Любовь и тайна

Глава 2

Оказавшись в своем номере, Дженнифер кое-как успокоилась и попробовала разобраться во всем, что произошло. Она приехала в Дэррили, почти не надеясь, что ее поиски увенчаются успехом. «Поезжай в Дэррили», – умолял отец перед смертью. Однако он не говорил, что Роаны живут именно здесь. На самом деле отец никогда не упоминал этой фамилии.

Она сама связала этот ирландский городок с фамилией Роан. И оказалась права. Случайная фраза нового знакомого облекла это имя в плоть и кровь... в людей, живущих в Дэррили-Хаус. Дженнифер пыталась представить, какие они. Большая ли у них семья? Живы ли еще ее дед и бабушка?

Девушка сидела на низком, широком подоконнике и молча смотрела вниз на бурную речку. Нечто завораживающее было в бурлящем потоке воды, отливающей янтарным цветом в закатных лучах. Дженнифер не могла оторвать глаз от окна. Постепенно ей удалось расслабиться. Она протянула руку, вынула из сумочки пожелтевшую от времени газетную вырезку и принялась читать.

«Я, Вильям Грэй, – так начиналась заметка, – проживающий по адресу 207, Примроуз-авеню, Сорбитон, графство Суррей, холостой, до сего дня известный под именем Мартин Фитцрой Роан, настоящим заявляю, что отказываюсь от имени Мартин Фитцрой Роан, беру себе другое имя и намерен впредь во всех случаях называться Вильям Грэй вместо Мартин Фитцрой Роан».

И подписано: «Вильям Грэй, бывший Мартин Фитцрой Роан». Далее следовала дата – «Июнь 1921 г.».

Сорок три года назад. «За много лет до женитьбы на моей матери», – отметила Дженнифер. Иначе мать узнала бы о его настоящей фамилии. Такие изменения вносят в брачное свидетельство. Но ни мать, ни отец никогда не говорили дочери, что их семья живет под вымышленным именем. Дженнифер почувствовала себя так, словно ее предали.

Девушка вспомнила день, когда нашла эту газетную вырезку. Она рылась в документах, перебирая папки в конторе отцовского магазинчика.

Из-за стенки пыльного шкафа выпал пожелтелый от старости листок. Поначалу Дженнифер приняла это за чей-то розыгрыш. Но, прочтя заметку во второй раз, она поверила всему. По какой-то непонятной причине ее отец отрекся от имени, данного ему при рождении, и целых сорок три года прожил с чужими именем и фамилией.

Первоначальное глубокое недоумение вскоре сменилось непониманием, возмущением и, наконец, раздражением. Человек, которого она знала всю жизнь как Вильяма Грэя, оказался самозванцем. Ее мягкий, добрый, немного отрешенный и грустный, но такой любимый, родной отец – самозванец! Вот, наверное, что было причиной его странной грусти, любви к одиночеству, замкнутости. Ему было что скрывать. Хотя, если честно говорить, в детстве Дженнифер эти его черты не казались странными. Она принимала как должное то, что отец чувствовал себя гораздо свободнее и счастливее в полном одиночестве. Да ей тогда было и не до его настроений.

В жизни Дженнифер много места занимали сначала школа, затем занятия в колледже. Поиск себя в этом мире отнимал все ее душевные силы. На общение с отцом и раздумья о причинах его замкнутости оставалось очень мало времени. Дженнифер никогда бы и в голову не пришло, что ее отец скрывает от людей свое прошлое. С какой стати?

И вот однажды она нашла старую газету. Эта газета, вместе с предсмертными словами отца – раскаянием в совершенном некогда проступке и желанием получить прощение у своей семьи – и последней волей Вильяма Грэя, окончательно запутала Дженнифер и сбила ее с толку. Однако она могла поклясться, что в отце не было ничего загадочного и таинственного. Как же она могла так обманываться на его счет?

