Любовь, Конец Света и глупости всякие

Ведьма

Магия продолжала усиленно убывать по всей планете. Колебания ее притоков и оттоков и раньше не всегда приводили к благоприятным явлениям, а с приближением Конца Света сплошь и рядом вызывали стихийные бедствия. Последствия незначительных магических всплесков в местах с преобладанием Здравого Смысла, как, например, поломка семафоров в лондонском метро, были сущей ерундой по сравнению с тем, что происходило в тех уголках Земли, где раньше Магии было достаточно, а потом резко не стало. Именно там исчерпавшая свои магические ресурсы планета не подчинялась заклинаниям метеорологов — сотрясала корой, размахивала атмосферой, танцевала, притоптывала и мантией помахивала. Разгулявшиеся ураганы не щадили даже спортивные соревнования, налетали неожиданно, и душевные порывы болельщиков их удержать не могли. В южных районах снег заметал дороги, рвал ветхие линии электропередачи, которые до того работали чудом; лишенные магической поддержки ремонтные бригады пытались их наладить, сражаясь со снегом и ветром. На севере извергались вулканы, рассеивающийся от них пепел угрожал полной остановкой авиасообщения в целом полушарии. В Москве было непривычно тихо, стояла лишь дурацкая погода. То холодало, то теплело, снег выпадал, и таял, и замерзал опять ледяными полянами и буераками.

Уже конец марта, а весны так и нет. Наверное, весна, как и я, ждет тебя и не наступит в Москве, пока здесь тебя нету. И от моей дочки с тех самых пор, как на Брут с гномами улетела, ни слуху ни духу. Правда, с ней у меня есть одна ниточка связи — чутье материнское, благодаря ему знаю, что с ней все в порядке. Но вот удастся ли им с Васей наш мир спасти на чужой планете — не знаю. Это все-таки НАШ мир и спасать его, думаю, нужно здесь, а не в космосе. И только вместе с тобой, Танька. Только ты о Конце Света знаешь то, чего другие не ведают, и свершить можешь многое, что другим неподвластно. Я готова спасать мир и дальше, но каким образом, если я здесь, а тебя — нету?..

Варвара откинулась на спинку стула, закрыла глаза и на миг представила за спиной Таньку: вот она, сидит на диване, обхватив руками коленки, что-то тихонько бубнит про Конец Света, а потом замолкает с грассирующим смешком: «Работай-работай, не буду мешать». Варвара даже обернулась — диван пустой, в комнате никого, лишь из прихожей доносятся детские голоса. А тебя нету...

Мы тут втроем как-то странно сегодня питаемся — бутербродами из сыра «Эмменталь» и ананасов. Ося готовил, Грише понравилось, а мне, прямо скажем, не очень, еле кусок дожевала.

До сих пор Варвара не знала даже, какая еда Таньке нравится: всего-то один раз наблюдала, как у той аппетит прорезался, когда та в Новый год уплетала капусту, что сосед Леха принес в коробочке из супермаркета.

Была бы ты тут, я бы целую бочку капусты тебе насолила, кажется, ты ее любишь? Я умею капусту солить и готовлю неплохо, я кормила б тебя с упоением каждый день... Но тебя нету.

Варвара поднесла к губам чашку еще не остывшего черного кофе с терпким травяным привкусом. Сделала несколько глотков.

А себе сегодня лью в кофе алтайский бальзам и чувствую себя совершенно сытой... В этом бальзаме есть пантокрин — биостимулятор из оленьих рогов, очень хорош для сосудов, мне с Алтая бутылку прислали так давно, что я даже забыла. Сегодня вспомнила и, прочитав инструкцию, обнаружила...

— Варвара, у меня к тебе дело, — послышался рядом требовательный голосок.

— Минутку, Осенька, сейчас я допишу письмо...

...что он увеличивает потенцию и сексуальные потребности и у мужчин, и у женщин. Так что беда, мои всякие потребности будут возрастать, а...

— Придется сублимировать, — непроизвольно озвучила мысль, пришедшую после незаконченной фразы «а тебя нету...»

— Что значит «сублимировать»? — выжидательный и любопытный взгляд почти прожег ей затылок.

— Э... — покраснела Варвара, — э-то значит направлять энергию во что-нибудь интересное. Ну, например... — она подняла глаза к потолку, — в гимнастику. Или в танцы. Можно в рисование. А можно в сказку.

Смущенный взгляд наконец приземлился на Осе.

— Вот чтобы сказку сочинить, очень много энергии требуется. Или в кулинарию. Сейчас мы с тобой на это энергию и направим, пойдем в магазин, купим авокадо и...

