Любовное зелье любви не помеха

Глава 6

Когда Ивар вышел из лаборатории, я позвала Великого.

Собранный, спокойный. Настоящий фамильяр, на которого можно положиться в любом деле.

– Ну что? – спросила я, как только закрыла за собой дверь и запечатала магическим заклинанием.

– А ничего, – фыркнул Вэл. – Артефакт показал, что твой Ивар говорил правду – он и впрямь тебя любит. И, если судить по тому, что во время его ответа мне пришлось прикрывать этот светящийся камушек крыльями, чтобы не раскрыть мое местоположение, то любит Ивар тебя очень, очень сильно. Ты же знаешь, что чем правдивее ответ, тем ярче артефакт светится.

– Кто бы мог подумать, что я создам столь сильное любовное зелье, – сказала я, все еще не понимая, чего во мне больше – облегчения или непонятного разочарования.

– А точно это зелье? – с некоторым сомнением в голосе спросил Великий. – Я такую реакцию от артефакта правды видел лишь во время реального признания, без всяких любовных зелий…

– Если бы… – чуть грустно улыбнулась я.

– Если бы? – тут же зацепился за мою оговорку Вэл. – Клэр, ты ведь… не влюбилась в него, правда? Ты ведь не стала бы испытывать чувства к тому, кого случайно опоила зельем?

– Скорее уж, окропила, – хихикнула я, но в моем смехе было не так уж много радости.

– Клэ-э-эр, – Великий застонал. – Как так, а? Зачем тебе любить кого-то такого проблемного и непонятного как королевский следователь!

– А кого мне любить? – фыркнула я, усаживаясь на свободный стул.

– Да хоть меня! – Великий демонстративно раскинул крылья и сделал круг. – По крайней мере, я милый, пушистый и не доставляю проблем.

– Я тебя и так люблю, Вэл. Хотя ты чешуйчатый куда больше, чем пушистый.

– Это детали, – обиженно сказал Вэл.

– Ты мне как дорогой младший братик, – тепло улыбнулась я, надеясь, что мои откровенные признания отвлекут фамильяра от главного.

– В твоих словах все прекрасно, милая сестричка, только младшего на старшего поправь. И давай поговорим о твоей любви, – Вэл не дал себя сбить с толку. – Что теперь делать будешь?

– Ничего. А что я должна сделать, по-твоему?

– Как что? Рассказать о себе побольше, чтобы этот Ивар понял, какая ты потрясающая.

– А заодно и забыл, сколько времени находился под экспериментальным зельем? И, конечно же, совершенно не расследовал мое прошлое, не пытался узнать, кто я, откуда взялась и откуда у меня такие знания по созданию зелий?

– Клэр, конечно, твой секрет стоит хранить от посторонних, но Ивар – разумный мужчина, ты сама успела в этом убедиться, – заметил Великий. – Неужели он не поймет, что в той ситуации ты была обычной жертвой?

– Не обычной, Вэл. Все те зелья разработаны мной.

– Но ты не понимала, для чего они!

– Но они сделаны моими руками, – огрызнулась я. – Если бы я их не сделала, то никто бы не пострадал, если бы…

– Если бы не твой учитель, то никто не пострадал бы, – огрызнулся Великий. – Все, понял, прекратим этот бессмысленный спор. Лучше давай поговорим о твоих любовных письмах.

– Зачем о них говорить? – спросила я, зевая – уж слишком насыщенным оказался сегодняшний денек. – Просто выбрось.

– Я бы рад просто выбросить, Клэр, но есть одна проблема, – медленно сказал Вэл. – Письмо лежало не под дверью твоей спальни и не под дверью лаборатории.

– Неужели добрались до почты моей лаборатории? – поморщилась я.

Я, конечно, не рассказывала всем подряд, адрес почты, куда заказчики могли присылать письма, однако великой тайны в этом не было: достаточно было спросить у куратора. Только обычно никто любовные письма по почте не отправлял. Стоило один раз прислать письмо не по теме, как я сразу блокировала адрес отправителя.