В ту ночь она так и не сомкнула глаз. Просто лежала в постели, прислушиваясь к шуму машин за окном. Поднявшись, едва рассвело, Дженнифер сразу же принялась раздумывать над загадками, лишившими ее сна. Она начала с адреса в Сорбитоне. Что привело ее отца в Сорбитон? Девушка ранее не слышала от него об этом городке. Почему он не отправился прямиком в Лондон? Огромный город, где несколько миллионов жителей, – идеальное место, чтобы затеряться. Вероятнее всего, отец покинул Ирландию без гроша в кармане, и ему пришлось много работать, чтобы хоть как-то устроиться в жизни. Может, поиск работы и привел его в Сорбитон? В конце концов, это предместье Лондона. И именно там отец начал торговать льном. Так случай предопределил его профессию на всю оставшуюся жизнь. Трудно себе представить, чтобы человек по имени Мартин Фитцрой Роан по своей воле избрал такую скромную участь. Дженнифер пересмотрела все письма отца. Но и они, и счета из банка так ничего ей и не объяснили.

Девушка собрала все найденные в бумагах отца документы – удостоверение о смене имени, брачное свидетельство, бумаги на дом и магазин – и отнесла местному юристу, который был также управляющим делами ее отца.

– Какая же из фамилий настоящая: Грэй или Роан? – с нетерпением спросила Дженнифер, когда юрист закончил работу с бумагами.

– Безусловно, Грэй, – заверил ее юрист. – Только еще одна официально заверенная смена фамилии сможет сделать вас Дженнифер Роан, пусть даже вы и имеете на это право от рождения. А когда вы узнаете, почему ваш отец отказался от прежней фамилии, то можете не захотеть восстановить ее, – резонно заметил он, намекая, что обстоятельства, при которых человек меняет имя и порывает все отношения с домом и семьей, могут оказаться довольно неприятными.

Они обсудили все возможности выяснить хоть что-нибудь о семействе Роан, но их поиски не имели никакого успеха. Во время Дублинского восстания 1961 года все документы и книги о знатных семействах Ирландии были уничтожены.

– Посему вы мало что можете сделать, – заключил пожилой, умудренный опытом юрист. – На вашем месте я бы не стал будить спящую собаку, – добавил он, заметив, что не смог до конца убедить клиентку.

Дженнифер никому не сказала, что отправляется в Ирландию. Да и кого могло заинтересовать это сообщение? Коллег по школе совершенно не волновало, как проводит каникулы одна из учительниц. Своим единственным родственницам – двоюродным сестрам матери, жившим в Шотландии, – она сообщила в письме, что едет в Ирландию рисовать.

И теперь, лежа в кровати в номере отеля «Куин», Дженнифер с нетерпением ожидала наступления утра. Ничто не могло заставить ее отказаться от намерения поехать в Дэррили-Хаус именно сегодня. Девушка с трепетом ожидала новых открытий, которые готовил ей этот день. Конн О'Кэррол что-то говорил об автобусе, проезжающем мимо главных ворот поместья...

Но во время завтрака за окном неприятно заморосило. Утро было серым и унылым, а постепенно набирающий силу дождь, казалось, зарядил на весь день. Дженнифер решила все равно не отказываться от своего плана, несмотря на неприятный сюрприз, преподнесенный коварной ирландской погодой. Однако что она будет делать в Дэррили-Хаус, девушка не представляла. По меньшей мере глупо было сразу стучаться в парадную дверь и заявлять, что она дочь давно порвавшего все связи с семьей Мартина Роана. Вначале она должна разузнать побольше об этой семье. Вполне возможно, родственники будут совсем не рады ее видеть. Но сегодня Дженнифер сможет хотя бы осмотреться на местности. Вряд ли кто-нибудь прогонит любопытную путешественницу, невинно осматривающую старинное поместье. Когда Конн предложил девушке поехать и посмотреть дом, это прозвучало так, будто Дэррили-Хаус – местная туристская достопримечательность.

