмах, то снова о работе. В общем, я просто кивала и делала вид, что мне крайне интересно. Кстати! Проверила сообщения на телефоне, однако, Миша всё ещё не отписался. Может, его машину ещё не починили? Подожду до вечера, а там решу, что к чему и что мне делать.

— Марин, а ты меня хоть слушаешь?

— Не сильно внимательно.

Мужчину это только повеселило.

— Люблю я твоё чувство юмора.

— А я твоё жужжание, это как белый шум, знаешь, иногда помогает расслабиться, подумать о чём-нибудь.

— Да мы отлично сработались!

Так и есть. Романа я знаю ещё со своего первого дня в этой фирме, именно он помогал мне освоиться и был кем-то вроде наставника. К тому моменту, как я объявилась в фирме, он проработал здесь около года и уже кое-что знал. Да и новички стремятся к таким же новичкам, а Рома был самым последним нанятым работником, после меня, конечно же. Вот мы и сблизились на этой почве. Правда, уже в то время я была по уши влюблена в Мишу и мы около двух лет встречались. Примерно в этот же год мы и поженились.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы с Ромой спустились в кафе, которое располагалось всё в том же здании, что и офис нашей фирмы, и заказали плотный обед.

— У тебя есть что во второй половине дня? — спросил Рома, когда мы только сделали заказ.

— На этой неделе вообще нет заседаний, а вот на следующей сразу пять.

— А тебе не знакомо понятие распределения труда, да?

Захотелось кинуть в него салфеткой. Собственно, я так и сделала, взяла салфетку, скомкала и кинула в него. Да, ребячество, зато он получил по заслугам.

— Подам на тебя в суд, — пригрозил мне Рома.

— Я тебя там сделаю.

И это было правдой. Наша фирма не специализировалась на какой-то одной отрасли права, мы могли спокойно заниматься делами о возмещении вреда, а потом защищать подозреваемого в убийстве. Могли пойти в арбитраж и представлять там кредиторов в делах о банкротстве и так далее. А Смирнова я сделаю по очень простой причине. Он любил уголовные дела и большая часть его дел именно по этой теме, иногда он берет дела в арбитраже. Я же строго иду по гражданке. Возмещение вреда, оспаривание сделок, семейные дела тоже иногда брала. В общем, в вопросе гражданского права я подкована лучше него, поэтому уложу его на лопатки в суде.

— Давай лучше есть.

Нам уже принесли салаты и напитки, а потому я не стала отказываться от его предложения и продолжать бессмысленный спор. После совместного обеда, мы поднялись обратно в офис и разбрелись по разным столам и кабинетам.

К вечеру у меня уже болели глаза и спина, а ещё немного попа. Сегодня я сама решила уйти чуть раньше обычного, поэтому подхватила сумку, пальто, проверила телефон и нахмурилась. Миша всё ещё не отписался мне. Написать самой?

Я думала об этом, пока спускалась в лифте на подземную парковку. Думала, пока сидела в машине. В итоге, сначала написала сыну. Как ни странно, Марк ответил мне почти сразу, сказав, что он уже десять минут ждёт. Боже, если Марк ждет уже десять минут, то сколько ждет Роза?!

— Чёрт, Майоров! Почему ты мне не написал?!

С бешеной скоростью выехала с парковки и рванула в сторону детского сада Розы. Занятия у Марка в ледовом дворце заканчивались на тридцать минут позже, чем рабочий день в детском саду Розы. И это время было идеальным для того, чтобы забирать их двоих. Сначала едешь к Розе, а потом с ней за полчаса добираешься до ледового дворца Марка. Какого черта Миша делает уже сорок минут?! Мне казалось, что моя злость сейчас меня же и задушит. Не мог что ли мне написать, что его машину всё ещё не починили?!

В общем, когда я приехала в детский сад, Роза уже заливалась слезами и испортила не один десяток бумажных платочков.

— Наконец-то вы приехали! — осуждающе посмотрела на меня воспитательница и скрестила руки на груди.

— Мамааа!