– Нет, они положили письмо на твою кровать в спальне, – сказал Вэл. – И я проверил его на отпечаток аур твоих соседок – никто к нему не прикасался.

– И что тут… – начала я и тут же замолкла.

Да. Это странно.

Во-первых, никто из девочек не стал бы передавать мне любовное письмо ни под каким предлогом, боясь обидеть. Обидел меня – лишился поставки проверенных недорогих зелий. И даже если бы нашлась такая дурочка… Как уже сказал Великий, никто к письму не прикасался.

Во-вторых, отправить письмо как-то магически было невозможно – у меня был выставлен запрет на прием.

Ну и, в-третьих, проникнуть самостоятельно в комнату в женском общежитии было практически нереально! Во-первых, за мальчиками следил господин Граб. За девочками (и «девичьими» этажами) – госпожа Тельма, имевшая сверхъестественное чутье на нарушителей. Мимо них было проскочить невозможно! К тому же, с разрешения других соседок, я установила на свою комнату чрезвычайно сложную защитную систему на пару с Вэлом, которую обойти мог разве что магистр магии.

Так как письмо попало мне прямо на кровать? Как это могло случиться?!

– Вэл, где то письмо?

– Со мной, – сказал фамильяр. – Я его проверил, внутри без сюрпризов. Но вскрывать без тебя не решился. Почитаем?

Я кивнула.

Магией Вэл легко распечатал письмо. Там было всего два предложения:

Почему ты меня игнорируешь? Раз ты не желаешь встретиться со мной по-хорошему, тогда будет по-плохому.

– Кажется, мне придется быть немного более осторожной с моим навязчивым поклонником, – пробормотала я, давя неприятное ощущение.

– А ты не думаешь показать это письмо?

– Кому?

– Ректору, например.

– Пф-ф-ф, точно, нашему ректору больше делать нечего, как расследовать глупые шутки студентов, – не удержалась я.

– Или куратору. Ну не хочешь учителям, покажи хотя бы Ивару.

– Чтобы он потом обвинил меня в том, что я его использую? – не удержалась я.

– Клэр, это ведь может быть не дурная шутка…

– Знаю, Вэл, знаю. Если я получу еще одно подобное письмо, обещаю, я обязательно что-нибудь предприму. А пока… давай поспим?

***

Как Ивар и обещал, он не беспокоил меня весь день. И это хорошо: я так привыкла полагаться на него, так понравилась делиться всем, что меня тревожит, что наверняка рассказала бы о письме, выставив себя дурочкой.

Боевики и не такие шалости проворачивали. Иногда доходило до того, что они даже спорили, кто соблазнит ту или иную девушку из академии. А я тут переживала о письме.

Зато был другой плюс: мысли о том, что уверенно и безоговорочно влюбляюсь в Ивара стали не такими яркими и тревожащими. Впрочем, стоило мне только подумать об Иваре, как я мигом чувствовала глухую боль в сердце.

– Студентка Клэр! Расскажите, пожалуйста, о чем же вы, великий наш гений, так усердно размышляете, что даже не записываете формулы, которые я написал на доске, а? – голос профессора Ромиса ворвался в мое сознание. – Не хотите ли подойти к доске и повторить?

Если бы я не была настолько раздражена, то обязательно скромно извинилась, сослалась на плохое самочувствие или сказала бы что-нибудь еще, чтобы гнев профессора утих, но сейчас…

Я резко встала со своего места и направилась к доске со словами:

– Хочу.

Кажется, у профессора задергался один глаз. Жаль, что не два. Радовало лишь то, что я всегда могу это исправить: придется потратить несколько часов на создание специального зелье – и дергаться у него будет все тело. Впрочем, я не настолько мелочно, чтобы тратить свой талант на маленькую месть.

Формулы, которые просил вывести профессор, я, кажется, начертила быстрее его самого, чем вызвала очередную волну раздражения. И добавила:

– Я вас внимательно слушала.

Ответить ему было нечего, он весь побагровел, казалось, еще минута – и в меня прилетит атакующее заклинание, но все же он взял себя в руки:

– Вы так старательны. Раз уж моя программа вам ни по чем, напишите сорокастраничное исследование о важности формул составления полумифических зелий. От руки и без всякой магии!