– Боюсь, сегодня не самый лучший день для того, чтобы рисовать, – разочарованно протянула миссис Куин, когда они с Дженнифер встретились немного позже в холле отеля. Девушка укуталась в дождевик, на голову надела широкополую шляпу, а на ноги – высокие резиновые сапоги. Она объяснила хозяйке, что собирается на дальнюю прогулку, чтобы к ленчу нагулять аппетит. И дождь ей нисколько не мешает.

– Да, дождик сегодня ерундовый, – согласилась миссис Куин. Она искренне желала гостье как следует отдохнуть. – Уверена, на улице сейчас очень хорошо. Мы называем такую погоду «приятный денек».

И она совершенно права, думала Дженнифер, прогуливаясь вдоль набережной. Воздух был свежим и по-летнему теплым, нежный ветерок приносил с холмов аромат цветущей медуницы и таволги.

Перед мостом девушка приметила знак автобусной остановки, а рядом – застекленное расписание. Дженнифер тут же принялась его читать. Расписание было самым неразборчивым из всех, что доводилось ей встречать за всю ее жизнь. В него от руки было занесено огромное количество ирландских названий разных поселков и деревень. И откуда ей было знать, как пишется Дэррили на кельтском языке? Дженнифер протерла запотевшее стекло носовым платком, однако это ничуть не помогло ей хоть немного разобраться в путанице местных маршрутов.

Трое неряшливо одетых мужчин, ухмыляясь, наблюдали за растерянной девушкой. Может, они смогут подсказать ей нужный автобус? И Дженнифер решительно зашагала в сторону незнакомцев.

– Извините, вы не могли бы подсказать мне, какой автобус проезжает мимо ворот Дэррили-Хаус? – вежливо спросила она.

Один из мужчин небрежно сплюнул в реку порцию жевательного табака, поправил съехавшую набок потертую кепку и смерил незнакомку испытующим взглядом.

– Автобус до Карбэрри. Отходит отсюда около полудня, назад приходит в шесть тридцать вечера, – наконец соизволил ответить он.

– Значит, я не смогу вернуться в город раньше половины седьмого, если только не пойду обратно пешком, – подсчитала Дженнифер. – А далеко отсюда до Дэррили-Хаус?

– Добрых пять миль, – на этот раз говорил уже другой мужчина.

– Может, я сумею добраться на такси? – задала вопрос девушка.

– Можете, конечно. Только вот... – Мужчина в потертой кепке обменялся многозначительным взглядом со своими попутчиками.

– В такой день лучше туда не соваться, – продолжил один из них.

– Да и в любой другой тоже, – закончил свою мысль первый мужчина. – Местечко глухое, дикое. В общем, совсем неподходящее для такой юной леди, как вы. Ежели вы ищете красивые виды, То лучше отправляйтесь-ка к озеру. Именно туда ходят прогуляться все приезжие.

– Я уверена, там необычайно красиво, – согласилась Дженнифер. – Но мне все-таки хотелось бы взглянуть на Дэррили-Хаус. Мне сказали, будто это прекрасное старинное ирландское поместье.

– Ага, прекрасные старинные развалины, – рассмеялся в ответ ее собеседник.

У девушки перехватило дыхание.

– Вы хотите сказать, там никто не живет?

– Нет, конечно. Уж лет пять прошло или даже больше, как последний из Роанов исчез из Дэррили-Хаус. Кто-то помер, кто-то уехал. Боже, храни их души! Но нынче такое происходит со всеми именитыми родами в Ирландии. Времена меняются, – философски закончил мужчина и еще раз с удовольствием плюнул в реку.

Дженнифер поблагодарила их за помощь и понуро побрела своей дорогой. Так, значит, никто из Роанов больше не живет в Дэррили-Хаус! Казалось, в своих поисках она зашла в тупик. Остановившись, девушка оглядела окружавшие ее низенькие, ветхие домишки. Вокруг ходили люди, кутающиеся в мокрые плащи, – серые, размытые фигуры в струях серого дождя. И городишко тоже серый, уродливый, точно куча мусора, особенно в такой мерзкий дождливый день. Даже гор не видно – их скрывает густой туман.

