Любовь — моя защита

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

После посещения колледжа Зак повел Натали в мебельный магазин. Теперь, стоя посередине зала, он спрашивал себя, что это на него нашло. Он встретился с Натали только вчера, но уже сегодня рассказал ей о своем разводе. Отбросив стыд, признался ей, что жена изменяла ему с другим мужчиной.

— Что вы думаете об этом? — спросила Натали.

Он повернулся и увидел, с каким восхищением она смотрит на современный кожаный диван с горой подушек из искусственного меха.

Она потянулась к ярлыку.

— Диван может быть двух расцветок: слоновой кости и черный. Я предпочитаю цвет слоновой кости, а вы?

Он подошел к ней, намереваясь впредь придерживать язык, разговаривая о своей личной жизни.

— Но он же стоит двенадцать сотен долларов!

— Я знаю. Но мне очень хочется. А еще мне очень хочется диванчик для двоих и вот это удобное кресло.

Он не мог не удивляться.

— Диванчик для двоих стоит девятьсот долларов.

И кресло тоже очень дорогое.

Она посмотрела на него.

— Ну и что?

— Как что?

Она, наверное, забыла, что Программа не сможет покрыть такие безумные траты? Или то, что ежемесячное пособие Натали совсем невелико?

— Только представьте, как это здорово смотрелось бы в моем новом доме.

Зак покачал головой. Он должен препятствовать подобным расходам.

— Я уже предупредил вас о вашем ограниченном бюджете.

Она ласково пробежалась рукой по мягкой обивке дивана.

— Это итальянская кожа. — Она со стоном шлепнулась на диван и зашуршала подушками. — Попробуйте, какие они мягкие.

Он не собирался препираться из-за мебели.

— А что вы скажете вот об этом? — Делая попытку отвлечь ее внимание, он подошел к дивану, который подобрал заранее. Простой, рассчитанный на долгий срок службы, ценой всего в триста долларов. — Он почти того же цвета.

Она последовала за ним, и на лице ее появилось выражение брезгливости.

— Это темно-коричневый цвет, а не цвет слоновой кости. И к тому же мне хотелось бы кожу.

— К тому времени, когда вы купите все необходимые вещи: столы, лампы, телевизор, DVD-проигрыватель, стерео и предметы для вашей спальни, у вас не будет возможности позволить себе купить такой дорогой кожаный диван. Не говоря уже о диванчике для двоих и кресле.

Натали скрестила руки на груди. Несмотря на все перемены в ее внешности, выглядела она весьма симпатичной — высокой, стройной и женственной.

— Не дуйтесь, — сказал он ей.

— Я и не дуюсь, — ответила она.

Хорошо, возможно, она и не дулась, возможно, просто ее губы были полными. Они блестели, словно засахаренные вишни. А Зак не мог припомнить, когда последний раз баловался десертом.

Она оглянулась на диван цвета слоновой кости.

— А мне хотелось бы тот…

А Заку хотелось бы выяснить, так ли хороши ее губы на вкус, как они выглядят. Но нищим не положено выбирать.

— Я уже сказал вам. Вы не можете позволить себе этого.

— Я воспользуюсь частью своих собственных денег. Фактически я оплачу все это самостоятельно. Я сама куплю себе мебель.

— Не очень хорошая идея. — Он взял ее за руку и отвел подальше от продавца, разглядывавшего их.

Или разглядывавшего ее, мысленно уточнил Зак.

Парень имел право разглядывать кого угодно. — Вы должны подумать о бизнесе, Натали. Вы должны четко определить свои приоритеты.

Она не ответила, только посмотрела на него с разочарованием. И внезапно она напомнила ему слабого ребенка. Маленькую уличную девочку, которая оказалась не настолько сильной, какой хотела казаться.

Он придвинулся поближе к ней, так, чтобы никто не мог подслушать их.

— Сколько лет вам было, когда вы его встретили?

Натали заморгала.