– Разумеется, – улыбнулась я, чувствуя, как расстроиться мой бедный фамильяр, которого я упрошу выполнить эту занудную работу.

Как только урок завершился, я быстро запихнула тетрадь в сумку и вышла из класса. Хотелось прогуляться, подышать свежим воздухом. И разрешить все свои проблемы.

Стоп. А почему бы и нет? Человеку рот дан для того, чтобы говорить с ее помощью. Так почему бы не сходить на полигон, не подойти к навязчивому Лейтону и не спросить, он или кто-то другой прислал мне это мерзкое письмо? Заодно и зелье новое опробую. Оно у меня вышло совершенно случайно, я вообще другого эффекта хотела добиться. Сначала расстроилась, а потом решила – сейчас мне все сгодится.

Вот только расспросить Лэйтона в тот день так и не вышло: его не было ни в тренировочном зале, ни на занятиях, ни в общежитии. Это было странно. Куда он делся в разгар учебного дня? Ко всему прочему, мне непонятно откуда едва не прилетело боевым заклинанием. Убить не убило бы, но вырубило гарантированно. Повезло, что один из боевиков по доброте душевной вызвался мне помочь с поисками Лэйтона, и в момент, когда в меня летело заклинание, успел установить щит. Но я все равно упала, извазюкавшись как свинья, еще и ладони разодрала. Вместо занятий пришлось торопиться обратно в лабораторию, чтобы сменить одежду, где меня и встретил очередной неприятный сюрприз.

Великий с письмами.

– Тебе снова странное письмо, – буркнул он, передавая мне очередной конверт.

– Что за странное письмо? – спросил Ивар, который совершенно неожиданно появился на пороге лаборатории.

– А ты почему тут? – удивилась я.

– Потому что ты не на занятиях. А еще боевики обсуждали, как ты чудом осталась жива, потому что один из них успел прикрыть себя щитом. Ты пострадала? – в голосе Ивара проскальзывала тревога. – Не лучше ли было показаться лекарям?

– Все в порядке, – я тут принялась отнекиваться.

– Да? А если я проверю?

– Все хорошо, только ладони поцарапала, но уже залечила зельем. – Я тут же подняла ладони вверх, демонстрируя почти зажившие царапины, и случайно выронила письмо.

– Аккуратнее, – сказал Ивар, поднимая упавшее письмо и уже протягивая его мне, как внезапно он резко передумал, не позволив и пальцем коснуться бумаги. – Что это такое?

Голос прозвучал очень странно.

– Письмо, – сказала я.

– Правда? Ни за что бы не догадался. Что за письмо такое?

– Любовное, – ответила я.

Что за тон? Неужели ревнует? Глупости какие…

– Да, Клэр? А тебе на каждом любовном письме пишут угрозы? – серьезный голос Ивара заставил меня нервно поежиться.

– Снова? – воскликнул Великий.

И замолк. Я едва не заскрипела зубами – и почему мой внимательный фамильяр внезапно допустил такую оплошность? Только взглянув на него, я поняла: он это специально.

– Клэр, тебе присылают угрозы? Как давно? – голос Ивара звучал настолько холодно, что даже его любимое ледяное заклинание казалось источником тепла в сравнении с тоном. – И почему ты скрывала такую важную вещь?

– Я не скрывала. – Я вскинула ладони вверх, неловко улыбаясь Ивару. – Это ведь обычная шутка, не более! Боевики часто так делает, это в их натуре.

– Нет, – резко сказал Ивар, сжав письмо. – Ни один боевик, Клэр, не будет писать такие письма в шутку. Я понимаю, что кажется, будто их шутки иногда заходят чрезвычайно далеко, но даже первокурснику объясняют, что вот это, – Ивар тряхнул письмом с отвращением, – недопустимо. Такие письма – не шутка. Это преследование, угроза, шантаж. Выбирай, что больше подходит. Но не шутка. Это серьезно.