Дженнифер стояла и смотрела, как автобус до Карбэрри вынырнул из-за угла и остановился на мосту. И едва не пропустила момент, когда по улочке неторопливо прошел ослик, впряженный в повозку с торфом. И ослик и торф были одного густого рыжевато-бурого цвета. За повозкой с важным видом шествовал мальчик. Дженнифер поразилась его несовременной, какой-то средневековой красоте. «Точно ангел с картины Беллини, – подумала она, глядя на мечтательные глаза ребенка, на его иссиня-черные и тонкие черты лица. – Он так и просится, чтобы его написали». Однако эта мысль не вызвала у нее энтузиазма. Разочарование от того, что удалось узнать о семействе Роан, окончательно испортило настроение девушки. Она и не подозревала, как сильно ей хочется встретиться с ними. Романтическое воображение Дженнифер уже рисовало сентиментальные картины родственных объятий и поцелуев после долгих лет разлуки. Она ожидала увидеть большую счастливую семью, живущую в старом ирландском поместье, которая уже, конечно, забыла о прегрешениях ее отца и все ему простила и с радостью признает Дженнифер одним из своих членов.

Что же ей оставалось делать теперь, девушка совсем не представляла. Казалось, теперь она потеряла последнюю нить, связывающую Мартина Роана с Вильямом Грэем. Никогда раньше Дженнифер не было так горько. Она готова была признать свое полное поражение.

Окно с веселенькими занавесками, освещенное теплым сиянием необычной розовой лампы, внезапно привлекло к себе внимание Дженнифер.

Продрогшей от сырости девушке маленькое кафе показалось самым уютным на земле местом. «Утренний кофе» – гласила вывеска за окном. Девушка, не раздумывая, толкнула стеклянную дверь и вошла. Кофе был горячим и крепким, с целой шапкой взбитых сливок. Настроение Дженнифер сразу улучшилось. Пусть в Дэррили и не осталось никого из Роанов, она все равно может съездить туда и взглянуть на дом, в котором они когда-то жили. В округе наверняка полно людей, которые их помнят. Они смогут рассказать Дженнифер историю ее семьи... и, может быть, даже историю ее отца. Возможно, это будут мистер и миссис Куин. Или даже Конн. Он ведь местный юрист. Вероятно, он знаком со всеми семьями в округе и многое знает об истории Дэррили... Хотя, когда прошлым вечером они остались в гостиной наедине, девушке было невероятно трудно говорить с ним о Роанах. Конна наверняка удивит интерес к этому семейству со стороны приезжей. А Дженнифер нельзя выдавать свою связь с Роанами. Пока нельзя. Она же не знает, что такого ужасного совершил когда-то ее отец, раз он обрек себя на пожизненное изгнание.

Остаток дня она провела почти так же, как вчера. Одинокий ужин, – Конн опять сидел за угловым столиком, уткнувшись в свою книгу, – и кофе с гостеприимным семейством Куин в гостиной. Кузен присоединился к ним позже. Мистер и миссис Куин вскоре отправились решать какие-то дела, их многочисленные отпрыски разошлись спать, и опять Дженнифер и Конн остались в комнате вдвоем.

– Не очень удачное начало для отпуска, – заметил О'Кэррол, намекая на плохую погоду. – Чем вы сегодня занимались?

Он поднялся с кресла и пересел на диван. Теперь они с Дженнифер были близко друг от друга, даже слишком близко. Девушку это смущало. Она украдкой рассматривала своего нового знакомца. Конн О'Кэррол был рослым, хорошо сложенным мужчиной. Когда он немного наклонился вперед, чтобы подбросить торфа в камин, девушка поразилась ширине его плеч и могучим мускулам, выпирающим даже из-под толстого твидового пиджака. Несомненно, он был очень сильным. Она подумала, что Конн гораздо больше похож на спортсмена, чем на унылого клерка, эдакую канцелярскую крысу.