— Кого?

— Его. Вашего любовника.

Она нервно заправила светлые пряди за уши.

— Какое это имеет отношение к дивану?

— Просто ответьте.

— Я не хочу обсуждать это здесь.

— Тогда мне следует услышать всю историю, когда мы вернемся к вам домой. — Хочу знать всю правду, подумал Зак. Не слухи или собранную по кусочкам информацию, которую он прочитал в ее деле. — Я не смогу помочь вам, потому что не знаю, кто вы.

— Меня уже заставляли разговаривать с психологом.

— Где вы, вероятно, лгали.

Натали отвернулась и прошла назад к кожаному дивану. Зак почти уже сдался, чтобы позволить купить ей эту чертову вещь. Почти.

Как только она поняла, что проиграла сражение за диван, то отказалась от дальнейших покупок.

Зак, не обращая внимание на ее испортившееся настроение, повез Натали прямо домой, намереваясь побеседовать с ней и разобраться наконец, где правда, а где слухи.

В ту самую секунду, когда он припарковал автомобиль, Натали выскочила из машины, намереваясь сбежать. Он должен был отдать должное такому шагу, даже если у нее не было ни малейшего шанса скрыться от него.

Он догнал девушку, молча отобрал у нее ключи, отпер входную дверь и открыл ее. Натали промчалась мимо него на кухню и начала готовить кофе, шумно хлопая дверцами шкафчиков.

— Мне, пожалуйста, черный, — сказал он.

— Браво!

Зак прислонился к стойке, — Я хочу помочь вам. — И понять вас, подумал он.

— Я не желаю говорить о Дэвиде.

Зак подошел к ней и взял стеклянный графин из ее дрожащих рук.

— Этот тип здорово обидел вас.

Она повернулась и встретилась с ним взглядом.

— Он давал обещания, которые не выполнял. Ну так что же? Ваша жена делала то же самое.

Зак проигнорировал возникший где-то внутри взрыв, знакомый толчок боли, которую причинили ему ее слова.

— Только скажите мне, сколько вам было лет, когда вы встретили его.

— Семнадцать.

— Сукин сын! — Зак поймал ее взгляд. — Он дотрагивался до вас? Этот ублюдок…

— Нет. — Испытывая неудобство, Натали отступила назад. Зак представлял ее жертвой? — Мы с Дэвидом начали встречаться, когда мне уже исполнилось восемнадцать.

— Но вы встретили его, когда были несовершеннолетней?

— Да. — Она взяла графин назад, решив занять руки и все-таки приготовить необходимый ей сейчас кофе. Сколько дней постоянного кошмара она могла бы выдержать, не превратившись в зомби?

— Это было в одном из его стриптиз-клубов?

Она едва не пролила воду.

— Кто вам сказал?

— Это так?

Она кивнула, стыдясь девочки, какой она была, и женщины, какой стала.

— Я пришла на просмотр, чтобы стать танцовщицей.

— Надо полагать, с поддельным удостоверением личности?

Запах свежесваренного кофе заполнил кухню.

— У меня была подруга, которая там работала, она мне и помогла получить удостоверение и устроить просмотр. Я только попробовала выдать себя за восемнадцатилетнюю. В Калифорнии есть клубы с полностью обнаженными девушками, где не имеют права подавать алкоголь. Поэтому туда нанимают совсем молоденьких девочек, к которым не будут приставать пьяные посетители.

— Я знаю постановления, касающиеся стриптиз-клубов в вашем штате. И знаю различие между обнаженными до пояса и полностью обнаженными.

Натали изменила позу. Она, как бабочка, была словно пришпилена к барной стойке, поскольку Зак наблюдал за каждым ее движением.

— Что там случилось? — спросил он.