— А можно в колдовство?

— Наверное, можно, — ответила Варвара не очень уверенно. — А про что ты колдовать хочешь?

— Про его маму, — Ося протянул к ней ладошки, на которых маленький гномик развалился в позе воинствующего подростка, подложив под голову руки и уставившись в потолок с напускным безразличием. — Понимаешь, мы с Гришей играем, что будто я его мама, но у меня плохо получается, потому что я мальчик.

«Да, ваших мам только колдовством обратно притянешь, пожалуй», — грустно подумала Варвара, глядя на детей.

— Энергию в колдовство направлять можно, но только колдовать я не умею. Иначе бы... — но не произнесла, что она бы наколдовала, будь на то ее воля. — Танька меня колдовать не научила, только летать.

— Да умеешь, ты просто не пробовала, — серьезно сказал Ося. — А полетай.

Варвара рассеянно поднялась со стула, закрыла глаза, развела руки, будто приготовилась к заплыву, сделала глубокий вдох и плавно оторвалась от пола, зависнув в воздухе на минуту. Тут же нахлынуло: как было здорово летать вдвоем. «А тебя нету...» — прошептала она, резко опустилась на пол, слезы градом закапали по щекам.

— Наверно, тебе больно летать, — пожалел ее Ося. — А колдовать — не больно.

— А ты знаешь, как можно колдовать? — Варвара вытерла слезы ладонями и попыталась улыбнуться.

— Конечно знаю! Колдовать нужно с волшебными предметами.

— Со скатертью-самобранкой? — пошутила Варвара, подразумевая его отменный аппетит.

— Нет, скатерть-самобранка для такого дела не подойдет, — серьезно ответил Ося. — Лучше всего было бы с волшебной палочкой, но только где ее взять?

Он задумчиво почесал затылок.

— Может, тогда с хрустальным шаром? — улыбалась Варвара, воспринимая разговор как игру. — Я, кажется, видела, где их продавали.

— Точно! С хрустальным шаром! Это нас очень даже устроит! — просиял Ося и скомандовал: — Идем! Нам нужно срочно купить такой шар.

«Чем черт не шутит, вдруг да и правда, смогу колдовать, Танька, возможно, не зря говорила, что я ведьма», — размышляла Варвара, когда они за руку с Осей и с Гришей за пазухой выходили из подъезда. Неподалеку мелькнула знакомая тень: дворник, заметив их появление, метнулся в кусты. «И чего он от нас вечно шарахается?» Она порой наблюдала в окно, как он сосредоточенно и неторопливо разгребал снег с пешеходных дорожек. Его лица при этом увидеть не удалось ни разу — узнавалась только фигура, прямая и высокая, да нетипично приличная куртка: московские дворники редко носят такие, всё больше засаленные ватники или фуфайки. А заглянуть в лицо этому дворнику в голову не приходило, иначе наверняка распознала бы его глаза раскосые и широкие скулы. А заодно получила бы подтверждение своих колдовских способностей: страх в глазах человека, разглядевшего перед собой явную ведьму или что-то еще сверхъестественное, ни с каким другим страхом не перепутаешь. Необъяснимый ужас накатывал каждый раз на брутянина-дворника при виде «той бабы с ребенком». Вспомнить, где ее раньше видел, он не мог, но был уверен, что ведьма она и есть: иных причин бежать от нее на край света не находил, и другие жильцы во дворе его не пугали.

Рядом с домом на бетонной подставке лежала здоровенная труба, не меньше полутора метров в диаметре. Воздвигли ее там давным-давно, и уже вряд ли кому-либо было известно, с какой целью. Перепрыгнуть ее было невозможно, обойти тоже непросто — длиннющая труба тянулась почти на целый квартал. Хорошо еще, что через каждые несколько метров расставили специальные лесенки для перелезания. К одной из них подошли Варвара и Ося, и оба одновременно вздрогнули, когда за спинами разнесся пронзительный крик: «Зачем? Зачем?!»

К трубе приблизились два бомжа: мужчина, с головы до ног увешанный тяжелыми тюками, и женщина, у которой в руках было по клетчатой сумке, набитых, скорее всего, свежей добычей с помоек. Оба казались квадратно-приземистыми и, несоразмерно худым бледным лицам, толстыми — наверное, оттого что были укутаны в несколько слоев одежды: бомжи обычно на себе носят все, что имеют. Сумки оттягивали руки женщины и волочились по грязному снегу, а она все кричала громко и высоко: «Зачем? Зачем? Зачем?»