– Утром я бродила по городу под дождем, – сказала Дженнифер. – А остаток дня провела за чтением у камина.

– Гм. Не очень-то увлекательно. – Конн обернулся и окинул собеседницу любопытным, точно оценивающим взглядом. Но его глаза были добрыми. «Они такого же цвета, как у миссис Куин», – подумала Дженнифер. Очень красивые глаза, даже чересчур красивые для мужчины. У всех ирландцев красивые глаза; печальные, мудрые и глубокие как озера. «И грусть, и улыбка в твоих ирландских глазах», – вспомнились ей слова поэта. «Стоп, – сказала себе девушка. – Кажется, ты становишься слишком сентиментальной».

Конн принялся расспрашивать ее о работе. Как выяснилось, он неплохо разбирался в живописи. Он рассказал, что в Карбэрри открыт Художественный клуб. В нем состоял один молодой пейзажист, чье имя ей было знакомо. Его картины уже получили известность в Англии.

Дженнифер заявила, что ее больше интересуют люди, а не пейзажи. Она рассказала Конну о двух сегодняшних встречах – с мальчиком, ведущим запряженного в повозку ослика, и тремя незнакомцами на мосту. Их неповторимые лица произвели на художницу неизгладимое впечатление.

– Они пришли мне на помощь, когда я не смогла разобраться с расписанием автобусов на остановке, – призналась девушка. – Я спросила у них, какой автобус идет до Дэррили-Хаус. Очевидно, они решили, что я собираюсь поглядеть на поместье. Один из мужчин заметил, что такая поездка вряд ли покажется мне приятной. Усадьба давно разрушилась, а угодья вокруг нее заросли бурьяном.

Конн иронически хмыкнул и улыбнулся:

– Ну, дело обстоит не совсем. так. Дом, конечно, давно нуждается в ремонте. Сомневаюсь, однако, что его когда-нибудь приведут в порядок. – Конн пожал плечами, словно желая подкрепить этим свои сомнения. – В наши дни люди совсем не горят желанием жить в подобных особняках. Там громадные холодные комнаты, очень неудобная планировка. Вообще, дом неуютный и слишком уж большой. В любом случае, пока жива старая леди, его невозможно продать.

– Какая старая леди? – возбужденно воскликнула Дженнифер. От волнения у нее даже затряслись руки. – Я слышала, все Роаны умерли...

– О нет. Старая миссис Роан еще жива, – продолжил Конн, не подозревая, что сейчас чувствует его собеседница. – Она живет в доме для престарелых в Карбэрри. Насколько мне известно, она очень стара и совсем плоха.

Он резко поднялся, расправив плечи. Казалось, ему стало тесно в этой маленькой душной гостиной.

– После ее смерти Дэррили-Хаус отойдет правительству, – продолжал он. – Это происходит с любым заброшенным поместьем при нынешнем режиме. А пока Дэррили-Хаус официально принадлежит старой миссис Роан, хоть и находится в ведении лорд-канцлера.

Дженнифер было наплевать на все эти юридические тонкости. Ее помыслы без остатка принадлежали старой миссис Роан. Вероятно, эта дама и есть ее бабушка. Она больна, всеми брошена, одиноко живет в доме для престарелых. Может, завтра же отправиться прямо туда и все открыть миссис Роан? Ведь, как-никак, она теперь единственный родной человек для нее на всем свете. И этот родной человек так стар, одинок, так нуждается в чьем-то внимании и любви...

Дженнифер посмотрела на стоявшего у окна мужчину. Дождь прекратился. В реке отражались лучи предвечернего солнца.

– Вечерок обещает быть чудесным, – заметил Конн. – Как насчет небольшого знакомства с округой? Не желаете прокатиться на машине?

– Спасибо, с удовольствием! – охотно согласилась девушка. Возможно, ей удастся вытянуть из него еще что-нибудь о Роанах. Или даже он отвезет ее к особняку, который когда-то был им домом.