Я сглотнула. Причин не верить мужчине не было. Я и сама понимала, что для шутки, пусть и очень злой, такие письма – перебор.

– Тем более, ты говоришь, что оно не первое. И еще это заклинание, которое в тебя сегодня полетело. Клэр, скажи мне, пожалуйста, что происходит? Кто-то шантажирует тебя? Угрожает?

– Нет, никто. – Я уверенно мотнула головой.

– Клэр, это не то, что стоит скрывать, – отчеканил Ивар. – Какие бы у тебя неприятности не были, ты должна ими поделиться. От этого зависит твоя безопасность. Поэтому расскажи мне в подробностях.

– Ивар, – я резко перебила его. – Ты не в праве говорить мне что-то о скрытности. Ведь именно ты так и не ответил мне, что ты делаешь в академии, почему иногда притворяешься учеником, где, в конце концов, проводишь ночи и дни. Я понимаю, что это служба. И ты не имеешь права разглашать все это. Но тебе не кажется, что это уже слишком – требовать от меня делиться с тобой абсолютно любой мелочью? Или ты единственный, у кого есть право на секреты? – я успешно отбила сложнейший вопрос и почти гордилась собой за такую уверенность.

– Хорошо, я тебе расскажу, – внезапно сказал Ивар, усаживаясь на стул и жестом предлагая мне присесть.

Не надо! Я не это имела ввиду, я не хочу ничего рассказывать и знать тоже! Но было уже поздно.

– Несколько месяцев назад к нам поступила информация, что в одной из двух академий – женской или мужской – находится один давно разыскиваемый человек. Он чрезвычайно хитер и осторожен, умеет скрываться так, что никто уже больше десяти лет не видел даже его следа. Сначала мы готовили агентов, которые проникнут внутрь академии, но боевики снова взорвали свою академию, а ваша ректор оказалась достаточно добра, чтобы приютить всех тут, из-за чего создался достаточный переполох, чтобы я лично без всякой подготовки мог спокойно прийти сюда и поискать этого человека.

Сохранять лицо было все труднее. Больше десяти лет назад, да? Я спрятала мигом вспотевшие ладони в подоле юбки:

– А кто этот человек? – осторожно спросила я. – И что ему тут нужно?

Хотя я уже догадывалась.

– Зельевар. Очень талантливый зельевар, имеющий склонности к созданию запрещенных рецептов, – криво ухмыльнулся Ивар. – Ты ведь и сама понимаешь, как это опасно. Не просто сделать запретное зелье, а придумать рецепт, благодаря которому создастся множество запрещенных зелий, приносящих вред бесчисленному количеству людей.

Я сглотнула. Конечно, сейчас я создавала исключительно хорошие рецепты зелий. Иногда бесполезные, иногда смешные, но все они были абсолютно безобидными. Я бы могла сказать, что мне нечего беспокоиться, если бы когда-то давно я лично не придумала несколько запрещенных рецептов.

– Да.

– А теперь твоя очередь. Что за письма? От кого? С кем ты не ладишь в последнее время? Кого подозреваешь.

– Ивар, слушай…

– Нет, послушай ты меня, Клэр. – Мужчина впервые за все время разговаривал со мной так жестко. – В академии скрывается очень опасный человек, а тебе в это время начинают приходить странные письма. Это не время для беспечности.

Я вздохнула. Он прав. И именно поэтому я выложила все, что знала. И даже Лэйтона упомянула.

– Хорошо, я проверю. А ты пока постарайся не ходить там, где мало людей.

Мне не оставалось ничего, кроме как кивнуть в знак согласия. И отправиться на занятия. Вот только до кабинета я не дошла, потому что по пути встретился Лейтон. Тот самый, которого я так и не смогла найти. Потому что в коридоре встретила того, кого бы предпочла не встречать.

– Клэр? Какая приятная встреча, – воскликнул он, а я напряглась. – Я так рад, что ты наконец захотела со мной встретиться. Мне рассказали, что ты меня искала.