Игнорируя лесенку, мужчина полез на трубу. «Зачем?! Зачем?!!» — усилился женский крик.

Не говоря ни слова, бомж взял ее сумки и аккуратно поставил их на трубу. Затем, придерживая свои узлы и тюки, в несколько неуклюжих движений перелез на другую сторону, снял сумки с трубы, переложил всю ношу на землю и посмотрел на свою даму.

С минуту она стояла не шелохнувшись, смотрела то на него, то на трубу, то на лесенку. Лесенка рядом — шаг в сторону. И полезла через трубу навстречу рукам, протянувшимся к ней под плотным грузом нескольких рукавов.

— Что бы это все значило, интересно? — подумала вслух Варвара, глядя вслед двум квадратным фигурам, вновь нагруженным увесистым барахлом.

— Как что? Любовь, — с уверенностью ответил Ося.

— Любовь?.. — расширенными от изумления глазами она смотрела на четырехлетнего мальчика. — Ося, ты только что сказал, что это любовь? Но... Но откуда ты знаешь?

— Ты разве не видела, как вон тот дяденька обнял тетеньку, когда они на той стороне трубы встретились? Мама Ди всегда говорит, что если дяденька тетеньку обнимает, значит, это любовь.

Устами младенца глаголет истина — кто может это отрицать? Для любви, если она сильная и настоящая, и труба поперек пути не преграда. Будь влюбленный хоть бомж, хоть богач — никого вокруг не заметит, если любимая рядом, и ни трубы не увидит, ни лесенки. А для нее лесенка, даже если и не останется незамеченной, будет пыткой, а не удобством, если шаг к ней — это шаг в сторону от любимых рук. Нет в Любви Здравого Смысла, только Магия, волшебство чистой воды. Может быть, Магия — это Любовь?

«И, наверное, в Магии не обойтись без Любви, — продолжала думать Варвара, — и в колдовстве, пусть хоть даже с хрустальным шаром, важно не замечать «трубы» и не вступать на «лесенку»». Правда, Евпраксию Никитичну таким образом вряд ли вернуть удастся — к ней у Варвары любви недостаточно, зато к двум другим людям ее хватит сполна.

— А я знаю теперь, что нам нужно делать с шаром, — сообщила она Осе обрадованно. — Через него мы с моей дочкой свяжемся. А заодно и с Васей, он ведь там где-то, рядом с ней. Пусть сам посоветует, где и как Гришину маму искать.

«И наверняка тогда через хрустальный шар мы и с Танькой свяжемся тоже...» — затаила Варвара счастливую мысль.

Ося кивнул.

Шар купили в огромном запутанном подземном переходе под площадью у Павелецкого вокзала, где в массе мелких ларьков торгуют почти всем, что можно себе вообразить из несуразных и никому не нужных вещей. Шар был большой, гладкий, стеклянный и на подставке из зеленого камня — в общем, вполне пригодный для колдовства, только нужно было еще кое-каких трав прикупить, Ося на том твердо настаивал.

— Все ведьмы колдуют с травами, они их жгут и повсюду развешивают.

— Ты это сам видел? — усомнилась Варвара.

— Да, видел. У нас на даче. Там в одном доме живет старушка, и у нее трава везде растет: на дворе трава, в огороде трава... И в сарайке, и дома на кухне висит трава сушеная. И старушка тоже травой пахнет.

— Может быть, она просто травы разные любит? Откуда ты знаешь, что она ведьма?

— Так ведь она ходит в шляпе. А мама Ди говорит, что все ведьмы носят шляпы. Значит, тебе тоже нужно шляпу купить! — заключил Ося.

— Да на твою простецкую физиономию только шляпы и не хватало! — услышала Варвара за пазухой голос гномика Гриши.

— Ну ты нахал! — шепнула она в ответ, отогнув воротник куртки, но его бесцеремонное замечание скорее рассмешило ее. «Пожалуй, действительно за деревенскую дурочку в шляпе сойду, — подумала Варвара. — Вот если на Таньку шляпу надеть, будет здорово, у нее такое замечательное лицо. А если она меня в шляпе увидит, еще подумает, что я даун».

— Лучше я буду ведьмой без шляпы.

— Не хочешь — как хочешь, — Ося только плечами пожал.

Травой затоварились быстро. В нужном ларьке на рынке купили пакетиков с сушеной зеленью (чтобы жечь), и много свежих трав: укропа, петрушки, кинзы и мелиссы. Только зеленый лук не стали брать, Осе он не понравился.

И приготовились колдовать.