Роза тут же бросилась ко мне на руки, не переставая плакать. Я обняла дочку и зашептала ей слова утешения. У меня сердце разрывалось от того, что про неё просто забыли! Чёрт, Миша! Я тебя точно прибью! Надеюсь, у тебя там действительно какой-нибудь аврал, из-за которого ты забыл мне позвонить или написать.

— Милая, прости, просто папа заработался и не смог тебя вовремя забрать.

— Вы меня забыыылии…

Как ножом по сердцу. Я неприятно поморщилась и потащила дочку в машину, не выпуская её из рук. Да и, держу пари, она и сама бы меня сейчас не отпустила, уж больно сильно испугалась того, что её так оставили. Никогда раньше такого не было! Мы всегда продумывали то, как нам забирать детей. Всегда заранее предупреждали, если не могли забрать их. Всегда!

Бедный мой мальчик. Марк ждал меня почти час. Хорошо хоть он не плачет, иначе моё сердце бы просто не выдержало такого удара. Марк выглядел очень уставшим и голодным. Ещё раз прокляла Мишу и пообещала содрать с него кожу, если у него нет уважительной причины, по которой он забыл предупредить меня о том, что не сможет забрать детей.

— Теперь поехали за папой.

Я здраво рассудила, что раз он ничего мне не написал, значит, его машину так и не отремонтировали. А судя по тому, что он забыл меня об этом предупредить и забрать детей, то на работе у него точно что-то происходит и он вряд ли мне ответит. Поэтому я и поехала к нему.

Время было уже позднее, а дети явно пережили сегодня слишком серьезный для них стресс, да ещё Марк только с тренировки. В общем, уснули они прямо в машине и, когда я подъехала к офису Миши, мне уже не хотелось их будить. И не стала, пусть спят себе спокойно, а я туда и обратно очень быстро.

Закрыла машину, а сама засеменила в сторону офиса. Так, что-то не так. Рабочих нет, рабочий день закончился. Стоит машина Миши, вроде бы, с ней всё в порядке на вид, но за свои предположения не ручаюсь. Может поломка внутри. Ладно, не важно. Если машина здесь, то и Миша здесь. Я поднялась на второй этаж и практически столкнулась с Анной Викторовной, которая…вот не знаю. Что-то было здесь не так.

Волосы распущены, глаза прячутся за стеклами очков, правда, шея почему-то красная. Да и блузка немного помята, хотя, может она просто выбилась из юбки? С другой стороны, что она должна была делать, чтобы её блузка так выбилась и помялась? Глядя на неё с прищуром, обошла её и зашла в кабинет Миши, даже не предупредив.

Он сидел на кресле за письменным столом и спиной ко мне.

— Я же сказал…

Тут он обернулся и заметил меня.

— Что ты сказал?

— Марина? Ты что тут делаешь?

— Хороший вопрос, — спокойно ответила я, — Посмотри на время.

— Что? Время? Я…

И тут он увидел время. Надо отдать должное, переполошился не меньше моего, когда я написала Марку. Тут же начал осматривать свой стол в поиске каких-то вещей и бормотать какие-то нелепые оправдания. Вот только моё внимание привлекло нечто иное. Я сделала пару шагов в его сторону, чем заставила его замереть на месте. Мне не показалось.

— Марина? Что случилось?

Мне понадобились все мои силы, чтобы держать себя в руках. Правда, в этой битве я проиграла. Я прикусила губу, чтобы не сказать лишнего, а потом развернулась и пошла в сторону двери.

— Марина!

Он позвал меня тогда, когда я почти вышла. Я не могла посмотреть на него, это могло закончиться чем-то очень плохим. Поэтому, стоя к нему спиной, я произнесла:

— У тебя помада на шее.

Даже не так. У него помада Анны на шее. Такая же вызывающе красная, какая на ней была сегодня утром. И вчера. Такая, какой на ней не было, когда я только вошла. А не было её, потому что она вся осталась на моём муже и растворилась между их губами.

Больше я здесь задерживаться не собиралась. Взяла себя в руки, вышла из офиса с гордо поднятой головой, словно ничего только что не видела и не знала, что только что между ними произошло. Хотя, даже не важно, что между ними произошло. Унижаться до публичного выяснения отношений с ссорами и истериками я не собиралась.