— Прежде всего, у моего удостоверения закончился срок действия. — Картины прошлого встали пред ее мысленным взором: как она вышла одна на сцену, как ее сердце от страха выскакивало из груди. — Клуб был закрыт, это был просмотр для менеджера. Он торопился, как будто у него было еще много дел в тот день. Он едва взглянул на мой документ. — Она остановилась, чтобы вздохнуть. — В середине моего выступления вошел человек. Это был Дэвид, но я не знала, что он владелец клуба. Он стоял в темном углу. Единственное, что я могла видеть, это кончик его сигареты.

— Вы уже разделись к этому времени?

— Да. — Кофе был почти готов, но она не потянулась к чашке. Ее руки стали липкими от пота, пульс — беспорядочным. — Моя подруга репетировала со мной, говорила, что делать. Я думала, что хорошо подготовлена. Но ошиблась. Очень сильно ошиблась. Я танцевала под музыку на сцене обнаженной, на мне была только пара туфелек на очень высоких каблуках, и я молилась, чтобы все это скорее закончилось.

Зак стоял как вкопанный, внимательно изучая ее.

— Зачем вы пошли на это?

— Чтобы наконец-то стать самостоятельной. Мать часто выгоняла меня из дома. Половину времени я жила дома, а половину… Мать имела обыкновение приводить домой всяких ублюдков, типа уличных шустрил. Они, как правило, начинали приставать ко мне, а она обвиняла меня, что это я их провоцирую.

— Поэтому вы пошли устраиваться на работу в ближайший стриптиз-клуб?

— А что мне еще оставалось делать? Заставить мать получать социальное обеспечение? Это было в Голливуде, инспектор. Я росла на бульваре.

— Расскажите мне, что было дальше. Что случилось после того, как вы закончили выступать и оделись?

— Менеджер сказал, что я пока не готова, но могу подучиться и попробовать еще раз. Он велел мне работать над моими движениями, научиться расслабляться. Тогда Дэвид вышел из тени. — Она все еще помнила, как он вел себя. Помнила его силу.

Его власть. — Он попросил меня показать лицензию, и внезапно я испугалась. Я не стала показывать ничего. Я схватила сумочку и сбежала.

Зак отвернулся, чтобы налить кофе. Он протянул ей чашку и сделал глоток сам. Благодарная ему за этот маленький перерыв, Натали долила молоко и положила сахар.

— Когда вы увидели Хэлловея снова?

— Через несколько дней. Я болталась перед закусочной около Музея восковых фигур, попрошайничая вместе с другими молодыми людьми. Подъехал «ягуар». Никто из нас не обратил на него внимания. Мы привыкли видеть дорогие автомобили.

— Как удобно для Хэлловея! Просто случайно столкнулся с вами. — В тоне Зака чувствовалось отвращение. — Вы хорошо знаете, что он разыскивал именно вас.

Натали отпила кофе. То, что сказал Зак, было истиной, но тогда она об этом и не подозревала.

Она посчитала эту вторую их встречу своего рода везением.

— Дэвид дал моим друзьям деньги, а мне предложил позавтракать с ним.

— Вы тогда уже знали, что он из мафии? Или это выяснилось позже?

— Знала. Моя подруга уже сказала мне, что у Дэвида, сына Дэнни Хэлловея, есть свой клуб. Конечно, Дэвид не был так хорошо известен, как его отец, но он уже тогда зарабатывал свою репутацию.

— Как кто? Как извращенец? Вам было семнадцать, а сколько было ему? Двадцать семь? Двадцать восемь?

— Вы же на одиннадцать лет старше меня, — указала она.

Он ответил ей напряженным взглядом.

— Ну и что?

— Ну и ничего.

Не желая больше ничего рассказывать, она сделала глоток кофе и почувствовала, как он обжег ей горло.

Зак не отставал:

— Вы сравниваете меня с ним?

— Нет. — Она сжала чашку. — Это касается только возраста. — И властной личности Зака, подумала она. И еще того, что из-за него ее колени ослабели, а соски затвердели. — Я никогда не стала бы сравнивать представителя Центра с каким-то бандитом.