А какая для меня неприятная! Особенно с учетом того, что я передумала спрашивать Лэйтона о чем-то. Если он вдруг окажется тем человеком, которого разыскивает Ивар, если вдруг Лэйтон как-то связан с учителем, то я вляпаюсь по самое не хочу.

– Извини, но я сейчас занята. Давай… встретимся завтра? – предложила я, решив, что обязательно расскажу все Ивару.

И если Лэйтон и в самом деле в чем-то замешан, то это будет идеальная возможность его поймать.

– Э, хорошо. – Кажется, он даже растерялся. – Тогда я за тобой зайду?

– Зайди, – сказала я, огибая Лэйтона.

– А, Клэр, стой, подожди! Профессор Ромис просил тебя зайти к нему в класс. Сказал, что из-за происшествия на занятии.

Я вздохнула и, поблагодарив Лэйтон, поплелась к профессору. Лучше я разберусь с этим сейчас, чем потом. Подойдя к двери кабинета, я увидела надпись, что профессор сейчас находится в учебном классе номер пятнадцать. Пришлось плестись туда.

Я вошла в класс пятнадцать и нахмурилась: тут никого не было. Неужели Лэйтон решил надо мной пошутить? Профессор явно не стал бы опаздывать…

Неприятное чувство медленно росло. Я сделала пару шагов к двери, потянула за ручку.

Закрыто.

Так, значит, шутка. Я надеюсь, что шутка.

Я прошла к окну, собираясь открыть его и покричать, попросив кого-нибудь из студентов открыть, но все окна оказались запечатаны магическим барьером. Меня прошибло холодным потом моментально. Но прежде, чем я успела придумать, что можно сделать в такой ситуации, комната начала наполняться темно-синим дымом с характерным запахом розмарина и тимьяна. Сонно-паралитические благовония?

Неужели это подстроил Лэйтон?

Глаза закрылись сами собой, и темнота полностью поглотила меня.

***

Проснулась я привязанной к стулу магическими путами. Они неприятно врезались в лодыжки и запястья, но существенного вреда не причиняли. Пока. Если так оставить еще на несколько часов, то обязательно начнутся проблемы с кровообращением.

Я вдохнула воздух через нос и выдохнула, запрещая себе паниковать. Было от чего. Сонно-паралитические благовония и похищения – это явно перебор даже для самой жестокой и неуместной шутки.

Что я могу сделать? Сбежать? Или подождать, когда меня кто-нибудь спасет? Но кто? Ивар сказал, что его целый день не будет, но Великий… Великий точно быстро поймет, что меня нет.

Я резко откинула голову, заставляя мешающую челку чуть сдвинуться, и осмотрела едва освещенную комнату. Каменные стены, каменный пол, никаких окон, лишь железная дверь, укрепленная магией. Воздух чуть спертый и «сырой». Меня притащили в подвал?

Дверь резко открылась, и яркий свет больно резанул по глазам, заставив меня болезненно застонать. Звук захлопывающейся двери заставил меня вздрогнуть. Я с трудом приоткрыла слезящиеся глаза и увидела мужской силуэт. Проморгалась и поняла, кто передо мной.

Нет, это был совсем не Лэйтон.

– Ну, здравствуй, Клэр. – Передо мной стоял никто иной, как профессор Ромис.

Что? А он-то что тут делает? Сначала я даже подумала, что он пришел меня спасать, но быстро задавила в себе бессмысленную надежду.

– Почему? – спросила я, чуть нахмурившись.

– Что почему? – Профессор чуть склонил голову и принялся меня осматривать как некую диковинную зверушку. – А-а-а! Не узнала. Это даже немного обидно, Клэр. Как ты могла не узнать своего учителя? Того, кому обязана всеми своими бесценными знаниями?

Профессор потер лицо руками, и оно в прямом смысле стекло на пол. Да, теперь я узнала.

Узнала того, кто когда-то пришел в наш маленький городок возле леса, предложил открыть небольшую школу магической подготовки для сирот, несколько лет обучал детей зельеварению, чтобы вычислить таланты, и обещал отправить самых перспективных на учебу в столицу. А после попросту похитил тех, кого посчитал достойными.