Как можно быстрее спустилась вниз по лестнице, села в машину, в которой всё ещё спали дети, а затем выехала с парковки. Последнее, что я заметила в свете фар, это Мишу, который выбежал из мастерской. Нет уж, сам доберется, а у меня нервы не железные. В машине дети, я не имею права на истерику. Они ничего не должны понять, поэтому — держись.

Как только я приехала домой — разбудила детей. Пока они переодевались, и Марк принимал душ — я успела приготовить скромный ужин, но дети были такими уставшими, что мне даже показалось, что они не заметили, что только что съели.

Как только мы закончили есть — приехал Миша.

— Папа!

Роза тут же забыла про сон и бросилась к нему в объятия. А вот Марк делать этого не спешил, дулся на отца за то, что он забыл про него. Честно сказать, была даже немного рада за то, что не одна злюсь на Мишу. Хоть и причины у нас были немного разными, да и вообще это неправильно. Всё равно была рада тому, что я не одна сейчас.

— Роза, тебе пора спать, — Миша заботливо погладил по голове дочь, а затем посмотрел на меня, — Иди к маме, она тебя уложит.

— А почему не ты?

— Я… — Миша прочистил горло, — Мне нужно в душ.

Меня чуть на месте не стошнило от осознания того, после чего именно ему нужно в душ. Верно, мой муж сегодня мне изменил, а сейчас идёт в душ, чтобы смыть с себя…её. Обычный день, да?

Когда он поставил Розу на землю, я подошла к ней и взяла под руку, чтобы быстрее уйти отсюда. Я всегда думала, что я — крайне сдержанный человек, который прекрасно владеет своими эмоциями, но сейчас… Скажем так, эта ситуация позволила мне открыть новые черты своего характера. Например, жгучую ярость, что сжигала моё сердце. Обиду, желание отомстить…всё это смешалось во мне настолько, что впервые в своей жизни я была растеряна.

Я отправила детей в ванную и попросила Марка помочь Розе почистить зубы, а сама расстелила их кровати и приняла решение. Сегодня я сплю здесь. Мы специально покупали большие кровати. Когда Марк был маленьким, он очень боялся темноты, а тени от ночника его лишь сильнее пугали, поэтому мы часто его брали к себе в кровать. Чуть позже этот страх исчез также внезапно, как и появился, а с Розой мы решили перестраховаться. Поэтому кровати у них были совсем как у взрослых, на случай, если кто-то из них испугается и нам придётся спать с ними.

Я пошла в спальню, чтобы захватить свою ортопедическую подушку, но наткнулась там на Мишу, который принял душ и уже ждал меня, сидя на кровати в одних брюках.

Знаете, что было обиднее всего в этой ситуации? Моя собственная реакция. Не смотря на то, что я знала, что именно было сегодня между ним и секретаршей, моё тело…оно не могло сопротивляться ему. Стоило мне увидеть очертания пресса, всех его кубиков. Косые мышцы живота, уходящие глубоко под брюки…и моё тело тут же на это отреагировало.

— Марин, я хотел…

— Не сейчас.

Я подошла к кровати и стащила оттуда свою подушку, а потом полезла в шкаф за одеялом.

— Марин…

— Миша, — я нашла в себе силы строго посмотреть на него, — Сейчас не то время, когда тебе нужно со мной говорить. На самом деле, тебе нужно было говорить со мной до того, как переспал со своей секретаршей. Так что сейчас я иду спать к детям, потому что если мы сейчас начнём разговор — он ничем хорошим не закончится. — я точно видела, как его кадык дернулся, словно он что-то ещё хотел сказать, — Всё ещё хочешь поговорить?

Но он лишь покачал головой.

— Спокойной ночи.

Я взяла поудобнее свои вещи и пошла в комнату к детям. Они не сильно удивились моему приходу. Может, сказывалась общая усталость, а может они на самом деле у меня лунатики, но это и не важно. Я легла на кровать к Розе, зажав её ближе к стене, а сама заняла положение посередине. Я знала, что ночью к нам незаметно переберется Марк.

Крепко обняв хрупкое тельце дочери, я позволила себе пустить одну единственную слезу.