— Я чертовски надеюсь, что не стали бы. — Он снова пригвоздил ее взглядом к стойке, наблюдая за ней, как паук за мухой. — Что вас тянуло к нему?

Что это было?

То же самое, что и с вами. Те же самые силы, которые притягивают меня к вам, думала она. Все те же самые качества, которые заманили ее тогда в сеть Дэвида.

— Он предоставил мне жилье, когда мать выгоняла меня из дома.

— Он просто пытался сделать вас любовницей.

Помогать, притворяясь другом, пока не заслужил ваше доверие.

А что делает Зак? Каковы планы представителя Центра относительно нее? — спросила себя Натали.

— Я думала, что он любит меня.

— У него, конечно, было влияние на вас?

С этим Натали не могла не согласиться. Она была мягким тестом в руках Дэвида. Или пластилином, принимая во внимание, насколько юной она была.

— Любви не было.

— Аминь с этим.

Она отставила свой кофе, а он допил чашку и поставил ее в раковину.

— Как будто вы были там, — сказала она.

Зак пожал плечами, и она подумала о том, заледенело ли его сердце и возненавидел ли он женщину, на которой был женат.

Он полез в карман пиджака за сигаретой. Вытряхнув одну из пачки, засунул ее в угол рта.

— Я могу покурить здесь? Или должен выйти?

Она почти согласилась с тем, чтобы он курил здесь, затем передумала. Дэвид имел обыкновение курить в квартире, которую снял для нее, но это было другое. Теперь она могла иметь свой голос. Теперь она не должна угождать мужчине.

— Выйти.

— Так я и думал.

Он направился к французским дверям, ведущим к дощатому помосту, сколоченному для барбекю.

Натали последовала за ним, хотя не была уверена, нужно ли это.

Они стояли на досках, солнце спряталось за их спинами. Зажигалка, с которой Зак раньше боролся, зажглась с первой попытки. Он прикурил и затянулся.

— Как зовут вашу бывшую жену? — спросила она.

Зак презрительно посмотрел на нее, и она подумала, не собирается ли он выпустить дым прямо ей в лицо.

— Кому какое дело до этого!

— Мне.

— Вы только хотите отплатить мне за то, что я расспрашивал вас.

Его навыки наблюдения раздражали ее. Но ведь это было частью его работы, частью его души — души представителя закона.

— Почему вам обязательно надовредничать?

Когда он поднял брови, Натали поняла, что добилась своей цели. Счет один-ноль за любовницу, подумала она.

— Ее зовут Ида.

— Ида?

Он кивнул.

— Ида — Изменила-с-Другим-Атлетом.

Натали не могла не засмеяться. Но не могла и поверить Заку.

— Вы это придумали?

Он тоже засмеялся.

— Нет. Она это сделала.

— Это действительно ее имя?

— Звучит правдиво? — Он стряхнул пепел.

— Оставьте свои шутки! — Не задумываясь, она игриво ударила его по плечу.

Он усмехнулся и тоже слегка толкнул Натали назад, нарушив ее равновесие. Она едва устояла на ногах. Тут только Натали сообразила, что они флиртуют. Казалось, он тоже это понял. Все произошло слишком быстро, и ни один из них не знал, как вести себя дальше, что сказать. Повисла неловкая тишина.

Не зная, что делать, она присела на стульчик, ее ноги стали ватными. Вплоть до этого момента Натали не задумывалась о том, что Зак может хотеть ее так же, как она хотела его.

Как всякий заядлый курильщик, каким он и был, Зак, докурив сигарету, зажег новую. Натали поменяла позу и стала пристально глядеть на землю, куда он бросил окурок с фильтром. Кроме дощатого помоста на заднем дворике была маленькая зеленая лужайка и заросшая сорняками клумба.

Должна ли она сделать ему выговор за то, что он замусоривает двор, или просто оставить это без внимания?

— Ее действительно зовут Ида, — сказал он.

Натали вздохнула.

— Сегодня я не понимаю шуток.

— Я не шучу. — Зак уселся на стуле напротив и произнес напряженным голосом, таким же напряженным, каким было и выражение его лица:

— Я слишком рано вернулся из командировки и застал ее в кровати с одним из ее сотрудников. Некий агент по продаже недвижимости с красивой атлетической фигурой и смазливой внешностью. Я встречал его несколько раз в ее офисе, но мне и в голову не приходило ничего подобного. Я ни о чем не подозревал.

Что, должно быть, не на шутку потрясло его, подумала Натали. Принимая во внимание его способность видеть людей насквозь.

— Мне очень жаль.

Он выдохнул струю дыма.

— Я считал, что у меня хорошая семья. Считал, что у нас все хорошо.

— Странно, но мы видим только то, что хотим видеть. — Натали думала о той ночи, когда Дэвид убил своего партнера. О той ночи, когда он назвал ее шлюхой. — Сколько вы были женаты?

— Десять лет. — Он повернулся, чтобы внимательно посмотреть на ее. — Как долго у вас кошмары?

У нее замерло сердце. Она никому не говорила о своих кошмарах. Ни одной живой душе.

— Я не знаю, о чем вы.

— Вы не спали вчера вечером.

— Это еще не значит, что у меня кошмары.

— У вас темные круги под глазами.

— Это от усталости. Я устаю от общения с вами.

— А я не устаю? — Он затянулся сигаретой. — Никогда не видел, чтобы кто-то так покупал мебель.

Вы ведет себя как ребенок.

Внезапно ей захотелось пнуть его, впиться ногтями прямо в его колени.

— Ненавижу, когда мужчины командуют, что мне следует покупать, а что нет.

Дэвид сам обставил квартиру, в которой она жила. Он настаивал на покупке антиквариата, зная, что ее тошнило от старой мебели.

— Браво! — сказал он.

— Это мой дом, Зак. Я могу выгнать вас отсюда.

— А я могу получить дополнительные фонды для покупки кожаного дивана.

— Она сузила глаза.

— Это попытка дать взятку?

На его лице блеснула самодовольная усмешка.

— Я сказал, что могу. Но я не говорил, что буду.

Натали впилась в него взглядом, задаваясь вопросом, как бы ей сделать несчастным этого типа.

Затем она решила, что его жизнь и так уже несчастна: он застал свою жену в кровати с другим мужчиной.

— Не переносите на меня ваши проблемы с Идой.

Его улыбка стала колючей.

— Аналогично и вы — с вашем Хэлловеем.

Это что, ответный удар? Напоминание, что последние десять лет она провела с женатым человеком?

— Почему вы просто не сожжете меня за это?

Или, еще лучше, не передадите меня жене Дэвида?

Зак выругался про себя.

— Я никогда не говорил, что то, что вы делали, наказуемо смертью.

Да, конечно.

— Эти слова я слышу от человека, который угрожал другому парню лишением его мужского естества?

— Это было реакцией отчаяния.

— Преступлением из-за страсти?

— Я так и не достал пистолет.

Она пристально взглянула на него.

— Но вы хотели это сделать.

— Есть много того, что мне хотелось бы сделать.

Но это не значит, что я делаю это.

Конечно, нет, подумала она. Зак Райдер — представитель Центра по обеспечению безопасности свидетелей, честный, законопослушный гражданин.

— Как это, наверное, скучно.

Он погасил сигарету и отправил ее к первому окурку.

— У меня частенько болела голова от свидетелей, но вы превзошли всех.

— Уходите сейчас же!

— Подойдите сюда и попробуйте выгнать меня.

Он попробовал пошутить с ней? Попытался рассмешить ее?

— Вы должны купить мне тот диван, мужлан!

— Мечтайте, леди, — сказал Зак, встал и на прощание подмигнул ей. А затем уехал, вновь заставив ее почувствовать себя несчастным, одиноким подростком.